Слепая

— Вот мы и пришли. Больше не гуляй так поздно по улицам, Намида-тян. А то мало ли какие личности ходят по темным переулкам, — попыталась меня наставить "на путь истинный" Кушина.

— Не волнуйтесь, Кушина-сан. Пострадают они, в случае чего несильно, — ровным голосом парировала я. Вот и думай теперь, шутка это, или я серьезно.

А у женщины случился еще один серьезный ступор. На что Минато решил потащить жену домой. Видимо привык к подобному.

— Хокаге-сама, — решилась я спросить.

— Да?

— Зачем люди стремятся к силе? — теперь ступор уже выступил на лицах у обоих.

— Это... сложный вопрос, Намида-тян, — задумчиво протянул Четвертый. — У каждого в жизни есть своя цель, и порой для ее достижения требуется сила. При этом без разницы в чем эта сила выражается, будь то знания или навыки, а может вообще личностные качества. Это все тоже является силой.

— А что если этой цели нет? Что если им движет сила ради большей силы?

Вот тут он задумался серьезно. Даже полуулыбка, что не слезала с его лица все время пути, истлела.

— Тогда, в конечном итоге, он останется в одиночестве, — веско закончил он.

POV. Кушина Узумаки.

Она была в растерянности. Давно ее уже так не выбивали из колеи всего-лишь парой фраз. И кто?! Ребенок, девочка шести лет.

— Сложный ребенок, правда? — сказал Минато, когда они отошли от приюта на достаточное расстояние.

— Она странная.

— Многие говорят так, впервые с ней познакомившись.

— Нет, ты не понимаешь, Минато, она практически никак не проявляла эмоций! Можно понять, если бы она была клановая, вроде Учих или Хьюга, где с детства обучают держать марку. Но даже там ответная реакция будет! А тут словно фарфоровая кукла.

— Ну, думаю у нее на это есть свои причины, — начал муж.

Кушина вопросительно приподняла свою бровь.

— Она единственная подруга джинчурики, — "единственная подруга джинчурики?! Стоп-стоп..."

— Погоди, она случаем не та самая Слепая Демоница?

— Ага, она самая.

— Боже, ей, наверно, было очень тяжело в детстве! Тем более слепота... — но Минато ее прервал.

— Не в этом ее главная проблема. Скажи, она тебе никого не напоминает?

— Хм, не знаю...

— Вспомни Итачи-куна в этом возрасте. Ему было тяжело в детстве из-за своего не по годам развитого ума и проницательности. Он понимал гораздо больше своих сверстников. И из-за этого его считали белой вороной.

— Думаешь?

— Уверен. Эта девочка гений. Без возможности видеть, она развила свою сенсорику до такого уровня, когда ей уже не требовались глаза. Два месяца назад она стала ирьенином С-класса, а через полгода будет сдавать на B-класс. Чакрой же, по ее словам, вообще научилась управлять еще в три года и с того времени активно ей пользуется. Я уж не говорю про ее порой совсем не детские вопросы, наподобие той же силы. Потом дам тебе почитать ее досье, там много интересного.

Кушина сильно задумалась после этих слов.

— Ты именно поэтому решил ей помочь?

— Не только. Она является единственным авторитетом для джинчурики. Поэтому, чтобы через нее нельзя было влиять на носителя, мы с советниками приняли решение таким образом привязать ее к деревне.

— Ты все еще слушаешь этих старперов?

— Эти "старперы", как ты сказала, стояли у власти, когда мы с тобой еще в подгузниках ходили. У них огромный опыт в политике, — от чего Кушина лишь скривила лицо. — Ну-ну, не делай такое лицо. Да, мне тоже не нравятся порой слишком радикальные методы, которыми они ведут дела. Но у них многому можно научиться.

— И все-равно они старперы. Только и видят во всех врагов, предателей и тех, кого можно использовать, — пробурчала Кушина.

— Советники, как и Данзо — дети войны. Они жили в очень неспокойное время. Так что по-своему их можно понять, — пожал плечами Минато.

