Странно, Храм теперь открыт. Алтарь стабильно выдает баф, а народу никого нет. Странные люди какие-то. Но мне так даже лучше — войдя в Храм и не найдя никого, закрыл поплотнее дверку входную и просто пожелал прочесть Кодекс. Вот и...

Едва прошло нажатие согласия — в Храме зашелестело. Реально так зашелестело — со всех сторон ко мне полетели яркие прямоугольные листочки, исписанные разноцветными рунами. Полетели и прямо перед моей грудью стали складываться стопкой. А едва прилетели все двадцать четыре — вокруг стопочки засветился воздух, сгущаясь в плотную коричневую обложку с застежкой металлической.

Бамс — легкий звон в воздухе и на мои протянутые руки падает книжечка... По цвету обложки и размеру точь в точь совпадающая с моей Книгой Мастерства. Хм.

— Слышь мужик, а у тебя задания есть?

— Не-а. — Забавные они, игроки. Думают у каждого непися есть для них что-то интересное? Меня уже третий спрашивает и просит... Забодали. По-ходу, обращают внимание на аккуратную одежду, вот и...

Ладно, помнится мне там надо перед походом к кузнецу найти волхва?! Поищем. Только бы узнать, как найти? А хотя..., чего мудрить? Пойдем по готовому маршруту. И, если я всё правильно понимаю, волхв сам подтянется, лично. А не голограмму свою засылать будет. А то я не понял намёк старосты после моих слов... И то, как отказывался артефакты принять?! Как же. Боялся, что сквозь голограмму пройдут и ага... Редиска ушлая. Но стоит признать силён волхв-то. Проекцию его и не отличить было. Только по косвенным признакам — имени не было, отказ от предметов... Но как он на меня влиял аккуратно, а? Сразу ведь вывернул знание эльфийского...

В кузне стоял грохот — Вакула что-то мастерил. Каким-то шестым чувством почуял меня, махнул приглашающе на дом, мол заходи внутрь. А мне что-то боязно туда — там жена его. Хоть и записано у меня, что расположение там ого-го, но как-то побаиваюсь я её... Да и грустно мне почему-то рядом с нею.

— А..., здравствуйте?! Хозяева? Можно?

— А ты кто? — На меня уставился выбежавший в сени из большой комнаты пацан лет семи.

— Карневир я.

— А, это ты кристалл чудной приволок? Родители всё тебя утром вспоминали. Проходи в комнату. Отец в кузне, а мама на дворе, ткёт. Макс?!

Парень заорал в дом, развернулся и убежал.

— Чего? — Где-то в глубине дома закричал точно такой же голос.

— Моя очередь прятаться.

— А фиг тебе. Ты сжульничал...

Диалог братьев, носящихся словно большие жуки по дому, я не слушал. Едва войдя в центральную комнату, взгляд прикипел к кристаллическому яйцу, что лежало посреди большого обеденного стола, заботливо обернутое в шерстяную вязаную шаль.

Яйцо мерно пульсировало, заставляя метаться по комнате тёмно-зеленые блики. Хм, мне показалось или нет, но при моем приближении частота пульсации как-то увеличилась... Веселой трелью зазвенели колокольчики, приветствуя...

— Привет, Кроха. Я рад, что с тобой всё в порядке. — Я слегка погладил поверхность изумруда.

Хм, а он тоже рад мне... Я стоял и смотрел с улыбкой на бьющийся в толще кристалла огонёк. Так приятно и спокойно мне давно не было.

— Эх ты, глупышка. — Я взял тяжелый кристалл на руки и стал слегка его покачивать, убаюкивая словно ребенка. — Всё будет хорошо, вот увидишь...

Легкий звон колокольчиков прервался резким сильным ударом набата. Не тревожным, а каким-то... Стрельнуло болью в голове — я с удивлением рассматривал пятна моей крови, текущей из носа, что превращались уже в лужицу, размазывавшуюся по поверхности кристалла. Ослабли ноги, подгибаясь и роняя меня на колени..., поплыло сознание и только одна мысль в мозгу — не разжимать прижатых к груди рук!

