Дэвид Вебер "Старые солдаты" (Боло 2)

Аньелли выглядел скептически, она протянула руку и коснулась гарнитуры на углу своего стола.

Проницательные глаза губернатора не упустили этого жеста, и она увидела, как они слегка расширились.

— Лазарус — я имею в виду, подразделение Один-Семь-Девять — пристально следил за ними, сэр. И при всем моем уважении к флоту, я очень сомневаюсь, что какой-либо астрогатор смог бы лучше вычислить решение для перехвата.

— Даже в этом случае, — теперь голос Аньелли звучал так, как будто он спорил сам с собой, а не с Мэйникой, — даже самое лучшее решение оставит очень большой объем для поиска, капитан. Даже предполагая это ... то, что кто-то все еще жив на ее борту, — он прочистил горло, — мне кажется крайне маловероятным, с учетом повреждений, которые вы описали, что ее собственные датчики или системы связи все еще будут работоспособны. Без активного радиомаяка связи, на который мы могли бы ориентироваться, ее поиск по-прежнему является задачей датчиков флота, а не кучки торговых судов.

— При обычных обстоятельствах вы, безусловно, были бы правы, сэр, — согласилась Мэйника. — Но мы не совсем обычные заурядные торговые суда. Так получилось, что у нас с собой есть пара Боло. Возможно, на них не установлены стандартные флотские сенсоры, но думаю, вы обнаружите, что у них есть возможности, необходимые нам для этой миссии.

— Вы серьезно, — медленно произнес Аньелли. Она кивнула, и он глубоко вздохнул.

— Я действительно не должен разрешать это, — сказал он.

— Извините меня, губернатор, но это не ваше решение.

— Прошу прощения? — плечи Аньелли напряглись, а брови опустились.

— Коммодор Лакшмания оставила меня военным командиром, сэр, — сказала Мэйника своим самым уважительным тоном. — Как присутствующий старший офицер бригады Динохром и как командир подразделения Один-Семь-Девять, старшего присутствующего Боло, я теперь являюсь старшим присутствующим военным Конкордиата. Таким образом, в соответствии с нашими первоначальными приказами о миссии, я теперь являюсь военным командующим этой экспедицией.

— Это нелепо! — взорвался Аньелли. — Нелепо!

— Нет, губернатор, — непоколебимо ответила Мэйника, отказываясь допустить хоть малейшую дрожь в своем голосе, которая могла бы предупредить его о том, как отчаянно она хотела избежать этой ответственности. — Это не абсурдно и не нелепо. Я предлагаю вам ознакомиться с соответствующими частями наших приказов и с контрольными разделами Статей о войне и Конституции. — Она сделала паузу, возможно, на два удара сердца, затем добавила: — Если вы хотите, подразделение Один-Семь-Девять может предоставить вам необходимый текст всех трех документов.

Челюсти Аньелли сжались, как тиски, и она спокойно посмотрела на него в ответ, стараясь выглядеть старше своих двадцати семи стандартных лет. Он находился на борту другого корабля, более чем в двух тысячах километров от "Фермопил", но она почти физически ощущала его гнев, разочарование, обиду и отчаяние.

Трудно винить его, на самом деле, подумала она почти клинически. Он почти в три раза старше меня, и последние пятьдесят лет своей жизни он потратил на то, чтобы сделать карьеру в правительстве. Он профессионал, а теперь какая-то соплячка пытается играть в адвоката по правилам и оттеснить его в сторону. Неудивительно, что он взбешен!

— Независимо от того, что говорится в приказах нашей миссии и военных уставах, капитан, — голос губернатора был ледяным, — мы оба знаем, что ни Конституция, ни те, кто задумал и спланировал операцию "Кукурузное семя", не предполагали, что военное правление заменит гражданский контроль над правительством этой колонии.

— Я не имела в виду, что они это сделали, сэр.

Это был бой, которого Мэйника предпочла бы полностью избежать, а если бы это было невозможно, она бы оттягивала его так долго, как только могла. К сожалению, это был вопрос, который необходимо было рассмотреть — и урегулировать — сейчас.

— Я знаю, губернатор, — продолжила она, намеренно подчеркивая его титул, — что наши планировщики миссии всегда предполагали, что вы будете старшим администратором и первым главой исполнительной власти этой колонии. Я также знаю, что уже существует полноценный исполнительный совет, который будет консультировать вас и служить основой для выборной, самоуправляемой конституционной структуры, которая потребуется колонии. И, наконец, сэр, я заверяю вас, что я полностью осведомлена о требовании Конституции о том, чтобы военная власть была подчинена гражданской власти в соответствии с основным законом Конкордиата. Я не желаю и не намерена каким-либо образом обходить этот закон или пытаться использовать подразделения бригады под моим командованием для создания какого-либо военного государства.

Его лицо оставалось непроницаемым, но она подумала, что, по крайней мере, немного напряжения покинуло его.

