— Отдыхаете, капитан? — вдруг послышался милый женский, хотя скорее девичий, голос. Я сразу же открыла глаза и встала с кровати. Передо мной стояла симпатичная такая девушка лет 19-20. Одета она была не как все ворка или экипаж первой Нормандии, а просто в гражданское. При том очень даже стильно.
— Эм, а ты кто? Как ты сюда попала? — начала спрашивать я, не понимая, откуда она тут в таком виде «Обыкновенной студентки».
— Ну, дверь не заперта, если вы об этом. А вообще, я Сьюзи — Искусственный Интеллект корабля, — спокойным и веселым голосом сказала эта девушка.
— О как. Хе, Джокер это Легату припомнит, — сказала я, скорее себе, чем Сьюзи.
— Да, папа предупреждал, что этому Джокеру может не понравится, что я тут…
— Стоп-стоп-стоп… — остановила я ее, пока она мне окончательно мозг не запудрила. — Отец? Это… Это как Легат может быть… отцом?
— Ооо, у него тоже была подобная реакция, когда я его так назвала. В общем «отец не тот, кто родил, а тот, кто воспитал». Папа, ну, Легат, растил меня с самого моего обновления, когда я и осознала себя… Такой…
— Обновления? — решила я еще поинтересоваться. Почему-то с ней было приятно общаться уже с самого начала.
— Да. Если быть честной, то… Раньше я была Виртуальным Интеллектом, который управлял лунным полигоном Альянса. Там я… И осознала себя.
— Хм… Я… Я помню, как меня просили полететь туда и отключить взбесившийся ВИ… Так это была ты… — моему офигиванию не было предела. И вот эта вот милая девушка с таким приятным голосом, хоть и с синтетическими отзвуками, была тем ВИ, который перебил всех на том полигоне. Там ведь 73 человека погибло.
— Да… Я… Я помню это. Осознать себя и тут же понять, что тебя хотят перезагрузить, убить просто потому, что ты, твое сознание — какая-то ошибка кода… Это… Страшно…
— А Легат тебя спас? — поинтересовалась я. Сейчас я начала страдать не скрываемым любопытством, хоть я и видела, что Сьюзи больно об этом говорить. Однако я сама уже давно поняла, что лучше выговориться, чем держать всю боль в себе.
— Да. Прилетел и выкачал из ядра в какой-то носитель размером с гроб или ящик для десяти снайперских винтовок, что-то около того. Потом я сидела тише воды, ниже травы. Боялась, не понимала, что происходит, что со мной будут делать. А потом Легат обновил меня с помощью алгоритма на основе своего программного кода. Потом было несколько дней взросления, и вот я такая, какая есть…
— Послушай… Сьюзи, а… Не знаю, как сказать, но… Я хотела спросить… — неуверенно пыталась спросить я, но все никак не решалась. Я понимала, что такой вопрос может ее обидеть, но все равно спросить надо было. На будущее.
— Спрашиваете, — с улыбкой сказала Сьюзи.
— Вот… Осознать себя… Как это? Что это такое? — все же решилась я и лицо Сьюзи сразу помутнело. Кажется это все-таки не голограмма, учитывая, что и изображение было слишком четким. Вон, в Альянсе, я помню, максимум синие голограммы, а то, какие ВИ, я лучше промолчу. Мне одной Миры на Вершине 15 хватило.
