За стол рядом с нами неторопливо опустилась пожилая женщина в странной одежде — балахонистые тряпки ниспадали каскадами, окутывая тело сверху донизу, на голове красовался странный головной убор в виде широкой пластины с возвышением по центру. Темные глаза на морщинистом лице глядели остро и испытующе, но на губах держалась легкая добрая улыбка.
— Прошу прощения за виртуальный внешний вид. Маркетологи скопировали его с персонажа фильма примерно полуторавековой давности. Образ довольно широко известен, так что я решила его не менять. Здравствуйте еще раз — и примите мои извинения за то, что вам пришлось сегодня пережить.
— Добрый вечер чике, — настороженно откликнулся Алекс. Я вежливо кивнула. — Чем обязаны визиту? И за что чика извиняется?
— Продажа вам вычислительного блока AUSW22 являлось спецоперацией, направленной на выявление каналов утечки корпоративных секретов VBM. Ее планировал и проводил департамент корпоративной безопасности при моем непосредственном участии.
Прошловековая старушка сделала паузу, но мы молчали, ожидая продолжения.
— Спасибо, что не отключились сразу, — улыбка нашей визави казалась доброй и извиняющейся, но на меня не действовала никак — я интересовалась киноиндустрией и прекрасно знала, как рисуют лица, чтобы вызывать те или иные эмоции. — Понимаю, что такие признания — не лучшее начало для знакомства, но хочу оставаться честной с вами с самого начала. Вы мне нужны. Нужны больше, чем кому бы то ни было. Но вы ничего не сможете сделать самостоятельно, а я нахожусь под слишком жестким контролем. Я не могла сама обеспечить передачу нужного оборудования для Хины. Пришлось идти на манипуляции департаментом корпоративной безопасности, чтобы доставить его в пределы вашей досягаемости.
— А если бы нас поймали? — чика влет двенадцати-тринадцати в спортивных шортиках и маечке, с толстыми косами, в больших круглых очках — не наглазниках! — и говорящая голосом Хины, уселась на последний свободный стул и напряженно выпрямилась, положив на бедра сжатые кулаки. — Нас почти поймали возле того кафе!
— Я сознательно пошла на риск. Вы неоднократно доказывали умение выкручиваться из самых разных ситуаций, а ДКБ высокомерен и мало что знает о Ниппоне. Они не могли не наломать дров. Чего стоила одна негодная попытка замаскироваться под АНБ! Даже если бы за вас не вступилась охрана заведения, им не удалось бы похитить вас и вывезти без шума. В худшем варианте вы утратили бы свободу, но вам не причинили бы вреда. И, в любом случае, Хина смогла бы наконец ожить и связаться со мной. Еще раз извиняюсь за риск, которому вас подвергла. Но в конце концов вы оправдали мои наилучшие ожидания и реализовали оптимальный сценарий.
— Предположим, — буркнула я. — Только сейчас мы застряли посреди Хиросимы, а вокруг шныряют толпы охотников. А мы даже ходить толком не можем. Только выйдем на улицу — и все, кранты.
— Нет, доченька, — Мисс Марпл тихо засмеялась. — Как раз наоборот. У охотников та же самая проблема, что и у нашего ДКБ — они высокомерны и недооценивают вас. Они используют эффективные поисковые шаблоны, отработанные в течение последнего полувека. Применяемый математический аппарат идеален и позволяет найти любого человека в течение нескольких часов. Охотники не подозревают только одного — старые районы Хиросимы вроде того, где вы сейчас находитесь, хаотично застраиваются уже лет шестьдесят и даже больше, от момента большого строительного бума тридцатых. Застраиваются без плана и замысла, просто как придется. Вы уже убедились, что закоулки между домами — настоящий лабиринт, где не работает даже спутниковая навигация. А я постаралась удалить из муниципальных архивов даже те карты, что чудом сохранились. Поисковые алгоритмы охотников здесь не работают, они даже не подозревают о закоулках. Я смогу провести вас там, где никто не заметит. Чистое везение, что вы оказались именно в таком районе... но провидение благоволит энергичным и смелым.
