Ролевик: Экзорцист

И десяток мертвецов вокруг.

— Ве-е-е... ма-а-а... се-е-е... — стонали они.

— Это парни! — завопила Гала. — Вор подери, это парни!

В следующее мгновение Миха вскинул лук и направил золотую стрелу в сторону Таисии.

— Нет! — рыкнул Димир и, как в плохих боевиках, кинулся спасать любимую из-под удара.

Оттолкнуть-то он её оттолкнул, но золотая стрела попала в него.

— Димир! — воскликнул друг в духе тех же боевиков.

— Тащи его в дом, живо! — не растерялась та, для кого эти боевики были реальностью.

А Димир медленно опустился лицом в грязь.

* * *

Очнулся он от настойчивого запаха гари. Было тепло. Мокро, но тепло. Светло. И чуточку нервно. Всё тело затекло, пошевелиться удалось со второй попытки... чтобы обнаружить, что руки связаны за спиной. Щекой он упирался во что-то мягкое, пахнущее псиной. А ещё Димиру было тошно. Не так тошно, будто съел несвежее мясо, а тошно, будто жизнь потеряла смысл, мир катится в тартарары и ничего хорошего больше никогда не будет.

— Она его приворожила! Эта сука его приворожила! Не могу поверить!

Голос был определённо Михи. Его же интонации. И его же волнение, заставляющее дрожать что-то в диафрагме Димира. Но он не понимал, почему друг так нервничает.

— Да, приворожила, — отвечала Гала. — Ведьмы делают это, знаешь ли.

— И я не заметил!

— Если бы заметил, насторожилась бы я. В момент создания заклятия его может увидеть только другой колдун, причём очень опытный.

— О, как здорово. И почему, говоришь, я не могу прямо сейчас пойти и убить суку?..

— Потому что она сбежала. Потому что она выросла в этих лесах. И мы не знаем, сколько у неё зомби. А ты, уж извини, но ходишь по лесу как лось во время гона.

— Димир.

— Да плевал я на это! Я её найду и убью! И с каждой секундой она уходит всё дальше!

— Ты ранен, Миха. К утру Лук залечит твои раны и восстановит силы, тогда и убьёшь её. Меня тоже не радует, что ведьма гуляет на свободе, но это не повод бежать куда-то сломя голову.

— М-м-м...

Это подал голос Димир. Его с причитаниями посадили вертикально, напоили, потеребили, но рук таки не развязали.

— Где... Таисия?.. — спросил он, с трудом разлепив глаза.

— Сбежала. Ты как?

— И правильно, — твёрдо кивнул Димир. — Ты же пытался её убить.

— Потому что на нас напали зомби. Парни-зомби. Думаешь, Вернон их для себя привораживал?

— А почему нет? Что за дикс... дискриминация?

— Песец. Ты точно не в себе. Ну, допустим, нам об этом сказали свидетели.

— Сви... свидетели?

— Вернон и его подружка. Кажется, она была дочерью старосты. Самая молодая, продержалась дольше всех. Они-то нам и сообщили, что их подельница Таисия подставила их, вызвав сюда экзорциста.

— Пусть это они мне сами скажут.

— Это сложно технически. — Миха махнул рукой куда-то в строну.

Димир прищурился, фокусируя взгляд. Чёрная продолговатая штука с дымком. А-а-а... обгоревший труп. Два обгоревших трупа.

— Эт ты их керосином? — не понял Димир.

— Луком. Ну же, очнись! Хоть прореагируй как-то на то, что я убил двух человек!

— За моралью — это точно не ко мне... Значит, у тебя только твоё слово против неё. Слово убийцы, чей мозг захватил подозрительный артефакт, против слова невинной и беззащитной девушки...

— Димир!

— Слово лучшего друга, с которым ты знаком полжизни против слова девчонки, с которой ты знаком час.

— Лучший друг в меня стрелял.

— Я целился в Таисию. А ты кинулся защищать её в совершенно несвойственной тебе альтруистической манере.

— Миха, это бесполезно, — напомнила Гала. — Он под приворотом, он просто не поверит в твои слова, какими бы верными они не были. Лучше отдохни.

— Отдохнуть? О да, конечно, я усну, когда Димир смотрит в пространство глазами зомби. А вдруг он вспомнит, что он вообще-то умная сволочь, освободится от верёвок и прирежет нас во сне?..

— А он на такое способен?..

— В трезвом виде — нет, разумеется. Но чего ждать от этой марионетки, я не представляю. Ты посмотри, он даже в разговор не вмешивается, если к нему напрямую не обращаются!

— Димир!