На время разговор замолк. Тема советников и Данзо была им обоим неприятна. Но к сожалению ничего не поделаешь. От них слишком многое зависело в деревне. Как застарелые корни: не так уж и много через них поступает полезных веществ к кроне, но они настолько крепко и глубоко проросли в почву, что без них дерево может и рухнуть.

— Знаешь, — сказала Кушина, когда они уже подходили к дому. — Как я поняла, вы решили подготовить ее в АНБУ? — Минато кивнул. — Тогда отдай ее в команду к Итачи-куну. Думаю, два гения лучше всего смогут понять друг-друга.

End POV.

— Наруко, подъем! — и сбрасываю с нее одеяло, заставляя поежиться и открыть глаза. — Сегодня у нас важный день.

— Ну, Нами, дай еще поспать, сегодня выходной, — говорила она сонным голосом, пытаясь протереть глаза и до ужаса заразительно зевая.

— Вставай, давай, Лисенок. И так зарядку отменила. Ты ведь помнишь, какой сегодня день?

— М-м-м?

— Сегодня тебе и мне исполняется шесть лет, — мягко сказала я, подходя к умывальнику.

— А ведь и правда! — резко проснулась подруга, после чего резво вскочила и, обогнув меня, ускакала чистить зубы.

Я лишь покачала головой и вернулась заправлять кровать.

— А ф софьфо фнам фанфо ф афминифацию, — вылезла из проема ее голова, с щеткой в зубах.

— Рот прополощи, потом говори, — голова вернулась обратно, послышался звук воды.

— А во сколько нам надо в администрацию?

— К девяти. Так что уже надо собираться, — произнесла, подходя к умывальнику вместо Наруко.

— Только поможешь мне волосы расчесать! — безапелляционно заявила Лисенок, уставив указательный палец мне в грудь. Кого-то это мне напоминает.

— Ладно, — пожала я плечами и открыла кран...

Поход по улице был как обычно неприятен. Те, кто шел впереди, расходились в стороны и прятали глаза. Те, кто шел сзади, сверлили нас неприязненным взглядом. Но никто не пытался подходить ближе. Зона отчуждения, как обычно. В основном, конечно, из-за меня.

Дойдя до администрации я попросила Наруко подождать меня у нужного кабинета, а сама решила сначала наведаться к главе селения.

Стук в дверь.

— Хокаге-сама, разрешите? — спросила я, приоткрыв дверь.

— Да-да, заходи, Намида-тян, — отложив документ позвал он.

Я прошла на середину комнаты и села на предоставленный стул.

— Итак, я хотел поговорить с тобой по поводу одного дела, — начал Хокаге.

Я кивнула:

— Академия.

— Не совсем, Намида-тян, — он переплел пальцы рук и приставил их к лицу, внимательным взглядом начав меня осматривать.

— Не совсем? — добавила в голос вопросительных интонаций, при этом лицо оставалось непроницаемым.

— Сначала пообещай, что все, что ты сейчас здесь услышишь останется в этой комнате. И ты не будешь рассказывать об этом никому, даже Наруко.

О чем это он? Какие-то секреты? О том, что Наруко — джинчурики, что ли? Любопытно.

— Если это не будет нести вреда мне или моей подруге, то я обещаю.

Минато помолчал, рассматривая мое лицо. И что он хочет на нем увидеть? Мой уровень морды-кирпичом давно уже переплюнул даже Фугаку-сана. У нас с ним было уже много пикировок, во время моих посещений полиции. Когда очередные пострадавшие попадали в больницу. Уже своего рода традиция.

— Хорошо, для начала скажи. Не задавалась ли ты вопросом, почему Наруко так ненавидят в деревне?

— Считают ее демоном...

— Почти так, но...

— Она является его тюремщиком, — закончила я. А взгляд Четвертого стал поистине прожигающим. — Вы же не думали, Хокаге-сама, что я за столько лет жизни рядом с Наруко не смогу рассмотреть печать на ее животе? Или ту красную чакру, которая из этой печати поступает небольшим ручейком в ее СЦЧ? Особенно когда именно из-за нее я и стала слепой? — сделаем небольшую паузу. — Я может и мала пока еще, но не настолько глупа, чтобы не сопоставить два и два.

