Дар

— А Степан Закшевский как же? А Рит Браун? Да даже наш Клим Солодухин? Что значит 'выбирать не приходится'? Любой из этих несчастных готов ползать у твоих ног, стоит тебе только поманить и дать шанс. Они давно потеряли головы от твоей красоты... и-и-и, всего прочего. Парни на коньках стоять не могут, когда ты в зрительном зале сидишь. Будучи абсолютными профессионалами и просто асами на льду, они один за другим падают и допускают совершенно дурацкие ошибки, когда ты просто проплываешь рядом. Так что выбор у тебя все-таки имеется.

— В том-то и дело — все, что они могут мне предложить это головы. Ну, еще, конечно, руки и сердца. А мне не это нужно. — Амалия отвернула солнцезащитный козырек в котором пряталось зеркало, и принялась поправлять и без того идеальный макияж.

— Я так и понял.

— Вот только избавь меня от подобных интонаций. — Козырек быстро захлопнулся. — Я умею только классно стоять на коньках, что никогда не принесет мне желаемый доход. Да, медали какие-то, кубки, грамоты и несколько тысяч поклонников, но не более. А что мне медали, когда и шубку из шиншиллы хочется и на 'Бентли' в тон сапогов разъезжать, и бриллианты я люблю.

— Тогда зачем ты изматываешь себя на льду, если это тебе не приносит никакого удовлетворения? Хотя я бы поспорил, на счет финансов. Некоторым людям и наш доход может показаться сказочным. — Спокойно проговорил Макс.

— Как будто у меня был выбор. — Амалия надула щеки и, уткнувшись в дорогу, сложила на груди руки. — Мама бредила коньками. Ей не удалось добиться ровным счетом ничего, вот она на мне и отыгрывалась, как смогла. А когда полжизни положено на занятия спортом, нет смысла начинать что-то с нуля. К тому же у меня это неплохо получается. Просто это не то, что мне нужно.

Амалия огорченно вздохнула, а в глазах такая тоска появилась, будто она кочегаром в аду работает, а не грациозно кружится на льду.

— Да тебе полстраны девчонок завидует. Каждая вторая малышка, ставшая на коньки, мечтает стать тобой. Разве этого не достаточно для того, чтобы заявить во всеуслышание, что твоя жизнь удалась? — Макс в самом деле не понимал претензий.

— Для меня это ничто. Я устала от ежедневных нагрузок. Мне надоело вести борьбу за приличное существование в этом мире, это дорого обходится. Мне надоело день за днем, год за годом, кому-то что-то доказывать. Я хочу нормально питаться, а не быть травоядным, чтоб не дай бог не поправиться. Я хочу спать до обеда, а не с шести утра издеваться над собственным организмом. В конце концов — я достойна жизни не обремененной мыслями о завтрашнем дне. Мне просто хочется тратить миллионы мужа и ни о чем не думать. Не играть в клоуна на цирковой арене. Все-таки боженька дал мне красоту, а красивые созданы для любви.

Макс не смог сдержать смешок.

— Вообще-то это маленькие созданы для любви, а большие для работы. Если ты эту пословицу имеешь в виду.

— Вот. Тем более. Я еще и миниатюрная, а пахать приходится побольше некоторых кобыл.

— А с чего ты взяла, что этот твой миллиардер решит все твои проблемы?

— А почему бы и нет? — Амалия удивленно выкатила глаза.

— Действительно.

Но Амалия не услышала в слове сарказма, или не хотела его слышать.

— Макс, меня не возможно не заметить. Тем более на льду. Тем более, когда я буду стоять на первом месте пьедестала. Тем более, когда Джек будет надевать мне на шею медаль. Так что у меня все схвачено.

Джек — ну конечно, в своих мечтах Амалия, скорее всего, уже успела обручиться с, пока, незнакомым мужчиной. Максу оставалось только удивляться, откуда в этой бестии столько уверенности. Но с другой стороны — если бы не ее решительность и категоричность в любом отношении, она бы вряд ли достигла таких высот.

— Да. Тут ты права. Тебя действительно сложно не заметить. И, надеюсь, ты разрешишь мне постоять на пьедестале рядом с тобой?

