Прикамская попытка - 3

— Взять его, — кивнул я своим спутникам на лежащего казака, — принесите его вещи и добытое золото и погрузите всё на телегу. Найдётся у вас телега?

— Да, воевода, — кивнул старшина старателей.

— Кто ещё не согласен с моими правилами? Кто назовёт меня лжецом? Значит, так договоримся, либо вы работаете на МОЁМ прииске по МОИМ правилам, либо проваливайте на все четыре стороны. Да, я останусь без золота, но ненадолго. Через год привезу сюда машину, на ней один рабочий за смену пуд золота намоет, платить ему буду по рублю в день. Думаю, наберу охотников на такую работу. Потому прошу дальше того дерева, вон на обрыве, не копать. До зимы вам участков хватит. И, повторяю, будьте осторожнее, не ровён час китайцы придут. Те, кто не согласен, могут проваливать на левый берег Амура. Там тоже есть золото, но, не знаю где. Крест кладу, что туда ни я, ни мои люди не пойдём. — Я широко перекрестился, — земли там хоть и русские, но свободные. Делайте на левом берегу, что хотите.

— Так я и знал, что опоздаю и пропущу всё интересное. — Неожиданно вынырнул из-за спин старателей Ильшат, похоже, он волновался за меня, если рискнул обогнать караван на полдня.

При виде башкира, старатели, молча, разошлись, а староста пригласил за моей долей добычи, спрятанной в его шалаше. Мы с Ильшатом едва не ахнули, когда Данила принялся доставать из схрона один за другим мешки с золотым песком. За две недели половина добычи старателей составила пять пудов золота с несколькими фунтами. Всё было записано в приходной книге, Чуприн дал мне её проверить, ошибок я не нашёл. Поблагодарив старосту, мы нагрузили добычу на коня и отвели к телеге, где постанывал связанный Прокоп. Одного из своих коней мои сопровождающие уже впрягли в наш гужевой транспорт. Не ожидая бурных проводов, мы отправились навстречу каравану.

Через пять дней нас встретил Палыч, в паре вёрст от устья Сунгари. Больше года назад мы с ним расстались, когда я отплыл с Никитой в Европу. За это время Иван заматерел, поправился, казалось, помолодел. Мне, впрочем, он высказал аналогичные комплименты. Болтая о мелочах и впечатлениях последних дней, мы приблизились к левому, высокому берегу Сунгари, у самого впадения в Амур. Именно там решил ставить крепость и городок мой друг, опасаясь затопления во время половодья. За лето строители много успели, территория будущего жилого района была обозначена трёхметровым земляным валом по квадрату периметром в четыре километра. По углам будущего города стояли четыре бревенчатых крепости, с бойницами, из которых уже виднелись стволы орудий. Эту крепость мы решили вооружить мощнее, чем остальные остроги. Спокойной жизни в устье Сунгари не будет до тех пор, пока мы не протянем сюда железную дорогу из Владивостока, как, минимум, три-четыре года.

— Добро пожаловать в город Быстровск. — Улыбнулся мне во все свои двадцать восемь зубов Иван, — теперь ты понимаешь, что, как честный человек, обязан стать первым градоначальником своего тёзки. Переименовать уже не сможешь, батюшка третьего дня освятил город и нарёк его в твою честь.

Не дослушав его, я спешился и пошёл к городским воротам, от которых мне бежал навстречу Вася, мой старший сын. За ним спешила Ирина с младшим сыном на руках.

— Папа, папочка! Вася, родной мой! Андрей, любимый, мы так заждались! — наши слова смешались, а затем и мы обнялись, все четверо. Сердце моё таяло от любви и счастья, вот оно, будущее, ради чего стоит жить и работать. Чтобы мои дети и дети моих друзей жили в достатке, мирно и счастливо.

