Детские Сердечки

— Ты гранат не захватил? — почти на полном серьезе спросил я, после того как кубарем скатился по ступеням на предыдущий этаж.

— Хотел, но не взял, — немного чопорно ответил англичанин. — Но они нам не особо и нужны. Ты фильм 'Пятый элемент' смотрел?

— Ну вроде... — еще не понял я к чему клонит Дик.

— Тогда вынимай игрушку и делай как я.

Расстегнув молнию своего пуховика, он вынул на свет укороченную версию немецкого пистолета-пулемёта МП-5 с рукояткой спереди, до этого болтавшегося на ремне под правой подмышкой. Отстегнув от него рожок, он выудил из нагрудного кармана другой, обмотанный желтой изолентой, и вставил в приёмник.

— Это бронебойные, — усмехнулся Дик. — Перекрытия пробьет без разговоров. Хорошо, что они деревянные...

И, не прекращая ухмыляться, он выпустил весь магазин одной очередью в потолок, в то место, где предположительно залег противник. Я в точности повторил его трюк, и когда мой автомат перестал плеваться огнём, мы еще раз аккуратно поднялись на третий этаж.

В двух метрах от самой верхней ступени, в луже собственной крови, скуля и сжавшись в позу эмбриона, лежал полуголый человек. Обрез двуствольного ружья, отброшенный им, нашелся тут же. Больше на третьем этаже никого не было.

— Давай, у нас не так много времени, — скривясь от боли, сообщил мне Ричард. Его порез не давал о себе забыть. — Ищем деньги, собираем оружие, берем детей и уходим.

— Всех детей?

— Всех, — кивнул англичанин своей лысой головой. — За двоих я уже предоплату получил. Еще за троих можно будет выручить сколько-то.

— А с остальными?

— С остальными? Если получится безопасно связаться с их родителями, то передадим им бесплатно.

— А если безопасно связаться не получится?

— Значит, придется вернуть их Барневарн. С собой мы их взять не сможем, при всём желании, — отмахнулся от меня Ричард, — лучше трупы с видного места убери, чтобы дети их не видели. Нечего им на покойников глядеть. Жизнь длинная, успеют еще.

Часть Третья

'Ночь'

Глава 15

Ничем не примечательная пивная на десять столиков, сколоченных из крепких лакированных досок, и выставленных вдоль одной из стен, где на потемневшей от времени красной кирпичной кладке интерьер оживляли черно-белые фотографии Хельсинки, а возможно и Санкт-Петербурга, сразу и не понять. Свет приглушен, над столами мрак рассекал конусообразный металлический абажур, качающийся на длинном проводе-шнуре.

А может даже это была и не пивная, а полноценный кабак. Неважно. Важно, что здесь разливают неплохое пшеничное пиво и подают к нему вполне питательные и вкусные закуски. Ричард знает в них толк, да и я не отстаю от дегустаций.

За две недели, что мы находились в столице Финляндии, мы уже успели побывать практически во всех злачных местах, и сегодняшняя пивная как раз разминка для продолжения забега.

Деньги были, желание нажраться тоже, так зачем себя сдерживать?

Всё же англичане в теме выпивона могут дать фору многим русским. Пьют они отчаянно, как будто в последний раз в жизни им предоставилась такая замечательная возможность. Наследие это легендарных английских морских волков, не менее легендарных монахов-туков или исконных-посконных нормандских рыцарей — не знаю, но факт остаётся фактом — перепить их очень сложно.

Ричард не был исключением. За сегодняшний вечер он прикончил уже четыре литра пива, и останавливаться не собирался. Мне же, пока хватило и двух, да и поводов спешить потерять рассудок сегодня я не видел.

— Ну и зачем это всё? — спросил я, когда очередная кружка пенного напитка была выставлена на наш стол блеклой, словно рыба, официанткой.

— Что это? — не понял сразу товарищ. — Пиво? Ты же знаешь, я только разминаюсь перед настоящей пьянкой.

