Винстон невольно посмотрел себе под ноги, опасаясь увидеть новые извивающиеся тела. Маг вглядывался и вглядывался в плотный туман, с замиранием сердца ожидая, что сейчас взметнется стремительная тень и вопьется в него наполненными ядом зубами. Страх липкой пеленой окутал его разум, заставляя забыть обо всем кроме желания бежать без оглядки. Но ноги перестали слушаться мага, и он застыл на месте, беспомощно хватая ртом воздух.
Откуда-то доносились крики ужаса, но юноша ни на что не обращал внимания. От мысли, что через секунду он может в корчах рухнуть на землю, его затрясло. Царящие вокруг мрак и туман ощутимо давили, заставляя сердце сжиматься в страхе. В горле застыл комок, стало трудно дышать.
— Да вокруг тебя же защита! Какие змеи? — пришла спасительная мысль, и Винстон тренированной волей на секунду разжал тиски страха. Этого хватило, чтобы сотворить плетение, защищавшее от ментальной магии, и он смог мыслить связно.
Вокруг творилось что-то неладное. Выставив перед собой обнаженное оружие, пятились гвардейцы, маги застыли на месте неподвижными статуями, кто-то из них рухнул на землю и жалобно всхлипывал. Оскалив зубы, октат стиснул рукоять кинжала и напряженно вглядывался в туман налитыми кровь глазами. Где-то в стороне раздался полный тоски и отчаяния вопль.
Помедлив всего секунду, Винстон накрыл магов и гвардейцев плетением, смягчавшим ментальную магию. Люди оторопело закрутили головами, приходя в себя. Некоторые гвардейцы без сил стоять опускались на землю. Маги держались лучше, но и они выглядели опустошенными. Октат наконец-таки разжал стиснутые на рукояти кинжала пальцы.
— Что это было? — голос дворянина не дрогнул, и Винстон почувствовал уважение. У него самого от пережитого страха еще тряслись колени.
— Ментальная магия. Я вас накрыл защитой, — юноша смахнул со лба пот.
— Почему гвардейские амулеты не помогли?
— Да пес их знает. Хотя скорей всего как раз помогли. На магов такое воздействие действует слабее, а накрыло нас ничуть не меньше. Страшно подумать, каково пришлось бы солдатам без амулетов, — Винстон испугано замолк, сообразив, что атаковать магией разума могли и обычных пехотинцев, стоящих на страже у стен.
— Кто из вас может накинуть на солдат защиту от внушения? — октат резко повернулся к магам.
— Да все, просто кто помощнее, а кто самую примитивную, — ответил один из боевых магов.
— Ты остаешься здесь. Остальные двумя парами идут вдоль стены и накладывают защиту на каждого солдата. Как гвардейцы придут в себя, я их отправлю выносить раненых, если такие будут, — с другого конца лагеря раздался лязг железа и истеричный смех, и в голосе октата появились первые нотки ярости. — Живо!
Винстону выпало идти с полноватым лекарем. Мысленно юноша усмехнулся — калека и толстяк, та еще сила. Но делать было нечего — маги обреченно переглянулись и засеменили вдоль частокола.
Освещенные кострами и факелами ворота лагеря остались позади. Вокруг царствовала темнота, в которой неспешно извивались языки тумана. Винстону на секунду почудилось, что он вот-вот заблудится и останется один. Юноша спешно создал шаровую молнию, и она плавно поплыла за магами, освещая дорогу и окрашивая пелену тумана в мертвенно-бледный цвет.
На мага вновь накатил самый обычный человеческий страх. Винстону стало казаться, что весь мир поглотили туман и темнота, а они с целителем просто последние искры жизни, вот-вот готовые погаснуть под напором молочной пелены и мрака. Все тело покрылось противной испариной, а влажный воздух был пропитан пугающе сильными запахами сырости и гнили. Временами юноше казалось, что он медленно погружается в затхлое болото, и тогда на него накатывали приступы удушья.
