| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Он протянул руку и перевернул меня на спину.
— Вася! Васенька! Василиса! Моя Лиса. Моя маленькая лисичка, — прошептал он, и я почувствовала его горячее дыхание на своём лице.
— Ты что, офанарел?! — попыталась было возмутиться я.
Саша, потому что даже про себя я больше не могла называть его Алексом, это было как-то безлично, придвинулся ко мне ещё ближе и я разглядела в темноте его глаза, совсем близко. Сердце тут же забилось быстрее, ускоряя бег крови. Дыхание участилось, стало более поверхностным. Я раскрыла рот, пытаясь вдохнуть побольше воздуха. Но и это не помогло.
Саша наклонился ко мне и легонько прижался губами к моим губам. Просто прижался и замер, словно прося разрешение продолжить. Моё и так сбившееся дыхание, практически остановилось. Воздух вырывался из груди толчками, а от недостатка кислорода кружилась голова. Благо что лежу!
Саша поднял голову и заглянул мне в глаза, а потом снова прижался к моим губам, но теперь уже сильнее. Его губы настойчиво раскрывали мои, подчиняя меня своей воле. С тихим стоном я сдалась на его милость и обняла любимого руками за шею. Саша тоже не сдержался и со стоном, заглушаемом моими губами, крепко прижался к моему телу, обхватив одной рукой меня за шею, а другой за спину. Мы целовались, изучая друг друга, насколько хватило дыхания. А когда оно заканчивалось, ненадолго отрывались друг от друга, но снова возвращались к поцелуям.
Я почувствовала, как рука Саши скользнула мне под майку и двинулась вниз по моему телу, останавливаясь на груди, потом на животе, а потом она скользнула ещё ниже и остановилась, поглаживая. Я не смогла сдержать судорожный всхлип. Кое как приглушив его своими губами, Саша отстранился немного, но рука его продолжала поглаживать моё тело.
— Тише, Васенька, родителей разбудишь, — сквозь грохот крови в ушах я с трудом различила его слова.
Вот, чёрт! Родители! А я совсем про них забыла! Тут же я замерла в объятьях Саши и попыталась отодвинуть его руку.
— Саш! Прекрати, пожалуйста! — жалобно попросила я.
— Да, конечно. Прости, — прошептал он, — Просто я так тебя хочу!
И в доказательство своих слов он прижался к низу моего живота своей плотью. Я снова не смогла сдержать стона.
— Ты такая красивая! — мне даже послышались нотки восхищения в его голосе.
— Ерунда! Ты в темноте ничего не мог разглядеть! — стала отрицать я.
— Я и так помню, — я буквально почувствовала в тоне его голоса, что он улыбнулся.
— Нет, ты всё-таки какашка! — я рассмеялась и стукнула его по плечу.
— А ты лиса! — тоже смеясь, ответил Саша, — Моя маленькая хитрая лисичка!
Он наклонился и поцеловал меня в шею, посылая дрожь удовольствия по всему телу.
— Сашка! — невольно вздрагивая всем телом и выгибаясь, прошептала я.
— Мммм! Если, чтобы ты называла меня по имени, надо тебя целовать в шейку, я так и быть готов целовать тебя так постоянно, — и этот хитрец потёрся носом, а потом и небритой щекой о мою шею.
Я снова задрожала и прогнулась всем телом навстречу его движениям. Саша довольно замурлыкал, лёг на спину и притянул меня к себе на грудь. Я немного поёрзала, пытаясь устроиться поудобнее.
— Васька, хватит ворочаться! — недовольно заворчал Саша, -Я ведь не железный!
Я вредно захихикала, осознав, какой эффект на него оказала моя простая попытка устроиться поудобнее. А потом потёрлась носом о его грудь.
— Что не нравится? — ехидно спросила я, потираясь о его ногу своей ногой, для пущего эффекта.
— Нет! Наоборот! — зарычал он, — Слишком нравится! Вася, прекрати немедленно! Я ведь и так с трудом сдерживаюсь!
Я снова захихикала, но, от греха подальше, успокоилась и легка обратно к Саше на грудь. Он обнял меня одной рукой, а вторую положил себе под голову.
