И вот, наконец, плоть чёрта стала вязкой. Он стал растворяться в воздухе, как и предыдущие его соратники. Примерившись и кое-как сгруппировавшись, священник приземлился на крыше. И остался лежать. Отдышавшись, он выдал долгий и пространный монолог, посвященный родне чёрта, его частям тела и их отношениям между собой. В поток отборного итальянского мата изредка вклинивались фразы на латыни и почему-то на японском, — и совсем уж редко цензурные слова.
Наконец, когда вдохновение закончилось, Чезаре приподнялся и начал вручную скатывать леску. И так придется объяснять Марии столь странное снаряжение для священника, не хватало еще, чтобы ее еще кто-то увидел...
Разумеется, потенциальной паладинке не составило труда забраться к нему на крышу. Чезаре отвлеченно подумал, сколько из его речи она слушала и запоминала. Затем, помотав головой, невозмутимо сказал:
— Если цифра, названная отцом Патрицием, действительно на чем-то основана, то осталось еще двое.
— Их больше, — уверенно и безапелляционно ответила послушница.
Чезаре пожал плечом, заканчивая, наконец, убирать леску, и проверяя механизм управления.
— Вероятнее всего, они заметили, что ты следишь за ними. Думаю, убивать тебя они не собирались: в этом случае обычная бомба была бы куда надежнее и эффективнее, значит, хотели припугнуть. Возможен, конечно, вариант, что они хотели, чтобы смерть выглядела 'несчастным случаем', но... он не кажется мне логичным. Взрыв всегда можно списать на происки врагов, — американская разведка, британская, японская, российская... Выбор куда больше, чем у средневековой Церкви, у которой из вариантов был один только Нечистый.
Девушка скосила глаза на кардинала, не поворачивая головы.
— Но ведь кабинет-то ваш, — заметила она, — И два из четырёх актов экзорцизма были за вашим авторством.
— Первый уж точно не может быть попыткой убийства, — возразил кардинал, — Потому что тот 'Лютер нового поколения' едва ли мог представлять реальную угрозу. Два последующих были куда сильнее, но... Зачем им убивать меня, или тем более пугать? Я не вижу, какую выгоду получит от этого церковная верхушка... Зато я вижу, какую угрозу представляют для нее люди, знающие ее грязные тайны.
— Но ведь вы знаете куда больше меня, — недоуменно ответила Мария, — Да и разве можно испугать церковника чертями? Я бы испугалась, только если бы все они были выпущены одновременно.
Чезаре нахмурился и начал загибать пальцы:
— Что появление чертей было выгодно Божьей Длани, — не буду отрицать, догадывался. Что Пришествие — всего лишь технический трюк, — узнал от тебя. Сомневаться-то я сомневался, но увидев своими глазами, скорее всего, поверил бы. Остальное, что я знаю — вполне обычные внутренние интриги, которыми Конклав занят с самого своего основания и которые обычно обходятся без столь... радикальных мер. Что же касается того, что могло бы тебя испугать... Уж извини, но если бы на тебя выпустили пару-тройку таких чертей, как этот или хотя бы как предыдущий, ты бы не испугалась. Ты была бы уже мертва. Мы и одного-то с трудом одолели вдвоем... Появление же этого чёрта можно прочитать так: 'Ты знаешь, что мы насылаем чертей. И мы знаем, что ты знаешь. Если узнает кто-нибудь еще, вскоре мы пришлем роту таких, а потом заявим, что это были козни Врага'.
Мария стояла, не шевелясь, осмысливая сказанное. Внизу тем временем кто-то уже выбил дверь в кабинет и, наверняка, увидел своеобразный фен-шуй в кабинете кардинала.
— Я слышу заточенных в шкатулке чертей, — ни к селу, ни к городу сообщила девушка.
Чезаре не обернулся к ней: решив, что Мария все равно уже все видела во время боя, он отлаживал механизм лески. Однако, в его голосе послышался интерес:
— Как именно ты их слышишь? Это проявляются твои способности паладина?