Слабость прошла мгновенно, словно её и не было. Исчезла кровь с поверхности яйца — чистое и аккуратное, с мерно бьющимся внутри огоньком. Мгновенно пересохла и распалась прахом струйка моей жидкости из носа... И только два факта напоминали о том, что всё-таки случилось... я стоял на коленях и прямо над яйцом из цельного изумруда медленно проступало имя

КРОХА

Ждать Марину в доме я не стал. Пусть это и наглость, но — прошел сквозь весь дом и вышел во внутренний двор. Хм, а тут здорово! Несмотря на во всю мощь палящий Яго, тут было прохладно. Ухожено и вообще...

— Здравствуй, Марина. — Ну, не знаю я, как по-другому обращаться к так странно на меня смотрящей и замершей при моем появлении, женщине.

— Здравствуй, Карневир. Микола говорил, что ты дом себе взял, как тебе он? — Ага, успел уже рассказать.

— Хороший дом, добротный. Уютный и приветливый. — Я вспомнил первую и последнюю реплику весьма странного домового из нашего диалога.

— Да? — Марина как-то оценивающе на меня посмотрела, снова начав ткать..., это будет что-то типа полотенца? — И как приветил?

— Велел до вечера подождать. Или велела, я не понял.

— Ну, если подождать, то... — Марина очень легко улыбнулась. — Думаю ты не соскучишься.

— Это верно. А научи меня ткать? — Просьба вырвалась вообще спонтанно.

— Что? — Женщина изумленно замерла с челноком в руке. — Тебе-то зачем?

— Да не знаю. Вот смотрю на тебя..., вижу, как ловко и легко руки порхают над полотном, и чую, что может пригодиться. Не знаю для чего, но...

Эх, откажет ведь. Да, и верно, чего я полез-то?! Мало мне проблем по жизни, так еще и...

— Ладно. — Что? Я удивленно вскидываюсь и неверяще смотрю на улыбающуюся Марину. — Коль от души пожелание пошло, смотри и запоминай...

Блин! Как же пальцы ломит?! И Вакула этот — чё он почти два часа-то там ковал? Не мог пораньше явиться?! И я, с моим языком длинным — ну, вот нахрена полез в такое... Как женщины это делают, а? И не болит ведь ничего у них, а вот у меня...

Обучение Марина начала с азов! Основательно так..., потом гляну чё там в интерфейсе набежало. В общем, сначала мы смотрели из чего делается нить..., твою дивизию — а разве она не сразу готовая по типу паутины?

Как оказалось — нихрена не так. Оказывается, чтобы получить нить льна, его не просто собрать надо, а еще и специальным образом подсушить, причем долго, потом вымочить и осветлить, растолочь, потом...

Мой новоявленный учитель отложила собственное ткачество и скурпулезно показывала, обьясняя и заставляя делать! Примерно через час я внутренне взвыл от обьема информации и количества действий, нужных чтобы получить простенькую штуку под названием НИТЬ.

Но взвывать я мог сколько угодно, а вот делать всё равно нужно было... Поэтому и делал. И снова делал... И совершенно правильно, что делал до самого обеда, когда во двор заявился взмыленный, но довольный Викула и освободил, наконец, меня от первого..., ох-хо-хо — я с трудом разогнул спину, урока ткачества.

— Карневир, зайди к нам завтра после завтрака. Продолжим занятие.

— Это чем ты его заняла? — Кузнец скептически осмотрел мою поникшую физиономию.

— А он ткать захотел научиться.

— Да? — Выражение лица Вакулы усилило степень скептицизма.

— Ага. Я ему обяснила про материалы, про начальные этапы заготовки. Завтра повторим и на природу пойдем.

— Ладно. Да ты не кисни. — В мое плечо слегка ударил мощный кулак кузнеца. — поначалу любое ремесло так. Войдешь в ритм. Кстати, а давай я тебя ковать научу? Ну, основы. Во, точно. Марина, мы голодные!

— Да уж понятно. Пошли, ремесленники.

Мда. Поначалу обед начался хорошо. У меня всегда так — сначала хорошо, а потом..., потом как обычно. В общем...

