История, рассказанная в полночь

— Не понимаю, почему? Я все точно рассчитал, проверил по книгам...

Куксон усмехнулся.

— Даже опытные чародеи иной раз ошибки допускают, а ты-то магией без году неделя занимаешься, — назидательно сказал он. — А скажи-ка мне, что это за чудище с тобой?

Пичес слегка смутился.

— Это... это чучел. Он в моей комнате под потолком висел.

— Ах, вот как, — протянул гоблин Куксон, рассматривая "чучел". Выглядел тот преотвратительно: длинное рыло, пасть полуоткрыта, острые зубы блестят, лапы кривые, с загнутыми когтями. Шкура зеленовато-бурого цвета, а на спине — сложенные перепончатые крылья, как у нетопыря.

Пичес аккуратно поставил чудовище на край стола и продолжил:

— Редкое нездешнее существо. Бонамур его зовут. Погиб достойной смертью, сражаясь с невежественными охотниками, которые сочли его колдовским зверем и после безжалостного умервщления смастерили из него чучел.

— Понятно, — удивленно проговорил Куксон, поглядывая то на "чучел", то на дверь — не идет ли Грогер. — А в трактир-то ты зачем его притащил?

— Скучно ему дома одному, вот и взял с собой. Мы в библиотеку Стеклянной Гильдии ходили, Бонамуру там очень понравилось!

— И как только тебя с таким страшилищем туда пропустили, — вздохнул Куксон.

— Взял парочку книг, буду по вечерам читать.

Пичес вытащил и сумки тяжелый фолиант.

— Вот, "Жизнеописания странствующих магов". О Джинтараке, самом известном маге Пустынных земель. В прошлом году довелось мне встретиться с одним заезжим чародеем, — глаза Пичеса восторженно заблестели. — Говорит, он был лучшим другом Джинтарака! Рассказывал, как они вместе сражались с колдунами во время мятежа змеелюдей!

— Врет, — хладнокровно сказал гоблин Куксон. — Джинтарак всегда работал в одиночку. Да и друзей у него не было, что немудрено, с таким-то характером, как у него!

Пичес взглянул на гоблина с укором.

— А чародей говорил, что друзей у знаменитого мага было много.

— Ага, как же, — язвительно откликнулся Куксон. — Помнится, когда Джинтарака погребали, Похоронной Гильдии пришлось нанимать комедиантов, чтобы те изображали скорбящих друзей и родственников. Хотя и погребать-то особо нечего было: змеелюди мало что оставляют, не к столу будь сказано...

— А вот тот чародей, его друг, утверждал, что более благородного и великодушного...

Гоблин Куксон только вздохнул.

Служба у Пичеса была сугубо мирной и тихой: знай себе накладывай чары прочности на бокалы да тарелки, непыльная работа! Другой бы радовался, а Пичес все о приключениях мечтает да жизнеописания знаменитых магов и чародеев читает. Понятное дело, в книжках-то все они один благородней другого предстают, да только Куксон по роду службы со многими из них вынужден был иметь дело лично, так что восторгов Пичеса не разделял: имелись на то серьезные основания.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал гоблин. — Думай, как хочешь. А насчет улучшения заклинаний я вот что скажу: видел вчера Анбасу и поручил ему тебе помочь. Так что кончатся скоро твои мучения!

Пичес обрадовался.

— Скорей бы! Жизнь у меня сейчас — лесному троллю не пожелаешь. Вещи кругом болтают день-деньской, людям кости перемывают, иной раз и слушать стыдно! Пуговицы сплетничают, рубашки злословят, а ваш колпак... знали бы вы, что он говорит прямо сейчас!

Куксон стащил с головы колпак, строго посмотрел на него, нахмурился и отложил в сторону.

— Конечно, главные сплетники — это башмаки, — продолжал Пичес. — Вы и представляете, что они бормочут!

Куксон вытащил ноги из-под стола и обеспокоено посмотрел на собственные башмаки. Выглядели они благонадежно и солидно, куплены были в дорогой лавке, но кто знает, что у них на уме?!

Гоблин заколебался.

— Пичес, что они говорят?

Молодой маг замялся.