Мария коротко кивнула своей кудрявой головкой.
— Я слышу души тех, кто был заточён в сигмафины.
— Ваше Преосвященство! — послышался из кабинета голос Патрика, одного из послушников, — Вы в порядке? Мария! Где вы?
— Понятно, — тихо сказал Чезаре, затем уже громко ответил на окрик, — Мы тут, на крыше!
Ответом сначала было молчание, а затем...
— А как вы туда вообще попали?! — удивлённо воскликнул Патрик.
Схватившись ладошками за живот, Мария весело рассмеялась.
— Просто я пока не очень метко падаю с летящего чёрта! — также усмехнулся священник.
— Вам помочь как-нибудь спуститься?! — поинтересовался Патрик, — Я, кажется, где-то тут видел рабочего с лестницей.
В этот момент Мария перестала смеяться и бросила многозначительный взгляд на Чезаре. Тот кивком согласился: забросить шкатулку в окно было не так уж просто, и лестница могла тут неплохо подсобить...
В голосе кардинала появилось большее смущение, чем он испытывал на самом деле.
— Неплохо бы.
— Ждите там! — крикнул Патрик и, судя по звукам топающих ног, помчался куда-то.
— Ему придётся поискать этого рабочего, — заметила Мария, — Рядом его уже нет.
— Это ты тоже чувствуешь? — поинтересовался Чезаре, — Если его рядом уже нет, то он еще более подозрителен.
— Я слышу шкатулку, — уточнила Мария, — Точнее, слышала. Сейчас уже не слышу. Значит, рядом её нет.
— Ага, значит, я не ошибся, и рабочий действительно был тем, кто подкинул нам этот 'подарочек', — довольно потирая руки, кивнул Чезаре, — Если Патрику удастся найти его, то это даст нам весьма полезную информацию. Шанс невелик, но упускать его не стоит.
— Значит, ждём здесь? — уточнила на всякий случай послушница.
— Пока да.
Разумеется, им обоим не составило бы труда спуститься безо всякой лестницы, но это шанс перехватить этого загадочного рабочего...
— Поберегись! Лестница уже в пути! — услышал после пятиминутного ожидания Чезаре. Взглянув в нужную сторону, он увидел высокого подтянутого мужчину спортивного телосложения с растрёпанными волосами и недельной щетиной на лице. Тот с лёгкостью лавировал в узких улочках с большой лестницей на плече, умудряясь, при этом, никого не зашибить. Мария еле заметно покачала головой. Ничего...
В принципе, он мог за прошедшее время спрятать ее где-нибудь, но более вероятным казалось, что это действительно только совпадение. Пожалуй, Чезаре оценил бы вероятности как 2 к 3.
Пока рабочий подтаскивал лестницу, кардинал постарался запомнить его лицо, на случай, если этот человек все же играет роль в происходящих событиях. Затем неторопливо и с достоинством спустился. Рабочий в это время задумчиво рассматривал новое окно в кабинете.
— Да... похоже, Ваше Преосвященство, это была очень назойливая муха. Думаю, вам стоит подумать о новом кабинете.
Он указал на края дыры.
— Видите кладку? Это несущая стена. Даже если её заделают, я бы не согласился здесь работать, потому что целостность конструкции повреждена.
Чезаре кивнул, но вопрос задал все-таки по делу.
— Скажите, как долго вы находились поблизости, прежде чем Патрик позвал вас? Вы видели здесь кого-нибудь... подозрительного?
— Ну... был один тип, — задумался рабочий, — Вроде бы, из нашей братии, но рожа каменная, будто он идёт по улице, где... — он покосился на послушницу, после чего, смущённо взъерошив себе волосы на затылке, продолжил, — Где, в общем, канализацию прорвало. Подошёл, взял у меня лестницу. Я, конечно, возмутился: я ж на крыше был в этот момент, трубу чистил. Он просто остановился, и сказал, что вернёт. Мутный тип, какой-то. А так, да, я, в принципе, был здесь недавно, — он указал на соседнее здание, — Там черепица расшаталась. Сегодня чуть одного из свят... священников не прибило.
