Глобус

— Да-да, — обрадовался Тельпух. — Зеркало души, и все такое... Я так понимаю, поиски работы успехом не увенчались, раз тебя к мусорщикам понесло?

— Думал, хоть там сгожусь, — согласился я.

— А чего к Миле сразу не обратился? — вскинул брови старшина, и взглянул на меня глазами опытного армейского дознавателя. — У сербов тут все схвачено. Свои магазины, кафе и рестораны. Администрация сектора сплошь из них. Я уж про транспортную и ремонтную компании и не говорю. Думаю, мамаша Лейкович с легкостью тебя куда-нибудь пристроила бы.

Сказать по правде, едва удержался от того, чтоб снова пожать плечами. Ну, не признаваться же ненатуральному стражнику в том, что простая идея обратиться за помощью к домохозяйке, в общем-то неплохо ко мне относящейся, просто не пришла в голову.

— Тут, в триста пятом, не так и много не сербов, — продолжал вещать Тельпух. — Да чего уж там — немного. Я кроме нас с тобой только двоих и знаю еще. Так и те на сербках женаты. И тут возникает, признай, закономерный вопрос: чем таким ты их взял? Как могло случиться, что Милица, мать четверых самых ярых туземных традиционалистов, приверженцев расовой чистоты, позволила тебе поселиться в ее жилом блоке?

— Не знаю, — соврал я. Решил, что начни сейчас рассказывать о чести и совести, и о так и не отданном долге одного народа перед другим, этот, чрезвычайно любопытный господин меня просто не поймет. — Как-то так получилось.

— Получилось, — хмыкнул старшина. — О том, что все четверо младших Лейковичей отставные сержанты из мобильной пехоты ты конечно тоже не знал?

— Это правда? — вскинул я брови.

— Правда, правда, — засмеялся он. — Как и то, что небезызвестный тебе капитан медицинской службы ВКС в отставке, господин Высоцкий, кроме всего прочего, не последняя фигура в клубе отставных офицеров на Короле. Но этого ты тоже не знал. Верно?

— Верно, — печально выдохнул я, чувствуя себя, мягко говоря, зацикленным на своих проблемах и не видящим ничего вокруг, простаком.

— Ну-ну, — не поверил Тельпух. — Такие интересные персонажи вокруг тебя сами собой группируются, потом еще и Арбитр демонстрирует пристальное внимание, а ты ни сном ни духом... Ну-ну.

Пришла пора привычно дергать плечами, но старшина стражи, замашками сильно схожий с армейским дознавателем, вдруг резко сменил тему.

— Оружие есть? В твоей инфе официальной регистрации не указано, но ты, как бывший военный, имеешь право легкую стрелковку и не декларировать. Я спрашиваю, потому что на дежурство в СВГ принято являться со своим. Понял? Ничего особенно разрушительного, вроде армейского плазменного импульсника, не требуется. Но хотя бы игольник у тебя должен быть.

— Хорошо, — улыбнулся я. Комплекс "Корсар" предусматривал отработку некоторых приемов с оружием, и в том, что я все еще не обзавелся чем-нибудь этаким, виновата большей частью внутренняя жаба. Очень уж жалко было денег. Благо теперь, после получения Осипенковского штрафа, мог себе позволить такие расходы. И тут как раз игольник, вроде того, что был в аварийном комплекте моего "Арбалета", вполне устраивал. Тем более что другим оружием я и пользоваться-то не умел.

— Для дружины ты пока по физическим кондициям не подходишь. А вот водителем патрульного транспорта или, скажем, дежурным в офисе...

— Водителем, — не сдержавшись, воскликнул я. Лучше пилотировать хоть что-то, хоть неуклюжую платформу на шести забавных колесиках, чем сидеть в конторе, файлы из пустого в порожнее перекладывать. Еще, светлой памяти, мичман Филлипчук говаривал, что жизнь — это движение. И стоит сесть на попу ровно, "прилипнуть", как говорят пилоты — и тут он и подкрадется. Огромный, белый, пушистый Демон Расплаты.

