Баттосай Поттер

— Нет. Не пианист. Мечник, — сказал мальчик. — И меч мой уже выковывается.

— Годрик тоже был мечником. И меч ковали ему гоблины...

— Значит и я не зря деньги выбросил...

— А как у вас с окклюменцией Гарольд? — спросила она, что-то для себя решив.

— Плохо, — признался мальчик. — Лишь позавчера узнал об этой важной науке. Очень сложная вещь. Едва-едва первый барьер заканчиваю...

— Возьмите... Гарри, — она вытянула из собственного уха серьгу и протянула её мальчику.

— Это амулет защиты разума... и знак поддержки Родом Сельвин, — Гарри принял серьгу и церемонно поклонился, как равный равному. — Мир ещё не готов к таким потрясениям, — сказала она, глядя на то, как мальчик иглой, сформированной из Адского Пламени, без помощи палочки, уверенно и не меняясь в лице, прокалывает собственное ухо и вставляет в полученную дырочку её серёжку. — Особенно старый мозголаз Дамблдор.

— По моим данным, Снейп также Мастер Ментальной Магии...

— Не знала, — отозвалась Селестина.

— Откровенность за откровенность, Селестина, — посмотрел ей в глаза Гарри. — На КОГО Вы ставите?

— На человека, способного вытащить моего младшего брата из рабства.

— Хм... — слегка призадумался мальчик. — Это больно, Селестина. Белла очень сильно кричала...

— То есть ты и правда можешь убрать метку?!

— Могу. Если позовёте брата, сделаю прямо сейчас, — сказал Гарри, взяв на заметку этот переход на значительно более доверительное "ты". — Но должен предупредить: он может не пережить операции. Я пускаю через метку и всё тело чистый поток силы. Такой, что выжигает всю структуру метки. Но если каналы мага слабо развиты, то есть, если он слабый волшебник, то могут сгореть и каналы... Как-то так. И это очень болезненный процесс...

— Лучше смерть, чем это позорное клеймо раба! — резко и убеждённо сказала Селестина. — Я сейчас!

Она полезла в сумочку и извлекла оттуда осколок сквозного зеркала. Направила на него волшебную палочку и пустила слабое заклинание молнии.

— Ауч! Ненавижу, когда ты так делаешь, Сель! — раздалось из осколка.

— Бегом в "Le Gavroche". Чтобы через минуту ты был здесь! Или я выгоню тебя из рода к чертям собачьим!

— Понял, понял. Уже аппарирую, встречай.

— Извини, Гарри, я сейчас вернусь, — встала со своего места она. Гарри тоже встал (как джентльмен, не имея возможности остаться сидеть, когда дама встала).

Селестина вышла, Гарри остался.

Вскоре женщина вернулась. С ней вошёл мужчина. Высокий, лысый, с ухоженной бородкой и усами.

— Сайрус, это Гарри. Гарри, это Сайрус, — быстро представила она или друг другу.

— Садись и оголи метку, — велела она брату. Тот недоуменно на неё посмотрел, но подчинился.

— Закусите что-нибудь, — посоветовал ему Гарри. — Будет больно.

Тот закусил воротник своей кожаной куртки.

Гарри не по-детски крепко схватил руку мужчины и накрыл ладонью метку.

Затем вдохнул и выдал поток силы, пропитанный волей мага. В прошлый раз, это был эксперимент. Гарри предположил, что бороться с меткой обычными средствами бесполезно. Подход должен быть радикальным. Вот он и решил сжечь сразу все инородные структуры, перегрузив магические каналы и само тело мага потоком силы. Белла могла умереть. Но её мальчику и не было жалко. У неё был шанс выжить и освободиться. И она выжила. Но если бы и нет... Замять это было бы просто.

В этот раз он предупредил. И выбор они сделали сами.

Поток вышел несколько сильнее, чем в прошлый раз. Селестина успела бросить на кабинет заглушающие чары.

Мужчина забился и завыл в хватке мальчика, но сознание не терял. Не мог. Мальчик не разрешал ему.

Затем он отпустил руку Сельвина. Метки больше не было, а кожа в том месте, где она минуту назад была, покраснела и дымилась.