— Я не про синьку, — англичанин уже вполне притерся ко мне, и вполне понимал мой сленг. — Я про вообще. Зачем нам вообще всё это?

— Не понял, — Дик мотнул лысой головой. — Попробуй повторить еще, но на этот раз поподробнее.

— Помнишь тот вечер в ангаре, когда вы только-только нашли меня?

— Ну...

— Помнишь, что сказал мне тогда Янек про убийство мной тех приемных родителей?

— Что ликвидация рядовых винтиков этой сложной системы не изменит ничего? — произнес Дик с той же интонацией, что и Ян.

— Именно! У тебя отличная память!

— Ты давай, с похвальбой не переборщи. Говори, к чему клонишь, — стальные глаза уставились на меня.

— Ну а с болгарами как получилось? Рядовые ли они винтики или не очень?

— Рядовые, ничем от твоих по сути не отличались. Паразиты, сидящие на детских шеях и пьющие детскую кровь.

— Ну вот! — я допил, наконец, своё пиво и отодвинул кружку подальше. — А результат нашей акции какой? Мы сидим подальше от Осло, не отсвечиваем и ждем, когда шухер, поднятый нами же, успокоится. Но что поменялось в принципе?

— Ничего, — печально констатировал англичанин.

— Именно. Ничего не поменялось. Отбирать детей у родителей и передавать их в приемные семью всё так же выгодно как и за день до гибели Янека с Жанной. — стянув с общей тарелки хрустящую гренку, я обмакнул её в сырный соус и отправил в рот. — А теперь скажи, за что они погибли?

— Они погибли за свои идеи. За свои жизненные позиции. Мы с тобой это уже тысячу раз обсуждали.

— А какие у них были идеи и жизненные позиции? — не унимался я.

— Они, как и ты, хотели, чтобы дети росли в своих семьях. И помогли этому осуществиться для десятков детей. Это не мало.

— Но у Берневарн счет отобранных идет на сотни тысяч. Тут вся система ублюдочна и порочна.

— Я уже понял, к чему ты клонишь, — Ричард одним глотком отхлебнул половину своей глиняной посудины. — Лавры Брейвика тебе покоя не дают?

— Нет. Брейвик сделал правильные выводы, но неправильно выбрал цель, — отрицательно мотнул я головой, вытягивая из нагрудного кармана сигареты. — Убийство верхушки, пусть даже всей страны. Не изменит ровным счетом ничего. Ты же сам говорил, что тут миллиардные прибыли, и никто их просто так не отдаст.

— Продолжай, — сосуд англичанина опять опустел, и он махнул бармену, показав два пальца.

— А что у нас в бизнесе соседствует с прибылью? — я подкурил от позолоченной бензиновой зажигалки.

— Ты про риски?

— Именно! — я даже удивился, как быстро Ричард ухватил нужную нить разговора. — С прибылью соседствуют риски. А если риск становиться слишком велик, то никакая прибыль уже не интересна.

— Продолжай.

— Не напомнишь, кто там основной получатель благ? Какой-то американский банк? — я с удовольствием затянулся.

— Не совсем, — к нам на стол поставили еще две литровых кружки с пенным напитком. Ричард сразу же ухватил свою долю. — Bank of America один из крупнейших финансовых конгломератов в мире. Число активов у него более двух триллионов американских долларов, чистая годовая прибыль превышает четыре миллиарда. Хватается за всё, что приносит деньги. Не удивлюсь, что некоторые серые и черные его подразделения сидят на наркотрафике, киднепинге и на работорговле.

— Ну а в Норвегии, не работорговля и киднепинг?

— В какой-то мере, но не совсем. Это, как у вас русских называется — пиление бюджета, вроде как рабочие места для населения создают. Денег от нефте и газодобычи много, а запустить их правильно в экономику этим Dummies мозгов не хватило. А откуда мозгам взяться-то, после веков кровосмешения? Ты знаешь, что шизофрению изучали как раз на норвежцах? Это же чистый клинический лабораторный случай, идиотов там каждый третий. Впрочем ты сам всё видел.

