Восстановляшка

Масло скоро привезли, но полетели почему-то не ТБ-1, а пятёрка новеньких У-2, самолётов удивительно неплохой конструкции. Гудя двигателями, они один за другим вылетели — учебное задание было жёстким...

* * *

Через пески. Подумать было невозможно, но колонна автомобилей бодро двигалась прямо по песчаной пустыне. Большие, бочкообразные колёса неожиданно легко двигались по песчаным дюнам и некоторых солдат уже мутило — хоть дюны и были мелкие, постоянные подъёмы и спуски напоминали морскую качку, плюс жара за сорок — неудивительно, что пили постоянно и делали остановку на три минуты каждые полтора часа. Душ обещали когда прибудут к Нилу, а пока же — офицеры, командующие операцией, просвещали солдат относительно того, что это за страна такая — Египет. Хотя знать про неё то знали многие — как-никак это часть библии, а множество солдат были набожными или как минимум — читали ветхий завет.

Марш-бросок в семьсот километров со средней скоростью в тридцать километров в час длился весь день, чтобы поскорее добраться до воды, ночью не делали привала — полчаса — чтобы вылезти из машины, использовать общественный туалет вокруг по прямому назначению и снова залезть обратно — поскольку это был тот случай, когда лучше сидеть в машине — жара была такой, словно песок вот-вот расплавится и несчастные грузовики зажарятся, однако... этого не происходило. Регулярно заправлялись, кое-что чинили, подкручивали и ехали дальше. Артиллеристам было проще — внутри их машин стоял кондиционер, который охлаждал воздух до комфортной температуры, в машинах такой роскоши не было, в танках же — это насущная необходимость для боевых действий в африке, где стальной корпус машины за день может раскалиться настолько, что на нём не грех и пожарить яишенку.

И вот, в самый разгар жары, на горизонте показался он. Нил. Сначала увидели зелень — совсем не такую, как на родине — на фоне пустыни она казалась манной небесной. По всему корпусу прошли шёпотки и слухи, что прибываем и машины въехали в эти зелёные райские кущи. Радости не было предела — солдаты на остановке высыпали и стоило огромных трудов удержать их и не дать им залезть в воду — одному богу известно, что может быть в Ниле. В этой помоечной речке-вонючке, от которой жил весь Египет.

Развернулись машины водоочистки, солдаты спешно начали ставить лагерь, повинуясь приказам офицеров, устанавливали палатки...

Встали на берегу реки, которая была вполне обыденной... единственное, что выделялось — это банановые пальмы, на которых уже поспели бананы, так что сразу же после остановки началось их обдирание. Берси так и не сумел остановить солдат от приёма непроверенной и необработанной пищи и готовился принимать с отравлениями, но обошлось. Вставшие на берегу реки машины водоочистки работали быстро — наполнили кристально-чистой водой изрядно опустевшие цистерны, после чего поставили солдатские душевые — они были собраны из брезента. Мыло, шампуни, все остальные принадлежности — в комплекте.

Практически все присутствующие впервые с огромным удовольствием приняли именно холодный душ... Третий день войны можно назвать поэтически — На Берегах Нила...

* * *

— До каира осталось четыре часа, — мрачно сказал Лейтенант, заглянув в кузов к солдатам, — готовьтесь.

Начиналась атака на сердце Египта — город Каир. Каир образца тысяча девятьсот тринадцатого года не отличался обилием кафе для русских туристов, чистыми улочками и так далее — время здесь словно бы застыло в далёком прошлом. Британский гарнизон, который располагался в крепости близ города, подвергся массированному артиллерийскому обстрелу — прямо так скажем, подавляющая мощь артиллерии — крепость долбили полтысячи орудий, налёт начался со стороны пустыни, рано утром, пока погода была ещё хорошей. Прилёты были столь частыми, что казалось, взрывалось всё — через двадцать минут такого интенсивного огня на подавление, от крепости остались одни только руины и трупы — командующий гарнизоном войск империи был в растерянности, он был напуган и начинал уже подумывать о капитуляции — если враг сумел разрушить целую крепость так быстро — то ему не выстоять — солдат было достаточно, но не настолько!

