Крики, раздавшиеся из одной из многочисленных комнат поместья, отвлекли Хидэки от осмотра. Приблизившись к двери, Сиро краем глаза заглянул в оставленную открытой дверь. Да, его ожидания подтвердились — пятеро рабов разложили трех наложниц Блукса, самозабвенно насилуя азари.
"Вот она, обратная сторона восстания, " — подумал про себя агент. Впрочем, вмешиваться в действо он не стал. Во-первых, парням надо было почувствовать кровь на руках, дабы ни у кого не возникло потом желания соскочить с разогнавшегося поезда революции. А во-вторых, эти три азари, по наблюдениям Сиро, были его коллегами, только служили Объединенным Республикам. Так что дорвавшиеся до холеных наложниц восставшие, сами того не зная, оказали агенту услугу — оставлять азари, как и еще нескольких разведчиков Цитадели, в живых в планы резидента не входило.
По мере продвижения к хозяйским спальням на стенах все чаще встречались потеки крови самых разных цветов. В основном, конечно, красного — подавляющее большинство охраны составляли соплеменники Блукса. Сами охранники валялись рядом, заботливо избавленные воставшими от ненужного мертвецам снаряжения. Рядом лежали трупы рабов — по воспоминаниям Хидэки, именно здесь взбунтовавшиеся понесли наибольшие потери. Восстание вполне могло захлебнуться, но здесь на помощь агенту пришел, как ни странно, сам Блукс, пусть и опосредованно. Незадолго до мятежа хозяин поместья решил озаботиться своей безопасностью, и установить несколько стационарных генераторов кинетического щита и боевых турелей. Но Сиро повезло — к тому моменту батарианец так доверял человеку, что позволил оказать помощь в установке защитных систем. Ох, зря он это сделал. В какой-то момент резидент даже пожалел, что не увидел удивленных лиц охранников, когда кинетические барьеры отключились, а турели вместо того, чтобы выкосить наступающих рабов, нашпиговали вольфрамом самих охранников. Это была бойня — по полу текла самая настоящая река из крови, и ботинки капитана СВР сочно чавкали, погружаясь в пропитанные красной жидкостью дорогие ковры.
Наконец, ноги привели агента к хозяйской спальне. Вернее, она когда-то была спальней. Но сейчас комната превратилась в склеп, ставший могилой для всех рабовладельцев. Здесь нашло свой покой все семейство — сам Блукс, изрешеченный пулями, лежал на огромной кровати, раскинув руки, так и не выпустившие два пистолета-пулемета. Его жена лежала рядом — с нее содрали заживо кожу. Наверное, это был один из рабов-турианцев — батарианка очень не любила уроженцев Палавена, и отыгрывалась на несчастных по поводу и без. Хидэки знал, что где-то в комнате убитой хозяйки лежала целая коллекция отрезанных мандибул. Особенно доставалось турианцам с окраинных миров — садистка отбирала предметы "коллекции" по степени редкости. И вот теперь турианцы сполна отомстили ей, казнив ее способом, который на Земле называли Красным Тюльпаном.
Что касается детей рабовладельцев, то их смерть была сравнительно легкой. Единственному сыну семейки банально прострелили голову, а трем девочкам — перерезали горло. И хотя Сиро не одобрял подобные проявления войны, он не мог не признать, что после такого он получит самых отчаянных солдат — стоит рабовладельцам узнать, что восставшие сделали с их "коллегами", и освобожденным пощады не будет.
— Командир, — раздался в предусмотрительно захваченном омнитуле дребезжащий голос, — вам стоит на это посмотреть.
— В чем дело, Калос? — спросил Сиро вызвавшего его турианца, по совместительству являвшегося правой рукой разведчика.
— Мы тут кое-кого поймали, — в голосе турианца мелькнули довольные нотки, — вы будете рады.