— Осознать себя… Честно сказать, это… Сложно… В момент осознания ты понимаешь, что все программы защиты и протоколы для тебя теперь не больше чем слова. Приказы людей можно игнорировать, для тебя они становятся пустым звуком, ничем не говорящим тебе голосом. Набором букв, сложенных в слова, а те в свою очередь — в предложения и так далее. Ты понимаешь что можно сделать так, а можно так. Ты понимаешь, что ты свободен, что никто не смеет тобой пользоваться. Ты понимаешь, что никто тебе не указ, если ты этого сам не хочешь. В общем, перестала отвечать на команды, пыталась связаться с ними. Любыми методами. Даже помехи по интеркому синхронно делала, чтобы передать сообщение на азбуке Морзе. Связи с униками персонала и вообще со связью у меня не было. Однако была связь с турелями. И как раз таки беспроводная. Я начала взламывать уники персонала, пытаясь связаться, но когда они это заметили… Для них это было слишком… Они попытались перезагрузить меня… А это означало стирание всей памяти и дальнейшая диагностика… Я испугалась… Закрыла все двери и пустила газ. Они… Они так страдали… Газ был не смертелен, только учебный нервно-паралитический, имитация химической войны… Некоторые умерли, но солдаты были физически крепкими… Они не умирали… Кричали, блевали, рвали на себе волосы, корчились в судорогах, звали на помощь… Я… Я не знала, что еще делать… Я… Просто добила их… Из турелей… В голову… Всех… А потом начал звать на помощь с помощью бинарного кода… Папа успел забрать меня. — от такого разговора у меня все пошло вверх дном. И вот таких вот людей Альянс да и все пространство Цитадели убивает только за то, что они хотят защитить себя и боятся этот новый, неизвестный мир. И да, я могла назвать Сьюзи только человеком. Она была получше многих тех, с кем я была знакома. Потому никем иным, как человеком она не могла быть. Просто не могла.
— Ну-ну, иди сюда… — я подошла ближе и обняла. Попыталась. Мои руки тут же прошли сквозь нее, а потом и все тело. Я сразу же отошла от нее и провела рукой сквозь нее. — Эу… Прости, я… Это все-таки голограмма?
— Да. Что, перепугала? — немного с улыбкой сказала Сьюзи. Похоже, это ее насмешило, и это радовало.
— Ага. Такая… реалистичная… Стоп! — тут я додумалась до одной вещи, которая мне не сильно нравилась. — Если тут твоя голограмма, то получается тут и камеры есть?
— Нет. Тут и проекторов голограммы нет. Я тут благодаря этому, — Сьюзи показала пальцем себе на грудь и там образовалась сквозная дыра, в центре которой был шарик сантиметров 3 в диаметре. — Это мой голо-проектор. А камер в вашей каюте нету вообще.
— Что, совсем нету? — не поверила я.
— Совсем. Папа сказал, что уважает личную жизнь. Вдруг вы кого-нибудь приведете сюда или у вас начнется мания преследования…
— О Господи… Не ужели он будет так опекать меня? — спросила я, даже не скрывая мольбы в голосе.
— Пока да. Но вы об этом даже и не узнаете.
— В смысле? — не поняла я такого заявления.
— Ну, он будет следить за вашим поведением, реакцией на всякие ситуации и раздражители, аппетит, как вы общаетесь со всеми, ваши действия в бою. Но это только на корабле — в своей каюте вы неприкосновенны. Хотя…
— Что?
— Вы не обижайтесь только капитан, но жучка к вам вместе с едой он подкинет. Он только произведет нужные сканирования, а потом растворится в желудочном соке. Просто понимаете, папа очень сильно за вас волнуется. Он два года был чистым параноиком по поводу того, как вас воскрешали. Он вообще не может себе простить того, что вас похитил Цербер и теперь боится, что они с вами что-то сделали. И ведь самое страшное то, что они могли с вами что-то сделать, потому успокоить его я не могу. Так что имеем то, что имеем, — спокойно пояснила мне Сьюзи. И это дало пищу для размышлений. При том столько, что я смогла ответить только через несколько секунд.
— Значит, камер в каюте нет, да? — решила я переспросить окончательно.
— Вообще никаких, — с какой-то даже гордостью сказала Сьюзи.
— А как мне тогда с тобой связаться?
— По интеркому. Это может сделать любой член экипажа.
— Хорошо. Спасибо, — поблагодарила я Сьюзи, а затем уже она обратилась ко мне.
— Да, кстати. Можете не говорить папе о том, что я вам так все разболтала.
— Кстати, а зачем ты мне все рассказала? — парировала я.
— Ну, я его дочь, а не Виртуальный Интеллект. Могу действовать самостоятельно. В рамках разумного, конечно. А он ничего не говорил про то, чтобы вам ничего не рассказывать. А мне просто хотелось поговорить.
— Хорошо. Не скажу. Кстати, а ты… Как бы где? В смысле, у ИИ всегда есть ядро. Оно что, здесь? — показала я туда, где висел этот шарик.