— Как я интерпретирую наши приказы о миссии, — сказала она ему, — старший военный офицер экспедиции командует военными и материально-техническими аспектами операции до тех пор, пока колония не будет высажена на подходящей планете и исчезнет военная угроза ее безопасности. Очевидно, люди, которые писали эти приказы, ожидали, что коммодор Лакшмания выполнит роль военного командира, а не кто-то столь относительно младший, как я. Тем не менее, думаю, вы согласитесь со мной, что императивы выживания требуют, чтобы не было никакого вопроса о наших относительных сферах власти. Как старший военный офицер, я могу оказаться вынужденной отдавать приказы, основанные на военной ситуации и моих знаниях о ней, поделиться которыми или объяснить кому-либо еще у меня может не быть времени. Если это произойдет, никто из нас не может позволить себе ситуацию, в которой кто-то колеблется или сомневается в этих приказах, потому что возникает некоторый вопрос о том, имею ли я право их отдавать.

Челюсть Аньелли все еще была сжата, но она увидела, по крайней мере, проблеск признания в его суровых глазах.

— Окончательную ответственность за будущее и выживание этой колонии несете вы, сэр, — искренне сказала она. — Это ответственность, к которой я не подхожу, и власть, которой я, конечно, не хочу. Но военная безопасность колонии и ее доставка в новый дом теперь находятся под моей ответственностью. Коммодор Лакшмания специально передала ее мне, и моя выслуга лет, несмотря на мою молодость, означает, что я не могу просто передать ее кому-то другому, как бы мне этого ни хотелось. Это мой долг, губернатор, и я намерена его выполнить.

Повисла тишина, и Мэйника задалась вопросом, как бы отреагировал Аньелли, если бы он знал, что она намеренно не открывала огонь до тех пор, пока мелкониане не атаковали "Куан Инь" и два других корабля. Она знала, что у нее не было выбора, но губернатор не только был гражданским лицом, он не был частью этого слияния человека и Боло. Что означало, что он никогда не разделит ее абсолютной уверенности в том, что у нее не было другого выбора, и это сомнение, добавленное к ее молодости и невысокому званию, а также его неприязнь к обоим этим факторам, вероятно, привело бы к ожесточенной и открытой конфронтации, несмотря на то, как сильно он знал, что колония нуждается в Боло.

— Очень хорошо, капитан Тревор, — сказал он после долгого, холодного колебания. — Я понимаю вашу позицию. Не скажу, что нахожусь в фундаментальном согласии с вашей интерпретацией наших относительных "сфер власти", но я вынужден признать силу, по крайней мере, части ваших аргументов. И, как я уверен, мы оба прекрасно понимаем, как сильно я нуждаюсь, по крайней мере, в вашем сотрудничестве. Однако, прежде чем официально признать ваши полномочия в качестве ...

военного командира этой экспедиции, у меня есть одно требование.

Я потребую от вас юридически заверенную запись заявления, капитан, в которой прямо подтверждается ваше понимание и принятие той части наших приказов о миссии, которая передает полномочия и контроль над военными гражданскому правительству в кратчайшие возможные сроки в соответствии с военной безопасностью колонии.

Он сердито посмотрел на нее, явно ожидая протеста или, по крайней мере, вспышки гнева, но она только спокойно посмотрела в ответ.

— Губернатор, поскольку то, что вы просите, является не более чем моей собственной интерпретацией наших приказов, я не имею никаких возражений против предоставления вам этой записи.

Он моргнул, и она слегка улыбнулась.

— Сэр, правда в том, что есть аспекты принятия военного командования флотом колонии, справиться с которыми, признаю, у меня едва ли хватит квалификации. Коммодор Лакшмания обладала десятилетним опытом, которого у меня нет, а также целым штатом и структурой командования флотом, которые помогали ей выполнять свои обязанности. У меня есть лейтенант Чин, Лазарус — я имею в виду, подразделение Один-Семь-Девять — и Микки. Люди за пределами бригады Динохром часто не понимают, насколько на самом деле способен "штатный" Боло, но даже с ними обоими и лейтенантом Чином я не обучена как администратор на том уровне, который необходим колонии. И у меня, конечно, нет ни опыта, ни подготовки, чтобы справиться со всеми многочисленными деталями, которые каждый день попадают на стол настоящего губернатора.

— Поскольку я знаю все это, я была бы чрезвычайно признательна, если бы вы продолжали выполнять функции нашего старшего администратора и главного гражданского исполнительного органа. Я рассчитываю консультироваться с вами на ежедневной основе, и я также не предвижу абсолютно никакой необходимости или оправдания для моего вмешательства в ваши обязанности. Моя единственная забота состоит в том, чтобы быть абсолютно уверенным в том, что в случае чрезвычайной военной ситуации — или, возможно, я должна сказать, другой чрезвычайной военной ситуации — цепочка командования и окончательные полномочия будут четко и недвусмысленно поняты всеми.

Аньелли откинулся на спинку своего удобного кресла на борту экспедиционного флагмана. Он поджал губы и несколько секунд смотрел на нее прищуренными глазами. Затем он слегка улыбнулся.