— Круциатус Лорда — щекотка, в сравнении с этим, — прохрипел мужчина.

Затем взглянул на свою руку. Метки не было. Он неверяще дотронулся до кожи и отдёрнул руку.

— Спасибо, Гарри, — сердечно сказала Селестина. — Моя личная признательность и поддержка Рода Сельвин, твои, — сказала она и поклонилась.

— Селестина, есть ещё одна тема, которую я хотел бы обсудить. Найдётся время?

— Срочно? — напряглась женщина.

— Не слишком. Слишком серьёзная вещь для спешки. И опасная...

— Даже так? — ещё больше напряглась она. Мальчик кивнул.

— Я передам время и место встречи с совой, — решила она. Мальчик согласно кивнул.

Мгновение, и Сельвины аппарировали. Гарри же спокойно доел свой заказ, оплатил счёт и вызвал такси. Его ждали материалы гоблинов, Кодексы и Хиттен Мицуруги Рю. Проклятые перстни действительно мешали держать меч...

глава 10 том 1

В воскресенье мальчик вновь был в Азкабане.

— Привет, Гарри! — воскликнул Сириус, вскакивая навстречу крестнику.

— Здравствуй, Сириус! Тебя не узнать, — отозвался мальчик. — Где же твоя нечёсаная грива и длиннющая бородища? — от этих слов Сириус засмущался.

— Приходила Леди Сельвин...

— И тебе вдруг вспомнилось, что ты мужчина, а не шелудивый пёс? — Сириус покраснел и отвесил подзатыльник мальчику.

* * *

— Здравствуй Белла, — с порога приветствовал мальчик изрядно похорошевшую женщину. — И вас приветствую, Рудольфус.

— Рада вас приветствовать, Гос... Гарольд, — быстро исправилась она, заметив неодобрение в его глазах.

Рудольфус протянул руку для пожатия. Гарри принял её и заглянул в глаза мужчины.

Взгляд получился долгим. Затем мальчик сильнее сжал ладонь и второй рукой схватил предплечье поверх метки. И вновь задержал взгляд. Рудольфус не дрогнул.

А затем Гарри пустил Силу. Целых четыре секунды мужчина терпел молча. Потом заорал и упал на колени. Но мальчик не отпускал.

Рудольфус кричал и бился, а мальчик держал. Наконец, он закончил.

— А я ещё не верил Белле, — прохрипел мужчина, пытаясь подняться с колен, но у него не получалось. Беллатриса опустилась к мужу и обняла его.

— Спасибо вам, Гарольд, — проговорил мужчина. — Какое же великолепное ощущение, больше не чувствовать себя рабом...

— Вы же знали, на что шли? — удивился Гарри.

— На самом деле нет, — ответила за мужа Беллатриса. — Первоначально мы считали, что это чары для связи. Просто для связи между членами тайного общества...

— Это только потом выяснилось, что метка — это клеймо раба, — поддержал жену Рудольфус. — И завертелось...

— Беременность, нападение авроров... Потеря ребенка... Месть... Убийства, убийства, пытки... — проговорила Белла. — Нет, я не оправдываюсь, не считаю себя жертвой, не с моими грехами так считать... Просто, как же хорошо, что всё это в прошлом...

— Теперь только от вас зависит в прошлом ли? — заметил на это Гарри.

— У Лорда и без нас хватает сторонников, — сказал Рудольфус. — А с нас хватит.

— Сельвин отказался от метки, — проинформировал Гарри.

— Сколько молчал он? — с интересом спросил Рудольфус. Видимо, когда-то они соперничали.

— Вообще не молчал, — усмехнулся Гарри. — Он не знал, на что идёт. Его за шкирку притащила сестра.

— Хм... Селестина? — уточнила Белла. — Та ещё стерва. Сильная и властная...

— Эй! Не надо так говорить о будущей жене моего Крестного! — притворно возмутился мальчик.

— А Сири знает об этом? — весело спросила Белла.

— Даже не догадывается, — легко признался Гарри. — Но куда он от неё из Азкабана денется?

— Ну, я бы не была так уверена, — покачала головой Белла. — Сири и Селеста... Тут возможны любые неожиданности.

