Любовница

— Встань и иди сюда.

Молча выполнила приказ. Он обхватил за плечи, и вот мы уже в том доме в пустыне. Вдвоем. На столе только ваза с фруктами и бутылка вина.

— Азиэль, ты пьешь яд?

— Да, Ваше величество.

— Я говорил, что ты будешь наказана?

— Да, Ваше величество.

— Пей вино.

Я чувствовала, что он взведен до предела, поэтому не стала перечить. Повернулась к императору:

— Вам налить, Ваше величество?

— Нет, я не буду.

Я молча налила и прежде чем император успел что либо сделать, выпила полный бокал залпом.

— Азиэль, да что ж такое?! Мне еще пьяного тела не хватало в постели.

— Ваше величество, позвольте сказать, — алкоголь согрел и придал смелости, — у вас дети есть, так что женскую физиологию вы знаете. Я не отказываюсь от своих обязательств. Но сегодня как раз такие дни.

Его величество хмыкнул, сам налил себе вина.

— Знаешь, Аззи, ты ломаешь мне мозг, хотя твоя задача наоборот — дарить покой и удовольствие. Впрочем, я думаю мы решим эту накладку. Иди сюда.

Когда я выполнила приказ, он сбросил с себя пиджак.

— На колени, Аззи, я сегодня научу тебя альтернативному способу удовлетворения мужчины, — промолвил император, берясь за ремень брюк, — первый раз можешь выплюнуть, но я предпочитаю, чтобы девушка глотала.

Результатами обучения и закрепления пройденного материала Его величество был доволен. Мы лежали на постели, император раздел меня до пояса и сейчас ласкал плечи и грудь, получая от этого удовольствие. Чувствовала ли что-либо я? Да. Мне нравилось. Физически я ощущала тепло и нежность, но мысли были далеко. Я понимала, что это все лишь напускное, игра.

— Аззи, где ты?

— Здесь, Ваше величество.

— Телом, Аззи. Где твои мысли?

— У меня нет никаких мыслей.

Он резко перевернул меня, так что я теперь лежала на нем, его ладони сжали лицо, не давая возможности отвернуться.

— Аззи, слушайся. Если сказал съесть, значит выполняй. Ради твоей же безопасности.

— Хорошо, Ваше величество.

Император отпустил меня, слегка сталкивая на постель Сам сел, оборачиваясь на меня:

— Ты ночуешь здесь.

— Как прикажете.

Он слишком резко встал, вышел в гостиную. Я направилась следом и застала его наливающим вино.

— Ваше величество, я вас расстроила?

— А тебе это важно? — император резко развернулся ко мне, сверля тяжелым взглядом.

— Важно. Значит, я не выполняю наши договоренности, раз вы недовольны.

— Ты голодна?

Я задумалась. Есть не особо хотелось, тем более новые познания не добавляли аппетита, но и сказать 'нет' я не могла. А значит, надо все же соглашаться. Да, соглашаться во всем.

— Я не отказалась бы от мяса и овощей. Только без соуса.

— Как скажешь. Надень блузку, иначе я не могу спокойно смотреть на тебя.

Когда я вернулась в гостиную, на столе уже стояла еда.

— Сервируй и присаживайся.

В руках у него были документы. Пока я накрывала на стол, сервируя с требованиями этикета, он быстро просмотрел все и отложил в сторону. Мнимая семейная идиллия, вот только я полураздета, Его величество не мой муж и на нем нет рубашки. Словно подслушав мысли, он на мгновение скрылся в спальне, чтобы вернуться, на ходу застегивая сорочку.