— М-м-м... ну, ничего особенного, так, ерунду всякую, — он слегка покраснел и отвел глаза. — Выдумывают, конечно... рассказывают, что на прошлой неделе, когда к вам в кабинет пожаловала ведьма Хора, вы с ней...

— Так, не надо, — решительно остановил его Куксон и спрятал ноги под стол. — Они врут.

— Конечно, врут, — поспешно согласился Пичес. — Я, собственно, так и думал. Хотя правый башмак утверждает....

— Не слушай его!

— Не буду, — пообещал Пичес, изо всех сил стараясь сохранять серьезное лицо: видно, проклятые башмаки болтали невесть что. — Я лишь Бонамура всегда слушать готов: он о своих приключениях рассказывает. Вот уж кто многое повидал!

Куксон насупился.

— О каких еще приключениях? Мало тебе с твоими усовершенствованными заклинаниями приключений? Нечего глупостями голову забивать!

Пичес погладил "чучел" по спине.

— А вот Бонамур с вами не согласен. Он говорит, что мы с ним должны непременно дальние страны посмотреть, и на краю света побывать.

Куксон наградил "страшный чучел" сердитым взглядом.

Ишь, подстрекатель! Пичес и без того краем света бредит, так теперь его еще и "чучел" подзуживает! Нет, пора этому конец положить!

— Ничего, недолго ему болтать осталось. Анбаса сегодня же заклинание распутает!

Пичес взглянул на Бонамура и помрачнел.

— Ну, где же Грогер? — Куксон привстал и взглянул на дверь. — Тревожусь, не стряслось ли еще чего?

Пичес насторожился.

— Что такое?

Куксон указал взглядом на купцов, толпившихся возле очага и проговорил тихо:

— Расскажу, как народ разойдется.

Граганьяра, хоть и занят был, разумеется, слышал каждое слово: на то он и саламандра.

— Все, все, расходитесь, больше ничего показывать не буду! — затрещал он, бегая по горящим дровам туда-сюда. — Хочу от вас отдохнуть, поговорить с друзьями! Что? Нет, ты мне не друг, и ты — тоже. Что — почему?! Приезжал сюда в прошлом году и привозил редкие монеты? И что?! Скажи спасибо, что я их съел, сделал тебе одолжение. А мог бы и отказаться. Да расходитесь же, чтоб вы угорели! Саламандры никогда не видели, что ли?!

Пламя в очаге было бледно-голубого цвета: Граганьяра злился на не желающих уходить людей.

— Убирайтесь, убирайтесь! Что? Деньги? Какие деньги? Медные лемпиры? Такое сам трескай, скопидом проклятый! Что? Кто я?! На себя посмотри! Сразу видно, жмот, каких мало! Кормить саламандру медью! Да чтобы тебя дети так кормили! В следующий раз принеси золотой нуобл, понял? Не принесешь? Тогда вон отсюда, скупердяй!

Разогнав зевак, Граганьяра немного успокоился:

— Надоели они мне, чтоб им всем сгореть, — проворчал он. — Какие новости у тебя, Куксон? Говори, лишних ушей нет!

Куксон подозвал Фирра Даррика, оглянулся по сторонам и начал рассказывать. Говорил тихо, если мимо кто-нибудь проходил — замолкал.

— Такое в "Омеле" случилось, что не знаю, что и думать! Вчера...

И только успел обо всем вкратце друзьям поведать, как хлопнула дверь, и на пороге появился Грогер.

... Разговор получился долгий. Дважды Хегита, ставила перед Грогером серебряную кружку с горячим пряным вином (Куксон принюхался: самое лучшее, не каждому такая честь!), а они все еще толковали о произошедшем.

Фирр Даррик по поводу ачури Кураксы так сокрушался, что нос у него посинел больше обычного.

— Печальная, печальная весть! Куракса — добрейшей души ачури. Она и к нам иной раз на огонек заглядывала, по ночам, разумеется, когда все уже спали. Любила поговорить о том, о сем!

— Два убийства — и никто ничего не заметил? — деловито уточнил Пичес, вытаскивая из сумки книги.

Грогер отрицательно покачал головой.