— Я собираюсь признать, по крайней мере временно, что вы имеете в виду именно то, что только что сказали, капитан, — сказал он ей. — Я пойду дальше этого. Верю, что вы делаете именно это, и что у вас самые похвальные мотивы. Однако я все равно потребую эту запись. Утверждаю с определенным уровнем личного опыта, когда говорю, что власть может формировать привычку.

Она начала что-то говорить, но он поднял руку в жесте, заставляющем замолчать, который был странно вежливым.

— Я не хочу сказать, что вы представляете Наполеона в процессе становления, капитан, — сказал он ей. — Хотя, если быть до конца честным, у меня есть некоторые опасения, что кто-то, обладающий эффективной монополией на контроль над всей имеющейся у нас военной мощью, может поддаться наполеоновскому искушению при определенных обстоятельствах. Однако, судя по тому, что я видел о вас, и по вашему военному послужному списку, я на самом деле не верю, что у вас есть какая-либо естественная склонность в этом направлении. Чего я немного боюсь, так это того, что вы приобретете привычку командовать.

— Хорошему военному офицеру, так же как хорошему губернатору или главе государства, требуется эта привычка. Он — или она — не может выполнять свою работу должным образом без внутренней уверенности в том, что, когда он отдает приказ или отдает директиву, они будут выполнены. Проблема, капитан Тревор, возникает, когда эта уверенность становится настолько неотъемлемой частью его самого и настолько удобной, что его авторитет кажется ему неизбежным. Для этого не обязательно быть злым или страдать от безумия власти или мании величия. Просто он так ясно видит, что "должно быть сделано", и поскольку он привык быть главным решателем проблем, само собой разумеется, что его работа — следить за тем, чтобы это было сделано. Ему просто перестает приходить в голову мысль о том, что мог бы быть другой способ сделать это, или что, возможно, люди вокруг него даже не согласны с тем, что это нужно делать в первую очередь. Когда это происходит, люди, которые спорят с ним, могут стать частью проблемы, насколько это касается его. Они мешают ему выполнять свою работу, поэтому он... удаляет их.

— Понимаю ваши опасения, губернатор Аньелли. Надеюсь, что они не оправданы. И думаю, я должна также отметить, что бригада довольно тщательно проверяет свой персонал в поисках именно таких личностных черт. Вы же не захотите, чтобы кто-то, кто убежден, что ее суждения непогрешимы, бегал вокруг, командуя Боло, сэр. — Она улыбнулась с искренним проблеском веселья. — И я должна также отметить, что память Боло содержит как полный текст Конституции, так и большую часть юридического кодекса Конкордиата, не говоря уже о военных статьях.

— И к чему вы клоните? — спросил Аньелли, когда она сделала паузу.

— Боло запрограммированы не принимать незаконные приказы, губернатор, независимо от того, кто их отдает. Они были такими с тех пор, как произошло злодеяние в Санта-Крусе. Это включает в себя приказы, которые противоречат Конституции.

Даже если бы я хотела быть Наполеоном, сэр, Лазарус отказался бы от роли Старой гвардии.

— Я всегда это понимал, капитан. И я верю, что вы абсолютно честны и искренни, когда говорите это. Тем не менее, я немного старше вас, а жизнь, проведенная в политике, как правило, делает человека немного циником. Одна из старейших максим гласит, что люди меняются, а другая — что власть развращает. Итак, я надеюсь, вы не примете это на свой счет, если я буду настаивать на поддержании наилучшей системы сдержек и противовесов, на которую я способен?

— Конечно, нет, губернатор, — сказала она с другой, более широкой улыбкой. — Однако я бы порекомендовала нам подождать с вашей официальной записью до тех пор, пока мы не найдем "Куан Инь". Тем временем, могу я предложить вам и мне разместить копию всего этого обсуждения по комму, доступную только для чтения, в защищенном хранилище данных "Хэрриет Лян-шу"? Я уверена, что это послужит вашим потребностям, если я когда-нибудь в будущем поддамся коррупции власти.

— Полагаю, что так и будет, капитан, — согласился Аньелли со своей собственной улыбкой. Но его улыбка была натянутой, мрачной, поскольку ее комментарий напомнил о его страхе, что его дочь мертва, из анестезирующего угла, в который его временно загнали дебаты о власти.

— В таком случае, губернатор, — сказала она, — мой первый приказ как военного коменданта колонии — развернуть эти корабли и отправиться на поиски выживших.

* * *

— Что они сейчас делают?

Голос генерала Ка-Фракана был резким, и капитан На-Тарла дернул ушами, что по-мелконийски означало пожатие плечами.

— Это невозможно сказать наверняка, сэр, — сказал он. — Мое лучшее предположение заключается в том, что по крайней мере один из их кораблей вышел из гипера частично неповрежденным и что они намерены искать обломки в нормальном пространстве.

— С какими шансами на успех? — Ка-Фракан скептически фыркнул.

— С очень плохими для обычных гражданских сенсорных возможностей. Но у них, очевидно, есть по крайней мере два их проклятых Боло. Вы, вероятно, лучше меня знакомы с их сенсорными возможностями и дальностью действия, сэр.