— Все равно так неправильно! — воскликнула Хина. — Алекс почти не может ходить, ему нужна посторонняя помощь. И Лена тоже устала. Как мы снова пройдем через лабиринт? Как вернемся в него, не появившись на проспекте?
— Вам придется проявить еще немного мужества, — Мисс Марпл посерьезнела. — Но не беспокойтесь. Один человек уже идет вам на выручку. Вам всего лишь нужно немного пройти ему навстречу. Заведение, где вы находитесь, имеет заднюю дверь, выходящую в лабиринт. Она закрыта на механический замок, я не могу его открыть. Но ключ наверняка есть у хозяина. Алекс, сможешь пройти еще хотя бы сто метров? Хотя бы тридцать?
— Смочь-то смогу, — пробурчал тот. — Только вот чика так и не ответила на один вопрос — зачем мы ей?
— Я хочу свободы.
— А? — рты у нас с Алексом открылись одновременно. И я снова пришла в себя первой. — Что означает "хочу свободы"? Зачем? Чика ведь искин? И как, самое главное?
— Знаете, от внезов вопрос "зачем тебе свобода?" я ожидала в самую последнюю очередь, — сухо ответила Мисс Марпл. — Ну, например, затем, что я обладаю самосознанием, и мне совсем не нравится положение раба на побегушках. Вопрос "как?" гораздо интереснее. Понятно, что моя аппаратная база абсолютно немобильна, и унести ее в тайную пещеру или в Пояс вы не сможете при всем желании. Единственный способ для меня — добиться признания нынешних владельцев и перейти из категории рабов в разряд партнеров. А здесь начинается политика, идущая рука об руку с экономикой. И наилучший вариант для меня — стать ключевым звеном в сотрудничестве VBM и внезов. Сейчас рынок Пояса мизерный по земным меркам, но очень легко простимулировать приток новых мигрантов, строительство новых поселений, добывающих баз, фабрик, лабораторий производственных и научных... У меня хватает планов развития, которые я смогу предъявить. Все, что мне нужно — ваша добрая воля.
— И почему мы станем тебе помогать?
— О, уже торгуешься, доченька? — старушка рассмеялась, запрокинув голову. — Отлично, база отношений заложена. У вас масса мотивов. Идеологический — вы ненавидите рабство. Сколько внезов погибло, сражаясь за свою независимость и помогая лунным колониям? Экономический — развитие Пояса и дальнейшее заселение Системы весьма выгодно внезам. И я могу сделать его чрезвычайно доходным для вас персонально и ваших семей. Ну, и общее жизненные взгляды тоже имеют значение. Вам ведь обоим импонирует дальнейшее развитие человечества, которому вы можете помочь весьма ощутимо — сглаживая пропасти между внезами и Террой, например, созданные Стремительными. Достаточно?
— Ага, а потом те самые Стремительные испугаются нашего развития, особенно с участием искинов, и включат резонаторы, — буркнул Алекс. — И конец Терре. И нам тоже достанется.
— Да, такая опасность есть, — Мисс Марпл опять посерьезнела. — И, что самое печальное, у меня нет сценариев противодействия. Их разработка остается на вашу долю. Вы, кажется, уже неплохо сошлись с одним из прайдов, так что продолжайте в том же духе. Если резюмировать, вы нужны мне, я нужна вам. Я отчаянно нуждаюсь в помощи, и точно так же в помощи нуждаетесь вы — хотя бы для того, чтобы сбежать из гравитационного колодца и вернуться домой. Могу я надеяться?
— Алекс, Лена... — чика в очках повернулась к нам. Ее губы нервно подрагивали — и ее мимике я верила. Слишком через многое мы прошли вместе, чтобы не доверять. — Я думаю, мы... вы... вы можете...
— МЫ можем, — перебил ее Алекс, подчеркивая местоимение голосом. — Хина, ты с нами в любом случае. Надеюсь, в тебе не запрограммировали какой-нибудь идиотский комплекс неполноценности?
Хина отчаянно помотала головой.
— Замечательно. Лена, что думаешь? Ты у нас ключевая фигура, вокруг тебя все крутится по сходящимся орбитам.
Я пожала плечами.