— А это мы еще посмотрим, — Амалия вызывающе улыбнулась и засадила указательный палец с заточенным, будто копье, ногтем прямо Максу между ребер. — Не хочу, чтоб ты стоя рядом со мной комплексовал.

— О-о-о, да-а-а.

Они взрываются хохотом.

Я вижу дорожный знак 'опасный поворот'. Вижу, что Макс упустил это из-за пустой болтовни. Его радостный взгляд прикован к Амалии, а правая рука уже мстит, вонзаясь в ребра соседки...

Глава 13

Я просыпаюсь.

Меня обдает холодным потом. Потом горячим. Я сумела вырвать свое сознание из оков сна, но мне не спастись от осознания того, что это не спасет ни одного из двух пассажиров красной 'тойоты'.

Понятия не имею, за кем из них пришла смерть. Знаю, что это случится. Так подсказывает мне сердце, хоть это безумно не нравится моему разуму. А может, ставки возросли, и теперь костлявая тварь будет косить людей оптом?

'Пусть это будет Амалия. — Молнией проносится в голове. — Боже, прости за подобные мысли. Любая смерть не допустима'.

Вскакиваю с дивана и первое что делаю — нахожу мобильный. Я не кричу, не плачу, не истерю. На все это попросту нет времени.

В этот раз все по-другому. Это не был пафосный министр; не, пусть обворожительная, но незнакомая темнокожая девочка; и даже не приятель — в мой сон сегодня заглянул Макс, МОЁ ВСЁ — и сейчас это буквально, а не случайный прохожий. В этот раз все иначе и фраза 'не пытайся спасать тех, кому не суждено быть спасенными', абсолютно пуста. Она не имеет смысла. Ничто сейчас не имеет смысла, кроме НЕГО.

Набираю знакомый номер. Раз, второй, третий... Я могла бы дозваниваться до Макса бесконечно, но это не поможет ему.

Взять себя в руки, взять себя в руки, взять себя в руки.

Не паниковать, не паниковать, не паниковать.

— Че-е-е-рт!

Не паниковать не выходит. Как и 'взять себя в руки'.

Я не могу потерять его. Не хочу делить этот мир со своим одиночеством. Мне не нужны ни крылья, ни бесполезные способности предвиденья, ни первые места на льду — мне нужен только ОН.

— Зачем я отправила его! Почему не сказала, что не хочу отпускать?! Почему не удержала?

Не выпуская из рук мобильный, нервно измеряю комнату бесконечными шагами. Нахожу в списке контактов номер Амалии.

Вызов. Один, второй, третий, четвертый... Они что, оглохли там все?!

Смотрю за окно, еще даже не стемнело. Во сне сумерки уже опустились на землю, значит у меня есть шанс и в этот раз я не собираюсь ни онеметь, ни окаменеть.

Набираю номер тренера.

— Где Макс? — сходу бросаю я.

Несколько секунд тишины и-и-и:

— И тебе здравствуй, Сара. — Уязвленно звучит в ответ.

— Маргарита Денисовна, мне не до приличий. — Прекрасно понимаю, что веду себя крайне некрасиво, но счет идет на минуты. — Вопрос жизни и смерти, и я сейчас не образно выражаюсь. Макс еще тренируется?

Представляю как заслуженный тренер, мастер спорта и многократная обладательница всевозможных кубков недовольно поджимает губы, а правой рукой поправляет прическу. Она всегда так делает, когда нервничает.

— Помню, не так давно я тоже имела честь пользоваться этой фразой. Но ты усердно игнорировала...

— Маргарита Денисовна! — я взмолилась и одновременно взорвалась. — Прошу вас.

Я помню все ее бесконечные звонки и СМС сообщения с просьбами не рубить сгоряча и не ставить точки там, где возможно обойтись запятыми. У меня сердце разрывалось, когда я получала от нее очередное послание. Но что я могла тогда ответить?

— Они с Амалией ушли больше часа назад...

— Спасибо, — бросаю я, нажимая на кнопку 'отбой'.

