Ах, как же нам украсть Бриллиант, или Академия общей магии

— Ты что? — зашипела на Одинцова.

— Конспирация, вдруг кто начнет расспрашивать таксиста, — и начал расстегивать на себе рубашку. Вот это как называется?

— Мирослав Владимирович, — зашипела снова на него, когда он положил меня на сиденье и подмял под себя, — вы понимаете, что вы делаете?

— Конечно, показываю, как я тебя хочу, — вцепился в мою закрытую блузку, на которой я настояла, потому что с пятым размером, да еще в открытой, отказывалась выходить на улицу, и оторвал несколько пуговиц. Грудь, едва прикрытая бельем, которое, кстати, парни выбирали, тут же выскочила на поверхность.

— Не смей прятать, а то поймут, что мы не по настоящему. Сладенькая моя, как же я хочу тебя прямо здесь! — громко проговорил Одинцов и расстегнул ширинку!

— Что? -Уже во весь голос произнесла я и стала трепыхаться под ним.

— Ритка, да подыграй мне, — целуя, освобожденную от белья грудь, сообщил Одинцов.

И что мне с этим делать? Застонала от наслаждения, по крайней мере, надеялась, что мой стон от злости, примут за стон наслаждения.

-Сладенькая моя, еще, ты так сладко стонешь, — завелся Одинцов. Убью гада! Вот честно, задушу магической петлей, залезу в окно ночью, накину петлю и задушу, слушая его стоны "наслаждения". — Еще, Региночка, сладенькая моя. А теперь вот тут, — и расстегнул мои брюки.

Я обмерла от такой наглости, он мне подмигнул, мол, игра не дергайся и стони дальше. Положил руку поверх невозможно кружевных трусиков, которые опять же парни выбирали. Пришлось стонать, потому что шофер уж очень внимательно на нас поглядывал, должен был быть полный реализм. Губами грудь целует, одной рукой в брюках шарит, а выдаю стоны во всей красе.

— Я так хочу тебя сладенькая, — говорит мне Одинцов.

— Я могу выйти, — отозвался шофер на его фразу.

Одинцов зажал мне рот рукой.

— Не нужно, мы почти доехали. Региночка, ты садись, а ручку вот сюда положи, — сладенько так пропел, меня посадил, а руку, положил в расстегнутые брюки. Это был перебор для меня.

— Остановите! — закричала шоферу. Тот по тормозам и из сапрона выскочил, оставив нас одних.

— Рита, ты мужика напугала, — он еще шутит.

— Ты что творишь? Ты что делаешь? А?! — начала заводиться я, — мы же договорились никаких поцелуев! А ты?

Рот мне закрыли поцелуем.

— Пришла в себя? Ты чего раскричалась? Быстро приводи себя в порядок, выходим, липнуть ко мне продолжаешь, и я тебя прошу, прекрати возмущаться, скоро все закончится, — тихо проговорил мне Одинцов. Я же послушно стала застегиваться, забыв закрыть рот от удивления.

Вышли из такси, Одинцов меня тесно обнимая, повел по незнакомой улице.

— Немного не доехали, ладно прогуляемся, может лучше так будет, — тихо проговорил Одинцов, поглядывая на меня с вожделением.

Я оглядывалась, не понимая, куда попала, достаточно странные здания были здесь, с огромными окнами и красными губами над входными дверьми.

— Где это мы? — продолжала подставлять губки для поцелуев.

— Район красных губ или поцелуев, — прошептал мне Одинцов, впиваясь еще одним поцелуем в меня.

— Ты мне так губы оторвешь, — шепчу ему страшным шепотом.

— Терпи, немного осталось.

Зашли мы в дверь над которой тоже светились красные губы.

— Мери! — крикнул Одинцов, — быстро нам комнату!

Красивая женщина, старше Одинцова в два раза, посмотрела внимательно на нашу пару.

— У нас есть свои, зачем привел? — строго спросила Мери.

— Мери, сначала комнату, вопросы потом, — шагнул к лестнице Одинцов, увлекая меня з собой.

— Это что бордель? — опешила я от осознания куда попала.

— Самый лучший, — уверенно произнес Одинцов и стал подниматься по лестнице.