— Гарольд, — перешёл на серьёзный лад Рудольфус. — А какие у вас планы на наш счёт. Ведь не просто же так вы нас вытащили наверх?

— Честно говоря, ещё не решил, — признался мальчик. — Гримм просил позаботиться о Роде. Белла часть Рода. Вы часть Беллы... Вот я и забочусь, как умею. А конкретные планы... Я принёс вам сову и письменные принадлежности, — ответил Гарри и поставил на стол принесённую с собой клетку и пакет.

— Зачем? — удивилась Белла.

— Попробуйте связаться с гоблинами, — пожал плечами Гарри. — Комендант не откажется от небольших пожертвований, а ваша жизнь станет значительно легче.

— Тут одна проблема, — заметил Рудольфус. — Гоблины не станут с нами вести дела. Узники Азкабана, с пожизненным сроком, да и любым другим, приравниваются ими к мёртвым.

— Вот как? А Попечительский Совет? — заинтересовался мальчик.

— Там голос Лорда учитывается, если он способен его передать на заседание, — кивнул Рудольфус.

— Что ж, это радует, — задумался Гарри. — А вот с гоблинами придётся что-то решать...

* * *

А в понедельник Гарри ждал сюрприз. В школе его перевели с одиночных занятий по освоению заклинаний, в общую группу, где началось практическое освоение их в условиях приближенных к боевым.

Гарри подозревал, что группа их не единственная, поскольку состояла она из пятнадцати разновозрастных волшебников. Подходящих по возрасту и национальности (выговор и акцент все равно выдавали их, не смотря на глухие мотокостюмы и тёмные шлемы искажающие голос) было двое: девочка с позывным Четыре и мальчик с позывным Шесть. Естественно, что они сблизились и держались вместе.

Их учили работать в группах и в одиночку. Захватывать и оборонять объекты, дуэльному искусству и грязным схваткам, где нет правил и запрещённых приёмов. Соответственно тренировали в невербальной и двухпалочковой магии, основам комбинирования чар и их боевому применению. Отдельно шло аппарирование и его применение в бою. Давалось оно с трудом и со скрипом всем членам группы, но инструктора говорили, что это как раз неудивительно: магов, которые в этом хороши во всем мире единицы, и противники они в бою страшные... если, конечно, нет антиаппарационного щита.

Особенно уделялось внимание физическим кондициям и применению магии для усиления и укрепления тела. А соответственно и всяческим кроссам, полосам препятствий и преодолению преград, что для волшебников, к этому не привыкших, было сущей пыткой. Но жалоб не было.

Время летело весело и быстро. К удивлению инструкторов, в лидеры по двухпалочковому бою и соответственно боевым возможностям вышли Гарри и Четвертая. Шестой хоть и не на много, но отставал.

Вообще отношения у них складывались хорошие со всей группой. Хотя взрослые волшебники всё же несколько отстранённо вели себя с детьми. Но между собой уж дети быстро находили общий язык. Они ничего не знали друг о друге, о семьях, родителях, положении в обществе и происхождении. Делить им было нечего, серьёзно переходить на личности невозможно, так как личности эти неизвестны. Так что было весело, хоть и тяжело. Ведь скидок на возраст в обучении им никто не делал. И полосы препятствий, и марш-броски, и тренировочные бои, — всё наравне со взрослыми...

Четвертая — веселая, открытая, язвительная и саркастичная. Она имела потрясающую память, и ей особенно хорошо давались чары и заклинания. Один и тот же трюк она не повторяла дважды, делала особенный упор в бою на скорость, чёткость и сложность заклинаний. Одно и то же заклинание она могла исполнить стольким количеством способов и вариантов, что в дуэли с ней было расслабиться решительно невозможно, даже если по движению палочки удастся опознать заклинание заранее. Угадать, как именно она его реализует в этот конкретный раз, было решительно невозможно.

Шестой был весёлым и очень простым в общении, остроумным и образованным, не лезущим за словом в карман и не теряющий расчётливости и здравомыслия в любых ситуациях. При этом был очень добр и мягок. В бою делал ставку на собственную подвижность, скорость и разнообразие заклинаний. При этом почти никогда не атаковал в лоб, предпочитая найти обходные возможности для удара. А ещё у него был явный талант и склонность к целительству. И было видно, что багаж знаний и навыков по этой теме он имел.