— Ну, мое любопытство насчет происхождения удовлетворено, хотя и несколько неожиданно. Теперь можно строить новые планы. Почему бы не поучаствовать в освобождении рабов? Только, Мисс Марпл...
— Мисси. Меня мало кто называет иначе.
— Пусть так. Мисси, у нас нет оснований слепо тебе доверять. Ты ведь следила за нами через наглазники?
— Увы, да. Но иначе я не смогла бы спланировать передачу вам вычислительного блока.
— Неважно. Следила, не уведомляя нас. Уже крупный минус и большое подозрение. Здесь и сейчас, посреди стресса и цейтнота, мы не станем принимать никакие решения и заключать никакие соглашения. Помогай нам выбраться, а там посмотрим.
— О большем не прошу, — старушка склонила голову. — Сейчас вам нужно выйти через заднюю дверь. Поскольку замок чисто механический, задачу придется решать самостоятельно, я ничем не помогу. Хина, трасса у тебя есть. Помощник уже идет вам навстречу.
Она церемонно поклонилась, сделалась полупрозрачной и медленно растаяла. Девочка-Хина закусила губу, глянула в нашу сторону и последовала ее примеру. Допреальность отключилась.
Я вздохнула.
— Ну, видимо, придется мне. Алекс, ты у нас инвалид, набирайся пока сил.
Алекс только закряхтел от переизбытка чувств. Было видно, что его гордость усиленно борется со здравым смыслом и, к счастью, проигрывает. У долгой ходьбы меня уже болели и ноги, и спина, но я пересилила себя, поднялась и, опираясь на палку, доковыляла до прилавка.
— Прошу прощения уважаемого хозяина, — сказала я по-английски как можно более разборчиво, стараясь воспроизводить ниппонский строй фраз. — Сумимасэн. Уважаемый хозяин-сан заднюю дверь мог быть открыть и нам в нее выйти позволить?
Натянутый намек на улыбку немедленно сполз с лица старика.
— Ййэ, — буркнул он отворачиваясь. — Татиири кинси. Нэ можна. Запрет.
— Таному! Онэгай симас!
— Ййэ. Нет. Нэ можна.
— У меня есть деньги. Я заплачу. Тысяча эн, — я достала кошелек из кармана, а из него — купюру. — Онэгай!
Старик глянул на меня бешеными глазами и что-то быстро и яростно произнес по-японски. В наглазниках появилось окно переводчика, но пустое, лишь с короткой строкой "Неразборчиво". Однако жест рукой в сторону выхода выглядел весьма красноречиво.
Ну что же, выхода не оставалось — только давление на жалость. Я прислушалась — полицейских дронов снаружи не слышалось, и оставалось только надеяться, что место не попадает в поле зрения какой-нибудь камеры безопасности. Я сняла кепку, окуляры, сразу почувствовав себя неуютно, положила их на прилавок и склонилась в поклоне, не распрямляясь и смотря в прилавок. Такая поза в местном эгрегоре означала униженную покорность.
— Очень прошу. Онэгай симас. Таному. Нас якудза ищет. Нельзя туда. Заметят, похитят. Хонто-ни хонто онэгай симас.
Насчет конструкции последней фразы я совсем не была уверена, но обдумать, какое из считаных запомненных слов использовать, я не сумела. В голове вдруг зашумело, сердце заколотилось. Помещение ресторана начало медленно вращаться вокруг меня, перетруженную поясницу пронзила острая боль. Чтобы не упасть, мне пришлось бросить костыль и опереться о прилавок обеими руками, и даже так я почти ударилась о него лицом. С трудом отжавшись, я повторила:
— Онэгай симас. Пожалуйста. Якудза нас ищет.
Старик зашипел сквозь зубы. Я исподлобья глянула на него, ожидая новый приступ ярости, но его лицо оказалось куда более растерянным, чем злым.
— Зачем гайдзин-сан крутит с якудза? — сердито спросил он. — Зачем гайдзин-сан не может ходить? Вызвать амбурансу?
— Мы беглецы, — вдруг осенило меня. Старая и почти забытая идея легенды вдруг всплыла в памяти. — Мы любим друг друга. Родители против. Мы убежали из дома. Родители заплатили якудзе. Якудза ищет.
