"Участковая для нечисти", часть 6

И это явно было дело рук бабы яги.

Полуночники попрятались по углам, не в силах помочь Лиде, но в силах не перейти на сторону ее врагов. О том, что попытка враждебной бабы яги перетянуть их на свою сторону все-таки была, сообщил домовой Тимофей.

Шторм, которого озадачили новым заданием, проржал, что для валькирии он в лепёшку разобьётся, но все сделает, мчался по реке, поднимая радужные брызги. Димка, вцепившись в его холку, надеялся, что успеет.

Яд в телах людей медленно разъедал их кожу и кости, стремясь добраться до крови и органов, чтобы поднять к ночи уже голодных тварей...

...В травницкую Лиду Мельник не пустил, посмотрел задумчиво и отправил сразу вниз, с велением разжигать огонь под тремя котлами.

А на вопрос "Зачем так много", Лида получила ответ, что варить они будут одновременно три зелья. И если любопытная девушка очень хочет узнать, какие именно — то нет ничего проще. На конторке почти в центре алхимического зала, лежит рукописный талмуд, вот пусть туда и заглянет.

Лида и заглянула, сразу же после того, как разожгла под тремя котлами огонь.

Рука у Мельника была тяжелой и почерк таким же — тяжеловесным. Кое-где нажим был таким, что бумага немного продавливалась, а проводя пальцами по странице, подушечками можно было ощутить выпуклости от стороны соседней.

Зелья были записаны при этом не только очень аккуратно, но ещё и были систематизированы! Каждое относилось в свой собственный раздел, при этом, что удивило Лиду, хорошо помнящую лекцию о том, чем зелья отличаются от снадобий и настоев, все это по отдельным местам не было расписано.

Скорее структура в разделе была такой: первым разделом были зелья лечебного характера. Видимо, потому что чаще всего обращались к мельникам за помощью именно в отношении здоровья. И на каждой странице был цветной выпуклый значок, что-то вроде детских наклеек. Узкие фиалы с тёмно-фиолетовой жидкостью внутри — означали, что на странице рецепт полуночного зелья.

Толстая колба, в которой переливалась ярко-золотая жидкость, символизировала отвар — сделанный только из чисто-человеческих ингредиентов.

А узкий пузырек зелёным настоем внутри означал сбор — смесь трав с мира человеческого и добавление ингредиентов с границы.

Следом шёл раздел бытовой — различные отвары, настои и сбор, помогающие в делах домашних.

Потом раздел любовный, ветеринарный, боевой, защитный, некромантический.

Вот в последнем разделе зелье, которое варить предстояло именно Лиде и обнаружилось. И даже, к её удивлению, с преамбулой! Для кого писался этот талмудище?!

Ну, видимо для кого-то очень важного.

Зелье, которое предстояло варить, было темным, истинно некромантских и... требовало неаппетитных ингредиентов. Называлось "Кровь старшего". И завершающим элементом этого зелья — была кровь того, кто её варил. По идее варить должен был некромант, и его кровь несла в себе тот самый трупный яд, который успешно отравлял жизнь Лиды уже более десяти лет.

Если бы зелье варил лич, ему пришлось бы добавлять в зелье кусочки своей плоти или прах от них. В тексте преамбулы было указание, что даже низшие лич, поднятые некромантам, не только обладали зачатками разума и моторной памятью, но и могли выполнять заданную последовательность действий. Высшего лича было почти невозможно отличить от человека.

Вариться всё это должно было в пяти литрах воды. Прикинув на глаз, что "ее" пятилитровый котел — это средний, матового цвета, стоящий в дальнем углу, Лида перешла к нему, остановилась, с опаской разглядывая темную на глаз жидкость.

— Мертвая вода, барышня.

— А в большом? — повернулась Лида к вошедшему Мельнику.

— Просто родниковая. В малом же — вода живая. Догадаешься, что еще на чем варить будем?

— Чтобы из комы вывести — на живой воде, — предположила неуверенно Лида. — Соответственно, на родниковой воде надо будет варить что-то из бытовых зелий.