— Странно. Это-то из постояльцев, разумеется, — авторитетно заявил Пичес. — Грогер, ты уже сообщил стражникам? И что? Ничего? Конечно, от них другого и ожидать нечего. А сам ты уже кого-то подозреваешь? Нет? Почему? Я вот недавно изучал труды почтенного Варкенаса, основателя Судебной Гильдии, раздел "Магия и преступления". Так там говорится...

Куксон отложил вилку (отведывал лягушек по-гоблински с подливкой из волчьих ягод, попросил, разумеется, чтобы сама Хегита приготовила. Повара и близко к гоблинской еде подпускать нельзя!).

— Погоди, Пичес, — строго проговорил он. — При чем тут Варкенас?

— Он думает, что в этом деле без магии не обошлось, — затрещал Граганьяра, выныривая из белого, точно раскаленный металл пламени.

— Бирокамий и ачури — оба из неумирающих. Нас, неумирающих, так просто не убьешь, разве что при помощи магии, да и то не у каждого это получится. Грогер, перечисли-ка еще разок всех своих постояльцев и расскажи, кто они такие, что собой представляют!

Слушая приятеля. Куксон барабанил пальцами по столу да пытался отогнать плохие предчувствия: только сейчас пришло ему в голову, что друзья-то его, Фирр Даррик и Граганьяра тоже из неумирающих!

Едва Грогер умолк, как снова подал голос Пичес.

— А этот колдун... как его? Мохур?

— Видел я этого Мохура, — отмахнулся Куксон, снова принимаясь за еду. — Собственной магии у него нет, браслета — тоже, значит, он может пользоваться только бесплатными заклинаниями. С их помощью и муху не убьешь!

— Не скажите! Вот в главе "Кражи и невидимость" описывается удивительнейший случай...

Куксон постучал вилкой по тарелке.

— Пичес, с какой это стати ты вдруг трудами Варкенаса заинтересовался?

Тот немного смутился.

— Да так... по старой памяти почитываю иногда. Я ведь раньше в Судейскую гильдию хотел поступить, дознавателем, да только меня не приняли...

— И правильно сделали. Какой из тебя дознаватель? — вздохнул гоблин Куксон, потративший в свое время немало времени и сил, чтобы отговорить Пичеса от этой затеи.

— Может, и никакой, — сказал Пичес, слегка обидевшись. — Но только книг по судейской магии я прочитал немало, так что знаю, что делать надобно. Перво-наперво, нужно задать себе такой вопрос: что бы я сделал, если бы хотел убить неумирающего? А?

Он обвел взглядом всех присутствующих.

— Пожелал бы стать непревзойденным боевым магом, коих единицы? — подсказал Фирр Даррик. — Только позволь напомнить, для этого потребуются годы и годы!

— Боевых магов в моей ночлежке нет, — повторил Грогер.

— Годы и годы? А вот и нет! Я бы улучшил какое-нибудь заклинание, а потом... — Пичес торопливо зашелестел страницами. — Например, вот это!

Гоблин Куксон встревожился:

— Ты со своими улучшенными заклинаниями когда-нибудь весь Лангедак с землей сравняешь!

— Ну, так уж и весь Лангедак! Между просим, как-то раз у меня почти получи...

— Потом расскажешь, — остановил его Куксон, отодвигая пустую тарелку. — Судейская гильдия, Судейская Гильдия... гм. Сделаем вот что... Пичес, да убери же ты книжки! Да, да, мы знаем, что ты прочитал всю библиотеку Гильдии. Это, конечно, похвально, но...

— Я в прошлом году даже почетную грамоту от библиотекаря получил! Как самый прилежный читатель.

— Замечательно. Но нам практикующий маг требуется, а не...

Куксон умолк, перебирая в памяти имена.

Размышлял сосредоточенно, правда, пришлось на минутку отвлечься: дочка почтенного булочника Крендегля мимо проходила и до слуха гоблина донесся тонкий голосок:

— Хорошие женихи на дороге не валяются, их искать надо. Нам подойдет человек состоятельный, солидный...

Куксон взглянул на хрустальные серьги девушки: любящий папаша за большие деньги для дочки приобрел. Серьги-то не простые, а говорящие, правда, слышать их могли не все: только магические существа да тот, кто их носил.

