Первым вошёл храмовник Ильм — Белостенный. Он распахнул дверь из тамбура в гостиную, а потом шагнул в сторону, пропуская мимо себя две худенькие фигурки, одетые в незнакомые Селене одежды и укрытые вязаными пледами. Последним вошёл... Колр. Тоже кутаясь в плед. Тихонько вскрикнула вышедшая из гостевого кабинета на стук двери Аманда — бросилась сначала к одной из худеньких фигурок, обняла, потом, не отпуская Эрно (узнала Селена), бросилась к Колру — и, нисколько не стесняясь, зарыдала, схватившись за него так, словно он собирался немедленно сбежать. А Селена с вновь вспыхнувшей надеждой (эти вернулись — может, и Джарри?..) поспешила к Маев.

— Что... что с вами случилось?

— Мы попали под дождь, — тоненьким голосом виноватого ребёнка сказала девочка-маг. — И в нас стреляли из арбалетов.

— Как... из арбалетов... — У Селены чуть голос не пропал, когда она с содроганием вспомнила тёмное пятно на спине Джарри, а потом высунувшиеся из этого пятна когти.

— Нас не хотели убить! — заторопилась Маев и переглянулась с Эрно, который обернулся к ней. — Нам специально сломали дельтапланы, а потом мы выбрались из заводи и решили бежать вокруг изгороди к дому Белостенного, Ильма.

— Но почему не к калитке? — изумлённо спросила Селена.

Эрно освободился от руки матери и шагнул к ней.

— Там, на тропе, сторожили эти, которые нас сбили, — сипло проговорил он. — Мы увидели их и побоялись идти к Лесной изгороди, но у нас были кольца для перехода защитной изгороди, поэтому мы решили обойти это место.

— Они ввалились ко мне в дом, — сказал храмовник, — и попросили проводить их по домам. Хосте и Азалии пришлось сначала переодеть их в сухое и тёплое, а потом уж я отправился с ними к вам. По дороге встретил Колра. Ну и, благо что встретил неподалёку от дома, переодеться пришлось и ему.

Селена тревожно и вопросительно взглянула на Колра. Тот молча покачал головой.

Итак, Джарри пропал бесследно.

Как и братство.

Столпившиеся в гостиной дети молчаливо слушали, но Селена мгновенно уловила чей-то пристальный взгляд на себя. Вереск. Лицо почти равнодушное, но губы побелели от напряжения. Он слышал всё. Не начнётся ли у него неконтролируемый припадок бешенства, с которым даже братству трудно было справляться? Селена на негнущихся ногах подошла к нему среди расступившихся ребят.

— Космея, позаботься, чтобы Вереск сегодня не оставался в одиночестве, — спокойно сказала она. — Вереск, ты меня понял?

Он помедлил, но кивнул.

Обращаясь ко всем, Селена напомнила:

— Через час — ужин. Думаю, дежурные приготовят всё, как обычно, сами. Если что — обратитесь к Веткину. — Она знала, что говорит лишнее. Но надо было напомнить притихшим и таким же растерянным детям, что жизнь продолжается. И напомнить, что она, их Селена, спокойна, несмотря ни на что. — А пока допивайте свой чай и, дежурные, не забудьте принести горячий чай для Маев и Эрно.

— Мы всё сделаем, Селена, — пообещала Анитра, которая уже стояла рядом с девочкой-магом.

Взрослые уединились в гостевом кабинете — на веранде слева. Селена села в кресло, обычно предназначенное для двоих — для Джарри и для неё. В кресле было... пусто, необычно и неловко свободно. И она не знала, как так сесть, чтобы чувствовать себя уверенно. Подняла глаза. Никто из присутствующих (Ильм остался) не притронулся больше к своим чашкам с чаем. Разве что Колр, сидевший в обнимку с Амандой, жадно прихлёбывал горячий чай, то и дело раздражённо передёргивая плечами. Именно глядя на чёрного дракона, Селена сумела задать первый вопрос:

— Что за сеть на вас хотели накинуть?

— Это была не с-сеть, — хмуро ответил Колр. — Точно не с-сумею с-сказать, что это было. Но пох-хоже (он покосился на Бернара) на длинные корни.