— Ну и американцы в это пиление тут же вписались?

— Не совсем, — Дик принялся за новую порцию. — В эту схему изначально, как ты сказал, вписались лондонские мальчики. У этих нюх на всякое денежное и грязное, уж поверь мне. Ну а после того, как они присосались к денежной трубе — появились американцы, и выкупили этот лондонский инвестиционный фонд с потрохами.

— Ну, примерно так я себе всё и представлял, — я затушил окурок в стеклянной, под хрусталь, пепельнице. — Ты к слову, и еще одну мою мысль подтвердил.

— Какую?

— Ты же всю эту схему уже давно вскрыл? Верно? И наверняка уже выявил, кто отвечает именно за это направление.

— Возможно, — Ричард отпил пива. — К чему ты клонишь?

— Нет, друг, это к чему ты клонишь, точнее меня подводишь? — я наклонился чуть вперед, ближе к собеседнику, не опуская взгляда от его цепких глаз. — Ведь не просто по доброте душевной вы тогда выслеживали меня по всему городу? Правда? И не просто так меня к делу пристроили в идеально работающую команду? Я же был среди вас явно лишним и ненужным. Как в телеге пятое колесо. Не нужно быть семь пядей во лбу, чтобы догнать, для чего примерно я был реально нужен, — Ричард сидел напротив с непроницаемым лицом. — Ну а болгары были вроде окончательной проверки. Подпишусь я на кровь или нет. Ну и все эти две недели ты ведешь со мной разговоры вокруг да около, пытаясь навязать мне необходимость дальнейшего действия. Ничего не пропустил?

— На удивление — нет. — Дик сделал очередной глоток с идеально каменным лицом. — Приятно иметь дело с умным человеком, это сильно экономит время.

— Так почему сразу не сказал? — я откинулся на спинку дивана.

— Была большая вероятность, что ты тут же встанешь и уйдешь. А без тебя я не справлюсь. Поэтому пришлось вот так.

Наступила неловкая тишина на несколько минут. Мы оба молча успели искурить не по одной сигарете, и всё-таки доесть те гренки, выставленные еще в самом начале посиделок. Дик, буквально в несколько секунд потерял видимый интерес ко мне, превратившись в обычного пьяного туриста. Он громко смеялся над шутками, которые доносил какой-то незнакомый комик с большого плоского телевизора, повешенного на противоположную от нас стену и пытался подпевать музыке, доносившейся из другого зала.

— У тебя ведь уже готов план? — первым прервал молчание я.

— Не просто готов, — англичанин усмехнулся. — Он проработан в деталях и отшлифован временем.

— Видимо давно ты за него сел.

— Давно, — утвердительно кивнул Ричард. — Уже лет семь, когда еще в тюрьме сидел. Мечтал освободиться и взяться за этих упырей.

— Так зачем дело встало?

— Старые друзья, с кем служил, с кем свою задницу под пули подставлял, за время моей отсидки расползлись кто куда. Да и то, для тех, кого мне удалось потом найти, я уже стал чужим. А кто ради чужого добровольно на смерть полезет? — Дик грустно уставился на свои руки, сцепленные на столе в замок. — Нет, помочь с информацией они мне помогли, но не более.

— А ребята?

— А чего ребята? Они немного из другой глины замешаны. Ян и Жана были категорически против насилия. Зарубка такая у них в голове была. Ну а Люк... Люк полицейский, и этим всё сказано.

— Но ты хоть предлагал?

— Предлагал, конечно. Но все тактично отказались. Да и дело наше пошло. Мы, вроде как, пользу приносить на месте начали.

— Ну а теперь, терять уже нечего?

— Ну а чего терять? Как мне однажды сказал один парень из Прибалтики, у меня как у латыша — хрен, да душа.

— Но хрена лишиться бы не хотелось, — заметил я.

— Души лишиться страшнее, — серьезно парировал Дик.

Глава 16

Усмешка судьбы.