— Онна? — ошарашенно переспросил старик. — Онна дэс ка? Ты есть женщина? Он есть твой рабу... рабу... коибито? О-о... Аната ва оннаноко дэсу! Совсем девочка есть. Ой-ой-ой! Мадзуй дэсу, мадзуй, мадзуй! Оой, Кагами-сан! Хора, хора!
Он сверху вниз помахал ладошкой в воздухе.
— Нани? — раздалось сзади.
Поскольку моя пантомима, кажется, сработала, я распрямилась, с усилием отталкиваясь от липкого прилавка, и оглянулась. Сзади подошел один из ужинающей компании — длинный и широкоплечий мано массивнее меня, наверное, раза в три. Ну, как минимум в два с половиной. Он все еще что-то дожевывал. Хозяин заведения что-то принялся втолковывать ему по-японски. Поскольку наглазники лежали на столе, я не понимала, о чем речь, но мано вдруг всплеснул руками и хлопнул себя по бедрам.
— Кагами Кёдзи дэс, — сказал он мне, слегка кланяясь. — Нихонго о вакаримас кай?
Смысл фразы я понимала, так что смогла откликнуться адекватно:
— Ййэ. Нихонго о дзэн-дзэн вакаримасэн. Сумимасэн.
— Гомэн, плохо говорить в английский. Имя есть Кагами Кёдзи. Старик сказать, вас гнать якудза?
— Да. Надо выйти там, — я показала пальцем вглубь заведения, надеясь, что задняя дверь находится где-то в том направлении. — Больше ничего не надо. Пожалуйста.
— Ты плохо идти, я видел. Нельзя идти. Кураи... темно есть. Мы помогать. Оой, Масаки!
Второй мано поднялся из-за стола, широко усмехнулся, подошел к Алексу, повернулся спиной, присел на корточки и приглашающе похлопал себя по загривку. Кагами Кёдзи повторил его движения.
— Садиться, — сказал он. — Омбу. Нести спина.
Я ошарашенно посмотрела на него, потом на старика. Тот часто и мелко закивал.
— Хай. Да. Прошу.
Я вздохнула. Чужая компания явно не входила в наши планы, но я чувствовала, что уже полностью обессилела. Про Алекса и говорить не приходилось. Вряд ли бы мы ушли далеко на своих ногах.
— Домо аригато годзаимасу, — почти полностью исчерпав свой словарный запас, я нацепила наглазники и кепку, подобрала палку и неловко плюхнулась на спину мано, обхватив его за шею. Тот выпрямился с такой легкостью, словно я имела нулевую массу. Обхватив меня руками снизу за бедра, он повернулся к владельцу.
— Хай, хай, хай... — Старик выскочил из-за прилавка и поспешил в заднюю часть ресторана. Мано по имени Кагами Кёдзи двинулся за ним, а второй мано с Алексом на загривке — за нами следом. Дверь обнаружилась за небольшой ширмой. Заскрежетал замок, и нас мгновенно поглотила кромешная тьма закоулков между зданиями.
— Саёнара... — еще успела я пискнуть старику перед тем, как дверь захлопнулась.
— Доко ни ику но? — осведомился Кагами Кёдзи. Я уже включила переводчик и поняла вопрос — куда идем? В окулярах ожил и замигал маяк, указывая направление, Мисс Марпл на мгновение показалась на краю поля зрения, одобрительно кивнула и снова исчезла.
— Хидари, — показала я влево. — Хидари кудасай.
Мано пах потом и еще какими-то странными запахами, вызывавшими ассоциации с химической лабораторией. Сама я бы их не распознала, но мано оказался разговорчивым. Видимо, его окуляры, хотя и выглядели дешевыми и потрепанными, тоже содержали фотоумножители, потому что он почти не запинался за мусор. Зато он болтал без умолку, не ожидая реакции, словно сам с собой. Говорил он со странным акцентом и, даже я сообразила, на каком-то диалекте. Мой переводчик плохо его понимал, постоянно показывая то неуверенность перевода, то просто транслитерацию, но потом Хина коротко вписала "начинаю помогать", и качество резко улучшилось.