Палыч постарался, устраивая наш домик, вернее, официальную резиденцию градоначальника. Двухэтажный бревенчатый пятистенный дом, шестнадцать на восемь метров, венчал небольшой флигелёк на два окошка, третьим этажом. Широкие окна мастера уже забрали двойными рамами, на первом этаже имелись ставни из железного листа на случай опасности. В доме хватило места для приёмной залы, двух комнат для охраны, двух кухонь и, самое удивительное, для санузла. Настоящего санузла, раздельного, с унитазом в одной комнате и ванной с титаном в другой! Чего не ждал, того не ждал. Правда, фаянсовым был лишь унитаз, а ванна представляла собой дубовую лохань, но! Пол и стены были отделаны лиственничной доской, а на двух стенах висели поясные зеркала. Не ванная комната, а мечта куртизанки.

— Здесь не хватает лишь телефона, дорогая, — развёл руками я после посещения санузла.

— Зайди в свой кабинет, Андрей, ты ещё там не был.

— Папа, пойдём, я тебе что-то покажу, — схватил меня за руку Вася, — вот твой кабинет, стол и книжный шкаф, а это называется телефон, вот! — мальчишка торжествующе показал на телефонный аппарат на моём столе. И не утерпел похвастать.

— А я знаю, как звонить по телефону, надо в эту дырочку говорить, а вон в ту — слушать. Я даже звонил дяде Ване и дедушке, он тоже здесь живёт. Вот!

Двое суток я не выходил из нового дома, наслаждаясь общением с семьёй, которую не видел больше года. Младший сын Ваня уже ходил и начинал разговаривать, буквально за два дня привык ко мне, по утрам оба сорванца забирались к нам в постель. Именно такие минуты жизни и сверкают всеми оттенками счастья, придают смысл работе и скрепляют семью. Но, мысли о подготовке китайской армии в Нингуте не оставляли меня в покое. Как часто бывает, о том же самом думал Палыч, когда позвонил мне по телефону из одной крепостицы, выбранной для своей резиденции. В результате, через полчаса мы сидели за столом и прихлёбывали чай с бутербродами из слабосолёной лососины и копчёной местной осетрины. Оказывается, в Амуре и его притоках водятся осетры, немного отличные от волжских, но осетры. Теперь у нас не было проблем не только с красной, но и чёрной икрой.

— Выхода у нас нет, Андрюха, — Палыч отставил свою кружку в сторону, — придётся нападать на Нингуту. Пока все войска китайцев на одной базе, надо их разгромить максимально жёстко. И, думаю, лучше всего оставить в Нингуте небольшой гарнизон с рацией и миномётами. Вполне пригодная работа для твоих новичков, одной роты хватит, придадим им отделение вогул-ветеранов. Совместят парни приятное с полезным, молодёжь натаскают и оторвутся в своё удовольствие. Между прочим, я уже вызвал дополнительно две роты из Владивостока, через неделю подойдут, с боеприпасами и самыми надёжными нашими русскими китайцами. С их помощью будем отбирать пленных и рабочих, допрашивать и вербовать.

— Рабочих нам здесь достаточно, скоро сами в китайцев превратимся, — я разглядывал нашу самодельную карту Маньчжурии, с особо проработанной местностью от Амура до Нингуты. — Там, что, полезные ископаемые?

— Нет там ничего, а рабочих я хочу припахать для аккордной работы, пусть насыпь под железную дорогу приготовят и шпалы нарубят. По моим расчётам, выйдет около трёхсот вёрст без учёта мостов, не больше трёхсот пятидесяти, точно. В Нингуте своего населения около ста тысяч человек, да солдат до двадцати тысяч. Версту насыпи сто рабочих прокладывают в среднем за десять дней. У нас выбор, тридцать пять тысяч пленных на десять дней, или десять тысяч пленных на месяц.

— Лучше пять тысяч на два месяца, на них придётся триста конвоиров выделить, да заранее дорогу разметить. Нет, ты серьёзно? — я не мог поверить в такой невероятный план.

— Надо брать повышенные обязательства, Андрей, ты разве забыл, что у нас уже три железнодорожных нитки от Владивостока, общей протяжённостью две сотни вёрст. А на складах, ждут своего часа почти пятьдесят километров рельсов, и каждый день к ним прибавляется восемьсот метров пути. Если пленники проложат насыпь, мы продолжим монтаж дороги этой зимой, в день до полуверсты. Рельсов хватит, только успевай шпалы укладывать.