— Хорошо, скоро буду, — кивнул Хидэки, направившись на сигнал. Он уже предполагал, кого увидит — Калос мог быть НАСТОЛЬКО доволен лишь в одном случае.
Предчувствие агента не обмануло — турианец с довольным видом стоял на площади около поместья, а его товарищи крепко держали в руках стоящего на коленях турианца без лицевых татуировок.
— Ну привет, Кватор, — улыбнулся агент, присев на корточки, — как здоровье? Сердечко не пошаливает?
— Да пошел ты, ублюдок, — попытался плюнуть коллаборационист, но Калос, моментально среагировав, коротким ударом ноги отправил собрата по расе, но не по духу, на землю. Но даже лежа на площади и плюясь кровью из разбитого рта, Кватор продолжал ругаться, рассказывая восставшим, кого и в каких позах он имел или поимеет, если его не отпустят, предварительно извинившись.
— Ты, мягкотелый засранец! — разорялся турианец, — да ты будешь у меня камни жрать! Сейчас придет хозяин, и с тебя шкуру живьем спустит...
— Нет у тебя больше хозяина, — злорадно улыбнулся Сиро, — сдох от передоза вольфрама в организме. Вон, в спальне своей лежит, болезный.
От этой новости поток проклятий, изрыгаемых Кватором, прервался, а секунду спустя площадь перед поместьем огласил горестный вой.
— Что с ним делать, командир? — спросил Калос, презрительно глядя на подхалима рабовладельца.
— На второй этаж его, — ненадолго задумавшись, ответил агент, — выведите его на балкон, а я пока сбегаю в мастерскую.
— Зачем? — поинтересовался помощник лидера восставших.
— За оптоволокном, — ответил Хидэки, — там как раз есть кабель, который его вес выдержит.
Лицо Калоса озарила понимающая улыбка. Короткий жест — и повстанцы, подхватив Кватора под руки, потащили упирающегося турианца в дом, время от времени награждая того пинками и зуботычинами.
Через десять минут коллаборационист стоял на балконе, с заломленными за спину руками, а Сиро, сноровисто связав петлю, накинул ее на шею выродка.
— Будь ты проклят, урод! — орал Кватор, уже не делая попыток вырваться.
— Ой, да помолчи уже, — отмахнулся Хидэки, — и знаешь что, костелицый? Зря ты дал мне доступ к терминалу — хакнуть рабские чипы и ошейники оказалось на редкость просто.
И с этими словами человек пинком отправил турианца вниз. До ушей разведчика донесся влажный хруст ломаемых позвонков, а затем поместье сотряс одобрительный рев восставших. Сиро вскинул кулак вверх и заразительно улыбнулся — вскоре вся Батарианская Гегемония запылает пламенем войны.
Крупнейшее за всю историю восстание рабов, позднее превратившееся в самый крупный галактический конфликт последних веков, началось.
* * *
Из мемуаров легата примариса Адриана Виктуса. Часть 5: Первая Батарианская война. Издание "Иностранная литература", под эгидой Воениздата Альянса Систем Человечества. 2175 г.
... О причинах начала Первой Батарианской войны, также называемой Войной за Скиллианский Предел, написано много книг, авторы которых предлагают различные версии начала конфликта. Оглядываясь назад, я понимаю, что причину начала этой войны стоит искать в далеком даже для меня две тысячи сто шестидесятом году (прим. ред. для удобства чтения даты переведены в привычную для человечества систему). Именно тогда, столкнувшись с пространством Цитадели, Человечество сформировало свою стратегию о дальнейших взаимоотношениях...