— То есть? — с недоумением переспросил старый эльф.

— Я не помешаю? — тихо спросил постучавшийся заранее Трисмегист.

— Заходите, — разрешила Селена, хотя знала, что он войдёт и без её слов.

— Всё прос-сто, — сказал чёрный дракон. — Когда я кружил над тем мес-стом, где пропал Джарри, между деревьями взметнулись чёрные корни. Или же нечто, пох-хожее на корни рас-стений. Они пыталис-сь впитьс-ся в меня. Приш-шлось прибегнуть к огню.

После его слов пауза тянулась бы долго, если бы Селена не решилась.

— Джарри стоял у деревьев, как будто он что-то увидел. Он был в светлой рубашке. Стоял ко мне спиной... Нет, он двигался так, как будто пятился. И на спине сначала появилось тёмное пятно, а потом из него будто вылетели четыре когтя. — Глядя на Трисмегиста, лицо которого было бесстрастно, но в глазах шевельнулось что-то, словно встревожившее его, она добавила: — А Ильм привёл Эрно и Маев, которые летали над заводью и которым неизвестные сломали дельтапланы — расстреляли их из арбалетов. И я не знаю... Впервые не знаю, что происходит и с чего начинать поиски братства.

Снова тяжёлая тишина. Селена вслушивалась в неё, глядя в окно, на рыжее мерцание последних солнечных отблесков, страшась даже подумать, что сейчас с пятью мальчишками... И с Джарри.

Как ни странно, первым заговорил Ильм.

— Старинная "кошка", — задумчиво сказал он, глядя на огонь в небольшом камине. — Это было очень давно. Даже Чистильщики во время осады пригорода пользовались обычными болтами для своих арбалетов. Четыре когтя — это арбалетный болт, который не просто попадает в добычу, но удерживает её, раскрывая четыре когтя наконечника. Но эти болты давно ушли в небытие.

— Если только не используются в ритуалах, — отстранённо заметил Ривер.

Собравшись с духом, Селена медленно обобщила, размышляя вслух:

— Пропало братство. Пропал Джарри. Хотели похитить Эрно и Маев. Почему — похитить? Оба уверены, что их пытались поймать живыми, а не убить, поэтому разбили их дельтапланы. Вы, Бернар, заходили с детьми в чащу довольно далеко. Но на вас нападения не было. Значит, этим неизвестным нужны были именно Эрно и Маев. Почему именно они? Чем отличаются все пропавшие от других? И зачем они понадобились неизвестным?

— Ливень с-смыл с-следы Джарри в лес-су, — мрачно сказал Колр, которому явно не понравилось упоминание Эрно. — Значит, начинать поис-ски придётс-ся с братс-ства. Мы знаем, куда они направилис-сь пос-сле уроков. Дождя там не было. Берём на вс-сякий с-случай оружие — и едем немедленно.

И даже Аманда, прижавшаяся к своему семейному, не стала возражать.

Глава шестая

Кто такой эгоист — Коннор знал. Так Селена в сердцах назвала Вереска, когда отчитывала его за то, что он думает только о себе. Потом Коннор "ушёл" в личную библиотеку и в одной из тамошних более или менее современных книг узнал, что слово "эгоист" относится к социально-психологическим понятиям и обозначает существо, которое ставит себя и своё мнение выше других.

Сейчас он шёл, то с трудом выдирая ноги из болотистой почвы, то почти вслепую шагая в нагромождении сучьев, а то и перелезая стволы павших деревьев, которые так противно проламывались там, где бесконечный дождь довёл их до гнилостного состояния. Коннор шёл, чувствуя, что и он сам пропитывается этой беспощадной водой, и размышлял, примеривая к себе значение того надменного слова, которое впервые услышал от мамы Селены.