Не лучше выглядел и маг воды. Привыкший считать туман частью подвластной ему стихии, сейчас целитель чувствовал себя беспомощным. По одутловатому лицу стекал пот, а губы толстяка что-то неслышно шептали. Он несколько раз спотыкался и хватался за Винстона, словно за последний клочок реальности в царстве темноты и одиночества. Чадящие на стене факелы лишь немного развеивали мрак, и их свет бессильно гас в клубах тумана.
На первого солдата они наткнулись случайно — юноша едва не наступил на распростертое тело. Винстон накинул на пехотинца защитное плетение, а целитель привел его в чувство. Ничего внятного от бойца добиться не удалось — из его сбивчивых объяснений маги только и поняли, что внезапно ему стало страшно как никогда в жизни, словно чья-то ледяная ладонь сжала сердце, а потом солдата поглотила темнота.
Оставив пехотинца приходить в себя, они поспешили дальше. Следующим встреченным ими человеком оказался гвардеец. Бедолага безостановочно крутился на месте, пластая воздух ударами меча. Подходить к нему ближе маги побоялись, и сначала Винстон закрыл его от ментальной магии, а лишь когда гвардеец бессильно опустился на землю, целитель удостоверился что он не сошел с ума.
Следующему солдату помогать уже было поздно. В тумане проступили очертания его тела, стоящего на коленях и повисшего на упертом рукоятью в землю мече. Лезвие пробило грудь пехотинца, но выйдя из спины, лишь натянуло кольчугу, и он так и остался висеть, словно насаженная на иглу тряпичная кукла. Шлем валялся около частокола, из оскаленного рта на землю медленно капала кровь. Руки бедолаги бессильно упали на землю, и Винстон вздрогнув, разглядев, что ладони солдата изрезаны до кости.
Юноша почувствовал, как бунтуется его желудок, и поспешил отвернуться. Опытному целителю было не привыкать к таким зрелищам, но и он почувствовал себя неуютно рядом с этим телом.
Маги обошли покойника по широкой дуге, словно боялись, что мертвец бросится на них. Уже отойдя на несколько шагов, Винстон оглянулся, и ему показалось, что с трудом различимое в тусклом свете факела тело шевелится. Юноша затряс головой, прогоняя наваждение, порожденное страхом и расшалившимся воображением.
Следующего пехотинца вновь пришлось приводить в чувство, да еще и наскоро латать пробитое арбалетным болтом плечо. Маги с трудом стащили с него кольчугу, а поддоспешинк просто располосовали кинжалом. Целитель легким касанием усыпил раненого и вырезал застрявший в теле наконечник. Наложив на рану сложное плетение и залив каким-то зельем, он замотал ее чистой льняной тряпицей и передал пехотинца на руки двум кстати подоспевшим гвардейцам.
Стрелявший отыскался неподалеку — тот самый солдат, которому Винстон спас жизнь, убив прыгнувшего сверху хищника, прижался спиной к частоколу и тихонько всхлипывал, сжимая в руках разряженный арбалет. Поколебавшись, маги наложили на него защиту, но подходить не стали и двинулись дальше.
Впереди из тумана проступило новое тело. На этот раз на пехотинце не было видно никаких ран. Он просто лежал на спине, выронив меч и неловко подогнув ногу. Поколдовав над телом, целитель шепотом сообщил, что у него просто остановилось сердце. На вопрос, почему он говорит шепотом, маг лишь растеряно и испугано пожал плечами.
Впереди раздался лязг оружия, и маги поспешили на звук. На взрытой ногами земле кружилось два солдата, с криками ярости осыпая друг друга беспорядочными ударами мечей. Щиты у обоих были уже изрядно изрублены, шлем одного из них был смят, а второй ощутимо припадал на левую ногу. Даже когда Винстон наложил на них защитное плетение, противники не прекратили схватку, и ему пришлось раскидать их слабеньким ударом воздушного кулака.