— Думаю, это отчасти моя вина, я не пояснил, — словно не было длительного молчания, вдруг заговорил император, — в одном драже содержится безопасная для организма доза яда. Тебе дали выжимку из всех известных, по идее после первого приема ты должна была почувствовать легкую слабость и расстройство желудка, которые со временем бы прошли. Поэтому я не появлялся первые пару недель. Постепенно организм привыкает к присутствию яда, и при более ударных дозах человек выживает, либо у нас появляется время, чтобы его спасти. Эрг в свое время много путешествовал по материку, и даже увлекался ядами. У каждого свой способ развлечения. По сути у него самая богатая коллекция ядов и противоядий к ним, включая бесценный митридатий — универсальный антидот. Любой новый яд попадает к нему и потом готовится противоядие, а также вот эти самые пилюли, которые я тебе дал. Это очень секретная вещь, их принимает лишь моя семья и премьер-министр. Сейчас ты их пьешь?

— Да, Ваше величество. Но почему?

— Откуда такая забота? Скажу сразу, из всех моих любовниц ты первая, кто мной так опекается и доставляет столько хлопот. К сожалению, я еще в тебе заинтересован как в возможном геммологе. Дигуэль маг, а больше выходцев из Ирдарха у нас нет, с такой чистотой крови.

— Но Дигуэль чистокровный ирдархянин...

— Он маг, а значит не может быть геммологом. Он родился на побережье северного ледяного океана на островах Уирарх.

— Но, Ваше величество...

— Аззи, не перебивай. Я тоже мало верю в твои способности, но иного выхода нет, Ирдарх во главе с правителем Унриелем вновь завуалированно отказал в геммологе для империи. Возможно, когда мы перейдем к стадии взаимных визитов, я возьму тебя с собой, чтобы проверить твои возможности.

Я закусила губу, делая вид, что меня интересует содержимое тарелки.

— Аззи, ты пьешь противозачаточные?

— Да, Ваше величество, с момента проявления вашего интереса.

— Как ты их получила? В аптеках незамужним не продают их.

— Сиротам их продают без ограничения, я воспользовалась старой справкой.

— Я думал, ты будешь напуганной, а в тебе говорит здравая рассудительность. Мне это нравится. Что ты хочешь?

Я неверяще подняла глаза, произнести вслух слова не дал банальный шок. Его величество понял меня по своему.

— Только не проси, я не отпущу. Ты меня полностью устраиваешь, а если будешь послушной, то все будет просто великолепно.

Я вернулась к тарелке, пытаясь принять правильное решение. Проверка, несомненно это проверка. мне сегодня дали много конфиденциальной информации, наказали, принудили и сейчас кидают пряник. Что мне делать? Просить нечто материально — это переходить в разряд продажной шлюхи, когда со мной не будут считаться вообще. Сейчас у меня было неясное подозрение, что император, несмотря на кажущуюся жестокость, еще сдерживает себя. Свободу? Мне ясно дали понять, что нет. Но и упускать случая нельзя, потому что гордый отказ тоже ухудшит положение, поскольку отвергнув раз, есть шанс больше не получить предложение. Что просить?

А император ждал.

— Ваше величество, я бы хотела немного больше узнать об Ирдархе.

— А как это связано с моим предложением? Аззи, я предложил тебе самой выбрать подарок. Хочешь украшения? Или может шубу? А может деньги нужны?

— Спасибо, нет, сейчас весна, украшения привлекут внимание, а деньги девушкам не дарят.

-А что же дарят? Наверно, я отстал от моды, погрязнув в управлении государством, но все вышеперечисленное всегда вызывало восторг у любовниц. Так что если хочешь, все устроим, и при этом ни у кого подарок не вызовет подозрение.

— Книги, — я стойко проигнорировала реплику о предыдущих девушках, — незамужней девушке моего статуса принято дарить книги, конфеты цветы, Ваше величество.

— Азиэль, что ты хочешь?

— Ваше величество, — я осторожно подбирала слова, — я не хочу компрометировать вас и привлекать внимание. Но в свете рассказанного вами я хотела бы больше узнать об Ирдархе и геммологах. В открытых библиотеках ничего нового, кроме того что мы изучали в школе и колледже, я не нашла. Может у вас есть что-нибудь, что помогло бы мне понять происходящее и возможно помочь в вопросах геммологов.

