— Вот ведь мерзкий ублюдок, — то ли возмутился, то ли восхитился подобной наглости командир маленькой гвардии.
— Пони им не поверят, ваше высочество, — заверила подругу жёлтая единорожка, на броне которой красовались несколько неглубоких вмятин от пуль.
— Верить Анклаву… после того, как они всех бросили? — ещё один боец покачал головой. — Таких идиотов нет.
«Не уверена. Да и страх порой заставляет верить во всякое», — ощутив очередную волну тепла от короны, будто бы старающейся утешить свою владелицу, смотрительница прикрыла глаза, что совершенно не мешало ей поддерживать щит.
— Баттон, у нас есть шанс?.. — удивительно, но голос Уайтфлауэр звучал ровно и спокойно, в чём немалую заслугу можно было приписать личине аликорна.
Ответом было хмурое молчание, что само по себе о многом говорило. Впрочем, пусть она и не была воином, а готовилась на роль генерального администратора разрозненных сил Эквестрии (на случай гибели обеих старших принцесс и недосягаемости розовой аликорницы), но столь очевидные вещи понимала и сама.
«Что сделала бы на моём месте Гиацинт? А настоящая принцесса?..» — стоило представить напарницу, которая должна была отыгрывать роль Луны и взять на себя военное командование, как воображение нарисовало картину бойни, в центре которой гордо вышагивает тёмно-синяя аликорница (всё же её выбрали из числа боевых магов, отозвав с фронта, чтобы натаскать на должность главнокомандующего).
— Вы должны продержаться до прибытия помощи, — произнесла смотрительница, обращаясь к своим охранникам. — Я постараюсь вывести их из стойла, а вам придётся закрыть двери и сидеть в глухой обороне. Это продлится часов шесть…
«Если сорок пятое ещё не захвачено. Но Гиацинт — крепкий орешек: с ней так просто не справиться. Да и у неё есть солдаты», — стоило принять решение, как стало легко и свободно, и даже разбивающиеся об щит выстрелы пегасов больше не заставляли чувствовать страх.
— Ты что задумала? — подозрительным тоном спросила пони в гвардейской броне.
— Просто доверьтесь мне, — улыбнулась самой безмятежной своей улыбкой Уайтфлауэр. — Я знаю, что нужно делать.
Телохранительница уже хотела возразить, но её перебил командир маленькой гвардии:
— Если таков приказ, мы всё сделаем. И… я был горд служить вам, ваше высочество.
— Эй, — недовольно цокнув правым передним копытцем, подруга спросила: — Что всё это значит?
— Всё будет хорошо, моя маленькая пони, — подмигнула смотрительница, затем повысила голос и произнесла: — Лейтенант, прикажите своим бойцам прекратить огонь. Я готова обсудить условия передачи короны!
— Прекратить огонь! — прозвучал зычный голос Вандершторма, а затем в наступившей тишине он спросил: — Ты решила сдаться, фальшивка?
— У меня есть условия: пегасы Анклава должны покинуть стойло… Все, — заявила замаскированная единорожка. — Только тогда я отправлюсь с вами.
— С чего бы нам соглашаться? — в голосе летуна проявилось ехидство. — Все козыри у нас на копытах: ещё немного и мы взломаем системы управления, чтобы полностью перехватить контроль над убежищем. И да: мы нашли обходной путь на второй этаж, как и тайный выход наверх.
— Вы ведь пришли за кое-чем конкретным? — уточнила смотрительница. — Как думаете, будет ли ваше командование довольно, если вместо короны вы принесёте им… ничего? Да-да, за захват мирного стойла вас похвалят… наверное… но основная цель будет провалена.
— Ты блефуешь, — ответ прозвучал только через минуту, но в этот раз в голосе Вандершторма было куда меньше самоуверенности.
— Проверим? — Уайтфлауэр позволила себе лёгкую усмешку. — У вас три минуты, чтобы начать убираться из стойла. И не пытайтесь оставить кого-нибудь в проходах: системы наблюдения и тактические карты пип-баков покажут это.
— Нам нужны гарантии, — после ещё одной паузы, всё же ответил старлей. — Ты выйдешь вместе с нами.
— Я выйду в атриум, а затем покину стойло вместе с последними пегасами, — дополнила волшебница. — Уж простите, но я не доверяю дезертирам, предателям, убийцам и лжецам.
— И это говорит обманщица, скрывающаяся под личиной принцессы? — голос пегаса снова стал ехидным.
Переговоры заняли ещё две минуты, после чего Уайтфлауэр вышла в атриум, будучи окутанной магическим полем, а бойцы анклава, пусть неохотно, стали выбираться обратно в коридор. В определённый момент гвардейцы, бросающие на свою подопечную взгляды полные боли и беспомощности, которые буквально рвали душу на куски, прошли в сторону освобождённого кабинета смотрительницы.
— Снимай корону, — потребовал Вандершторм, вместе с ещё тремя летунами окруживший белую аликорницу. — И не вздумай сохранить этот облик.