Целитель быстро стянул с ноги одного из них полный крови сапог и принялся колдовать над раной, а Винстон склонился над вторым солдатом. Пехотинец резко выбросил руку с зажатым в ней кинжалом, но окружавшая мага невидимая преграда остановила смертоносный разбег лезвия. Винстон в ярости приложил сумасшедшего головой в землю, и тот затих. Проклиная себя за несдержанность и опасаясь, что перестарался, юноша стянул шлем и увидел грязное и залитое кровью из рассеченной головы юное лицо.
Оттолкнув гонца, над солдатом склонился целитель. Через несколько минут он устало поднялся, и маг воздуха, секунду поколебавшись, привел пехотинца в чувство. Юный боец открыл воспаленные глаза, и к облегчению Винстона в них больше не плескалось безумие. Подобрав валявшийся рядом мех с водой, Винстон с наслаждением сделал несколько больших глотков и ополоснул лицо.
Дальше магам попалось два трупа подряд. Один из солдат лежал с арбалетным болтом в глазу, а само разряженное оружие валялось рядом. Второго пехотинца загрызли. Даже кольчуга местами была посечена когтями неведомого хищника, а горло у него вырвали начисто.
Маги двинулись дальше и вскоре из тумана проступили очертания большой кошки, лакающей кровь из горла еще одного солдата, даже после смерти сжимавшего в руках разряженный арбалет. Хищник поднял голову и угрожающе зарычал, но Винстон не собирался играть с ним в гляделки, и разорвал его пополам обжигающе яркой молнией. Удар грома на секунду оглушил юношу, а от вспышки перед глазами заплясали огоньки. Обругав себя за неоправданно большой расход силы, он двинулся дальше, стараясь не смотреть на лежащее в луже крови растерзанное тело.
Так они и шли вдоль частокола, помогая уцелевшим и обходя тела мертвых солдат. Лагерь по-прежнему окутывал туман, но теперь еще казалось, что он гасит все звуки, настолько вокруг было тихо. Винстону стало чудиться, что все происходящее не более чем страшный сон. Но боль в увеченной ноге и пробегавшие по телу волны противной дрожи убеждали его в реальности этого кошмара.
Винстона все-таки вывернуло у очередного тела. Пехотинец зубами перегрыз себе вены на руках и истек кровью с безумной улыбкой, навечно застывшей у него на почерневших губах. Этого зрелища юный маг не выдержал, и его долго и мучительно рвало остатками вчерашней трапезы.
Когда Винстон наконец выпрямился и вытер рукавом рот, где-то рядом раздалось ехидное хихиканье. Юноша в страхе крутнулся на месте, но никого не увидел, а на него обрушился безумный хохот. Туман искажал звуки, и казалось, что раскаты жуткого смеха несутся сразу со всех сторон. Маг воздуха запаниковал, напрочь забыв об окружавшей его защите. Рядом испуганно крутил головой толстяк-целитель.
Когда Винстон в очередной раз напрасно развернулся, на него из окутанного туманом мрака, по-звериному рыча, ринулась фигура с тускло блеснувшим мечом. Не успев ничего сообразить, маг в страхе всадил в нападавшего молнию. Предостерегающий крик целителя запоздал.
Подойдя к бессильно распластанному телу, Винстон с ужасом смотрел на дело своих рук. К счастью шлем не давал увидеть лицо солдата, зато все остальное в тусклом свете шаровой молнии маг видел как на ладони. В груди еще бьющегося в агонии пехотинца зияла дыра. Кольчуга не спасла солдата, и взору Винстона предстали обожженные края раны и кровавое месиво, в которое превратились его внутренности. Мага опять вырвало прямо на тело, и целителю пришлось оттаскивать юношу в сторону и приводить в чувство пощечиной.
Немного придя в себя, Винстон поднял глаза и встретился с наполненным осуждением взглядом целителя. Маг воды ничего не сказал, но юноша и так все прекрасно понял. Его страх убил потерявшего разум солдата, а ведь он еще мог прийти в себя. Винстону захотелось взвыть волком, а на глаза навернулись слезы.