Наверное, он эгоист. Просто раньше этого не замечал. Ну, кроме того случая, когда дрался с одичавшими оборотнями, когда драться не надо было... С того времени как за спиной оказались Мирт и Мика, он то и дело думает: будь он в этом лесу один, может быть, он давно бы выбрался из этого местечка. Ну... Если бы не надо было спасать братьев. Он бы пошёл за теми тремя, которые приковали его к капищу, и убил бы их. Убить легко: что — что, а некромагические силы собрать здесь можно в любом объёме, после чего послать смертоносное заклинание в спину его личным убийцам. И здесь он уверен, что имеет право бить в спину. С таким противником играют по его же правилам... А потом, когда они бы умерли, он так же легко снял бы с них информацию, где он находится и как отсюда выбраться. И выбрался бы... Но зов братской крови заставил его застрять здесь. И приходится тратить силы, выручая слабейших.

Мимо будто прошёл Джарри и усмехнулся: "Мой старший сын так жалок и слаб, что готов свалить вину за своё положение на братьев?"

Коннор чуть не споткнулся.

И тут его поразила странная мысль: почему — слабейших? Про Хельми, например, этого не скажешь. А значит, он, Коннор, просто более везучий?

... Углубившись в странные для себя размышления, видимо навеянные монотонным бегом или шагом, Коннор не заметил, что ливень ненадолго перешёл в более спокойный дождь, но затем рванул с новой силой. Впрочем, заметить какие-либо изменения сейчас стало трудно: по инстинктивным впечатлениям, наступила глубокая ночь. Так что тьма, будто лившая вместе с дождём с неба, в любом случае стала непроницаемой.

Коннор, поневоле застрявший на полпути к следующему капищу из-за решительно преградившего путь поваленного дерева, слишком длинного, чтобы обойти, уже несколько минут разбивал кулаками и ногами его податливый, мягкий от гнили ствол, когда неожиданно, а главное — почему-то сбоку услышал:

— О-о!.. О-о!..

Не сразу понял, что кричат его имя.

Отвернувшись от наполовину разбитого ствола, он бросился назад. Про себя удивлялся, когда это ребята успели отстать. Шли-то чуть ли не в пяти-шести шагах от него. И угрюмо подумал, что теперь трудно будет найти тот короткий путь, которым они следовали только что. А значит, он зря терял время и силы, стараясь пробить дерево не только необъятного обхвата, но и неимоверной длины. Хотя... Заставил себя пошевелить заледеневшими губами — прочитал заклинание "обратного пути". Может, и сработает.

В густом ливне он здорово врезался пальцами ноги во что-то твёрдое и только зашипел от боли, как внезапно в трёх шагах от себя, слева, услышал плачущий голос Мики, явно стоявшего к нему спиной:

— Он нас бросил! Мирт, я больше не могу идти!

И заплакал в голос.

Даже ливень не мог заглушить этот отчаянный плач.

Поначалу оцепеневший, Коннор отступил на шаг, а потом закричал в холодную чёрную завесу дождя:

— Ми-ирт! Мика-а! Где вы-ы?!

— Коннор, мы здесь! — тоже чуть не плача, правда уже от радости, закричал Мирт. — Был такой страшный ливень, что мы немного потерялись и заблудились! Даже испугались немного! Ты, наверное, далеко ушёл!

Самый пронизывающий магический взгляд позволил Коннору подойти к братьям поближе. Первым делом он схватился за плечо вздрагивающего Мики — и в ответ чуть не получил удар "зонтиком" из бумбума, когда мальчишка-вампир попытался чуть скособочить его.

— Чего трясёшься, Мика?! — крикнул Коннор.

Мика, наверное, был единственным в их команде, кто мог сказать то, что думал, напрямую, без излишних реверансов с извинениями:

— Я замёрз и устал! — сипло выкрикнул он, продолжая вздрагивать. — Я больше не могу идти! И Мирт больше не может мне помогать, хоть он тебе и наврёт, что может! Коннор, давай посидим немного? Хоть чуть-чуть отдохнём, а?..

По инерции мальчишка-некромант хотел ответить, что они-то вдвоём всего лишь идут за ним, прокладывающим дорогу. И застыл с полуоткрытым ртом — теперь словно рядом прошла Селена, мимоходом спросив: "Думаешь только о себе?"

И мысленно оглянулся. Заклинание "обратного пути" сработало: он видел смутно светящиеся следы от своих ног даже сквозь струи дождя.