— Как скажете, лейтенант, — спокойно ответила кобыла, при помощи телекинеза поднимая с головы артефакт, с сожалением ощущая разрыв связи с частицей души принцессы, до последнего мгновения старавшейся её защитить. — У вас есть какая-нибудь защита от радиации?
— Защитишься сама, «принцесса», — раздражённо прошипел Вандершторм, после чего ткнул пушкой в бок кобылы. — Топай живее.
«Хам», — мысленно припечатала пони, медленно зашагав к выходу.
Конвой из пегасов взял единорожку в коробочку, следя за каждым её движением. Вот они вошли в короткий коридор, ведущий к распахнутой гермодвери, затем миновали порог. Старлей подогнал пленницу, когда она замешкалась на секунду, а затем тяжёлая створка-шестерёнка с металлическим лязгом закрылась, отсекая путь назад.
«Простите меня, принцесса Селестия, я оказалась плохой заменой. Надеюсь лишь, что Гиацинт справится лучше», — рог волшебницы вспыхнул, перегружая нервные волокна слишком большим потоком магии, а не успевшие отреагировать летуны увидели, как корона исчезла в яркой вспышке телепортации (предметы, в которые была помещена частица души, уничтожить было не так-то просто, тем более в том случае, если эта частица принадлежала аликорну).
— Ты что сделала, мразь?! — взорвался негодованием Вандершторм, в то время как Уайтфлауэр осела на пол, чувствуя как из носа потекли горячие струйки пахнущей железом жидкости. — Отвечай!..
«Глупые маленькие пони… Такие шумные; такие… бессмысленные. Как же хочется спать… мама», — удары по рёбрам и в живот уже не ощущались, да и когда вопящего от ярости жеребца смогли оттащить от избиваемого тела, отрядный медик лишь развёл крыльями, заявляя о своей неспособности лечить мозг…
…
Стоя в коридоре перед камерой изолятора, куда поместили пленённых пегасов, тёмно-синяя аликорница смотрела на золотую корону, появившуюся у её передних копыт. Это была почти точная копия её собственного символа власти (артефакта, совмещающего некромантию зебр и техномагию пони), с тем лишь исключением, что она сияла золотом, а не красовалась матовой чернотой.
Последние образы того, что видела её владелица, как и её мысли, словно раскалённым клеймом оставили след в разуме Гиацинт, чувствующей выступившую в уголках глаз влагу. Пусть они были знакомы крайне поверхностно, встречались не более трёх раз за всё время обучения… но из-за частиц души сестёр-аликорнов имели психологическую связь… будто бы и сами являлись родственниками.
— Ваше высочество, что это? — спросила тёмно-серая бэтпони, сопровождавшая свою принцессу в качестве личной помощницы.
Смотрительница прикрыла глаза, заставляя маленькие слезинки скатиться по мордочке, чтобы сорваться в короткий полёт до пола, глубоко вдохнула, подняла голову и распахнула веки, демонстрируя потемневшие радужки и вытянувшиеся в вертикальные щёлки зрачки. Её взгляд скользнул по стенам коридора, декорированным под серый камень пещеры, местами поросший мхом, с подвесными тусклыми фонариками… а затем зазвучал голос, в котором звенела сталь:
— Это знак того, что предатели убили мою сестру; это символ того, что в дезертирах не осталось чести, а следовательно, им не положено и милосердия. Откройте туннель, который мы нашли: нам следует поспешить, чтобы жертва моей сестры не стала напрасной…
— Ваше высочество, вы?.. — мордочка перепончатокрылой летуньи выражала беспокойство, но глядя на смотрительницу, словно бы воплощающую собой само понятие праведного холодного гнева, она не решалась высказать все свои мысли.
— Я отправляюсь на войну, — решительно заявила Гиацинт, чувствуя, как отзывается на эти её слова частица Луны, буквально поющая от нетерпения, чтобы обрушить всю свою мощь на тех, кто посмели пойти против них. — Но сперва… нам нужно разобраться с пернатыми крысами над нашим собственным домом.
«А ещё нужно найти нового носителя для короны Селестии: Уайтфлауэр больше нет, а второй сильный маг в нашем случае будет совсем нелишним подспорьем», — окутав золотой артефакт своей магией, тёмно-синяя пони зашагала прочь от камеры, где сейчас должны были начать работать дознаватели.
…
Скуталу не верила в то, что происходило: незнакомый пегас, обезвредивший Уайткилл, сперва снял её с пыточного стола, а затем стал облачать в доспехи, которые с себя сняла… чейнджлинг. В то же время перевёртыш, приняв свой истинный облик, сперва присосался к губам белой пегаски, которая за считанные секунды словно бы посерела, а затем зафиксировал её на освободившемся станке… после чего ещё и вколол какие-то препараты. Не останавливаясь на достигнутом, природный враг всех пони повторил «высасывание любви» из второй жертвы, оставив её лежать на полу (лишь крайне замедлившееся дыхание показывало, что она ещё жива), чтобы в следующий миг вспыхнуть изумрудным огнём и принять облик сержанта Булет.