— Я бы на месте хозяйки обратила внимание на того прекрасного собой мага, что мы вчера видели. Он молод, красив, — тараторила одна серьга.

— С деньгами у него негусто! — отрезала другая серьга.

— Это о ком же они? — пробормотал гоблин Куксон.

— Заработает!

— Как же! Много ты видела богатых мастеров иллюзий? Вот то-то. К тому же, хозяйка не настолько глупа, чтобы влюбится в сильфа!

Куксон хмыкнул, догадавшись, о ком шла речь.

— Сильфы клянутся тебе в любви, потом выходят за порог, посмотреть, не идет ли дождь, и исчезают на много лет. Искать бесполезно: они появляются лишь тогда, когда сами захотят. Могут и вообще не вернуться!

Фирр Даррик (тоже, разумеется, слышал болтовню сережек), кашлянул в кулак и незаметно покосился на Грогера.

— Надо прибить на дверь веточку омелы. Сильфы любят омелу и непременно явятся туда, где...

— Не поможет, — заявил Пичес, который благодаря "улучшенному" заклинанию, тоже мог слышать разговор сережек. — Сильфы и омела — это просто красивая легенда и больше ничего.

Серьги на мгновение умолкли. Потом одна подала голос.

— Как все-таки неприятно, когда тебя слышит обычный человек, — проворчала она. — Кстати, совершенно напрасно один маг по общеполезным заклинаниям зачастил в нашу лавку, якобы, за булочками. Как жених он нам совсем не подходит: и жалованье у него так себе, и перспектив особых по службе нет. Мы узнавали.

Уши Пичеса заалели.

Девушка удалилась, болтовня сережек стихла.

Куксон (сделал, разумеется, вид, что разговора не слышал: бедняга Пичес и без того сквозь землю провалиться мечтал), продолжил:

— В Судейской Гильдии у меня хороший знакомый служит, напишу-ка я ему записочку. Попрошу по старой дружбе заглянуть в "Омелу", посмотреть, что к чему, с постояльцами потолковать. Разумеется, в частном порядке, без огласки. А?

Он вопросительно посмотрел на Грогера, тот, помедлив, кивнул.

— Только скажи, нет ли сейчас у тебя... — Куксон умолк, дожидаясь, пока пройдет мимо компания гномов, явившаяся на обед. — Э-э-э... особых постояльцев? Особых, понимаешь?

Куксон многозначительно повел бровями.

— Тех, кому не хочется нос к носу столкнуться с магом из Судейской палаты. Вот в позапрошлом году, помнится, останавливался у тебя парень, которого сразу в четырех королевствах разыскивали. За ним на следующий же день из Тайной службы явились, да только его и след простыл!

Грогер усмехнулся.

— Таких сейчас нет. Постояльцы самые обычные, неумирающих четверо, — он вздохнул. — Было больше, но трое сегодня исчезли: боятся, не хотят искушать судьбу. А остальным идти некуда: зима, дороги в горах уже замело снегом, а почтовые кареты бесплатно никого не возят. Все в страхе, даже призраки — и те попрятались...

Он умолк, глядя на языки темно-синего пламени, в которых плясал Граганьяра.

Пичес, листавший книги, вдруг замер и наклонил голову набок, словно прислушиваясь.

— Призраки? — переспросил он и уставился на "страшный чучел". Целую минуту молчал, будто слушал кого-то, потом кивнул и повернулся к Грогеру.

— Бонамур желает знать, не ведут ли призраки себя как-то особенно?

— Кто желает? — удивился Грогер.

Пичес терпеливо повторил:

— Бонамур. Он желает узнать насчет призраков. Ты говоришь, они попрятались?

— Так и есть, — ответил Грогер, недоуменно покосившись на "страшный чучел". — Они ни с кем не разговаривают, висят себе под потолком в углу коридора. Но со вчерашнего дня их не видно. Забились куда-то и не показываются. А ведь того, кто был когда-то охранником Золотого каравана, напугать не так-то просто!

Фирр Даррик строго посмотрел сначала на "чучел", потом еще строже — на Пичеса.