— Хорошо, — покладисто согласился Тельпух. — Пусть так. Но физику все-таки подтяни. Парни тебе доверять не будут, если ты от слабости шататься и в обмороки падать примешься. Две недели тебе даю, но чтоб хотя бы ноль пять было. Понял?

— Да, сэр. Так точно, сэр.

— Вот! — чуть ли не подпрыгнул на стуле старшина. — Теперь вижу настоящего офицера! А раз, господин лейтенант, все ясно, то не смею вас больше задерживать.

Я встал с казенного, общего для всех государственных заведений вирт-дизайна, кресла и побрел к двери. Опыт общения с флотскими безопасниками и то, что настоящие пилоты называют умением чуять, или просто — чуйка, прямо-таки кричали, предупреждая о каком-то подвохе. И точно! Один из любимых приемчиков дознавателей — вопрос в спину, не преминул прозвучать.

— Постой, — и я, тихонько спустив задержанное дыхание через ноздри, остановился в пороге. — Личный вопрос. Лесток? Откуда такая фамилия у русака?

— От родителей, — расслабленно хмыкнул я. Сказать по правде, ожидал чего-нибудь более... коварного. — Простите, сэр, но их уже не спросишь. Я сирота.

Станция ЛЛ-4 Королев. Внутренний обитаемый пояс. 02-03.173 Э.В.

Как говаривал незабвенный мичман Филлипчук: в мире довольно и абсолютной тьмы и ослепительного света. Многие думают, будто бы Боги купаются в солнечном ветре, а нечисть прячется в тенях. Но правда заключается в том, что демоны живут и там и там, а Боги лишь изредка заглядывают погостить. Это к тому, что даже если ты считаешь, будто все неприятности позади, и в жизни началась светлая полоса — жди какой-нибудь каверзы. Проклятые порождения Бездны не дремлют!

Сказать по правде, в том феврале сам я эту мичманскую премудрость толи позабыл, толи считал меня не касающейся. Кои-то веки все складывалось просто прекрасно. Одно позитивное изменение вызывало другое. Подарки Судьбы сыпались один за другим. Да с таким постоянством, без сбоев, что я уж и удивляться этаким удачным стечениям обстоятельств перестал.

Одна приятная новость цеплялась за другую и инициировала явление третьей. Покупка требующегося для полноценного участия в патрулировании сектора оружия вызвала необходимость посещения специализированного тира. Стыдно признаться, но прежде, на службе, я стрельбой совершенно не занимался. Нет, теоретически я был прекрасно осведомлен — каким именно образом игольник работает. Знал, как его снарядить новым магазином и произвести выстрел. Однако же ни о каком уверенном поражении целей не могло и речи идти. Подозреваю, что оружие входило в аварийный комплект штурмовика в качестве некоего успокоительного. Все-таки, согласитесь, с пистолетом в руках как-то увереннее себя чувствуешь чем без него. И плевать, что в Пустоте не в кого стрелять. Любой космолет или скафандр защищен достаточно качественной броней, чтоб не опасаться лобового столкновения с небольшим метеоритом, не то что с полуграммовой стрелкой. А Демоны... В кубриках шутили, что если в космосе пилот отчетливо видит Демонов Бездны, стрелять нужно в того пилота, а не в порождение Пустоты.

В общем, пришлось мне отправляться в стрелковый тир. И, сказать по правде, с этим мне здорово повезло. Стоило только заикнуться, как капитан Высоцкий тут же поторопился избавить от мук выбора подходящего заведения. Сказал, что офицеру в отставке не к лицу выказывать цивилам свое неумение обращаться с оружием. И что придется ему замолвить за меня словечко в одном месте...

"Одно место" оказалось спортивным клубом "Блиц" на втором уровне станции. Скромным этаким комплексом. Ни тебе яркой светящейся в виртуале вывески, ни рекламы в станционной сети. На дядьмишиной карте и то заведение значилось местечком не простым. А как еще прикажете понимать комментарий: "круто для крутых"?

