"...выполняя приказ. Камень"

За столом зашумели. Слухи неопределенные по замку бродили, но, кроме Шортера, меня, Кати и самого лорда, никто не был в курсе события. Тост поддержали, все потянулись за бокалами, поднимали их, глядя в мою сторону и произнося: "За вас!".

Катя, наклонившись к моему уху, шепнула:

— Ну, теперь Фиби по всему замку разнесет. Завтра все знать будут.

Пока за столом налегали на копчености, салаты и прочие закуски, Гамильтон влил в себя еще пару бокалов вина, причем, не закусывая. После чего, Торп и Шортер подхватили его с двух сторон под руки и увели из столовой. Торп быстро вернулся, а Шортер появился только к концу ужина.

Когда все разошлись из столовой, Шортер, налив себе в обьемистую пузатую рюмку коньяка, почти до краев, позвал нас с Катей на веранду, так как возле стола суетились слуги, убирая посуду и остатки ужина.

Я и Дональд закурили. Катя потихоньку, как только она умела, смаковала вино. Налили ей в начале ужина бокал вина, и вот теперь она его ополовинила.

— Вы ведь дружны с Эстер Говард, раз гостили у нее? — я почувствовал, что Шортер знает какую-то тайну, которая буквально "распирала" его.

— Скорее, Катя с ней дружна, они учились вместе. Я же просто с Эстер знаком, не более того.

— Я решил уложить лорда спать, негоже, чтобы слуги видели своего хозяина в таком состоянии. А он в крайнем подпитии кое о чем проговорился,— наводил тень на плетень Шортер.

— Дональд, не тяни кота за хвост. Говори по существу. Про сегодняшнее что-то рассказывал? Но причем здесь Говард?

— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Когда я его укладывал, он простонал: "Господи, эти проклятые традиции! Эстер, милая, неужели мы никогда не будем вместе?".

Катя внимательно посмотрела на меня и засмеялась счастливым смехом.

— Чему вы радуетесь, Кэтти? — недоуменно спросил Шортер.

— Тому, что у меня такой умный и замечательный муж.

— Это никто не берется оспаривать. Но, что же делать с Говард и Гамильтоном?

— Предоставьте решение этого вопроса Сереже. Теперь я начинаю верить, что у него все получится,— встала со стула, наклонилась ко мне и лизнула горячим язычком кончик моего носа так, как обычно проделывал это я с ее маленьким носиком.

— Если ты мне поможешь, любимая,— обнял ее правой рукой за талию и усадил к себе на колени. Ее теплая рука тотчас обвила мою шею.

— Что получится? — рассердился ничего не понимающий Шортер. — Да перестаньте обниматься! Серж, Кэтти, вы еще сексом займитесь прямо здесь, на веранде!

— Не обращай внимания, родная, он просто завидует,— моя рука гладила круглое Катино колено.

— Мр-р,— мурлыкнула Катя. — Дональд, отвернитесь, пожалуйста, на полчасика. Быстрее, боюсь, не управимся.

— Боже мой, от общения с русскими можно умом тронуться,— Шортер одним махом проглотил полрюмки коньяка.

Катя спрыгнула с моих коленей, поправила юбку.

— Не расстраивайтесь, Дональд. Мы привезем вам из России красивую русскую девушку и вы быстро свыкнетесь с особенностями нашего национального характера.

— Лучше расскажите, что вы задумали? — Любопытство Шортера было по-человечески объяснимо.

— Вот Сережка пусть и рассказывает, если захочет. Я вас наедине оставлю.

Пойду лежать в холодной постели, одинокая и несчастная. И не сверкай гневно очами. Кто мне коленку гладил? Возбудил бедную девушку и бросил на произвол судьбы. — Катя ловко увернулась от моего шлепка, покачивая бедрами пошла к выходу с веранды. В дверях повернулась, послала воздушный поцелуй и пошевелила пальчиками, согнутой в локте руки:

— Пока, мальчики. Не засиживайтесь. — И исчезла в столовой.

Дональд восхищенно покрутил головой:

— Еще неделю назад это была совершенно другая девушка. Ты разбудил вулкан. Так, что, расскажешь про ваши секретные планы?