— Спокойной ночи, лисёнок, — засыпая услышала я.
— Спокойной ночи, — хотела ответить я, но смогла только что-то невнятно пробормотать.
Я почувствовала, как грудь подо мной заходила ходуном, свидетельствуя о том, что Саша смеётся надо мной. Строя в голове планы мести на завтра, за то, что он смеялся надо мной, я заснула.
* * *
Утром я проснулась от нежных поцелуев. Потом к губам присоединились руки, которые стали скользить по моему телу, поглаживая и несильно сжимая. Окончательно проснувшись, но не желая открывать глаза, я наслаждалась нежными прикосновениями.
— Если ты сейчас не откроешь глаза, то я продолжу! — прошептал Саша угрозу мне на ухо.
Я тут же открыла глаза. Я призналась себе, что продолжения хотелось очень-очень, но вот при родителях было как-то стыдно это делать.
— Вставай, лисёнок! Твоя мама завтрак приготовила, — снова прошептал мне на ухо любимый.
— Доброе утро, — я улыбнулась Саше.
Он наклонился и крепко меня поцеловал.
— Вот теперь действительно доброе! — и он улыбнулся мне в ответ.
Глава 7.
Аня.
Утром проснулась с какой-то лёгкостью на душе. Хотелось петь и танцевать. Всё-таки не зря я столько времени мучилась на свидании с этим Борей. Матвей всё же не настолько равнодушен ко мне, как он хочет показать. Ещё пара таких свиданий под луной с Борей, и клиент будет готов. А если и дальше будет артачиться, то в ход пойдёт тяжёлая артиллерия в виде прозрачного нижнего белья. Мысленно улыбаясь я побежала в ванную умываться.
Пробегая мимо гостиной, где спал Матвей, пока я оккупировала его комнату, я увидела, что дверь была приоткрыта. Здравый смысл кричал, что надо идти дальше. Но любопытство взяло верх и я прокралась на цыпочках к двери и заглянула в щелку. От увиденного у меня перехватило дыхание.
Матвей стоял спиной к двери и делал зарядку. На нём были только шорты. Никогда раньше я не видела Матвея без майки. Он всегда, даже в самую жаркую погоду ходил по дому в майке. И теперь я поняла почему. Всю его спину покрывали шрамы. Маленькие белые полоски от шеи до резинки шорт. С разной частотой они были разбросаны по коже Матвея, где-то более глубокие и заметные, а где-то больше похожие на белые полоски, едва различимые на свету. А поверх этого, начинаясь с левого предплечья, по лопаткам к правому предплечью, красовалась татуировка. Какой-то простой узор, состоящие из сотен завитков. Я никогда не видела Матвея таким. Я даже не знала, когда у него появилась эта татуировка. Сейчас Матвей делал какие-то упражнения, и от этого, мышцы перекатывались под кожей, притягивая мой взгляд.
Так и хотелось подойти и провести руками по лопаткам, обвести контур татуировки. Пальцы даже начали гореть от сильного желания прикоснуться к любимому. Невольно я сделала несколько шагов к Матвею, открывая дверь. Но я вовремя себя остановила и замерла на пороге, уже собираясь развернуться и уйти. Но дверь продолжила открываться и задела гантели, лежащие за ней. Гантели были старые, ещё советские, поэтому грохнули они на славу, ударяясь друг о друга и возвещая о моём присутствии.
Не успела я и шевельнуться, как меня прижали к стенке, а горло сжали стальные тиски. В глазах потемнело от недостатка кислорода, но я смогла разглядеть перед собой безумные глаза Матвея. Несколько секунд он сдавливал моё горло, крепко прижимая к стене всем телом. Потом его глаза прояснились и он резко отстранился от меня. Сделал несколько шагов назад, дыша, как загнанная лошадь.
— Какого чёрта ты ко мне подкрадываешься?! — не своим голосом заорал он, — Я же мог тебя придушить!
Я только испуганно смотрела на него, не в состоянии выдавить из себя ни звука. Теперь уже Матвей смотрел на меня озабоченно.