Когда-нибудь я за все извинюсь перед женщиной, которой многим обязана. Но это произойдет точно не сейчас.

Сажусь на диван. Набираю в легкие как можно больше воздуха, кислорода катастрофически недостает.

— Ну и где их теперь искать?

Поочередно и одинаково безуспешно пытаюсь дозвониться до Макса с Амалией.

— Черт! Черт! Черт!

И почему я не досмотрела сон до конца? Тогда бы я наверняка знала... знала... все. Может было бы легче, знай я, что Макс в безопасности.

Расплакаться — единственное чего мне хочется. Хотя нет, еще не мешало бы моим отросткам на спине прекратить дергаться.

Нервный тик. Изредка это случалось с моими веками. Иногда дергалась щека, а, бывало, и икроножная мышца сходила с ума. Но ничто несравнимо с нынешним 'тиком' между лопаток. Сейчас это происходит несколько иначе. Кто-то невидимый дергает меня не просто за мышцу, а за оголенный нерв. Будто кому-то понадобилось избавить меня от лишних конечностей, но он никак не решается сделать один-единственный сильный рывок и просто измывается надо мной.

Тук. Тук. Тук.

Я вздрагиваю. Информация о том, что стучат в мою дверь, не успела полностью осесть в мозгу, а я уже широко распахиваю ее.

— Макс?!.. — но мизерная надежда на то, что сон не обязательно должен сбыться сегодня испаряется так же быстро, как любовь зрителя после неудачного выступления.

В коридоре никого. Не слышно даже назойливо жужжащих мух. Похоже, местный паук расправился со всеми.

Захлопываю дверь.

Щелк... Достаточно. Одного поворота замка даже более чем достаточно.

Понимаю что значит отсутствие кого бы то ни было за дверью. Опускаю глаза на пол. Белоснежный конверт. Сердце превращается в ежа, который сто раз в минуту издевательски скручивается в клубок и резко выпрямляется. Кажется, даже ощущаю, как все внутренности обдает свежей кровью из проколотой иголками плоти.

Чего ждать от этого послания?

Руки пробирает мелкая дрожь, но я склоняюсь и поднимаю с пола бумагу.

Мысли путаются.

Сомневаюсь — стоит ли распечатывать конверт.

Макс. Его жизнь важнее всего этого. Но, может быть, письмо подбросили именно сейчас не случайно?

Подобные мысли заставляют действовать, а не растрачивать время.

Шагаю в комнату, на ходу отрывая от конверта неаккуратные клочки, бросая их на пол.

Сажусь по-турецки на любимый ковер. Затаив дыхание на миг прикрываю глаза. Долгий выдох...

' Здравствуй, Сара. — Все тот же красивый почерк. Все те же вензеля.

Это послание будет коротким. Признаться, мне не разрешили писать его, но... Ты мое дитя, и кроме меня тебя некому поддержать. Не думаю, что поступаю плохо. Мое дело вести тебя первое время, заботиться и давать подсказки, но это письмо не совсем такое, которые ждут тебя впереди.

Так вот.

Похвально, что перестала себя обзывать и пытаешься принять дар. Да, у тебя это выходит, пока, не очень. Но ты хотя бы нашла смелость открыться своему кавалеру.

Не могу не похвалить его за исключительно правильный взгляд на твой дар, но... На этом его миссия окончена. Он был послан тебе не просто так. Он значительно смягчил твое чрезмерно строгое отношение к себе новой. Он достаточно хорошо растолковал тебе то, чего сама ты до сих пор не хочешь принимать. Он, как смог, донес до тебя суть происходящего — если у тебя появились крылья, ты не обязательно демон. Если в твоих видениях умирают люди, то не обязательно в этом виновата ты. Но большего дать он тебе не может. Это не в его власти. На этом все...'

Глаза захлопнулись сами собой. Читать дальше — настоящее мучение. Прошедшее время в словах убивает. Ежики превращаются в дикобразов. Иголки увеличились в несколько раз. Чувствую во рту железный привкус. Резко раскрываю глаза. Дочитать необходимо хотя бы для того, чтобы знать — как действовать дальше.