Тренироваться ему нравилось, но только в качестве игры или упражнения для ума (неплохие тактические способности позволяли ему это). Он никогда, ни разу ни в одной схватке не потерял головы и не загорелся духом сражения и борьбы... И очень боялся повредить кого-нибудь, что при его наборе заклинаний (тёмные калечащие, условно светлые проклятия и медицинские чары) было проще простого.

Единственный, с кем Шестой не боялся биться в полную силу, был Гарри. Реакция и интуиция мечника в сочетании с отличными способностями в магии и боевым опытом, позволяли ему реагировать на практически любые атаки.

Гарри помнил слова Флитвика о том, что он способен задавить практически любой бой голой силой в одно-два заклинания. Но если делать так на тренировке, то какой в ней смысл?

Батто дзюцу, как для себя называл по аналогии с кендо мальчик этот стиль ведения боя, когда враг уничтожался с первого же удара или, как максимум первой связки чар, не имея даже теоретической возможности ответить, Гарри тренировал в пустыне, там же где и раскачивал своё магическое ядро и энергоканалы тела. Да и вообще, проводил наиболее разрушительные опыты.

Один максимально быстрый и очень мощный, буквально в клочья разрывающий врага удар. И практически любое заклинание становится смертельным. Особенно Гарри нравилось "депульсо". Он мог применить его как на точечной цели, разгоняя её до невероятных скоростей, так и на большом числе объектов или одном большом объекте.

Как, например, толкнуть воздух. Или всю пыль в воздухе...

"Агуаменти" ему тоже нравилось. После экспериментов с Инферн Фламио (а в тот памятный день они отнюдь не закончились) в пустыне получился огромный, глубокий кратер. И Гарри придумал себе упражнение на максимум усилий, которое не будет разносить пустыню ещё сильнее.

Он вкладывал все силы в Агуаменти и держал его, пока не подкашивались ноги от слабости.

В пустыне жарко. Вода быстро испаряется. Но кратер неотвратимо заполнялся.

Но сам процесс выглядел не менее впечатляюще, чем игры с огнём. А утомляло намного сильнее. Вода в пустыне — это тяжело.

В Школе же Гарри использовал чары только стандартной силы, будто пытаясь в шахматы переиграть противника на его же поле.

Время текло незаметно. В школьных занятиях, тренировках, бумагах "картотеки" гоблинов (по ходу изучения Гарри уже трижды заказывал дополнительные сведения по интересующим его вопросам, потратив ещё порядка ста тысяч) и посещений крёстного в Азкабане.

* * *

Селестина прислала сову со временем и местом встречи. В этот раз это был какой-то непримечательный бар на окраине Лондона.

— Так какую тему ты хотел обсудить, Гарольд? — после всех взаимных расшаркиваний перешла к делу Селестина.

— Гоблины, — со вздохом сказал Гарри.

— Гоблины? — удивилась женщина, — Не понимаю.

— Я рос в мире маглов, Селестина. И мир Магии для меня чужой и новый. Поэтому очень многие вещи, к которым вы привыкли и не замечаете, мне буквально режут глаз. Кто, по-твоему, правит Магической Британией сейчас?

— Сложный вопрос, Гарольд. Министерство и кое-кто из Лордов Старых Семей. Большую власть и влияние имеет Дамблдор...

— Это очень простой вопрос. И ответ на него — гоблины. Они владеют и управляют всей экономической системой Магической Британии. Все капиталы Старых Семей лежат в Гринготсе. И стоит гоблинам под каким-либо предлогом заморозить доступ к этому счету и все... Конец Древнейшему и Благороднейшему... Единственное, что есть у Старых Семей — их мэноры. Все золото в руках гоблинов. Все взятки Малфоя, которыми он правит Министерством, платят гоблины. Зарплату аврорам и остальным министерским чиновникам так же платит не Фадж, а гоблины. Попечительский совет распределяет финансы, но выплачивают их снова гоблины. Мы так к ним привыкли, что даже незаконные сделки и делишки всё равно проводятся через них. В результате они владеют ВСЕЙ информацией. А информация — это власть.