Я прожил почти треть от века, и никогда особо не путешествовал по миру. Да, на автомобиле я проехал от Кишинева до провинциального города в центре Европейской России, ставшим мне второй Родиной, а потом еще гонял на поезде до Читы и обратно на срочную службу в нашу доблестную армию. Но это было не то. Это были поездки по Дому, а всегда хотелось побывать дальше. Заграницей. Хотя бы в Европе.

И что? И всё...

Я в этой самой Европе живу уже почти полгода, и каков результат? Десяток трупов, а я в бегах.

Люди здесь не добрые эльфы с остроконечными ушами, а такие же мрази, как и у меня на родине. Они хотят жрать, сношаться, доминировать, и ходят в туалет не ради того, чтобы испустить из задницы радугу, а для более мерзопакостных дел. Они живут в своём тесном мирке по своим же людским законам, как и везде. Они не хуже, и не лучше, чем я. Хотя вру, конкретные индивиды — намного хуже. Поверьте, поглядеть на европейца вблизи, в его естественной среде обитания мне удалось на отлично. К этому добавилось и изучение личных дел, предполагаемых будущих клиентов.

Сразу после нашего серьезного разговора в хельсинкской пивной, Ричард обзавелся небольшим недоразумением на колесах под маркой 'Smart', мотивируя тем, что особого багажа у нас нет. И выпив утреннего кофе, наша пара двинула в путь.

Сначала мы отправились на комфортабельном пароме в немецкий Травемюнде, что располагается неподалеку от Любека. Всего двадцать шесть часов, и мы оказались в землях древних Полабских славян. Далее без приключений мы проехались через всю Германию по главным и не очень автодорогам, заночевав в Ульме. Ну а утром мы уже въезжали в Швейцарию.

В Цюрихе, в одном из банков у Ричарда оказался забронирован сейф, в котором он хранил копии личных дел и документов по ним.

— А чего ты это всё в электронном виде не хранишь? — спросил я товарища, когда он в специальной комнате перекладывал содержание ячейки к себе в дипломат. — На флэшке это всё иметь намного удобнее, да к тому же, я слышал, сейчас в интернете появились облачные хранилища, к которым ты можешь получить доступ с любого устройства с выходом в интернет. И так далеко кататься не нужно будет, чтобы документы полистать.

— Если из любой точки мира имеешь доступ ты, то и кто-то другой его имеет, — спокойно парировал Дик. — Тут у меня собраны очень серьезные люди, вертящие серьезными деньгами. Если их имена хоть как-то засветятся в сети, это тут же привлечет внимание ненужных людей, а мы моментально попадем под колпак. А так, — он встряхнул очередное дело — обычную папку из плотного картона, — всё надежно и ждёт своего часа. И никто ничего не знает, кроме нас, конечно.

— На мой взгляд, флешка всё же проще. Её и спрятать, и уничтожить в случае чего легче.

— И потерять пара пустяков. Да и с чего ты взял, что у меня нет копий в цифровом варианте? Всё же не в первобытном мире живем, — и англичанин хитро подмигнул. — К тому же у нас тут есть еще дела.

— Какие?

— Увидишь.

И он не обманул. На следующее утро к нам в гостиничный номер зашел седой усатый мужчина за пятьдесят. Он крепко обнялся с Ричардом и быстро заговорил с ним по-английски. Пока их беседа длилась, я продолжал изучать выданные мне документы, пытаясь ухватить характер и привычки целей.

Через час, Дик сказал мне собираться, и выдвигаться дальше.

Мы прибыли в одну высокогорную швейцарскую деревушку, в которой оказался исполинских размеров стрелковый комплекс. Я видавший не один отечественный тир, был поражен его монументальностью. Тут было всё необходимое: и стрелковые галереи, и смертельный городок, и стрельбище на несколько километров. Всё оборудовано по высшему классу, и всё очень культурно и удобно.

И начался ад... Второй мой КМБ.

Тот седой усач оказался сослуживец Ричарда, перебравшийся сюда в качестве инструктора. И по просьбе Дика, он принялся за нас, чтобы мы вспомнили, с какого конца нужно подходить к оружию.