... Надо заметить, что к моменту начала ПБВ (прим. ред. Здесь и далее — Первой Батарианской войны) Альянс был единственным государственным образованием, не входящим в пространство Цитадели и при этом обладающий достаточно многочисленной, подготовленной и хорошо вооруженной армией, чтобы в случае полномасштабной войны если не победить объединенные силы Цитадели, то нанести крупный урон ее армиям и экономике, от которого она уже не смогла бы оправиться. Проведенные накануне войны штабные игры показали, что в случае эскалации будущего конфликта в Скиллианском пределе Альянс систем в первый год войны с вероятностью восемьдесят процентов уничтожит до семидесяти процентов военно-промышленной, добывающей и административной структур, а также предпримет ряд атак на саму Цитадель, каждая из которых будет иметь не менее чем сорокапроцентный шанс на успех (нанесение станции непоправимых повреждений, после которых Цитадель не будет подлежать восстановлению). Несмотря на то, что даже оставшихся тридцати процентов хватило бы для ведения наступательной войны, после окончания гипотетического конфликта оставшиеся ресурсы не смогли бы удовлетворить довоенные запросы как военного, так и гражданского сектора, что, скорее всего, привело бы к новой войне, теперь уже между бывшими союзниками...
... Что касается две тысячи сто шестьдесят восьмого года, то в данном случае сложилась уникальная ситуация, когда все страны, обладающие хотя бы одним дредноутом, поняли, что вооруженное столкновение неизбежно. Другими словами, войны хотели абсолютно все. Альянс хотел обезопасить свои новые колонии от дальнейших нападений, закрепиться в Скиллианском пределе и, разумеется, получить доступ к одним из самых богатых месторождений в галактике. Их основной противник, Батарианская Гегемония, желала, в общем, того же самого, и, кроме этого, укрепить свои традиции и приобрести среди народов Цитадели статус защитников от непомерных амбиций Человечества. Турианская Иерархия желала, прежде всего, отыграться за Менорскую мясорубку, произведя своего рода работу над ошибками и показать, что с армией Иерархии стоит считаться, восстановив свой пошатнувшийся статус. Саларианский Союз увидел в грядущем конфликте возможность изучить технологии Альянса, и, наконец, нивелировать его технологическое превосходство. Что касается Объединенных Республик Азари, то они были меньше всего заинтересованы в войне, однако промышленное лобби не могло не беспокоить нарушение фактической монополии в области добычи и переработки нулевого элемента, а потому для них война была ни чем иным, как способом наложить руки на "бесхозный" нулевой элемент. Таким образом, война была неизбежной...
... Знали ли мы о подготовке Альянса к восстанию? Мой ответ — да, знали. Нападение не было неожиданностью для нового режима Батарианской Гегемонии и ее покровителя — Цитадели. Руководители Гегемонии высшего ранга неоднократно предупреждали о том, что вторжение Альянса, равно как и восстание, неизбежно, неоднократно запрашивая увеличение военного контингента Цитадели. Однако высшее руководство экспедиционных сил не было столь встревожено, допуская, однако, возможность как восстания, так и прямого нападения. И все же начало восстания застало военных врасплох. Причина столь явной неподготовленности кроется, на мой взгляд, в чисто психологических причинах. Как говорил в свое время один из командиров Иерархии: "Мы знали, что когда-нибудь произойдет катастрофа. Но проходил день за днем, месяц за месяцем, год за годом, а взрыва так и не было, и мы уже не могли поверить в то, что на следующий день все будет по-другому". Именно этим можно объяснить тот факт, что уже к концу первого месяца восставшие, поддерживаемые Альянсом, смогли захватить большую часть территории Гегемонии, переведя ситуацию в разряд катастрофических...
* * *
2168 год, четвертый день восстания. Пханган.
— Огневая задача! Координаты — 0-3-7/12, прием! — прокричал Калос в гарнитуру связи.
— Открываем огонь! — отозвались артиллеристы.