— Да, это совсем странно. Ложись уже, герой.

— Слушай, но ведь как-то эти женщины кончали с собой? Как-то освобождались от этой затуманивающей мозг хрени.

— Это тёмная магия, Миха. Я — пресвитер Длани Отца Небес. Я не разбираюсь в тёмной магии. Я знаю только один способ снять заклинание — убить колдуна. Чем мы и займёмся. Утром.

— Слушай, а у вас тоже есть легенды, что поцелуй истинной любви может разрушить любые чары?..

— Допустим. Но это только легенды. Ничем и никем не проверенные. Да и где мы возьмём истинную любовь? Он всего две недели в этом мире. Девочки в бухгалтерии от него, конечно, без ума, но они далековато, чтобы устраивать тесты.

— Слушай, а может ты?

— Что я?

— Поцелуешь его. Ну, то есть, ты его истинная любовь.

— В одном он прав — с твоим мозгом что-то не так.

— Да ладно. Ты к нему точно не равнодушна. Зачем тогда его постоянно оскорблять и следить, как к нему относятся в бухгалтерии?..

— Если я его поцелую, ты от меня отстанешь?..

— Да. Клятву о неразглашении дать?

— Было бы неплохо.

— Клянусь ни перед кем не разглашать сей позорящий тебя факт. А теперь — целуй!

Послышался тяжёлый вздох, шуршание одежды. Ощущения Димира коснулось что-то донельзя тяжёлое, усталое, отчаявшееся.

— Осмысленности в глазах не появилось, — заключила Гала. — Теперь ты пойдёшь спать?..

— М-м-м... Слу-у-ушай, я недавно смотрел фильм...

— Смотрел что?..

— Типа представления. Так вот, там была сказочная история о том, что злые чары разрушились под воздействием материнской любви. И слышал о том, что есть такая история про сестринскую... Может, и дружба сойдёт? В конце концов, я провёл с ним больше времени, чем кто-либо ещё...

— Хочешь его поцеловать?

— В фильме... то есть, постановке, обошлись объятьями.

— Так обними его, и пошли уже спать!

Шорох одежды. Тяжёлое дыхание. Ощущение улавливает нездоровую нервозность, будто кто-то перепил энергетиков и зажевал их метом. Рядом — что-то слишком горячее, оно окружает, стискивает, шепчет на ухо:

— Ну, давай же, очнись, Димир! Хм... Он, кажется, вырубился...

— Димир!!!

Убить ведьму.

Димир очнулся, тяжело дыша. Сердце стучало где-то в глотке, в носу появилось жжение, словно вот-вот пойдёт кровь. Под волосами что-то шевелилось, будто нейроны получили слишком много новой информации и теперь спешно перестраивались.

Он лежал на мягкой медвежьей шкуре. Руки по-прежнему связаны за спиной. Неподалёку — громкое сопение и лёгкий храп. Димир повернул голову, неожиданно ясным взглядом окидывая помещение. Богатая обстановка для местного захолустья. Кровать аж двуспальная. На ней валетом расположились Миха и Гала. Но одеяло, похоже, досталось Димиру...

Он прикрыл глаза, мысленно потянувшись к Таисии. Та нашлась легко — где-то неподалёку на востоке, целеустремлённо идущая куда-то, подсвеченная лучами рассвета. Димир огляделся по сторонам, пытаясь найти, чем бы сподручнее её убить. Просто остановить сердце или шею пожать — не вариант, люди слишком хотят жить, и мужчина не был уверен, что в прямом противостоянии воли он сейчас может одержать победу.

А вот заставить её оступиться и напороться на острый сук, да прямо под рёбра... Да, тут она бы не успела ничего сделать.

Но, к сожалению, древесные папоротники были оскорбительно целыми и мягкими.

Димира кольнуло сожаление — она ведь такая, такая!.. Но он воспринимал его несколько отстранёно, словно сам ещё не до конца проснулся, и чувства были не его, а как бы сюжетные.

Димир следил за ней, долго. Терпеливо дожидался подходящего момента, чтобы раз и наверняка, чтоб уже не встала. И вот Таисия встала на краю овражка, прикидывая дальнейший путь.

Раз — толкнуть её между лопаток.

Два — с силой двинуть голову виском о плоский камень.

И всё. Пустые глаза смотрят на вспаханную изящными ручками землю. Люди редко думают, что могут умереть так нелепо. Словно случайности над ними не властны.

Словно только их воля правит миром.