— Ты в порядке? — взволнованно спросил он, подошёл поближе и поднял мой подбородок своей рукой, заставляя заглянуть ему в глаза.
Я только кивнула. Он несколько долгих, томительных минут вглядывался в моё лицо, глядя на меня своим странным взглядом, который я пока никак не могла идентифицировать. Всё это время он поглаживал мой подбородок большим пальцем. И от этого простого прикосновения хотелось растечься лужицей у его ног. Ноги немного подкосились, и я оперлась о стену.
— Ты точно в порядке? — спросил Матвей.
— Да, — я прокашлялась и хрипло повторила свою попытку заговорить, — Да, со мной всё нормально.
Матвей отпустил мой подбородок, кивнул и, не глядя на меня, снова отошёл на несколько шагов. Теперь я увидела, что татуировка покрывала не только его спину, но и правую половину груди, спуская к резинке шорт и исчезая под ней. На левой половине груди я увидела длинный шрам, протянувшийся вниз от сердца. От мысли, насколько близко эта рана была к его сердцу, у меня перехватило дыхание от страха. Ещё немного, и я могла бы его потерять. На глаза невольно навернулись слёзы.
Ноги снова зажили своей жизнью и понесли меня к Матвею. Теперь и руки взбунтовались и обхватили любимого за пояс, крепко прижимая меня к его груди. Я легла щекой на его грудь и замерла, боясь спугнуть его. Матвей на несколько секунд озадаченно замер, а потом обнял меня.
— Ты чего? Испугалась? — ошарашено спросил он, — Прости, малышка, прости. Но ты подкралась ко мне со спины так тихо... А у меня старая привычка... Прости... — извиняясь, прошептал он.
— Нет, — я отрицательно затрясла головой для убедительности, — Я не этого испугалась. Я за тебя испугалась. Тебе было очень больно? — спросила я и провела пальцем по его шраму на животе, — Мне так жаль...
Матвей резко отшатнулся от меня, как будто я его ударила. Его глаза потемнели и сузились от гнева.
— Уходи! Убирайся! Не нужна мне твоя чёртова жалость! — заорал он.
Я непонимающе уставилась на него.
— Я сказал уходи! — орал он, остервенело натягивая на себя футболку.
На глаза снова навернулись слёзы.
— Дурак! — отчаянно зашептала я, давясь солёными слезами, — Господи! Какой же ты дурак, Герасимов!
Я развернулась и побежала в комнату Матвея, временно служившей моей комнатой. Упав на кровать, я заревела. Через несколько минут слёзы просто закончились. И я лежала, уткнувшись носом в покрывало, и тихо всхлипывала. Вдруг я услышала за дверью шаги. Матвей остановился перед дверью, нерешительно потоптался, но так и не вошёл в комнату. Господи! И этот человек служил в спецназе! Ему, наверно, было легче проводить военные операции, чем просто войти ко мне в комнату. Но тут я услышала, как повернулась ручка. Матвей зашёл в комнату и замер на пороге. Я не подняла голову. Тогда он подошёл ко мне и сел на кровать.
— Анюта! — он положил ладонь мне на спину и ласково погладил, — Малыш, прости меня, пожалуйста. Просто я настолько устал от этих всех "мне так жаль" за все эти годы, что не выдержал и сорвался. Прости, я не должен был на тебя кричать.
Я подняла голову и повернулась к нему лицом.
— Расскажи мне, — тихо попросила я.
Лицо Матвея сначала окаменело, потом скривилось, но потом он кивнул. Подтянув подушку к изголовью кровати, он сел, опираясь на неё спиной. Я последовала его примеру и села с ним рядом, прижимаясь плечом к его плечу. Он рассказал мне обо всём: и том шраме на груди, и о всех шрамах на спине. Я молча слушала, раскрыв глаза от осознания того, через что пришлось пройти любимому. Закончив, он опустил голову на грудь.
— Матвей, а татуировка? Можно мне ещё раз посмотреть? — снова попросила я.
Матвей горько усмехнулся, но стянул с себя футболку, отбросил её в сторону, и снова опёрся о подушку.
— Каждый из этих рисунков символизирует тех ребят, что я потерял в ходе операций, — хрипло сказал он.