Сказать по правде, с первого взгляда особенных отличий от того клуба, куда ходил прежде, не заметил. Тот же набор тренажеров, тот же запах, те же кабинки в точно такой же, видимо стандартной, раздевалке. Единственное, в старом месте тира не было, а тут он наличествовал. Ну так этот и так понятно, не так ли? Иначе, какие Демоны меня бы туда занесли?

В чем суть "крутизны" спортивного центра до меня стало доходить после первого же занятия. С настоящим, живым инструктором, кстати! Никаких виртуальных гуру и сэнсеев! Только прямая передача опыта и навыков от учителя к ученику. Старый, древний как звезды и невероятно трудозатратный метод. Но и, нужно признать — исключительно эффективный.

А еще "Блиц" был не коммерческим заведением. Это означает — объясняю на тот случай, если вам не знаком этот термин — что зарабатывание денег для учредителей не является целью предприятия. Да, поверьте, так бывает! Клуб создавался вышедшими в отставку офицерами армии и флота Содружества. Так сказать: исключительно для собственного употребления. Поддерживать стареющие тела в тонусе, и передавать молодым опыт.

Общая численность вооруженных сил Содружества изначально была не слишком велика, и за полвека, с момента окончания Семимесячной войны, только еще сократилась. Так что отставных офицеров на всем трехсоттысячном Короле набиралось едва-едва под две сотни. И то, если считать унтеров — сержантов, старшин и мичманов. По большому счету, Королевский офицерский клуб представлял собой тесную группу ностальгирующих по армейским порядкам господ. Само собой новости в такой не большой компании распространяются невероятно быстро. Уже во время первого же занятия ко мне подходили совершенно незнакомые люди, дабы каким-нибудь образом выразить восхищение.

Сам я никаких героических деяний за собой не числил, случившийся в офисе Осипенко инцидент считал на половину собственной глупостью и неуравновешенностью, на половину самым обыденным, приличествующим любому, бывшему или настоящему, военнослужащему армии и флота Содружества. Потому навязчивое внимание к собственной персоне смущало, а потом и вовсе стало раздражать.

Тем не менее, сказать по правде, в глубине души я был рад и доволен тому, что оказался в одной компании с единомышленниками. Пусть большинство отставников Короля были здоровяками из десанта, абордажных команд или и вовсе из мобильной пехоты, но и им не нужно было подробно объяснять, что такое пилот малых и средних кораблей. Куда девались мои мышцы, и как так случилось, что лейтенант флота представляет себе исключительно теоретически с какой стороны браться за игольник.

От предложения продолжить изучение "Корсара" в группе с огроменными штурмовиками, под руководством старого, сморщенного и сутулого мастера Тарасова, я тоже не стал отказываться. Виртуальный инструктор — это конечно замечательно, но живой учитель — несравненно лучше.

И это мое решение немедленно получило продолжение. Оказалось, что в группе Тарасова занимаются все трое братьев Лейковичей — детей моей квартирной хозяйки Милицы и неофициальных предводителей сербских традиционалистов триста пятого сектора. Так что домой я отправился в обществе троих мускулистых десантников, а ужинал и вовсе за праздничным столом у них дома.

Нужно ли говорить, что и с рабочим местом для меня все решилось в один миг. Мамаша Мила связалась с кем-то в доках станции и настоятельно порекомендовала взять бывшего военного пилота с начальными навыками обслуживания и ремонта малых и средних космолетов. С месячным испытательным сроком конечно, и на не особенно престижную должность техника-стажера. Но я и этому был рад. Во всяком случае, работа позволяла с куда большим оптимизмом смотреть на прежде стремительно убывающий счет в банке. И надеяться, что даже при моем не особенно экономном образе жизни, средств все-таки хватит на полгода. А там пропадут ограничения на пустотные полеты, и я смогу снова сеть в кресло пилота.