— И вы тут часто бываете, — подвела итог его фразе.

— Разумеется, — кивнул Одинцов.

Мери догнала нас и вручила ключ с брелком в виде красных куб с надписью "Мери".

— Мери, стоишь у дверей, никуда не уходишь, — открывая дверь ключом, приказал Одинцов. — Рита, подходишь к окну, снимаешь рубашку, задергиваешь шторы. Поняла? Рубашку снимаешь перед окном.

Зашла в комнату, в которой кроме окна была лишь большая кровать. Подошла к окну, стала расстегивать рубашку, оборачиваясь на Одинцова, слабо соображая после такого количества поцелуев. Осталась в кружевном ужасе на пятом размере, который скорее привлекал внимание, чем скрывал формы, задернула шторы.

— Молодец, — похвалил меня Одинцов. — Мери, нужна такая же девушка, — махнул на меня рукой.

— Где я тебе такое физиологическое уродство найду? — изумилась Мери.

— Рита, превращайся обратно. — Это мне, а потом опять Мери, — примерно похожее. Очень нужно. Все оплачу.

— Девочка, кто это тебя в такое кошмар превратил? — сочувственно спросила Мери, рассматривая меня настоящую.

— Вот он и еще один ценитель женской красоты, — угрюмо ответила ей, одевая рубашку на голое тело, потому что лифчик пятого размера на мне висел.

— Мери! — напомнил о себе Одинцов строго, знакомые нотки в его голосе, которые сразу же напомнили мне, что передо мной стоит ректор, заставили быстро застегнуться и потупить глазки.

— Ладно, будет тебе похожее уродство. Есть тут одна, накачала себя магией, что чуть не лопается, — кивнула Мери и вышла.

— Все, Рита, можешь расслабиться. Сейчас Мери приведет девушку, она здесь останется, а мы уйдем. — Падая на кровать, сказал Одинцов, — Ох и понервничал я сегодня с тобой. Что ты дергалась так все время?

— Я? Да что вы себе позволяли все это время? — моему возмущению не был предела, меня опять хотят обвинить, не пойми в чем.

— В смысле? Мы же играли на публику, а ты что в серьез все воспренела? -Засмеялся Одинцов.

— А вы нет? Я же рукой очень даже почувствовала все и не только рукой, — возмущалась на него.

-Рита, физиология, от нее никуда не денешься, — продолжал похохатывать над моим возмущением Одинцов.

— Я же просила — без поцелуев! А вы? — мне было обидно.

Одинцов встал, обошел кровать во всю комнату, подошел ко мне.

— Рита, у нас легенда такая была. Все что делал, считай, были рабочие моменты. Прости, если чем обидел. — Совершенно серьезно, глядя мне в глаза, произнес Одинцов. — Мир? — уже улыбаясь спросил он.

— Мир, — улыбнулась в ответ.

— Закрепим договор поцелуем? — подходя ко мне, спросил нахально Одинцов.

— Да вы! — возмутилась я и отвернулась.

У меня до сих пор губы болели от его жадных поцелуев, и кожа на теле полыхала, а про желание вообще молчу. А он тут стоит, издевается.

— Рита, а ведь ты полыхаешь, и очень сильно, — воркуя, стал ко мне подходить Одинцов.

— Вот лучше держитесь тогда на расстоянии, а то полыхну, а вы опять меня во всем обвините, — буркнула ему, отворачиваясь. И блузка неудобная, не по фигуре совсем, и ситуация дурацкая.

— Не женщина, а огонь! — восхитился Одинцов.

Интересно, он ничего не пил? Или там из запрещенного чего не принимал? Посмотрела на него. Опа! Да он сам полыхает ярче огня, дотронься и разнесет эти "Сладенькие губки Мери" к лешему. Название я брелке прочитала.

Рита, спокойно, спокойно, если вы оба полыхнете, мало этому кварталу не покажется. Здесь пару лет ничего расти не сможет, магия выжгет на пол метра землю в глубь. Такие расчеты я проводило быстро. Смотришь на яркость свечения, оцениваешь объем, цветность, возраст, количество колец магической силы, период после последнего массового сброса магической силы и все готово. Ну конечно еще сам объект оцениваешь на который заряд направлен. Подсчеты стали меня успокаивать.