— Например?

— Я бы предположила, что что-то вроде... — девушка задумалась. Действительно, а что могло прийти в голову Мельнику? — Миш, а как нас определяют мертвяки? По запаху?

— Увы. Нет, в таком случае было бы их легко очень обмануть, например, сотрудникам службы оперативного реагирования. Но этого не происходит.

— Тогда почему? Они слышат?

— Да. Дыхание и ток крови в венах.

— Это у них такой слух?! — неприятно изумилась Лида.

— Очень острый. Поэтому бытовое зелье, которое мы будем варить — это зелье заглушающее. Наносится на стены дома или того места, которое надо заглушить, и с внешней стороны ничего не будет слышно.

— Значит, мы будем прятаться?

— Пока не вернётся твой брат. Нам нужны патроны. Я сомневаюсь, что сотрудников... — Мельник вздохнул, — дружинников на старый, привычный мне лад, учат в обязательном порядке холодному бою. Марат хорошо владеет боевым цепом. Твой знакомый Александр, которому отдали твоё дело — и правильно сделали, неплохо умеет обращаться с алебардой. Твой отец мастер в обращении с саблей. Если он взял её в руки, лучше близко не подходить.

— А бабушка?

— Влада Сергеевна? Нет. Она по холодному оружию не знаток и не мастер.

— Как насчёт ребят-оперативников?

— Нам придётся разделиться. С нами им будет опаснее. Я создам особый участок на границе, куда мы закроем всех людей. Но... порождения границы для обычных людей не менее опасны, чем порождения некроманта. Так что, дружинники займутся тем, чем и должны — будут защищать людей, хоть это будет и немного не их профиль.

— А ... зелье пойдёт на тот дом, где спрячемся мы?

— Верно.

— И... что за дом это будет?

— Ваш, барышня. Мельница в этот раз станет ключевой точкой привязки, чтобы ещё больше не пострадали мирные жители. Если ты захочешь...

— Нет, — Лида, подойдя ближе, безошибочно вытащила из рук мужчины те баночки, которые нужны были именно ей, потом повернулась и двинулась обратно к котлу. — Чтобы ты не сказал, я не останусь здесь одна. Буду вместе со всеми, кто... мне дорог. Или, ты тоже остаешься здесь?

— Нет, барышня, — Михаил даже не удивился неожиданному вопросу. — Чтобы поддерживать безопасный полог на мельнице, мне не обязательно самому быть здесь.

— Значит, будем все вместе, — подытожила Лида, вытаскивая из банки сушеные хвосты крыс, а из верхнего ящика стола, за которым устроилась, костяной нож. — Миш.

— Что, барышня?

— Для чего тебе такой огромный талмуд? Да ещё и с такими разделами. Вроде любовных зелий или некромантических. Откуда?

— Некромантический раздел — это ещё и раздел кащеев, барышня. Они тоже имеют некоторую власть над миром мёртвых. Поскольку в полуночном мире мало вариантов для... романтических встреч, немудрено, что в фамильных деревьях встречаются... разные люди. В роде Мельниковых есть и бабы яги, и кащеи, и мельники, и простые люди.

— Простые люди откуда?

— Раз в пять поколений, чтобы кровь не застаивалась, принято вводить в род чистокровного человека. А раз в двенадцать — чистокровного полуночника.

— А такое возможно?! А... Да, — спохватилась Лида. — Саня же говорил, что он — чистокровный человек, станет таким же чистокровным полуночником.

— Верно. Обратное тоже возможно, когда мы, — Мельник помялся, потом всё же сказал прямо, — покупали для своих детей жен и мужей из рода полуночников. Кровь за кровь, жизнь за жизнь. Мы получали полуночника в род, чтобы кровь не застаивалась и могущество не исчезало. А в народе полуночников появлялся чистокровный человек, ставший могущественным полуночником. Там всё довольно сложно, но работает по сей день.

— А твои родители также делали?

— Да, — кивнул Мельник. — Мою мать так вытащили из привычной ей среды обитания. Но, барышня, сейчас не время для таких разговоров.