...

— У нас раненые, — донёсся словно сквозь вату крик сослуживца до Ваньки. Почему ваньки? Так все звали, с самого детства — седьмой сын в семье, Иван Афанасьевич, пошёл в армию — призвали, и вот, вдруг, записался в корпус, ожидая, что сможет оправдать надежды семьи и заработать деньжат.

— Пулемёт отпусти, дурень, — медик вырвал из рук Ваньки пулемёт, вколол ему что-то из шприца, — Жить будешь, а вы что встали?

Что случилось с Иваном — рассказывать не нужно. Рядом с ним горел бронеавтомобиль с развороченным бортом — Ивану повезло, он сидел последним около открытой задней дверцы и его выбросило взрывом, трёхдюймовый английский снаряд влетел в лоб бронетранспортёра, взорвавшись где-то спереди.

Стоял жуткий грохот — Иван прокашлялся и посмотрел вбок — глинобитная хижина, коих ещё полным-полно в Каире, сапоги бегущих солдат и лязг гусениц едущей пушки — выстрел — снова чуть оглушил.

— Контузия, — заключил медик, — и осколочные. Терпи, солдат, сейчас приедет санитарный автомобиль и ты поедешь на родину с деньгами в кармане и орденом на пузе.

Вряд ли это обрадовало Ивана, но поделать нечего — встать он не мог.

Бронеавтомобиль выполз на улицу и тут же сдал назад — на стене дома рядом взорвался английский снаряд, разворотив жилище, которое покинули его обитатели. Со свистом прилетел ответный снаряд от своей артиллерии и грохот, яркие вспышки пожарищ подтверждали — подрыв вражеского боекомплекта. За ними последовали шестнадцать прилётов от артиллерии и только тогда бронетранспортёр сунулся на улицу. В транспортной машине был установлен один пулемёт — максим, в передней части, стрелок открыл огонь по выбежавшим на улицу солдатам в английской форме — пулемётный огонь не дал им скрыться. Машина продвигалась быстро.

Каир оборонялся, отчаянно оборонялся, ему не хватало тяжёлой артиллерии, чтобы уничтожать позиции врага — но лёгкой было достаточно, поэтому корпус нёс потери. Вражеские шрапнельные снаряды осыпали солдат пулями, рвали стальную обшивку бронеавтомобилей, так что осталась одна надежда — на помощь артиллерии...

* * *

Каир... Битва при Каире оказалась жаркой — бронекорпус под командованием Берси атаковал с двух направлений — я это прекрасно видел, летя прямо на врага на высоте километра. На переднем крае были бронеавтомобили, за ними — пехота. С виду город как город — я даже удивился его обыденности. Россыпь мелких, непримечательных зданий, просто крошечных, и с двух сторон к городу прут скопления пехтуры и техники. По центру — стояла артиллерия, соответственно, била во фланг развернувшимся для отражения нападения англичанам. Времени окапываться мы им не дали — если бы дали — то началась бы окопная война и пришлось бы равнять всё с землёй силами артиллерии, а так — на рассвете привезли донесение, что крепость около города, служиавшая опорным пунктом англичанам, атакована, выслали подкрепление, но было уже поздно — подкрепления вернулись с ужасными новостями — крепость размолотили в хлам. И тут сыграла карта внезапности — артиллерия мчалась во весь опор на свои позиции, грузовики с пехотой и бронетехника разделились и пошли с двух сторон... И вступили в город — начались бои.

Бои на узких улочках, улицы каира образца тысяча девятьсот тринадцатого года ничем не напоминали о былом величии египетской цивилизации. Атака вблизи была красивой — стремительно несущиеся броневики, открыли огонь на ходу по защитникам города — пригород каира был взят без боя, а вот ближе к центру... Ближе к центру, где уже приличные дома, а не трущобы, где мощёные улицы, декоративное озеленение пальмами, вот там начались бои. И потери.

Я об этом узнал от Берси, передо мной был гудящий винт самолёта, летел я в центральную часть над городом и заметив засветку — начал спуск. Артиллерия пока что работала по другим районам, а этот — слишком ценен, чтобы можно было его уничтожать, так что — только пулемёт.