— Рита, как ты это сделал? — удивленно произнес Одинцов.

— Что? — переспросила его.

— Твой огонь погас.

— Ничего особенно, занялась вычислением вашего огня, который сейчас взорвется, — пожала плечами.

— Ты видишь, что я на взводе? — недоверчиво спросил меня Одинцов.

— Ну да, а что в этом особенного?

— Рита, это значит, что ты высший маг. Только высшие маги могут видеть объем магического пламени. Остальные могут догадываться по отблескам. — Учительским тоном стал говорить Одинцов. Кажется, нас это спасло от взрыва, его огонь стал уменьшаться и возвращаться к обычным размерам. — А я-то все голову ломал, как ты могла несколько раз подряд выдать такой мощный заряд. Старикова, тебе опасно жить без секса с магом. Ты же ходячая катастрофа! Ты конечно и без магических взрывов творишь, леший знает что, но если еще не будешь делать регулярный сброс, ты станешь опасна. — Причем говорил он все это с таким довольным поучающим тоном, как будто на лекции меня отчитывал за неуд.

— Себя, что ли, опять предлагаете? — пробурчала себе под нос, глядя в пол.

— Не-не-не, с меня хватит. Ищи себе кого-нибудь типа Артема Пиманцева своего, это он мог с тобой выдержать больше двух лет, а я еще жить хочу. Так что, свою кандидатуру снимаю, — сделал клоунский поклон в мою сторону Одинцов. А я обрадовалась, все время какое-то напряжение из-за него чувствовала. Подняла на него глаза и улыбнулась ему в благодарность.

В дверь постучали, дождались пока отзовемся, вежливые какие тут, боятся помешать. Вошла Мери, окинула нас быстрым взглядом, ничего не сказала. За ней следом зашла девушка, точнее когда-то она раньше была девушкой, а сейчас сплошной кусок накаченной магии. Как она существует не понятно, давно должна была сгореть от такого объема.

— Вот, эта дуреха. Что собираетесь с ней делать? — спросила деловым тоном Мери.

— Она остается здесь и изображает страстные стоны любви, желательно окно приоткрыть. Мы уходим. Мери, счет выставишь мне в этот раз. Это мое дело, личное. — Четко отдавал приказания Одинцов. Я еще раз на него озадачено уставилась, что-то не вяжутся мои о нем сведения с его поведением, слишком четко действует и предусматривает на несколько ходов вперед.

Девчонка недоверчиво на нас посмотрела:

— Только стоны? И все? А остальное? — спросила она.

— Тебе мало? — оборвала ее Мери.

— Старикова, пошли, — направился к выходу Одинцов.

— КТО?! — воскликнула Мери, глядя то на меня, то на Одинцова, — Старикова?! Это она, твой ужас и кошмар последних лет?

— Мери, да это она, и прекрати орать. Мы уходим, — быстро проговорил Одинцов.

— Как это я кошмар? — возмутилась тут же я, — Это он мой кошмар последних лет. Я столько времени за выговорами в его кабинете провела, что столько за партой в аудитории не сидела.

— Ну ты даешь! — рассмеялась Мери, потом подмигнула, — А ты подумай, почему?

— Что почему? — не поняла я.

Одинцов понял, что мы зацепились языками и пока не поднимем его подноготную от самого рождения, не успокоимся, рванул меня за руку.

— Почему он столько времени тебя рядом с собой держал! — крикнула мне вслед Мери, — ведь неспроста! Любовь не иначе! — хохотала хозяйка борделя в голос.

— Это она о чем? — пыталась догнать Одинцова я.

— А я знаю? У нее спроси, — рванул на себя Одинцов и я опять носом впечаталась ему в грудь.

— Так как же я спрошу, если вы меня оттуда вывели и заставили бежать? — подняла на него лицо.

— Рита, ты глупенькая, да? Или правда не понимаешь? — смотрел в мои непонимающие глаза Одинцов.

— Не понимаю, правда, — выдала чистую правду о себе.

— Значит, умрешь от любопытства, — усмехнулся Одинцов и дотронулся своим носом до моего.