— Извини... — Лида опустила голову.

— Барышня, я не сказал, что не хочу отвечать на вопросы. Я просто сказал, что сейчас не самое подходящее время для них, — проходя к шкафам в дальней стороне лабораторного зала, Михаил мимолётно скользнул ладонью по макушке девушки.

Взять себя в руки и не сказать лишнего — удалось в самый последний момент, но Лида с этим справилась. Опустила пониже голову, уткнулась в ингредиенты и начала мелко резать хвосты. Отвращение к делу, которым она занималась, где-то запаздывало.

Говорить ни о чем не хотелось. Рядом с этим мужчиной было даже уютно молчать.

Он не стремился подсказывать, лезть под руку, руководствуясь принципом "Не маленький ребёнок, нужна будет помощь — попросит".

Присматривал уже за самой Лидой, чтобы она ненароком не поранила себя, чего-то не зная, и занимался собственными зельями.

К исходу отпущенного времени, к шести часам с небольшим, его работа была почти завершена, да и у Лиды зелье почти закипело. Осталось всего ничего — добавить охлажденное молоко из-под чёрной коровы, три ягоды вороньего глаза и ее собственную кровь.

— Миш... — Лида вскинула голову. — Слушай, а дар бабы яги и яд лича могут существовать вместе?

— Никто не знает. После лича не выживали обычно, барышня. То, что я оказался рядом — просто... случайность.

— Я бы сказала, чудо.

— Упрямая барышня.

— Ты это всегда знал!

— А я и не спорю. Я всегда знал, что ты, барышня, возмутительно упрямая.

— Возмутительно?!

— Именно, — Миша подошёл ближе, сжимая в пальцах тонкий скальпель. — Ягоды добавила?

— Да. И три раза по часовой стрелке помешала. И молоко влила и... его тоже размешала.

— Что ж, тогда последнее, руку давай, барышня.

— Может, я сама? — предложила Лида задумчиво, потом помотала головой, протягивая правую ладонь. — Нет, сама не смогу.

В котле кипело зелье, чёрный дым, поднимающийся от него, скользнул по кольцу, пачкая его, покрывая металл слоем копоти.

Лида, завороженная выглядывалась в тёмно-синий сапфир в кольце на безымянном пальце, и именно поэтому она увидела тот момент, как по камню прошла змеистая трещина.

— Миша!

— Вижу, — отозвался мужчина задумчиво. — Барышня, ты кольцо снимала хоть раз?

— Н... нет... Каждый раз, когда мне приходило это в голову, что-то происходило.

— Плохое?

— Нет. Не всегда... Ну, в большей своей части просто какая-то мелочь.

— Хорошо. Разрешишь, я его сниму?

— Нет! — отчаянный вскрик сорвался быстрее, чем Лида успела обдумать то, о чём её спросили.

Взгляд Мельника немного изменился, в агатовой глубине глаз поселилось что-то тёмное, недоброе, от чего засосало под ложечкой.

Стало страшно, потому что сейчас на Лиду глянул очень могущественный полуночник, которого к числу людей причислить уже было невозможно.

А потом взгляд смягчился, Михаил коснулся протянутой ладони. Скальпель скользнул по коже, не причинив никакой боли. Капли алой крови упали в котел, и от них — Лида не могла оторваться! — в разные стороны покатились алые-алые волны. Зелье, которое ещё мгновение назад, имело отчётливую зернистую структуру, начало меняться. Все катышки, комочки, маленькие кусочки, которые ещё целиком не растворились в зелье — стали исчезать. На глазах за несколько мгновений, зелье стало прозрачным, как самая чистая вода, разве что с едва уловимым оттенком малахита, а потом пропал и он.

— Пять литров зелья?! — спохватилась Лида, поворачиваясь к Михаилу. — Да ещё два твоих огромных. Мы это всё не дотащим!

— Дотянем, — не согласился с ней мужчина. — Взгляни на зелье живой воды.