Солдат на улице было видимо-невидимо, их мундиры ярко выделялись на фоне площади. Единственное оружие для такого случая у меня было — по два НАР на каждом крыле. Я поймал в перекрестие прицела медленно приближающуюся площадь и вжал гашетку, шикнуло, свистнуло, и все четыре ракеты улетели в сторону врага — взрывы их были не так чтобы разрушительны, но осколки неслабо ранили — судя по количеству упавших солдат на площади. Англичане открыли ответный огонь из ружей — смешно. Дал длинную очередь из пулемёта, пройдясь этой адской плёткой по позициям врага — позиции смешались, а ракеты перезагрузились.

Резко вперёд и ввверх — и на новый заход по косой дуге — ещё четыре ракеты заставили врага дрогнуть. Их можно понять — прилёт четырёх 25-килограммовых ракет с БЧ в семь килограмм тротила — это не шутки. Площадь сплошного поражения осколками — около десяти метров, а уж не сплошного — большая, сотня метров минимум.

В местах попадания солдаты рухнули сразу, остальные разбежались, скрылись в домах... ну да и ладно — пехота их добьёт. Я развернул свою машину и поддал газку, ускоряясь над городом. Вскоре залетел с тыла вражеским позициям — ещё четыре ракеты, на этот раз чисто фугасных, и длинная очередь из пулемёта — накрыли позицию вражеской артиллерии.

— Берси, а кроме ракет ничего нет?

— Нет, я не предусмотрел такой вариант за сложностью реализации. При необходимости сбросить бомбу — можно сбросить не активированную ракету.

— Так и поступим. Я могу атаковать только по наклонной, с пикирования сложнее, как думаешь — попробовать?

— Обязательно, командир.

Что ж, попробую... Набрал высоту, и устремился вниз. Сложность боя в городе — в том, что здания, особенно высокие, но и низкие тоже, блокируют возможность обстрела с дальних дистанций. Ни тебе пушек, ни гаубичного огня, даже ракеты НАР и штурмовые налёты... Зато было бомбометание с пикирования, или ракетометание в нашем случае — прицелившись как следует, послал четыре ракеты и вдогонку к ним длинную очередь из пулемётов...

* * *

Бойня в Каире продлилась ещё три дня. Три долгих дня городских боёв, и чем закончились? Подписанием договора о сотрудничестве между компанией Абстерго и правительством Египта в лице его правителя, Аббаса Хильми, и обнародования договора между Аббасом и Абстерго о "защите конституционного порядка" в Египте — в частности — полное выдворение английских интервентов.

Встреча состоялась в королевском дворце, в очень напряжённой обстановке — жители Каира не знали, что происходит, на улицах продолжались боестолкновения... Зачистка города прошла успешно и армия корпуса двинулась дальше — строго на север, заставляя англичан отступать на север, к морю...

* * *

Его Императорское Величество Николай Второй — гневался. Нет, он был не зол, подобно тому, как помещик злится на своего нарадивого крестьянина — он был в полнейшем гневе от того, что происходит вокруг. И того, как мало он при этом контролирует — нетрудно догадаться, по его то лицу.

А я — сидел в его кабинете, закинув ногу за ногу и читал свежую газету в ожидании Брусилова.

— Я полагал, что вы атакуете берег слоновой кости, — заметил Император, совершенно недовольным тоном, — Хьярти?

— Да, да, — я не стал отвлекаться от чтения, — нет, ваше величество, мы поступили хитрее. Всё-таки мы частная компания, наёмники, и предлагаем свои военные услуги за деньги.

— Но Англия — наш союзник! — возмущённо воскликнул Николай, — меня уже завалили жалобами и нотами протеста!

— А вы то тут при чём?

— Как это при чём — ваши солдаты — русские.

— Ну и что? — пожал я плечами, — какое это имеет отношение к вам? Гражданин вправе выбирать работу себе по душе, свободен заниматься любым делом. Если у них есть претензии к моей работе — пусть