Император отодвинул в сторону тарелку, сверля немигающим взглядом. На мгновение у меня закружилась голова, я испуганно вскочила и упала бы, если бы меня тут же не подхватили:

— Аззи, не скачи. Это легкий транс. Успокойся, Аззи, не плачь. Книги из личного архива тебе завтра передаст Эрг, На улицу их не бери, чтобы никто не увидел, я же знаю, что любишь читать в саду.

Я кивнула головой, но слезы предательски бежали по щекам. Император внес меня в спальню и уложил на кровать.

— Давай договоримся. Твоя покорность понятна, но раздражает. Тем более я по сути лишил тебя выбора, а значит, должен компенсировать. При остальных, при Эрге, даже когда мы втроем, ты остаешься такой. Но в постели ты можешь возражать. Здесь ты мне равна.

— Всегда? — я старалась не реветь.

— Ты не можешь отказать в близости, это чревато, но ты можешь отказать в способе получения удовлетворения, в просьбах, в приказах.

— Тогда что меняется? — горестно вздохнула я, вызывая у него усмешку.

— Давай проверим.

Он отпустил меня, сел и демонстративно потянулся к поясу брюк. Я тут же подскочила:

— Ваше величество!

— Хорошо, как скажешь, — он убрал руки от брюк, вновь обнимая меня, — примерно так. Давай спать. Я устал, да и ты тоже.

— А домой можно вернуться? — рискнула я попросить.

— Нет, — резко ответил он, потом смягчился, — ты еще не до конца поправилась, я хочу ускорить регенерацию.

— А ваша супруга?

— Моя жена и мои дети тебя не касаются. Ты разделась? Я выключаю свет.

— Ваше величество, — внутри я тряслась как осиновый лист, понимая, что испытываю терпение, но видно не так много знал о женской физиологии Его величество, — мне надо... Понимаете.

— Что? — раздраженно он повернулся ко мне, вызывая смущение, потому что спать император предпочитал голым.

— Просто дни такие.

— Черт, Азиэль, ну не настолько же надо бояться. Эрг положил в шкаф все, что нужно женщинам. Покупали рабыни. Ванная комната там, поторопись.

Поборов стыд, подошла к шкафу, где действительно нашла все необходимое в запечатанном виде. Через десять минут я присоединилась к императору, но не торопилась лечь, боясь разбудить задремавшего мужчину. Расчесав волосы. осторожно заплела их в длинную косу, чтобы утром не спутались.

— Знаешь, это неплохо успокаивает, когда женщина расчесывает волосы. Может дело все в необычном для нашей страны цвете? — голос императора уже не пугал, но я тут же повернулась к нему лицом:

— Извините, я думала, вы спите.

— Я жду, а ты не торопишься. Когда закончится менструация?

— Через четыре дня, — вспыхнула я.

— Долго. Ложись, Аззи. И запомни, если я захочу сделать подарок, то скажу тебе об этом заранее.

Утром я проснулась у себя. Одна, укутанная в собственное одеяло. Поскольку больничный еще не закрыли, то на работу не надо идти. Прямо в пижаме я дошла до кухни, чтобы сварить себе кашу, и замерла. Там сидел Эрг Дюэль, а на столе был завтрак.

— У меня поручение от императора, однако я хотел бы поговорить. Угостишь завтраком?

— Я же не могу отказать, тем более вы его сами приготовили.

— У Ямиль лучше всего получаются простые блюда. Расскажи, зачем тебе книги?

— Я хочу понять про геммологов и предполагаемую родину. Его величество сказал, что вы принесете их.

Премьер-министр задумчиво кивнул и пододвинул стопку из нескольких томиков:

— Пятитомник истории Ирдарха, это прямо из библиотеки правителя. Здесь пара философских трудов геммологов. К сожалению, практического тебе ничего не могу предложить, они не оставляют записи. Странная ты, Аззи. Почему не попросила свободы?

— Его величество сразу сказал, что не отпустит.

— Надеешься тогда иначе сыграть?

— Нет, господин Дюэль. Я понимаю, что придет время, и интерес императора угаснет. Я пытаюсь выжить, и если навыки геммолога мне помогут, то я сделаю все возможное для этого.