— Хорошо, я присмотрю, чтобы отобрали самых смирных, — согласился я, но меня перебил Иван.

— Нет, дорогой, ты останешься градоначальником и обеспечишь подвоз боеприпасов, приём и расселение пленных, короче, всю хозяйственную часть. А воевать поедем мы с Ильшатом, даже не спорь, генерал ты никудышный, зато инженер великолепный. Доведёшь до ума новые нарезные пушки, да, мало ли найдётся работы. Я обещаю привезти не меньше пары ювелиров для обработки нашего золота, жаль, самоцветов никаких нет, но, обойдёмся. Лично обыщу все библиотеки, монастыри, наберём учёных и философов, организуешь здесь китайский университет, первый в мире.

— На кой чёрт мне эти философы, ты художников привези, музыкантов, пианино, если найдёшь. Да металла как можно больше, олова у нас в обрез, касситерита нигде найти не можем, сам знаешь. Без олова весь консервный бизнес развалится, а осенью могут уже корабли из Питера прибыть, между прочим.

— Ох, — ударил себя ладонью по лбу Палыч, — совсем забыл, во Владике тебя корейский посол ждёт. Вернее, не посол, а неофициальный представитель.

— Оружие, что ли, просит? И что предлагает?

— Пока лишь деньги, я отбрехался, что только ты решаешь вопросы о продаже больших партий оружия. Корейцы, между прочим, десять тысяч "Луш" просят. Может, вызвать его сюда?

— Конечно, вызовем, но не сейчас, а к твоему возвращению. Пусть посмотрит на своих оккупантов, которых мы самих оккупировали. Это будет лучшим аргументом в нашей с ними торговле. По нынешним меркам, лишний месяц ожидания не так и много. Я где-то читал, что наш посол полгода ждал приёма у китайского императора, да ещё взятки чиновникам давал, чтобы приняли быстрее.

Короче, через неделю мы проводили наших полководцев вверх по Сунгари в составе небольшой пароходной флотилии, да вдоль берега четыре сотни кавалеристов пошли. С ними сразу ехали на четырёх повозках мастера-железнодорожники, для разметки будущей трассы. Для меня после отплытия нашей карликовой армии наступили самые горячие деньки. К счастью, рабочих рук хватало, все переселенцы, кроме трёх сотен башкирских воинов, остались в Быстровске. Больше двухсот парней и полтысячи женщин и девушек, здоровых, молодых, горящих желанием обустроить свои семьи, построить жильё и найти хорошую работу. Мы строили всё сразу, дома и мастерские, выкладывали в домах русские печи и налаживали производство пороха. Затем пришёл черёд патронного производства, едва выпустили первую тысячу патронов, началась путина. Запасы на зиму, святое дело!

К началу сентября Палыч радировал, шифром конечно, долгожданные новости о разгроме гарнизона Нингуты и захвате города. Других подробностей мне не нужно было, только уточнить с Иваном дату возвращения первых кораблей с трофеями. К этому сроку я и вызвал по радио конвой с корейским посланником из Владивостока. Посланник этот, с классическим именем Пак, видимо, устал сидеть на одном месте, потому, как прибыл на два дня раньше. Он оказался довольно пожилым мужчиной, лет пятидесяти на вид, не меньше. С тремя слугами или помощниками, молодыми шустрыми ребятами. И, вопреки восточной выдержанности, сразу завёл разговор о деле. О продаже, в полной тайне, корейцам десяти тысяч наших "Луш" с сотней патронов на ружьё. Как обычно, без всяких обязательств и бонусов. Вот ведь, какая история.

Ещё полгода назад я просто мечтал о таком предложении, десять тысяч "Луш" и миллион патронов! Сумасшедшие деньги! Чего же они с такими деньгами и до сих пор не сбросили китайскую оккупацию? Странно? Надо думать, как поступить. С деньгами с некоторых пор у нас проблем не будет и без этого контракта, только на консервах сможем ежегодно зарабатывать в России и Европе десятки тысяч рублей. Поставки южно-китайским инсургентам потянут на сотню тысяч рублей. Но, более серьёзного союзника и самого близкого территориально, нам нигде не найти. Будем играть, просить о союзе в лоб, по местным понятиям неприлично и показывает нашу слабость. Пусть Пак первым предложит заключение союза, хотя бы и тайного. А мы ему подыграем, потянем время до возвращения Палыча с победой, покажем наши артефакты.

