Изменить судьбу

— Ирию мы грабили, но никого не убили, значит шанс договориться есть, — ответил генерал. — А вот Оуэну живыми мы точно не нужны.

— Конечно, — фыркнул сотник, — ведь тогда мы всем расскажем, как нас нагло поимели. Каганы такого не простят и у империи будет еще одна война.

И вот теперь все зависело от того, как командиры Ирии отреагируют на предложение переговоров.

Морин де Горжак изумленно посмотрел на барона де Шарон.

— Как ты догадался? — он оглянулся на удаляющегося парламентера варваров, которому они дали согласие на переговоры с генералом Ли.

— Вариант "Б". Когда ордой командует умный полководец.

— А вариант "А"?

— Мы бы его не обсуждали, потому что уже давно бы дрались со степняками.

— Кстати, ты их почти никогда не называешь варварами. Почему?

— Варвар — это дикое (в нашем понимании) некультурное создание, у которого потребности лишь в драке, еде и воспроизводстве, такое описание я читал в наших книгах. А теперь посмотрите на наших оппонентов. Как вам кажется, чем они отличаются от нас?

— Отсутствием пехоты, — пошутил Морин.

— Да ничем, — удивленно протянул Ривус де Лей, рассматривая как посреди поля степняки быстро ставят легкий шатер. — Разве что татуировками на щеках.

— Пора, граф, — кивнул на шатер де Шарон. — Пошли знакомиться.

Генерал Ли оказался бравым воякой, крупным, немолодым, но еще достаточно крепким мужчиной. Его сопровождало двое сотников, демонстративно снявших с себя оружие при виде подходящей к ним троицы командиров Ирии.

— Господа, мы не хотим с вами драться, — начал Ли. — Империя Оуэн обманула нас, ложно представив картину идущей войны.

— Наверное, уверяли, что именно мы напали на них, да? — спросил де Шарон.

— Да, — Ли вздохнул. — Долгая изоляция сделала нас слепыми. Мы поспешили оказать помощь соседу взамен на снятие блокады в торговле. Объективную картину я узнал лишь по прибытии. Так что, прошу прощения, но нас обманули и использовали втемную.

— Чего вы хотите, генерал? — спросил граф де Горжак.

— Буду откровенным — я не знаю, что делать. Я не хочу быть вашим врагом, но и не хочу, чтобы меня дома посчитали предателем.

— А почему вы не хотите быть нашим врагом? — вдруг поинтересовался де Шарон. — Разве благо империи, вашего единственного соседа, не является для вас приоритетным?

— Да, но если Оуэн изначально шел на обман, значит понимал, что правда быстро раскроется. Так что, в любом случае, мы должны были погибнуть, если не от ваших рук, то как-нибудь иначе. Назад нашу армию империя тоже бы не пропустила, потому что Каганы степи, узнав про обман, поняли бы, что изоляция продолжается, торговли не будет и нас нагло использовали, как доверчивых глупцов.

— И как отреагируют каганы? Развяжут войну?

— Уверен.

— Простите, генерал, нам нужно это обсудить, — кивнул головой Морин де Горжак. Командиры Ирии вышли из шатра и стали в стороне совещаться.

— Есть идеи, как переправить степняков обратно домой? — спросил де Горжак. — Это было бы лучшим вариантом — вместо орды получить сильного союзника с законным поводом к войне. Но нам нужна связь с магами Академии, ведь только они знают, возможно ли это сделать. И главное — как.

Представители графства Лей переглянулись и ...улыбнулись.

— Горы Быка всегда были для нас надежным тылом, — сказал Перро, — но если вопрос ставится не как о защите от врага, а как оказание помощи союзнику, то ... возможны варианты.

— О чем ты? — спросил де Горжак. Он внимательно посмотрел на друзей

— Уже давно, еще при моем отце, мы узнали, что в горах есть проход в степь, — объяснил де Лей. — Не для орды, нет. Но пара ловких человек может пройти по узкому переходу между Тонкой и Стеснительной на ту сторону гор, а потом спуститься к угловине, выходящей в степь.

— И варвары ...не знают? — спросил изумленный де Горжак.

— Откуда? Их в той угловине никогда не бывает. По крайней мере, когда наши люди осматривались там в последний раз, все оставалось по прежнему: ни поселений вблизи, ни скота на выпасе, никого.

— И что это нам дает?

— Возможность выиграть время. Послать вестника каганам севера, что их обманули и Оуэн не собирается снимать блокаду, а пока наши маги будут думать, как вернуть орду обратно, мы используем её в своих целях.

— Ну что же, думаю нам нужно еще раз переговорить с генералом Ли, — высказал общую мысль барон де Шарон, — возвращаемся в шатер.

К их приходу генерал Ли уже приказал накрыть стол с легкими закусками и задумчиво рассматривал впередистоящего противника, прикидывая как бы атаковал их, если бы все сложилось иначе. Барон, заметивший взгляд генерала, решил прямо спросить:

— У нас не было бы шансов, да?

— Битву вы бы проиграли, — откровенно высказался Ли, — хотя я не знаю силы ваших колдунов...

— Мы называем их магами, — вставил де Лей. — И они бы очень помешали вам, поверьте.