Намикадзе опять попытался просверлить меня взглядом.

— И ты ее не возненавидела?

— За что именно?

Четвертый приподнял вопросительно бровь.

— За то, что она никому еще не сделала ничего действительно плохого? — повысила я тон. — За то, что у нее нет друзей, родных и близких? За то, что только благодаря ей по Конохе еще не бродит громадный Девятихвостый Лис, убивающий направо и налево?! — почти выкрикнула я. А потом как-то резко сдулась. — Или за то, что неся подобную тяжелую ношу в одиночку, она не получает и капли благодарности в ответ? — уже совсем тихо закончила я.

Повисла тягостная тишина. Черт! Похоже это меня зацепило гораздо сильнее, чем я думала. Ну держись Наруко, за сегодняшний срыв ты у меня на тренировке будешь как угорелая бегать.

— Однако у нее есть ты, — спокойно продолжил Четвертый. Но это спокойствие казалось еще более натянутым.

— У нее есть ТОЛЬКО лишь я, Хокаге-сама. А этого недостаточно. Если меня не станет, то больше некому будет о ней позаботиться. И она вновь вернется в ту клоаку из всеобщей ненависти и презрения. Коноха сама плодит своих демонов. И, рано или поздно, этот гнойник разорвет, и все вылезет наружу. — Как тебе будет подобный ответ, Четвертый? Ведь это не только о джинчурики можно сказать, но и о кланах, и о "Корне"... особенно о "Корне".

— И ты говоришь об этом в лицо главе селения. Это очень... опасные слова, Намида-тян.

— Я знаю, Хокаге-сама. Но давайте начистоту. Я понимаю свой долг перед селением, а долги следует отдавать, какими бы они ни были. И я готова выплатить этот долг в полной мере, но единственное, что меня по-настоящему удерживает здесь — это Наруко.

— А как же воля Огня?

— "Любовь — это путь к миру", — процитировала я слова Хаширамы Сенджу и слегка усмехнулась. — Вот только подобную волю в окружающих я еще не встречала.

— Кхм. Хорошо, оставим этот разговор. Похоже он зашел в тупик, так что вернемся к предыдущему вопросу, — вздохнул Намикадзе. — Я хотел предложить тебе один вариант, который, думаю, подойдет нам обоим.

— Я слушаю, — что ж, посмотрим, что он там хотел предложить.

— Специальный курс подготовки. В течение следующего года, до поступления в Академию. С наставником и тренировками. Курс молодого бойца, так сказать.

— Хм. Это... заманчивое предложение, но в чем суть? Просто так предлагать помощь бесклановой сироте, без гроша за душой и без каких-либо навыков? — Минато только скептически посмотрел на меня.

— Ты сильно принижаешь свои достоинства, Намида-тян. Не каждый в твоем возрасте способен с такой легкостью скрываться от АНБУ, или имеет настолько развитые сенсорные способности. Я уж молчу о навыках ирьенина, — внимательно следя за моей реакцией вещал Четвертый. — Мы поговорили с Такеши-саном, он уверен, что ты уже к десяти-одиннадцати годам сможешь сдать экзамен на A-ранг. И это лишь то, что мы знаем. А ведь сколько еще нам о тебе неизвестно, например, куда ты пропадаешь каждый день до позднего вечера.

— Дак позовите Яманако, Хокаге-сама. Пусть пошарят в моей голове, — ровным голосом сказала я. — Вот только боюсь в таком случае вы настроите меня против себя. Что, как я полагаю, вам совсем не нужно. Иначе бы мы с вами сейчас не разговаривали.

— Ты очень проницательна для своего возраста.

— Я просто не люблю неопределенность, Хокаге-сама. Если вам что-то требуется, объясните доступно. Если считаете, что мне чего-то знать не следует, то просто скажите это прямо. Я не глупа и понимаю, что некоторые знания могут быть опасны не в тех руках, — Четвертый хмыкнул, — а чаще всего смертельны.