На первое был одуряюще душистый и наваристый мясной суп с какими-то вкуснючими травками. Марина, на мое почти немое восхищенное восклицание, обещала показать в реале, помигнув при этом Вакуле. Близнецы Матвей и Максим суп смолотили моментом и умчались доделывать какую-то модель чего-то там...При этом сказав, что ко второму будут тут же. Вакула ел медленно и основательно, с удовольствием поглядывая на жену и бросая нежные взгляды на изумрудное яйцо. И всё было замечательно — я суп доел почти совсем, когда...

— Марина! — Вакула поперхнулся супом и уставился на яйцо. — Имя!

Ну, вот... начинается.

Подскочившая к мужу Марина мигом уловила суть дела, слегка побледнела и тяжело плюхнулась на стул.

— Как? — Ну, я бы ответил, но спрашивают-то не конкретно меня. А у меня пальцы болят. И аппетит хороший. — И что теперь делать?

А вот второй вопрос более важен, поскольку я в нем не фигурирую. Ну, а дальше началось некоторое волшебство. Ибо Марина, резко поднявшись, быстро подошла к углу комнаты, где почти на уровне ее глаз висела цепочка с весьма примечательным амулетов в виде Ока. Да-да, обычный такой стилизованный глаз..., и как я до этого внимания на него не обратил, не понимаю.

А Марина..., подошла так резко, в руки амулет взяла и шепчет в него. Пошептала и обратно к столу. Мужа обняла, на яйцо уставилась и ждет. Чего ждем?

Резкие удары в дверь в общем-то дали ответ — чего именно мы ждали. Почему-то я даже и не сомневался, кто сейчас в этом светлом и гостеприимном доме появится. Невысокий такой. Непримечательный. Со склонностью к удаленному манипулированию чужим сознанием...

Ну, вот...

— Мир этому дому. — Игнатий вошел спокойно, словно и не было тут чего-то необычного. Одетый в простую одежду серого цвета... рубашка, штаны..., на ногах штиблеты непритязательные. Серый мышь, короче. По улице мимо такого пройдешь и не заметишь даже. — Что тут у вас стряслось?

— Имя. — Вакула говорит, не оборачиваясь на Игнатия...

— Ай, как хорошо. — Волхв улыбнулся, подмигнув мне, зараза. — Значит, будет дитя развиваться и жить. — И к яйцу идет.

— Но что же делать? — Марина потеряна...

— А ничего. Лежит яичко и лежит себе. А вы — делами своими занимайтесь. Вот только тот, кто именем его нарёк, рядом должен отныне быть. Воспитывать и охранять. Иначе никак. — Блин! Я так и знал, что засада какая-то....

А волхв стоит рядом с Вакулой и Мариной..., и вроде на яйцо с умилением смотрит, что бликами изумрудными кидается, а чую всей печенкой — на меня пялится тайком. И изучает.

— Так, а кто же... — Марина вроде и начала спрашивать, да тут же замолчала. И чего это три взгляда на меня так пристально...

— А я чего? Я ничего! Само получилось. — Я так ложку в руках своих верчу скромно, чего такого-то?

— Ммм, а вкусно как пахнет? — Волхв почти искренне носом потянул.

— Э, да, Игнатий. Ты бы поел с нами, а?! — Марина быстро пришла в себя.

— С удовольствием, хозяюшка. С превеликим. Карневир, оценил вкусность, а?

— А то?! С тарелкой бы сьел.

— С тарелкой не надо. — Хозяюшка довольна похвалой. — Сейчас всё будет. — И ушла.

— Как Ирина? — Вакула волхва спрашивает.

— Непоседа. Всё ей не так. Шило в попе, одним словом. А то ты сам свою сестру не знаешь?!

— Это верно. Она с рождения такая.

— Ну, да. И дети все в маму — и не уследишь. Ох, как аппетитно...

Игнатий принял тарелку с супом. А Марина повернулась и снова ушла. Поднялся и пошел следом за нею Вакула... Чего это они?