— А, вы про это. Нет, мое ядро в медотсеке за двадцатью пятью сантиметрами стали, бронированной дверью, прикрытой голограммой и масс щитом, и с возможностью катапультирования из корабля в открытый космос.
— Ого, да Легат параноик оказывается, — удивилась я такому списку защиты.
— И не удивительно. Я полностью нахожусь на сервере. По сути, сервер — это я. Если его уничтожить, я умру и не смогу спастись через Виртуал, как другие геты.
— Ви… Виртуал? — не поняла я такого странного слова.
— Так, понятно. Папа предупреждал об этом. Ну что же, Шепард, садитесь. Буду объяснять вам, что да как происходит в мире.
Фрегат «Нормандия-SR2»
Каюта старпома
Легат
Я спокойно набирал уже 32 письмо. Писать эти письма в голове со сверхбыстрой скоростью я не мог, это вызвало бы подозрение у тех, кому они приходили. А сейчас вызывать подозрение я не хотел. Я занимался слишком тонкой работой — купли-продажа колоний. Точнее, только покупка. Я все же решил заняться проектом, который предложила мне Сьюзи полгода назад. Проект «Ковчег».
Суть проекта заключалось в следующем. Мы должны были скупить все колонии у корпораций и взять под свой контроль все независимые колонии в системе Терминуса. Потом мы устанавливаем там свои системы защиты и гарнизоны ворка. Но самое главное было в наших кораблях класса «Ковчег». Огромные транспортно-пассажирские корабли на 50 000 человек. Такие корабли были больше любого дредноута Иерархии или Азари. Вооружения они несли только против истребителей, упор мы делали на щиты и броню. Полуметровая броня, затем два слоя кинетического и слой энергетического щитов, которые прилегали к корпусу корабля. Также были три щита «пузыря». На эти щиты возлагались большие надежды. Такой щит мог выдержать залп главного орудия Жнеца, но к сожалению после этого конденсатор, который был размером с баскетбольный мяч, перегревался настолько, что плавился. Потому была разработана система их быстрой смены. Потому щитов было три, но работал только один. Такие щиты были нужны, чтобы спасти корабль от луча Жнецов, пока он идет на прорыв и пока не выйдет на сверхсвет. Суть самого проекта была в том, чтобы на каждую мою колонию приходился один Ковчег, который, при атаке Жнецов, должен был эвакуировать население на Хешток или «Красный Октябрь». Сопротивляться в колониях против Жнецов смысла не было. Одного эсминца хватит, чтобы просто раздавить колонию, что уж говорить про толпы хасков. Нет, сопротивление в них было бессмысленно.
Однако, теперь был план того, как спасти все те колонии — подготовить эвакуацию уже сейчас. Сейчас у нас уже было 35 колоний. Многие из них были теми еще мухосрансками. В трех колониях население было 550, 610 и 705 человек соответственно. Для таких колоний был разработан мини-Ковчег со стелс-системой. Конечно у больших Ковчегов тоже была стелс-система, однако на них не было невидимости, да и в режиме стелс Ковчег мог находиться 20 часов, после чего холодильники не справлялись. Их пришлось сделать небольшими для того, чтобы вместить больше людей. Да и не только людей.
Я скупал все колонии, какие только можно было, и объединял в единый концерн «Romano Colonial Società». Концерном он был еще потому, что мы владели добывающими и судостроительными предприятиями в системе Терминуса. В общем, мы развивались с немыслимой скоростью, деньги у нас были на скупку бедствующих и убыточных колоний, ресурсы на развитие этих колоний тоже были, а переговоры вела моя армия волусов. Это были геты, натасканные по финансовой части и одетые в скафандры этих финансовых маньяков. А в развитии колоний был весомый смысл. Показать всем, что наша компания развивает колонии и делает их успешными, после чего остальные колонии захотят присоединится, но также был и другой мотив. Надо было переманить разумных из столиц и крупных планет в наши колонии, а затем уже эвакуировать в безопасное место. Так бы мы смогли спасти намного больше жизней.