Стиснув кулаки, юный маг поднялся на ноги и с ненавистью посмотрел в окутавший лагерь туман. Ему чудилось, что где-то в темноте за ним насмешливо наблюдают неведомые враги, и он поклялся отомстить им за эту кровь на своих руках.
— Пойдем, — тихий голос целителя показался Винстону чуждым в этом безмолвном мире мрака. Он молча кивнул и двинулся вдоль частокола, стараясь не смотреть на мертвеца, чьи глаза с немым укором пялились ему в спину.
Когда впереди показался тускло сияющий в тумане огненный шар, Винстон напрягся, но потом сообразил, что это вторая пара. Выглядели они не очень. Служитель земли был бледен и постоянно морщился, а вот огневик напротив — лучился яростью и желанием убивать. За ними устало ковылял еще один целитель. Маги поприветствовали друг друга усталыми и мрачными кивками, и не проронив ни слова, двинулись назад к воротам.
Возле октата осталось лишь четверо гвардейцев, зато на наскоро сооруженных носилках лежало несколько раненых, и прибавилось адептов. К служителю огня присоединились еще три мага-исследователя, а перед дворянином яростно размахивая руками, приплясывал на месте Казир. Увидев прежде ненавистно гонца, Винстон неожиданно испытал облегчение. Вся их глупая вражда осталась где-то там, где мир еще не сузился до размера окутанного туманом лагеря, а почти половина отряда не полегла глупо и бессмысленно под натиском ментальной магии.
— Попробуй связаться с основным лагерем! — выпалил Казир, только завидев Винстона, а октат кивком подтвердил приказ.
Юный маг честно перепробовал известные ему заклинания и плетения, но все было напрасно. Октат ничуть не удивился его неудаче и повернулся к магам.
— Сколько продержится ваша защита на разуме солдат?
— Час! Полчаса! — одновременно выпалил Винстон и еще один маг. Октат удивленно посмотрел на них.
— Моя защита продержится не меньше часа! — с некоторым оттенком неуместной сейчас гордости и превосходства пояснил Винстон.
— А мы спешили спасти как можно больше солдат и вешали на них более простое плетение, — криво усмехнулся маг огня.
— Так. Я приказал всем собираться здесь, возле ворот. Защищать всю стену уже бесполезно. Целителям заниматься ранеными, посыльного в ваши палатки за всем необходимым я уже послал. Боевым магам по двое нести дежурство и вовремя обновлять защиту разума. Убивать все, что шевелится и не носит императорской формы, — дворянин отвернулся от магов и посмотрел на Винстона. — Как у тебя с магической силой? Лететь можешь?
— Подустал, конечно, но могу, — с внезапно вспыхнувшей надеждой выпалил Винстон. Мысль улететь в основной лагерь на краю джунглей с сообщением и вырваться из этого кошмара была настолько пленительной, что он даже дышать перестал, ожидая ответа октата.
— Полетишь в ближайший наш лагерь в джунглях. Расскажи, что тут происходит, предупреди о необходимости защиты от магии разума. Но главное — приведи сюда подкрепление. Скажи, что у меня в строю осталось половина людей, пускай поторопятся, — в голосе аристократа явственно звучала усталость.
— Может, лучше я полечу, — влез Казир, заставив Винстона сжаться в страхе от мысли, что ему придется остаться лагере.
— Нет. Ты тут безвылазно сидел, а он знает расположение лагерей как свои пять пальцев и сможет найти даже ночью, — покачал головой октат.
— Найду, найду, — Винстон кивнул и едва удержался, чтобы не оттолкнуть Казира от октата.
— Тогда чего ты ждешь. Поторапливайся. И удачи. Еще свидимся, — впервые улыбнулся дворянин, но юноша уловил в его голосе нотки тоски.
Стараясь не смотреть на остающихся в лагере товарищей, Винстон раскинул радужные крылья и взмыл в воздух. Поднявшись над джунглями, он вырвался из тумана и с удивлением рассматривал густое молочное облако, окутывавшее лагерь.