— Ай да вкусно... — Волхв облизываясь лопал наваристый суп.

— Долго? — А чего? Он лопает, а мне и спросить нельзя? О нужном и очень важном.

— А ты куда-то торопишься?

— Не знаю.

— Вот то-то и оно, что не знаешь. — Волхв сьел очередную ложку и прикрыл глаза, наслаждаясь вкусом. — Ты как смог из мира исчезнуть?

— Что? — Я не понял, о чем это он...

— То. Я спрашиваю, ты как, дурень эдакий, смог себя с карты мира стереть? Уже несколько часов как тебя найти никто не может. Оно может и к лучшему, когда они, но вот то, что я...

— Кто они? — Степень моего охренения перманентно нарастала...

— А ты не в курсе? Странно. — Игнатий сьел очередную ложку вкуснятины. — Знаешь, по дороге сюда я видел странного человека. Рыцарь девяносто восьмого уровня. Оружием весь обвешан. Броня аж сияет. Нет, к нам в деревню, конечно, много всяких чужаков забредает, но чтобы таких?! А буквально несколько часов назад гулял я по опушке леса нашего, да наткнулся на скрытника. Забавный он — меня заметил, да сбежать попытался поначалу. А как разговорил я его — так и узнал, что ищут они некоего Карневира. Который вроде как в Веснушках должен быть.

И ложкой так активно работать начал... Разговорил он! И где хозяева, а?

— Мда. Готовит Марина на загляденье. Супруга моя у нее много чему научилась. Так как ты смог? — И смотрит на меня так с прищуром.

— Не знаю. Даже не понимаю, о чем ты.

— Хм. И не врешь вроде. Ты в зеркало-то не смотрелся поди, после примерки обновок, а?

— Нет. Да и не люблю я...

— Это правильно. Это хорошо. Но ты всё же глянься. Пойдем.

О, а я думал, что это просто гобелен на стене висит большой. А оказывается зеркало под ним... И что? Я посмотрел на свое изображение..., на волхва..., снова на себя...

— Не понимаешь? — Игнатий смотрел как на ребенка малого. — Ничего особенного не видишь, Творец Имён?

И снова смотрю на себя... Ну, вид слегка помятый, но... Блин!

— А... — Я ошарашенно тыкаю пальцем в зеркало, именно в то место, где должно быть мое имя.

— Вот! — Волхв усмехается. — И мне интересно, как так вышло? Не расскажешь? Что случилось сегодня утром? А это точно было утром, вчера ты в мире присутствовал.

Мда..., мысли лихорадочно метались, возвращаясь только к одному событию...

— Ну..., сегодня я купил карту в лавке. — Смотрю на волхва, внимательно отслеживая мимику и остальное... — Зелёную. — Вздрогнул волхв. Едва заметно, но... — От бабушки, назвавшейся Праксевой, женой Прокопия... — Расширились глаза, а рука сама под ворот рубашки нырнула. — Странно, на вид бабка старая, а пахнет от нее цветами полевыми свежими...

— Даже так? — Голос спокойный, вот только...

— Ага. И историю интересную рассказала про гадание Верены на любимого и единственного своего... Очень интересную. Вот только не сказала, кто же избранником её Судьбы стал?! А ты не знаешь?

Ответить волхв не успел — вошел Вакула с огромным подносом, уставленным тарелками.

— Максим, Матвей — живо за стол. — Идущая за мужем Марина позвала сыновей… Здорово у них всё тут.

Ну, а дальше — беседа в следующие пятнадцать минут как-то не осбо клеилась. Ибо очень уж вкусно всё было…

— Карневир, давай в кузню. Покажу интересное…

— Не сейчас, Вакула. — Игнатий поднялся из-за стола. — Нам с Карневиром много очень обсудить надо. Спасибо, Марина. Спасибо, Вакула. — Волхв легко поклонился хозяевам. — А вам, обормоты, скажу — переставайте уже тягать малину с чужого огорода. Ой, поймают вас и лозой по пяткам выдерут…

— Не поймают.

— Ага.

Засранцы малолетние. Сходу и не отличишь, кто-где…