— Уважаемый Пак, — решил я немного потренироваться в разговорном корейском языке, — приглашаю Вас завтра ко мне домой на обед. Хочу больше узнать о Вашей стране, о Вас и ваших целях, понять Ваши стремления перед началом серьёзного разговора. Ну, и практика на корейском языке мне тоже нужна. Жду вас завтра к обеду, что Вы предпочитаете из кухни?

— На Ваш выбор, — поклонился Пак.

Весь следующий день с полудня до вечера мы разговаривали с Паком, не переставая удивлять, друг друга. Хотя, удивлялся, в основном, корейский посланник. Начиная от палочек для еды, выложенных рядом с приборами, которыми (палочками) я затем вполне свободно воспользовался для второго блюда. Потом было посещение туалета и ванной комнаты с горячей водой в совмещённом кране. Через полчаса, как мы с Ириной заранее договорились, она позвонила мне из гостей по телефону, сообщила, что немного задержится. Чтобы развлечь гостя, мы сыграли в шахматы, по корейским правилам, конечно. Наш отвлечённый разговор Пак несколько раз подводил к своей цели, но, только вечером, перед прощанием, я сделал вид, что решился.

— Уважаемый Пак, вы знаете стоимость наших ружей?

— Нет, но голландцы и англичане продают свои ружья по семь-восемь рублей серебром, в пересчёте на рубли. Полагаю, ваша цена не слишком отличается от их предложений?

— Давайте посчитаем честно, без обид? Европейцы продают вам, корейцам, китайцам, и другим народам, старое оружие. Если его не продать сейчас, через десять лет придётся выбрасывать. Потому и стоимость такого оружия невелика, как и его сила в бою. Наши ружья и пушки лучшие в мире, их не умеют делать даже в Англии и Голландии. Так же, как не умеют там делать такие уборные, ванные комнаты и телефоны. И многое другое, хотя бы пароходы и паровозы, которые Вы, уважаемый Пак, не сомневаюсь, уже успели осмотреть.

— Так же, я не сомневаюсь, что Вы, умный человек, уже знаете, что ружья мы продаём по сто рублей серебром и десять копеек патрон. Ваша заявка тянет на миллион рублей серебром только за ружья. При всём уважении к Корее, выплатить такую сумму стране будет сложно в течение одного года. Нет, не возражайте мне, я пока рассуждаю отвлечённо. Так вот, Вы не будете отрицать, что каждое оружие имеет свою тактику применения. Например, человек, умеющий виртуозно владеть мечом, всегда стремится сблизиться с врагом. А лучник, наоборот, будет держаться от противника далеко, но не слишком. Всадник же, имеет возможность сблизиться с соперником быстро, поэтому расстояние для атаки не так важно, как для пехотинцев. Улавливаете мысль?

— Вы намекаете, что ваше оружие нельзя применять, как английские ружья?

— Именно так, если мы продаём оружие, то для победы, а не поражения в руках неумелых бойцов. Поэтому, считаю, что ваши воины, хотя бы часть офицеров и опытных солдат, должны пройти обучение у наших ветеранов. Это первое. Второе — мы согласны добавить к ружьям наши пушки, стреляющие через крепостные стены со скоростью лучника. И научить ваших солдат стрелять из таких пушек. Третье — мы можем заметно снизить цену ружей. Деньги для нас не главное, они у нас есть в избытке, и не составляют нашу цель. Наши стремления направлены на мирную торговлю с соседними странами и скорейшее заключение нового мирного договора со Срединной империей, с которой мы, к сожалению, вынуждены воевать. Надеюсь, война скоро закончится, и мы приступим к мирной жизни. У моего народа есть поговорка, "Не имей сто рублей, а имей сто друзей". Вот так. Ну, утомил я Вас, уважаемый Пак. Давайте прощаться. Завтра у меня дела, возвращаются наши воины из Нингуты, а послезавтра мы обязательно поговорим. Всего хорошего.