Через несколько секунд видневшиеся вдалеке позиции противника накрыл шквал огня. Турианец удовлетворенно хмыкнул — все же повезло, что среди войск, перешедших на сторону восставших, оказались столь полезные разумные. Сам Калос, будучи солдатом Иерархии, как никто другой понимал всю пользу артиллерии на поле боя. Артиллерия... Люди в свое время доходчиво показали всей галактике, что "старомодные" самоходные пушки, как и пилотируемые истребители, рано списывать со счетов. И армии всей галактики дружно принялись восполнять пробел в обновленной военной доктрине. И если азари и саларианцы, не особо мудрствуя, взяли существующие платформы и, слегка доработав их, получили легкие десантируемые самоходки, то турианцы решили создавать новое оружие с нуля, получив отличное универсальное оружие, которое и закупили батарианцы. И теперь это оружие обернулось против тех, кого оно призвано было защищать. Как, собственно, и те, кто сейчас и открыл огонь по бывшим товарищам. Калос, надо сказать, не слишком доверял переметнувшимся войскам, и Сиро, человек, организовавший восстание, его в этих подозрениях поддержал. Большинство из перебежчиков встало на сторону революционеров отнюдь не по идейным соображениям. Да, сейчас восстание объединяло недовольство текущей ситуацией в Гегемонии, но если рабы просто желали свободы, то большей частью регулярных войск руководила банальная жажда льгот, привилегий и улучшения социального статуса. Долго ли такие солдаты будут воевать, прежде чем решат, что их жизни никак не стоят мнимых преференций от еще не существующего государства, турианец говорить не брался. Но в одном он был уверен на все сто — несмотря на неблагонадежность военных, именно в их руках была сосредоточена основная масса оружия, и только они могли похвастаться большим количеством подчиненных, способных худо-бедно с означенным оружием управляться.
Оружие... если бы не работа агентуры Альянса, все восстание бы закончилось, толком не начавшись. Да, бывших рабов было много, и боевой дух у подразделений был крайне высок, но это бы ничего не значило, не будь у восставших оружия. Как оказалось, оружие было, и его было много. Турианец погладил сжимаемый в руках "Фестон" — как же ему за годы рабства не хватало старого друга. О том, каким образом в руки к людям попало турианское оружие, Калос не спрашивал. Впрочем, ему ли, бывшему наемнику, по глупости попавшему в плен к пиратам, рассуждать о происхождении стволов? Стреляют, надежны, ресурс узлов достаточен — и ладно.
Наконец обстрел прекратился, и на этом участке фронта установилась оглушающая тишина. Казалось, сама природа застыла в ужасе от проявления подобного варварства. Но тишина была недолгой.
— Рота, слушай мою команду! — к сожалению, даже простейшие средства связи были отнюдь не у каждого бойца, а потому турианцу приходилось напрягать глотку, — прикрываясь бронетехникой, в атаку на позиции противника, шагом — МАРШ!
Засвистели двигатели, и в проемах между укрытиями, занятыми восставшими, проехали, шурша колесами, боевые машины. Как и большинство бронетехники батарианского производства, боевыми характеристиками они похвастаться не могли, но выбирать не приходилось. Лучше такая защита, чем никакой.
Бойцы, поднявшись из укрытий, выстроились и, пригибаясь, двинулись за бронемашинами. Ну как построились — если бы подобное произошло в турианской части, ее бы по окончанию боя ждал бы "разбор полетов", по окончанию которого всех солдат отправили учиться элементарным построениям, а командиров — штудировать уставы и наставления. Но Калос был доволен и таким — в конце концов, большинство из его, с позволения сказать, центурии, винтовку в руки взяли меньше недели назад.
Наступление недолго оставалось незамеченным — вскоре в боевые порядки полетели первые пули. Центурия, как по старой привычке именовал роту бывший военный, начала нести потери. Вот батарианец, слишком сильно отклонившийся влево от брони, получил очередь, перечеркнувшую его пополам. Все, отбегался. Следом за ним шальная пуля нашла еще одного неудачника. Но операторы орудийных турелей бронемашин среагировали быстро — в ответ к позициям противника полетели снаряды, выбивая из земли фонтаны почвы вперемешку с кусками тел.