— Неделю назад это была та же самая девушка, которая просто ждала своего суженого. Им оказался ваш покорный слуга. Но я знаю еще одну девушку, которая ждет своего суженого. Думаю, что Катюше она ни в чем не уступит, это будет такой же проснувшийся вулкан страсти. Девушку зовут Эстер. А разбудить вулкан должен мой новоявленный брат Генри, как только он проспится.

Шортер вскочил и забегал взад-вперед по веранде.

— Так, так. Ты хочешь сказать?..

— Именно. И произойдет это не позднее, чем завтра. Я в Россию хочу.

— Разрази меня гром! — Дональд стукнул кулаком по столу так, что рюмка с коньяком и пепельница подпрыгнули,— а ведь у вас может получиться. Вы еще те черти! Одно слово — русские.

Он залпом допил коньяк, нервно закурил сигарету.

— Если у вас дело выгорит, то тебе поставлю ящик джина, а для Кэтти у меня есть красивый кулон с аметистом. Нет, нет, и не отказывайся. Я не миллионер, но и не нищий, сбережения имеются. Это же моя давнишняя мечта, но я ее уже похоронил. Ты один-то можешь горы своротить, а в паре с Кэтти... Молодцы!

— Пока еще не молодцы. Так ты на свадьбе Генри и Эстер скажешь.

Ворвавшись в нашу комнату, я клацнул засовом двери и, расстегивая рубашку, прорычал: — Где тут несчастная и одинокая?!

Катя откинула в сторону простыню. Лежа на кровати, совершенно нагая, призывно улыбнулась и поманила меня пальчиком:

— Иди ко мне, зверь мой ненаглядный.

Глава 9

Утром попросил Катю: — Котеночек, сними мне повязку, заклей ранки пластырем. Я искупаться хочу после пробежки. Доктор вчера рану осматривал, сказал, что зажила.

— Хорошо, только резинку на руку не забудь взять.

Вот, что мне в ней нравится — не занудствует, не пилит, не командует, не воспитывает. Разве что в шутку.

После пробежки, Катя делала упражнения, а я просто сидел на песке. Потом она стянула с себя одежду, оставшись в одних плавках, и пошла к воде. Встав на мостки, позвала к себе.

— Ты никогда лифчик не носишь? — Спросил, подходя к ней.

— А зачем он мне? — дотронулась до красивой полной груди, — до колена не висят, как две сосульки не болтаются. Стесняться мне нечего. Я без лифчика купалась и тогда, когда из замка целая толпа прибегала. Пускай завидуют. Один, правда, хотел пошалить, пришлось руку ему сломать. После этого не лезли, только слюни издалека пускали. Ты не ныряй, спустись с мостков потихонечку, чтобы руку не ушиб.

Ее забота меня трогала. Опустившись в воду, поплыл, гребя одной правой рукой. Катя тоже плыла неспешно. Не заметили, как добрались до противоположного берега. Пришлось вылезать на песок, немного передохнуть. Только хотели присесть, как услышали позади насмешливый голос:

— Что ж, придется подать на вас в суд за систематическое нарушение границ частного владения.

— О, Эсти! — обрадовалась Катя. — Здравствуй.

— Здравствуйте, здравствуйте. Ну, так что, будем штраф платить?

— Так ведь нет у нас ничего, кроме плавок.

— Да, как-то упустила из виду. Действительно, у тебя ничего, кроме плавок. И следов от губ на груди и животе.

— Ну и что! Они мне дороже золота,— гордо парировала Катюша.

— Ну, разумеется. А майору всего дороже следы от твоих зубов, которыми у него покрыты все плечи?

— Что я могу поделать, если при оргазме впиваюсь ему зубами в плечо? — виновато пробормотала Катя.

И тут мы с ней посмотрели друг на друга. Если бы Эстер нам не сказала об этих засосах и укусах, мы и внимания бы на них не обратили. А теперь я увидел, что у Кати не меньше двух десятков свежих красных пятен на груди и на животе, и даже одно на бедре. Правда, Катя меня тогда остановила, сказав, что не сможет носить ни шорты, ни мини-юбку. Левое плечо мое Катюшка старалась щадить. А вот на правом — живого места не было. Мы переглянулись и прыснули.

Но Эстер была серьезна.