— Можете примерно описать этого человека? — спросил Чезаре. Не исключено, что он врет. Но если нет, то это дает не худшую ниточку в этом деле...
— В принципе, могу. Мутный тип такой, с лицом, как у аристократа на старых картинах. Волосы длинные жиденькие, острый нос, узкое лицо, высокие скулы, тонкие брови. Губы такие, словно их вообще нет.
— Цвет волос, цвет глаз? Высокий, низкий? Полный, худой? Бледный, смуглый?
— Черноволосый, прямо как я. Глаза не разглядел, — честно признался рабочий, — Высокий, но ниже меня. На полголовы где-то. Худой и бледный, как смерть.
По описанию внешность 'мутного типа' была более чем колоритной. И, что особенно важно, бледность в этих широтах была очень редкой приметой, сужавшей круг подозреваемых во много раз. Чезаре знал одного человека, который подходил под описание. Кардинал Ришелье. Нет, не тот самый: всего лишь забавное совпадение. Вполне себе 'мутный' тип. Фраза прямо-таки про него. Как припомнил Чезаре, Ришелье очень сильно хмурился в момент объявления грядущего Второго пришествия.
— Любопытно, — задумчиво сказал Чезаре, — Спасибо за информацию. И за лестницу.
Сделав знак Марии следовать за ним, кардинал пошел прочь. У него пока не было четких идей, куда направляться, но обсуждать это дело в присутствии человека, являвшегося одним из подозреваемых, он не собирался.
— У вас есть какие-то догадки? — поинтересовалась девушка, едва они остались одни.
— Две основные версии, — задумчиво ответил Чезаре, — либо он врет, и тогда нужно его поприжать; либо же он говорит правду, и тогда нужно поприжать 'мутного типа'... Вот что: постарайся вспомнить. Ты узнала, что иерархи готовят мистификацию, и что черти — их работа. О ком из них ты можешь сказать, что он точно в этом замешан?
— Ммм... — девушка подпёрла подбородок пальчиком и задумалась, — Ммм... — она перевела взгляд на окно соседнего здания, после чего её лицо просветлело, она щёлкнула пальцами и выпалила, — Отец Риоджа?
Сложно было понять, серьёзно сейчас говорит Мария или паясничает. В любом случае, она явно жалела, что противник не носит на груди значок 'я плохиш', чтобы на него можно было налететь со святым мечом и покромсать. Наверное, она с большим удовольствием сразилась бы ещё с двумя чертями, нежели стала бы разгадывать подобные задачки. В отличие от Чезаре, которому задачки как раз были более интересны.
— Это понятно, — сказал он, — А еще? Вот к примеру, ты узнала, что Риоджа собирается на встречу с G-Tech. Как? Он с кем-то говорил об этом, или что-то еще? Аналогично с чертями — ты просто почувствовала шкатулку, или поняла это из разговора?
Девушка смущённо улыбнулась и спрятала голову в плечи.
— Вы не поверите, Ваше Преосвященство, — начала она и замолчала. Через пару секунд блуждания взгляда по окнам, она продолжила, — Мне об этом сказал больверк отца Риоджи.
По сути, больверками назывались все огнестрельные сигмафины, в противоположность всем сигмафинам-мечам, калибурам. Сложно было уже вспомнить, кто и почему это придумал, однако, такое именование прижилось.
— Знаешь... Сегодня я готов поверить во что угодно, — усмехнулся в ответ священник, — Однако, чтобы должным образом учитывать это, мне нужно больше информации. Можешь ли ты использовать свой дар сознательно? И заметно ли его использование со стороны?
Девушка покачала головой.
— Скорее наоборот. Я не могу заткнуть сигмафины. У меня это с детства. Когда я увидела первый сигмафин, я сразу же услышала его голос, — она поправила манжету, — Я научилась скрывать это. Делать лицо кирпичом, когда я слышу их голоса.