— Ты не перестаралась? — без тени беспокойства осведомился жеребец, надевая шлем на находящуюся в заторможённом состоянии бывшую пленницу.
— Я — профессионал, — ухмыльнулась «пегаска». — Жаль, что из-за спешки столько потерь…
— Будут у тебя ещё жертвы, — успокоил напарницу Дисгайс. — Доктора зачем на наркоту подсадила?
— По заслугам и награда, — пожала крыльями напарница. — Разве не так?
— Почему пони работают с чейнджлингами? — смогла сформулировать вопрос одна из основательниц «Стойл-Тек». — Или вы все?..
— Нет-нет, красотка, идеальное существо тут только я, — хмыкнула перевёртыш. — Этот сухарь и его дружки — чистокровные блохастики.
— Неужели ревнуешь к сородичам? — изобразил иронию жеребец. — Мисс Скуталу, в нашем положении не приходится быть привередливыми. Кроме того, чейнджлинги — такая же раса Эквестрии, как и другие пони.
— Тяжёлые времена требуют решительных действий… и жертв, — развела крыльями перевёртыш. — А если серьёзно: смирись с тем, что среди вас — расистов, нашлись те, кто умеют думать головой.
— Зачем вам я? — решив не вступать в бесполезные споры, постаралась получить максимум возможной информации пегаска.
— Ничего личного — просто политика, — с ухмылкой отозвалась вампирша.
— Повстанческому движению нужно знамя… и нужны союзники, — пояснил летун, застёгивая последние крепления. — Нам точно известно, что среди лидеров ЭСС есть минимум четыре пони, которые будут рады вас видеть. Мы бы и без вас попытались наладить с ними диалог, но если есть способ всё упростить и повысить степень доверия, то будет глупо хотя бы не попробовать.
— Значит… я — просто фигура? — уголки губ Скуталу приподнялись в невесёлой улыбке.
— Ничего личного — просто политика, — повторила чейнджлинг, тут же становясь абсолютно серьёзной. — Время.
— Постарайтесь ничем себя не выдать, мисс Скуталу, — попросил Дисгайс, активируя автопилот.
«Могу ли я им доверять? Могу ли я доверять себе? А что, если всё это лишь игра моего воображения? Ведь сейчас я могу всё прекратить… из-за шлема они ничего не поймут, пока не станет поздно», — чувствуя себя марионеткой, которую дёргают за ниточки, Скуталу вышла вслед за крылатым жеребцом в коридор, а затем направилась в сторону выхода (по крайней мере, именно так утверждала тактическая карта брони).
Язык скользнул между зубами, тут же ощутив лёгкую боль. Оставалось только сжать челюсти, чтобы оставить с носом и своих пленителей, и похитителей… Ведь именно о таком шансе она мечтала всё время допроса? Впрочем, первые уже получили от неё информацию… слишком ценную информацию, пусть и далеко не полную. И если сейчас появится шанс исправить хотя бы часть ошибок, то не будет ли трусостью подобный побег?
«А не трусость ли то, что я ещё колеблюсь?» — сама у себя спросила одна из основательниц «Стойл-Тек».
Выбор, когда он стал действительно реальным, заставлял разрываться пополам: если её похитители-спасители не врали, то минимум часть Анклава готова пойти против совета генералов, что открывает немалые перспективы. А если ЭСС (никак не получалось вспомнить, что значит это сокращение) действительно находится под управлением кого-то из знакомых… может быть, даже подруг…
«Смогу ли я посмотреть им в глаза? Проще будет покончить со всем сейчас», — нервно хихикнув, крылатая кобыла убрала язык из хватки зубов, приняв решение не убегать и смело встретить все испытания… как Рэйнбоу Дэш.
«На безДэшье и Скуталу — Рэйнбоу?» — прозвучала в голове ехидная мысль, кажущаяся какой-то чужой и неестественной.
Однако же задуматься об этом бывшая пленница не успела, так как они подошли к проходной, где в стеклянной будке сидел охранник, голова коего упала на грудь, а из приоткрытого рта стекала струйка слюны. Тактическая карта показывала, что он жив, а его маркер красовался жёлтым цветом.
— Совсем заработался, — усмехнулся один из пегасов в силовой броне, которые стояли по ту сторону турникета. — Пусть поспит, болезный.
— Сержант Булет, проводите нас до выхода, — ровным голосом попросил Дисгайс.
— Так точно, сэр, — отозвалась чейнджлинг, открывая проход через преграду.
Беспрепятственно они миновали проходную, добрались до выхода из комплекса, а затем взлетели с ровной облачной площадки. Если кто-то и обратил внимание, что телохранителей у гостя стало на одного больше, они не стали об этом сообщать: в конце концов, ведь они могли ошибаться, неправильно подсчитав количество пегасов… А начальство очень не любит, когда его беспокоят по пустякам.