— Уж не хочешь ли ты сказать, дорогая Кэтти, что столько раз испытала оргазм, сколько укусов?

— Нет, конечно больше, Эсти. Под конец у меня уже и кусаться сил нет. Он меня выматывает до полного изнеможения. Лежишь и даже пальцем пошевелить не можешь. Ни сил, ни души — она в это время где-то в небесах летает. И только чувствую, как он меня всю зацеловывает, от кончиков пальцев на ногах и до макушки. По всему телу растекается такая сладкая истома, что я думаю — в раю намного хуже.

— Кэтти, прекрати, противная девчонка! — звенящим от напряжения голосом, выкрикнула Эстер. Грудь ее часто вздымалась, языком она облизнула пересохшие губы,— зачем ты меня дразнишь?

— Прости, пожалуйста,— недоуменно отозвалась Катя,— и не думала тебя дразнить. Просто за последние несколько дней я без этого своей жизни не представляю.

— Значит, ты любишь своего Иванова.

Елки-палки, они разговаривали обо мне, как будто бы я не стоял рядом.

— Нет, не люблю,— отрицательно помотала головой Катя.

Я чуть не уселся прямо на песок. Ничего себе, заявленьице!

— Нет, не люблю,— повторила она и повернула меня боком к Эстер,— не люблю, а...— Ее руки обвили мою шею, бедра оплели мои ноги, тело прижалось ко мне так, словно она хотела стать со мной одним целым.

— Уи-и-и-и!!! — ликующий, торжествующий визг разнесся над озером. Я не видел Катиного лица, но его видела Эстер.

— Я все поняла, Кэтти. Но у меня нет своего Иванова.

И тут я вмешался: — Ваш Иванов, мисс Говард, находится примерно в двух километрах отсюда, в Гамильтон-хаусе.

— Это Шортер, что ли? — И она звонко рассмеялась. Но в смехе ее была какая-то неуверенность.

— Нет, не Шортер. Этот человек похож на меня.

— Лорд? Да вы с ума сошли! — лицо ее заалело, она одним прыжком оказалась в седле,— да я лучше в своего конюха влюблюсь! — Дернула Хризантему за узду, поворачивая ее, и умчалась, не попрощавшись.

— Поплыли обратно, Котеночек.

В замок мы возвращались не бегом, а шагом.

— Говорила я, что Эстер упрется, как бык. Она даже покраснела от гнева, услышав твой намек.

— Катюшенька, она не от гнева покраснела, а от смущения, что проникли в ее тайные мысли. Кстати, ты мне очень помогла. Своим рассказом об укусах завела ее так, что она потеряла над собой контроль. И выдала себя. Сегодня мы их окрутим, ручаюсь.

— Я тоже потеряла контроль. Я ведь не заводила Эсти, а вполне искренне с ней поделилась своими ощущениями.

— А уж когда заявила ей, что не любишь меня, то меня чуть удар не хватил.

— Ага! Испугался?

Увидев в густых высоких кустах, тянувшихся по обе стороны дороги, просвет, не говоря ни слова, схватил Катю за руку и протащил через кусты.

— Сережка, ты куда? Что случилось?

Дав девушке классическую подножку, повалил ее на мягкую траву. Из-за кустов с дороги нас увидеть не могли.

— Сейчас покажу тебе "испугался"!

— Мяу, я кусаться буду...

Пройдя по подъемному мосту, вышли во двор замка. Катя шла чуть позади меня. Навстречу попались Вильямсы. Грейс поздоровавшись с нами, увидела оттопыренную губу мрачной Кати.

— Кэтти, милая подружка, что с тобой случилось.

Катюша отвесила мне пинок под зад, не со всего маху, но сильный. И сказала плачущим голосом:

— Этот мерзавец меня унизил, обесчестил, опозорил. Надругался надо мной.

— ???!..

Проходившие мимо Шортер и Пит, услыхав Катины причитания, подошли поближе.

— Что произошло?

— Он мною пренебре-е-е-ег!

Упав перед ней на колени, я взмолился:

— Солнышко мое, прости, если сможешь.

— Нет, не смогу-у-у-у!

— Черт! — ругнулся Шортер,— да они дурачатся.

— Сережка, они догада-а-а-ались!