Опасно, очень опасно. Я иду буквально по краю. Слишком много такого я наговорила, что меня уже можно отправлять в подвал к дознавателю. Но либо со мной начнут считаться и играть более открыто, либо... Пан или пропал, в общем. Даже не знаю, что мне ударило в голову. Однако предчувствие молчит. Так что сейчас все дальнейшее зависит от сидящего передо мной человека. Однако это не значит, что у меня нет запасного плана. Все-таки солнце совсем недавно встало с востока, а окно в кабинете Хокаге смотрит на юго-запад. Сам кабинет освещается только одной лампой прямо надо мной. Так что стоит лишь выстрелить направленным чакровыбросом из тенкецу в лампу, и я получу тень. А дальше все просто. Все держится, конечно, на элементе неожиданности, но я уверенна, подобного они не ожидают. Хотя все может быть.

— Хорошо, — наконец выдал Четвертый, — думаю так действительно будет лучше. Я вижу тебя как будущего оперативника АНБУ. У тебя очень высокие задатки.

— Но это не основная причина, — мягко подтолкнула я к дальнейшим откровениям.

— Не основная, — кивнул Хокаге. — Видишь ли, Намида-тян, джинчурики считаются стратегическим оружием деревни. Поэтому их всегда пытаются либо уничтожить, либо захватить. Поэтому твоя основная задача — охранять джинчурики. Последняя линия защиты, так сказать.

— А что же тогда та охрана, которая была рядом с Наруко все последние годы?

— Они продолжат свою службу до конца Академии, но...

— Но дальше идет распределение по командам и выполнение миссий, в том числе и за пределами деревни, куда АНБУ уже последовать не смогут. Ибо лишняя охрана будет только привлекать ненужное внимание. А главная защита для Наруко — это неизвестность, — додумала я его мысль.

— Да, все именно так, Намида-тян. Но у тебя будет еще одна задача: не позволить лису захватить контроль над подругой и выбраться. Как подобному противостоять, тебя научат. Иногда будут даваться другие задания, но не в ущерб основному. Так что, — развел он руками, — как видишь, я с тобой достаточно открыт.

Я бы сказала насколько ты со мной открыт. Тут еще столько всякого накручено вокруг ситуации с джинчурики, но я оставлю эти мысли при себе. Иначе будет уже лишнее.

— Много ли человек знают правду?

— Не больше двадцати, не считая нескольких АНБУ.

— Хорошо Хокаге-сама. Я полностью согласна с подобным, все-таки мне важна Наруко.

— Предупреждаю сразу, требования к тебе будут сильно завышенными, — серьезно проговорил он.

— Я справлюсь.

Минато кивнул.

— Пока можешь идти. Квартиры вам с Наруко выделят по соседству. Через две недели будет проведена проверка твоих навыков и знакомство с наставником. И да, тогда же тебе поставят печать молчания. Думаю ты понимаешь почему.

Я кивнула. После чего встала со стула, низко поклонилась и вышла из кабинета.

POV. Спустя пару минут, там же.

Из шуншина появилась пара человек. Один из них был с черными волосами и такими же черными глазами в форме АНБУ. Его лицо ничего не отображало. Второй же, в стандартной форме джонина, гораздо старше по возрасту первого и имевший все признаки, присущие клану Нара, плюс пара шрамов на правой стороне лица.

— Что скажешь о ней? — спросил у появившихся Четвертый.

— Она тебя сделала, Минато, — ответил Нара. — Вся суть разговора ей была понятна с самого начала. При этом она очень четко объяснила свою позицию в довольно... хм, опасной форме, но не перегнув палку. И ведь поняла девчонка гораздо больше, чем сказала тебе, я в этом уверен, — и через пару секунд добавил. — Я бы с ней сыграл в шоги.

На что первый лишь хмыкнул, а Минато устало потер переносицу.

— Тебе все бы только в шоги играть.