Вышли через черный ход, Одинцов открыл темно-синий сапрон с тонированными стеклами, мы сели и моментально ушли вверх, даже не успела услышать, как он мотор завел. Интересно, если он так мастерски водит сапрон, зачем нам нужен был водитель для ограблений?

Летели за город, все время меняя направление. Посадку сделали в респектабельном районе, тут дома уйму денег стоят.

Дом, на территории которого приземлились, я прозевала. Зато рядом увидела сапрон Демона. Это мы к нему, что ли отчитываться прилетели?

Одинцов открыл дверь, приложив ладонь к стеклу, охранная магия вспыхнула, почувствовала характерный запах, не Демон ставил, а Одинцов.

— Чей это дом? — на всякий случай решила спросить.

— Мой, — спокойно открыл дверь и пригласил пройти вперед него.

Вот это роскошь! Я такой интерьер только в передаче: "Самые дорогие особняки" видела.

— В смысле, ваших родителей? — вежливо уточнила, осматривая картины на стенах огромного холла.

— Нет, мой. — Смешинки заплясали в глазах Одинцова.

— Это хорошо, — произнесла я.

— Что хорошо? — не понял Одинцов.

— Теперь точно знаю, что я вам не пара, — удовлетворительно произнесла, довольная таким поворотом. Теперь уверенна, что моя персона не соответствует его статусу. И значит, он скоро отстанет.

— И ты считаешь, что это хорошо, — полувопросительный тон в его голосе заставил кивнуть подтверждающе.

— Рита, ты меня с каждым разом удивляешь. — Произнес Одинцов и пошел внутрь дома, я за ним.

В небольшом кабинете на диване сидел Демон, в руках держал бокал с соком, от которого разило магией, хоть нос зажимай.

— Демон, ты чего сок магией зарядил? Нервы успокаиваешь? — вместо приветствия сказала Демону. — Воняет хуже валерьянки.

— Ритка, ты вернулась? Иди сюда. Одна ты меня понимаешь, — хлопнул рядом с собой на диване Демон.

— Демон, а ты много этого "сока" выпил? — подозрительно принюхалась к стакану, магия магией, но не Демоном пахнет. — Мирослав Владимирович, посмотрите-ка, — протянула ректору стакан с соком, который отобрала у Демона.

— Кто его тебе дал? — спросил Одинцов, принюхиваясь к стакану, так забавно смотрелся, когда нос наморщил, интересный такой стал. Я стала вспоминать, кого он мне своим любопытным взглядом напоминает.

— Какая разница? — А Демона совсем развезло, что-то перебрал он с этим "соком"

— Мирослав Владимирович, кажется ... — не успела закончить.

— В ванну и живо! — подхватил Демона под руки и потащил в ванну Одинцов. Я в припрыжку поскакала за ними.

Засунули под холодный душ голову Демона, он не приходил в себя.

— Нужно промывать желудок, — вынесла свой вердикт как целитель. — Где у тебя аптечка и кухня?

Выслушав подробные инструкции, побежала по дому. На интерьер уже некогда было обращать внимания. Нашла кухню быстро, дорога была все время прямо, нашла аптечку, лекарства, налила графин с водой и быстро вернулась обратно. Спасали мы Демона почти два часа, пока эта дурь из него не вышла вся.

Мокрый и раздетый Демон лежал на кровати, медленно дышал, глаза были прикрыты, но уже осмысленные.

— Демон, давно эту дурь пьешь? — серьезно спросил Одинцов.

— Почти никогда. — Еле слышно ответил Демон.

— Скажи спасибо Рите, она учуяла неладное. Лихо твою дурь магией прикрыли, чтобы не учуяли. А успокоительное плюс дурь, ты бы через час окочурился тут. — Сообщил ему Одинцов.

— Спасибо, — сказал Демон и положил мне свою руку на колено. Я сидела рядом и пыталась хоть немного вытереть его.

— Да ладно! — весело подмигнула ему, — Всякое у нас было раньше, всегда друг друга выручали и перед ректором отмазывали.

Одинцов хмыкнул на эти мои слова. А пусть себе думает, что хочет, я старого друга спасла, а остальное не важно.