— Аззи, ты понимаешь, что шантажировать не получится?

— Да, — я встала чтобы убрать тарелку.

Достала чашки, заварила свежий чай. Наведя себе слабый напиток, поставила настаиваться для премьер-министра.

— Тогда зачем?

— Я хочу жить. Чай как вы любите.

— Спасибо, Аззи, — премьер-министр помолчал, затем добавил, — шкатулка с ядами зачарована. Ее можешь увидеть лишь ты, да мы с Его величеством. Так что не бойся, никто не сможет в ней ничего подменить. Я сейчас проверил твое состояние, император опять вложил много сил, чтобы ускорить твое выздоровление. Вечером он придет. Там еще одна книжка, мой личный подарок. Не спеши обижаться, женщины из Гарустажа знают толк в искусстве обольщения мужчины, но кроме пособия по соблазнению, там много практических советов. Отдыхай, Аззи.

Глава 6.

Это был день сильных моральных и душевных потрясений. Воспитанная в строгости, с высокими нравственными требованиями о морали, я за день раз тридцать подскакивала и откидывала от себя странную книжку. Началось все мирно, интересные советы по уходу за собой, небольшие хитрости юга. Я зачиталась, отмечая про себя, что можно сделать прямо сейчас, а для чего надо сходить в лавку или на рынок. Один из советов по уходу за волосами я испытала сразу, и накрутив тюрбан для маски, я заварила травяной чай. Перевернула страницу и подскочила. Откровенный рисунок особенностей мужского тела, фотографии и текст... Внутри меня боролись девичья гордость и необходимость, смешанная с любопытством. Не раз я отпрыгивала от бесстыдной книги и металась по комнате, давясь слезами. Нет, я не хочу так, это же... это совершенно недопустимо! В один из таких приступов себя жаления я увидела себя в зеркале. Бледная, с накрученным полотенцем, из под халата торчали острые косточки ключиц. Лихорадочно горевшие глаза светились безумием. Потянувшись к полотенцу, я стащила его, волосы рассыпались слипшимися прядями по плечами, заляпывая светлую ткань одежды темными пятнами и разводами. Кажется, поздно кичится гордостью. Между репутацией и жизнью я выбрала последнее, хотя сложно это назвать осознанным выбором. Реалии жизни таковы, что мне приходится подстраиваться под обстоятельства. И если отбросить все терзания душевные, то что получаем в чистом остатке? То, что выжить я смогу, лишь сохранив мужской интерес императора как можно дольше. Можно оскорбиться подарком Дюэля, а можно поблагодарить за то, что мужчина попытался помочь мне. Я подошла ближе к зеркалу. Болезнь и треволнения, душевные страдания вымотали меня, я осунулась, кожа потускнела и даже воспалилась. Это работа и это единственный мой шанс выжить. Мое тело и... Я оглянулась на стопку книг. Я не разделяла осторожных надежд императора на возможность мне стать полноценным геммологом, однако упускать такой шанс еще дольше сохранять его интерес — глупо и самоубийственно.

— Ты шлюха, ты игрушка. Хочешь жить — делай, учись, не перечь и делай, — с едва скрытым удовольствие от унижения самой себя я выплюнула грубые слова вслух. С какой-то злостью смакуя.

Увы, слова не помогали, внутренняя брезгливость к самой себе лишь подкидывала дровишки в костер собственной жалости. Вспомнив, что я вчера делала, опрометью выскочила в ванну, полоская с маниакальной одержимостью рот. Понимала, что это психологическое, но тщетно пыталась сохранить чистоту, хотя бы остатки самоуважения.

Через час я сидела в кресле с бокалом красного вина, кожа горела от того как тщательно ее скребла, пытаясь смыть запах ночи. Хотелось напиться и забыться. Рука сама потянулась к книге, словно мне необходима еще доза откровенного наркотика, чтобы осознать собственную никчемность. Бокал качнулся и упал. Звон стекла отрезвил. Смотрела как рубиновая жидкость, словно кровь растекалась под ногами.