Димира швырнуло в тело с чувством болезненного облегчения. Восприятие разбилось на осколки и вновь собралось — но уже более-менее нормально. Ни следа той слепой покорности, того желания защищать Таисию во что бы то ни стало... Или желания её так же убить. Тут только он, с затёкшими руками, потянутыми мышцами, в промокшей одежде и очень усталый.

Только он...

— Димир?

Ах, ну да...

— Да, Аудор, — прикрыв глаза подумал он.

— Ты в порядке?..

— Да... Теперь, да. Спасибо за помощь.

— Не за что.

— А, ещё. В меня попала стрела экзорциста.

— Заклинание, наложенное не на того человека, действует в разы слабее. Мне пора. Удачи.

— И тебе.

— Мне она не нужна.

С лёгким смехом присутствие абсолютной уверенности исчезло. Димир глубоко вздохнул, успокаиваясь. Мысль о том, что Аудор напрямую его контролировала, вызывала панику. И имела под собой все основания. Неизвестно, кто и что она.

Димир телекинезом развязал узел на руках, размял запястья и аккуратно сложил верёвку. Конечно, можно было её сжечь или порвать — это потребовало меньше усилий и внимания, — но она, чай, не казённая, ещё в походе пригодится. Затем он переоделся в сухое, разорил запасы съестного и с комфортом устроился ужинать или, скорее, завтракать за столом. Могучий экзорцист и воин длани Отца Небес продолжали мирно посапывать.

«Не похоже, чтобы Аудор считала это чем-то из ряда вон, — продолжал размышлять Димир. — Угу, конечно, нужны ей командные игроки, а сама в команде играть не умеет. Ладно в этот раз интересы сошлись, а если нет?..»

Он был знаком с одним очень неприятным косяком человеческого сознания: инертностью. Сознание не любит актуализировать информацию и чаще всего пользуется устаревшими образами. Но жизнь не стоит на месте, условия меняются, а люди — растут. И тут Димир как-то не учёл, что обычная земная девочка может не просто завоевать трон, научиться всяким сверхъестественным штучкам, но и стать... чем-то. Чем-то настолько уверенным, что походя как минимум подавляет волю.

Гала зашевелилась, потянула носом и подняла голову от подушки.

— Надо же... Ты действительно освободился.

— И тебе доброе утро, — меланхолично ответил Димир. — Завтракать будешь?..

— Ты в порядке?

— Вполне.

— Неужели объятья действительно помогли?..

— А, может, твой поцелуй?.. — Димир улыбнулся, но посмотрев на стремительно побагровевшую Галу, сжалился: — Скорее, объятья в комбинации с золотистой стрелой, от которой мне до сих пор как-то не по себе. И жрать хочется.

Миха совершенно по-граждански натянул на голову подушку и пробурчал что-то недовольное.

— Вставай, Рэмбо, пора мир спасать.

— Рэмбо мир не спасал. Он убивал кого ни попадя, а потом плакал в уголке от осознания тщетности бытия.

Такого Димир в упор не помнил, но спорить с инерпретацией не стал.

— Хорошо, тогда... Супермен, вставай, пора мир спасать!

— Скажи Лексу, что я опоздаю на стрелку.

Тут Димиру пришлось притормозить. Сражаться с Михой на поле киновселенных было бесполезно. Это нормальные люди после работы шли домой усталые, а он: «Новый изврат человеческой фантазии, ом-ном-ном!»

— Я без тебя пойду ведьму убивать.

— А сдюжишь?..

— Если нет, мой бездыханный труп будет на твоей совести.

— Ты где у меня её видел?

— Вон тот товарищ, — Димир кивнул на Лук, — утверждает, что она у тебя есть. Будешь оспаривать?

— Я до сих пор не понимаю, почему ты не адвокат...

Гала вздохнула, вылезла из кровати и поплелась наружу. Чужих в свои перепалки друзья давно не втягивали, но и слушать это окружающим тоже быстро надоедало.

— Так что, обнимашки или поцелуй?.. — над спинкой кровати показалась взлохмаченная голова с горящими глазами.

— Какой-то нездоровой энтузиазм для твоего возраста, не находишь?..

— О, да ладно. Мы ещё в школе поклялись никогда не взрослеть.

Такого Димир тоже не помнил, но спорить опять не стал. Вместо этого он спросил:

— А какой тебе ответ больше хочется?..

— Хм... Конечно, почесать себе Эго нашей великой дружбой было бы неплохо. Но я за то, чтобы помогла Гала — желаю счастья в личной жизни, с любовью, Пух.

— Там не так было.

— Не важно. Так как, обнимашки или поцелуй?

— Не знаю, — вздохнул он. — Мне кажется, тут какой-то третий вариант.

* * *