— Не плачь, я тебе конфетку куплю.

Вокруг нас уже собирался народ. Катя шмыгнула носиком.

— Правда, купишь?

— Вот прямо сейчас и поеду. Вил, запряги каурого жеребчика.

Катя подошла ко мне, мы поцеловались.

Люди, посмеиваясь, начали расходиться. Я окликнул Шортера:

— Дон, лорд Гамильтон еще спит?

— Да. И, судя по вчерашнему градусу, раньше двух-трех дня не проснется.

Но, придя в столовую позавтракать, мы увидели Гамильтона. Молодой здоровый организм справился с последствиями пьянки. Выглядел лорд свежо, был гладко выбрит. Позавтракав, взял чашку с кофе и прошел на веранду.

— Поднимайся наверх, я поговорю с Гамильтоном и приду. Поедем к Эстер в гости. Предупреди ее о нашем визите.

Катя кивнула, чмокнула меня в щеку, шепнула: "Удачи" и ушла. Взяв свой кофе, я вышел из столовой. Гамильтон сидел на веранде в одиночестве.

Усевшись рядом с ним, закурил сигарету и вопросительно посмотрел на лорда.

— Сергей, я вчера немножечко того... выпил лишнего.

— Да, было что-то такое, Генри.

— Но я все помню. И как братом тебя называл, и как Шортер с Торпом меня в спальню отводили.

Напоминать лорду его вчерашние слова об Эстер или нет? А вдруг начнет отпираться? Свалит все на алкогольную амнезию. Нет. Это лобовая атака. А мы зайдем с тыла и нанесем удар так, чтобы противник не смог оправиться.

— Генри, у меня есть к тебе одна просьба...

— Сергей, для тебя все, что только пожелаешь. Я перед тобой в неоплатном долгу. Готов отдать тебе все мое состояние, вместе с этим замком.

— Нет, замок мне не нужен. Деньги свои есть, мне хватит. Ты должен сегодня съездить в Говард-хаус.

— Зачем?

— Там тебя встретит Эстер Говард. Ты должен ей сказать,— я сделал паузу для большего эффекта.

— Что, что я ей должен сказать? — Генри Гамильтон напрягся и даже чуть привстал со стула.

— Скажешь: "Дорогая Эсти, я прошу Вас стать моей женой".

Гамильтон плюхнулся на стул, с минуту сидел в ступоре. Потом сделал большой глоток кофе, достал из моей пачки сигарету и закурил. Глубоко затянувшись и выпустив дым, сказал:

— Не может быть, чтобы ты не знал про отношения между Гамильтонами и Говардами. Наверняка, кто-нибудь уже говорил. И, что, по-твоему, мне скажет в ответ Эстер?

— Она скажет в ответ: "Черт побери, Генри, наконец-то ты решился".

— Ха-ха. Да она меня к этому самому черту и пошлет.

— Пари, что не пошлет? Ставлю девять с половиной миллионов. Больше нет.

— Шутка?

— Если на полном серьезе, если тебя девять миллионов не убеждают, впрочем, что такое для тебя девять миллионов, так, семечки, я поручусь честью офицера.

— Что ж, это дороже миллионов, это меня убеждает. Хорошо, я поеду.

— Только не сейчас, а после обеда.

— Хорошо.

— Ты молодец, Генри. Настоящий мужчина.

— Не знаю, что тебе и сказать, Сергей.

— После ужина скажешь. Тогда тебе будет, что сказать, — не давая собраться лорду с мыслями, встал и вышел, оставив его в глубочайших раздумьях.

— Переодевайся, Котенок, поехали к Эстер.

— Я никуда не поеду, пока ты мне не объяснишь, почему там, в кустах, ты не захотел меня ...

— Господи, Катенька, ну, что ты — деточка-малолеточка? Сначала я поддался минутному порыву, а потом включился рассудок и я представил себе возможные последствия этого порыва. Это негигиенично. По этой же самой причине не рекомендуется заниматься сексом на пляже. Это очень романтично. Но, попавший кое-куда песок, может причинить неприятности. Ты знаешь, что я тебя хочу в любое время дня и ночи. И, тем не менее, давай будем делать это в постели, в ванной, в доме, одним словом. Будем дискутировать на эту тему?