— Так много?! — ахнула я.
Матвей только кивнул в ответ.
— Их убивали у меня на глазах, некоторые умирали у меня на руках. А я ничего не мог с этим поделать! — сжав кулаки так, что побелели костяшки, сказал он.
— Я уверена, что ты сделал всё, что было в твоих силах! — отчаянно прошептала я.
— Моя маленькая глупышка! Ты всегда думала обо мне лучше, чем я есть на самом деле, — усмехаясь прошептал он.
— Матвей, можно я потрогаю? — пальцы снова начали зудеть от неудовлетворённого желания прикоснуться к горячей коже.
Получив утвердительный ответ, я протянула трясущуюся руку и прикоснулась к мягкой коже груди. От одного касания у нас обоих захватило дыхание. Я слышала только, как быстро бьётся пульс у меня к ушах. Я легко пробежалась пальцами по узорам завитков, и, не встретив никакого препятствия со стороны Матвея, присоединила вторую руку к первой, теперь уже двумя руками скользя по рисунку. Я, как зачарованная изучала все линии, стараясь проследить их пальцами от начала до конца.
Наклонившись ещё ниже, я рассматривала искусный рисунок на коже. Я почувствовала, как дыхание Матвея овевает мою макушку, шевеля волосы. От ощущения такой близости, кровь бежала ещё быстрее. С трудом оторвав руки от кожи любимого, я подняла голову и увидела, что Матвей откинулся на подушку и закрыл глаза. "Неужели мои прикосновения доставляют ему удовольствие?" — подумала я. Но в этот момент Матвей открыл глаза, и я не успела подумать над ответом на этот вопрос. Несколько секунд мы смотрели друг на друга. Я невольно подалась ему навстречу, зачарованно глядя в его почерневшие глаза. Матвей тоже придвинулся ко мне. Я уже почувствовала его дыхание на своих губах. Я почти прикоснулась губами к губам Матвея. Почти. В тот момент, когда мы уже были готовы поцеловать друг друга, где-то в глубине квартиры зазвонил телефон. Мы оба подскочили на кровати и резко отпрянули друг от друга. Матвей поднялся на ноги и уже в дверях обернулся.
— Может позавтракаем? — хрипло спросил он.
Я смогла только утвердительно кивнуть.
Несколько минут я лежала на кровати, пытаясь привести в норму дыхание и хоть как-то собрать мысли в кучку. Отдышавшись, я поднялась с постели и пошла на кухню готовить завтрак. Я как раз заканчивала варить кашу, когда на кухню вошёл Матвей.
— Звонили по поводу ремонта в вашей квартире. Говорят, что там работы ещё на две недели, — сказал он.
— Так долго? — невольно вырвалось у меня.
— Тебе что, плохо здесь со мной? — нахмурившись, спросил Матвей.
— Нет, что ты! Просто мне как-то неловко напрягать тебя своим присутствием, — начала оправдываться я.
— Ты меня совсем не напрягаешь, — отрицательно покачал головой Матвей.
Когда мы позавтракали, я стала мыть посуду. Матвей в это время пил чай. Я стояла к нему спиной, но его взгляды ощущала кожей. Они прожигали одежду и раздражали кожу, заставляя толпы мурашек бегать по позвоночнику. Наконец, он допил чай и подошёл ко мне, чтобы поставить кружку в раковину.
— Спасибо, Анют, всё было очень вкусно, — поблагодарил он меня, провёл ладонью по спине, а потом сделал то, чего я уж совсем от него не ожидала. Он наклонился, поцеловал меня в щёку и сбежал с кухни.
Я, не имея сил стоять на ногах, медленно осела на табурет. Хорошо, что тот был рядом. Несколько минут я сидела, слепо уставившись в пространство перед собой. По рукам у меня стекала мыльная пена, капая на колени, а потом на пол. Но я этого не замечала. На губах появилась глупая улыбка. Он сам меня поцеловал! Что это на него нашло?! Из раздумий меня вывел звук закрываемой двери в прихожей. Матвей убежал на работу, а я была предоставлена сама себе.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