— Это правильно, — одобрительно заметил Чезаре, — Отнюдь не все способны понять тех, кто отличается от них...
Как это ни забавно, ее история во многом походила на то, что он сам собирался ответить, если она начнет допытываться о его 'странностях'. Может, потому она и приняла как должное то, что уже видела? Потому что знает, что значит скрывать свои отличия...
— Надеюсь, ты не станешь скрывать, если они сообщат тебе еще что-то важное. На данный момент перед нами два пути, но ошибка в данном случае слишком опасна. 'Мутный тип' по описанию рабочего поразительно смахивает на отца Ришелье, однако если рабочий лгал, то можно быть уверенными, что святой отец точно НЕ задействован в заговоре...
— Нам нужно проверить двух человек, — на лице у Марии появилось заговорщицкое выражение, — И нас, меж тем, тоже двое.
— Это так, — Чезаре вовсю просчитывал расклад, — Вот только что мы можем сделать для этой проверки... Я могу незаметно проследить за кем-то из них; однако существенные шансы принести пользу это имеет лишь в одном случае — если рабочий все же виновен, и он не успел передать шкатулку своему хозяину. Проверить, конечно, можно... Но это 25% вероятности успеха в лучшем случае. Что же касается проверки отца Ришелье... Скажи-ка, а на каком расстоянии работает твой дар?
— Не очень-то далеко. Около двадцати метров отчетливо. И за пятьдесят метров я слышу только неотчётливый шёпот, — ответила Мария. Затем её взгляд стал жёстче, — Однако шкатулку я опознаю и с пятидесяти метров. Этот хор плакальщиков невозможно перепутать ни с чем.
— Тогда попробуй проверить его дом и кабинет. Внутрь не заходи: только попасться на взломе и не хватает. В контакт тоже лучше не вступать. Просто прослушай, оставаясь снаружи, на предмет наличия шкатулки. Если получится поговорить с обычными сигмафинами — тоже не помешает расспросить, но понапрасну не рискуй. Если что-то выяснишь — ничего не предпринимай, а сообщи мне.
Чезаре достал телефон и поставил на виброзвонок, чтобы звонок не выдал его во время слежки.
— Значит, я займусь мутным, а вы — мачо? — уточнила она на всякий случай, чтобы убедиться, что всё правильно поняла.
— Да, — кивнул он, внимательно глядя на нее. Он знал ее характер, и то, что он знал, не внушало ему оптимизма. Однако, он надеялся, что она достаточно умна, чтобы отложить геройства на другой раз...
Чезаре задумчиво посмотрел вслед Марии, дожидаясь, когда она скроется из виду. Он обрадовался, когда она сама предложила разделиться: ему требовался повод, чтобы отослать ее. Были вещи, которые он не собирался демонстрировать ей. Хотя бы потому, что она далеко не глупа и непременно задаст вопрос, на который он не готов отвечать...
Повернувшись, он двинулся обратно к рабочему, на ходу концентрируясь на том, чтобы сделать себя прозрачным, как воздух. Это не была полноценная невидимость, но при правильном обращении несильно от нее отличалось...
Рабочий не делал ничего подозрительного. Словно бы издеваясь над кардиналом, он продолжал работать, не забывая весело трещать с молчаливым напарником и послушниками на отвлечённые темы. Слежка продолжалась ещё 20 минут, прежде чем Чезаре увидел нахмурившуюся Марию, возвращающуюся из своего похода по душу 'мутного'.
Дождавшись, когда она будет не в самой людной части помещения, он решил, что пора.
— Как все прошло? — поинтересовался кардинал, неслышно появляясь у нее за спиной.
— Gloria Patri!!! — воскликнула девушка таким тоном, каким обычно кричат 'твою мать!', проявляя доселе невиданные у неё способности амагуса: способность летать до самого потолка, только очень недолго и, судя по всему, за счёт размахивания руками, словно крыльями птицы, — Нельзя же так пугать, отче!
Чезаре широко улыбнулся и развел руками. Особого раскаяния его вид не выражал.