Жизнь налаживалась. Первые пару недель я, верный заветам незабвенного мичмана, еще ждал подвоха, но после как-то обвыкся, успокоился.

Семь часов с перерывом на один прием пищи ежедневно я поводил в цехах частной компании по техническому обслуживанию и модернизации пустотных платформ. Всех и всяких, лишь бы корпус вошел в ангар. Попадались такие причудливые экземпляры, что сколько бы не искал среди тысяч своих инфокристаллов, основу подобрать так и не сумел.

Четырежды в неделю, после работы отправлялся на второй уровень станции. В клуб "Блиц". Втянулся, привык, и стало даже нравиться. Странное, прежде неведомое чувство сладкой, пополам с истомой, боли, когда после физических нагрузок надрываются чтоб вырасти мышцы. До чудовищных, болезненно раздутых, перевитых венами, как у братьев Лейковичей, я еще не дошел. Да и не стремился. Но заветную единичку в коэффициенте мышечного тонуса перепрыгнул сам того не заметив.

Одно, отдельное занятие в неделю посвящалось стрельбе. Ну, или обращению с оружием вообще. Потому как старый мастер за полтора месяца так ни единого раза и не позволил мне обидеть мишени в тире. Неполная разборка, чистка, быстрая смена магазинов, выхватывания оружия и правильные стойки, и долгие часы нажиманий курка. Сам мастер был настоящим волшебником в стрельбе — видел кратенькие ролики, снятые в клубе для ограниченного просмотра. Так что я выполнял даже кажущиеся глупыми упражнения и не возмущался. Жизнь по заранее известному, как в армии, расписанию меня вполне устраивала. И я просто наслаждался стабильностью. Тем более что, как бы размерено и неторопливо не проходила теперь жизнь, скучать времени не было.

Во-первых, очень быстро выяснилось, что мои представления о ремонте космолетов — любых вообще и гражданских в частности — мягко говоря, ошибочны. И мастер Дино Кадифович, к которому я, как стажер, был приставлен помощником, в течение первого же получаса достаточно популярно объяснил.

Сказать по правде, если уж начать разбираться, то Дино — невысокий, коренастый, с обширной плешью на круглой как Глобус голове, сорокалетний мужик — такой же серб, как, скажем, я.

— єа босански, — вместо приветствия, сразу уточнил он, едва-едва отпустив мою руку после рукопожатия. -.НиЌе Србин.

"Я босниец. Не серб", — заторопилась перевести нейросеть, не делая, впрочем, отличий боснийского от сербского. Все говорило о том, что никого кроме собственно жителей триста пятого такие нюансы происхождения не интересовали.

— И что? — удивился я.

— Босниец! — еще раз повторил Дино. — Раз уж мы будем теперь работать вместе, ты должен это знать!

— Хорошо, — изо всех сил стараясь не засмеяться, кивнул я. — А я русак. Не серб, не китаец и не босниец. Фамилия у меня не слишком подходящая для русака, но ты просто знай, ладно?

— Ладно, — совершенно серьезно согласился мастер. — Ты правильно сделал, что сказал. Теперь мы оба будем точно знать кто из нас кто, и не ошибемся, если что. Я думаю, парень, мы с тобой поладим.

Сказать по правде, в монологах Кадифовича обычно содержалось куда больше слов, но я, даже отслужив почти десять лет в суровом мужском коллективе, и, в общем-то привычный, к ненормативной лексике, был просто ошарашен потоком откровенной похабщины. Смысл высказывания приходилось вылавливать, вычленять из мутного потока матерщины, которую Дино, как он сам говорил, использовал всего лишь "для связки слов".

Так вот. Отличия в методиках восстановления кораблей на флоте и в гражданской жизни, мастер объяснил в десять-пятнадцать предложений. Но, если убрать "связки", вышло бы куда короче. Я даже рискну уложиться в одну фразу: в ВКС испорченный блок попросту меняли на запасной, в доках Короля искали и устраняли поломку. Вот и все отличия.