— Взглянуть? А там есть на что смотреть? — девушка с неохотой вытянула ладонь из руки мужчины, взглянула мимолётно на порез, прикидывая, чем бы его перебинтовать и застыла. Пореза не было. — Как?! — круто повернулась она обратно.

Михаил улыбался.

— Я же всемогущий Мельник, барышня. А, да... Чуть не забыл.

Лида не успела и глазом моргнуть, как мужчина резким рывком прижал её к себе, что-то шепнул и словно обруч на руке лопнул.

— Минус ещё одна оплата, — пояснил Михаил, как ни в чём не бывало, и двинулся к дверям. — Пока будешь смотреть, что с зельем, я схожу за канистрами и будем отправляться.

— Миш!

Мужчина остановился в дверях, но Лида сама не знала, зачем и почему его окликнула, и так и не сказав ни слова, всемогущий Мельник вышел, тихо прикрыв за собой дверь.

* * *

В доме Скворцовых, где предстояло выжидать вторую атаку, а никто из мужчин не сомневался, что она всё-таки состоится, к тому моменту, как вернулись Мельник и Лида, уже никого из лишних не было.

Влада Сергеевна, устроившись с трубкой на террасе, качалась в кресле-качалке, проглядывая свежую газету.

Саня, сидя на крыльце, точил лезвие топора. Игольчатое копейное острие уже чуть заметно поблескивало.

— Яд, — пояснил Саша безмятежно, поднимая на неё взгляд.

Лида, ошарашенно разглядывающая оружие, только потрясла головой.

— Да я не по тому! Я её на стене видела. И... игрушкой... считала.

— Наивная чукотская девушка, — засмеялся оперативник, потом поднялся, забросив алебарду на плечо. — Впрочем, когда ничего не знаешь о полуночном мире, то такое мнение — даже хорошо. Девушки не должны участвовать в войне.

— Сань, тебя куда потянуло? — поинтересовалась Лида, двинувшись к крыльцу.

— К оптимизму, — отозвался мужчина.

И девушка, со смешком, скрылась за дверями.

Мельник уже стоял с Маратом и появившимся рядом с ними Тимофеем, им втроем предстояло за два часа до захода солнца покрасить территорию дома.

Забросив в комнату свитер, Лида двинулась в комнату к Лёшке. Остановилась в дверях, разглядывая его спокойное лицо, и чуть не закричала от неожиданности, когда он открыл глаза.

— Лёшка!

— Привет, Скворцова, — по губам еще мгновение назад спящего человека скользнула мягкая улыбка. — Ты как?

— Куда уж лучше, чем ты!

— Действительно, во всех смыслах сразу, — согласился Лёшка. — Иди сюда, будешь рассказывать, что тут вообще происходит. И почему даже отсюда я ощущаю, как воняет мертвячиной от тебя.

— Воняет?! — испугалась Лида, завертевшись вокруг своей оси. — Ну, да... Наверное, воняет. Всю ночь промудохались с ними.

— С ними? — нахмурился Лёшка.

— Короче, так, — Лида, выглянув в коридор и никого там не увидев, прошла в комнату и устроилась на стуле рядом с кроватью. — С чего бы начать. Что последнее ты помнишь?

— Что отключился после того, как ты разобралась с личом. Боевой воин-красавица, Скворцова-тян. Ты хоть была бы немного послабее, а то так непонятно, как тебя вообще защищать.

Лида вздохнула и напоминать о том, что если бы она была чуть послабее — трупами в парке остались они оба. Перешла сразу к делу.

— До машины мы дошли вместе, — деликатно опустила она слова о том, что под конец Лёшка уже вис на её плече больше, чем шёл своими ногами. — Там я села за руль. Здесь уже всё знали, тебя на кровать и лечить. А ночью на нас напали.

— Кто? И зачем? И... Скворцова, знаешь, ты безнадежна. Позови мне лучше кого-нибудь из мужчин, кто понимает в происходящем.

— А никто ничего не понимает, — мстительно ответила Лида. — Разве что, может быть, немного понимает Мельник. Он подойдёт?

— Других вариантов нет?