'Сара, изменить ничего нельзя. Это твой путь и нравится тебе это или нет, но ты будешь шагать по нему до отведенного конца. Ты не просто так должна пройти через все это. Позже ты поймешь, а пока просто будь сильной. Знаю, лед научил тебя многому, в том числе и приумножил данную от рождения силу характера.

Вот, пожалуй, пока все, что могу сказать.

Говорил, что в этот раз будет короче, но вышло не совсем так.

Дитя мое дам напоследок еще один совет — не привязывай к моим словам на счет чужих судеб пустоту и бессмысленность. Я не привык сорить словами. Тех, кого показали тебе во снах, не спасти. Просто прими это, как люди принимают смерчи, наводнения и засуху. У них нет выбора. Как и у тебя.

С любовью, твой прадедушка Гавриил'.

Зная, что от письма избавиться невозможно, просто роняю его на пол.

'Это мы еще посмотрим — у кого нет выбора. Я докажу обратное'.

— Я всем вам докажу, что выбор есть всегда! — кричу в потолок, запрокинув голову назад. — Я никогда не смирюсь с вашей чертовой предопределенностью! Вы слышите меня — НИКОГДА!

Не знаю, кому и зачем я кричу. Это просто происходит.

Подхожу к дивану, на котором смирно отдыхает мобильный. Рука только потянулась к нему, как он завибрировал, давая понять, что получил новое сообщение.

Беру телефон. Входящих сообщений, оказывается, уже три.

'Я за рулем, да и Амалия рядом, поговорить не получится. Так что не названивай, скоро буду'.

'Знаешь, я тут подумал... Амалия мне уже весь мозг вынесла своими бредовыми желаниями стать богатой и независимой дамой, но для этого ей нужно расставлять пошире ноги, а тебе всего-то снять кофту J)) Это я к тому, что нашел еще один плюс в твоей м-м-м... уникальности.

Бородатой женщиной уже никого не удивишь. А ты можешь легко оставить в прошлом коньки и стать звездой цирка. Как тебе перспективка?'

'P.S. Надеюсь, понимаешь, что предыдущее СМС — шутка? Прости, не сдержался ) Скоро буду. Люблю'.

Даже не успеваю обидеться на 'шутку', хотя в другой ситуации это непременно бы случилось. Пальцы реагируют быстрее:

'Надеюсь, понимаешь, что я не просто так дозваниваюсь????!!!! Макс, я серьезно. ВОЗЬМИ ЧЕРТОВУ ТРУБКУ!!!!!! ПОГОВОРИ СО МНОЙ!!!!!'

'Макс, вы где? Замрите на месте! Это не шутка!!!!'

Следующая порция сообщений летит на телефон Амалии:

'Амалия, прошу, хоть ты сними трубку!!!!!'

'Хорошо, не хочешь говорить — не надо. Заставь Макса остановить машину!!!!! Неважно где вы находитесь — на автомагистрали, на мосту, под мостом, хоть на железнодорожном переезде. ОСТАНОВИТЕ МАШИНУ!!!'

'На счет переезда я погорячилась'

'Черт! Вы что, издеваетесь оба???'

В течении следующих минут пяти, никто не отписался и не отзвонился. Мой телефон будто умер.

От бессилия я практически рву волосы на голове, когда ее посещает не самая блестящая, но хоть какая-то идея.

Есть права, но нет машины. Брать авто на прокат — слишком длительная процедура. Заказывать такси — а куда мне нужно ехать? Мне не совсем понятно, где я буду разыскивать Макса с Амалией, но до темноты исколесить дороги со всеми опасными поворотами попытаться стоит. Хотя я и не понимаю, что мне это даст, не могу бездействовать.

Снова беру в руки мобильный.

Полина. Когда-то мы, можно сказать, дружили.

Гудок, два, три...

— Да. — Голос абсолютно безжизненный, но главное что я его слышу.

— Полина, прости, — в этот раз решаю изобразить хоть какую-то вежливость, а не выпалила в одну секунду все самое важное. — Не знаю, поймешь ли ты меня правильно, но, честно, нет времени все объяснять. Не сейчас. У тебя еще есть машина?