— Идите за мной! — велел он.

Мирт тут же шагнул к нему, но Мика уселся прямо в грязь и, снова разревевшись, замотал головой.

— Нет! Не-ет!

Коннор хмыкнул про себя и вздохнул. Наклонившись к младшему брату по крови, он прокричал:

— Мне говорить много не хочется, Мика! Там, впереди, большое дерево! Нам с Миртом понадобится несколько минут, чтобы продолбить в нём дыру! Как недавно мы с тобой сидели! Помнишь?! Отдохнём без дождя над головой! Согреемся! Слышишь?!

— Та-ак бы сразу и сказа-ал! — заикаясь, крикнул в ответ мальчишка-вампир.

Мирт помог ему встать. Коннор хотел отвернуться, чтобы начать возвращение к павшему стволу. Но с места Мика не сдвинулся, а торопливо принялся что-то делать с руками. Пришлось шагнуть к младшему брату и рассмотреть: Мика снимает с кистей повязки. Коннор ещё удивился: зачем? Да, раны мальчишки-вампира зажили, после того как Коннор напоил его своей кровью, но повязки могли бы и подождать. Или они мешают ему, наполненные водой? Но Мика не только снял тряпьё, но и поддёрнул его по длине — честно говоря, не слишком большой, в один узел связал кончики и протянул Коннору.

— Держи! А я буду держаться за другой конец!

— Зачем?!

— Чтобы нам не потеряться! — свирепо ответил Мика.

Его это успокоит — понял Коннор и кивнул, а потом сообразил, что в черноте ночного ливня его кивка никто не видел, и добавил:

— Хорошо! Буду держать!

Идти пришлось гораздо дольше, чем тогда, когда Коннор прошёл тот же путь в одиночестве: Мика постоянно спотыкался и падал, так что Мирт не выдержал и взял его на спину, замедлив этим живым грузом свой шаг. Но даже из-за спины мальчишки-эльфа Мика упрямо держал свою "верёвочку" и не собирался отпускать её. Когда добрались до ствола, в котором Коннор "прорубил" середину, Мирт усадил Мику на свой "зонтик" и помог взяться за второй — в качестве крыши. И подошёл к Коннору. Они осмотрели начатое вминание древесной гнили и договорились, каким образом создадут пещерку в этом стволе.

Коннор работал и всё время, оглядываясь на то место, где сидел невидимый Мика, думал о том, что сегодня, точней — прямо сейчас, младший братишка всё-таки сделал реверанс: он промолчал, что, кроме того что замёрз и устал, он ещё и голоден. Выйдя из школы и собираясь в дорогу к дому Агаты, они купили у ближайшего торговца по паре пирожков — в надежде, что вскоре будут дома и плотно поужинают. Но что эти пирожки в такой ситуации?..

Наконец дыра в стволе была продолблена, и Мика первым юркнул в неё — под вожделенную, хоть и хлипкую крышу: все трое знали, что через некоторое время дождевая вода потечёт не только по стенкам "пещеры", но начнёт лить и с "потолка". Но это мелочь — по сравнению с тем, что можно посидеть в темноте без беспрестанного водяного боя по телу. С возможностью поговорить без крика.

Мирт вдруг сообразил:

— Я выйду поставить на "крышу наши "зонтики". Тогда вода сверху лить не будет.

Как только он вышел, Мика, упрямо насупившись, спросил:

— Ты злишься на меня?

Коннор взглянул на его осунувшееся и очень уж худое в пламени магического огня лицо. Он тоже продолжал поддерживать свой огонь, расставленный по неровным "стенкам" их ненадёжного убежища: было решено если не высушиться, так хоть погреться. И ответил спокойно, стараясь усмехнуться так, чтобы младший братишка заметил:

— Я увлёкся работой, которая меня грела. Это вы должны сердиться на меня, что мне захотелось комфорта в одиночку.

Влез Мирт, быстро стянул рубаху и штаны и выжал их. Затем сотворил свои огни и кивнул Мике. Тот погасил свои и тоже, насколько сумел, избавился от излишней воды. Коннор, глядя на свои штаны, пожал плечами.