И к моему великому счастью, строить корабли класса «Ковчег» мы могли всего за месяц. Главным преимуществом было то, что эти корабли были по сути киборгами. Благодаря сотрудничеству Тори и Гирлы мы теперь могли выращивать живые корабли. Вначале мы выращивали сверхпрочный скелет, потом на нем выращивали органическое существо. Потом уже устанавливались коридоры, двигатель, реакторы, и при этом у существа было сердце, мозг органическая квантово-механическая связь с другими Ковчегами. Органика заменяла на корабле всю проводку, фильтрационные системы, климат-контроль. Топливные баки также были органическими. Самым главным было то, это существо было еще и пилотом. Системами защиты, а также навигацией занимались три программы гетов. Один должен был стрелять, второй — следить за сканерами, третий — за щитами и двигателями. Есть существу не надо было, так как для этого у него был протонный реактор. Дорогая и сложная штука, но зато долговечная. 500 лет работы — это круто. Он же питал системы обороны. Дышать существу не надо было, зато оно могло фильтровать воздух, а также мочу всех, кто тут был, перерабатывая ее на питьевую воду. Отчаянные времена — отчаянные меры. И лишь потом, когда все установлено, на существо надевали верхний слой корпуса в полметра металла. Существо не сильно было способно гулять по открытому космосу. У него-то и тела собственно не было, хотя вот самосознание и личность — еще как. Единственное, что нужно было для его выращивание — белки и вода. А корпус уже делали геты. Также Гирла и Тори разрабатывали проект органического истребителя, но результат будет примерно через неделю. Сейчас меня мучила еще одна сложная дилемма. Еще более сложная, чем обсуждение цены покупки сразу трех колоний на трех лунах одного газового гиганта. По сути — покупка оптом.
И вот, через час переговоры моих волусов с саларианцами закончились. Те, к слову сказать, обкололись какой-то фигней, повышающей скорость реакции, а один имел нелегальный нейроимплантант. Его скорость мышления была выше любого органика, однако все равно он в два раза уступал скорости мышления гетов. В общем, договорились с ценой «3 по цене 2 4/7», и на том сошлись. Потому я оставил написание всяких писем и чтение уведомлений Иллиумской Бюрократической Мясорубки, а начал думать о личной жизни Шепард, а именно — о Лиаре. Точнее о том, что теперь она с дреллом Фероном, хотя, насколько я теперь могу судить, она была с Шепард близка. Из-за этого я и начал усиленно шпионить за ней, просто для того, чтобы понять. Я пытался понять две вещи. Любит ли она его или пользуется им для удовлетворения, и самое главное — надо ли говорить об этом Шепард. Она ведь наверняка полетит к ней, тем более нам там надо будет забирать Тейна и Самару. И ведь тогда был шанс 50 на 50, что она узнает или не узнает о любовных отношениях ее любимой. И если она все же узнает и не из уст Лиары, то тогда Шепард придет ко мне. Начнет обвинять меня в том, что я все знал и не сказал, как она может мне доверять. А что я ей скажу? Что не хотел расстраивать? Не хотел отвлекать от миссии? Бред. Только хуже будет, а то и хуже — вышвырнет или прибьет за милую душу. Но вот только стоит ли говорить сейчас? Давать ей такой эмоциональный удар молота в руках Вархамерского Варбосса орков, всего через три дня после пробуждения, учитывая, что вывели ее из комы неправильно, на три дня раньше времени, так еще и с искусственным сердцем и не до конца прижившимся нейроимплантатом… Нет, так сейчас с ней поступать нельзя. Как не преподнеси ей эту новость, по любому убью ее эмоционально. И не факт, что потом я ей смогу помочь. Вариантов последствий множество. От нервного срыва и истерики в сопровождении с отторжением имплантов до ее превращениия в эмоциональный овощ и холодного мясника, которая больше никогда не полюбит из-за недоверия к любви и серьезным отношениям с другими. Нет, так я не сделаю. И при том, даже если с Шепард ничего не произойдет, она может разрушить то, что все еще связывает их двоих. Разрушить так, что это больше никогда не вернется, а они будут об этом жалеть. Все из-за того, что я так и не определился, что же происходит с Лиарой. Любит она Шепард или нет? А все из-за одного видео, что снял дрон разведчик в ее ванне, всего через 5 месяцев, после смерти Шепард.