— Верю, но я не закончил. Так вот, если битву вы бы проиграли, то войну в любом случае выиграли. — И пояснил. — Расклад сил не тот.

— Хорошо, генерал, давайте вернемся к нашим переговорам, — граф де Горжак присел к столу и прямо спросил. — Первое, что я хочу знать, какие потери понесла Ирия благодаря вашему рейду?

— Людских потерь нет, это я могу сказать со спокойной душой, — ответил Ли. — Я не люблю неоправданных жертв и не признаю убийства мирного населения. А когда узнал об истинном положении вещей, о том, что эта война начата Оуэном и нас сознательно обманули, то строго предупредил своих воинов держаться подальше от гражданских, ведь от этого зависела наша дальнейшая судьба.

— Разумно, — кивнул Лидо де Шарон. — А какую именно задачу поставил перед вами Оуэн? Что вы должны были сделать?

— Идти к реке Сиене на соединение с союзником.

— Что-о-??? — в три голоса выдохнули командиры Ирии.

— С этого места очень подробно, генерал, — прошипел де Лей.

Глава 12

Странную картину мог бы видеть любопытный наблюдатель, если бы случайно оказался этим вечером на Лидском поле. Разделенное широкой полосой "ничейной земли", поле ярко освещалось кострами двух противостоящих армий. Ирийцы по давней традиции варили кашу с добавлением мясных консервов, а от костров варваров ощутимо тянуло дымком баранины с овощами. Когда первый голод был утолен, от крайнего костра дружины де Лея вдруг отделилась одинокая фигура и двинула в сторону степняков. Воин, а это безусловно был воин, нес большой котелок с кашей. Пройдя половину поля, он перешагнул на сторону "противника" и поставил котелок на землю.

— Мужики, — крикнул он, — угощайтесь! Это от нашего костра вашему от чистого сердца.

— Что творит этот безумец? — проворчал Ривус де Лей, с интересом ожидая реакции варваров.

— Этот воин сейчас делает великое дело, — хмыкнул Лидо де Шарон, раскуривая рядом любимую трубку.

— Какое дело? — не понял Ривус.

— Эта каша, чтоб ты знал, стоит больше, чем все мирные договоры между странами. Она показывает как, на самом деле, люди относятся друг к другу. Что мы все в сущности одинаковы. И хотя у нас разные законы, традиции и религии, мы готовы мирно сосуществовать и дружить между собой. А что может быть лучшим подтверждением этого, как не жест угощения от чистого сердца?

— Смотри внимательно, сын, — граф де Лей тоже наблюдал, как воин, принесший кашу, идет обратно к своему костру. — Именно сейчас мы поймем, кто здесь находится — союзник или враг.

Тем временем кочевники уже забрали котелок с поля и унесли к себе. Минуту-две ничего не происходило, а потом в сторону дружины Ирии потопал степняк со своим котелком. Он прошел еще дальше "демаркационной полосы" и, поставив котел на траву, крикнул:

— Воины степи благодарят за угощение! И в ответ просят попробовать наше!

Одобрительный шум последовал с обеих сторон, пробив брешь настороженности и легкого напряжения на поле. Его сменило любопытство и желание общаться. А через десяток минут и степняки, и ирийцы начали носить друг другу котелки с ужином, переговариваться, смеяться и дружелюбно похлопывать друг друга по плечу.

— Великое единение народов свершилось, — прокомментировал происходящее Лидо, а потом оглянулся на друга и кивнул на палатку. — Перро, пошли посекретничаем.

Они не успели рассесться за столом, как к их компании присоединился Морин де Горжак и тихо заговорил:

— Отряд ушёл, генерал Ли послал с нашими воинами самых толковых степняков. Я лично беседовал с ними и уверен — провокаций или подставы не будет.

— Остается только ждать, — хмыкнул де Лей.

— И еще раз обсудить то, что узнали, — де Шарон пыхнул трубкой и спросил. — Вы оба ведь уже поняли, кто этот тайный союзник варваров?

— Великий герцог, — одновременно ответили Морин и Перро.

— Именно так. Мечты о короне привели его к предательству.

— Когда он успел так перемениться? — пожал плечами де Лей. — Я же помню его мужиком, которому было на все плевать. Жил себе спокойно в Иглисе, потому что не выносил суеты двора, любил лошадей и охоту, вполне толково управлял своими землями и его вроде все устраивало.

— А ты забыл, что потом произошло? — поинтересовался де Шарон. — Как мы все пировали и кричали "Виват" на свадьбе?

— Он женился, — ахнул де Горжак. — Лидо, ты думаешь это герцогиня?

— Уверен, кто же еще. Именно она постепенно превратила мужа в завистника короля и склонила к мысли, что Ория будет лучшим правителем, чем Огден Арахет.

— Кстати, Гидана родом из Оуэна, — добавил Морин.

— Я вам скажу то, что, возможно, вы не знаете, потому что герцогиня никогда этого не афишировала, — сказал барон. — Она закончила имперскую академию и является сильным магом Смерти.

— Откуда данные?

— Гвидо поделился.

— Понятно, — граф де Лей кивнул головой. — Этому источнику можно верить, у мальчика такая же светлая голова, как и у его отца.

— Лучше, — гордо ответил Лидо. — Но я сознательно не вмешиваюсь в его карьеру, пусть сам выбирает свой путь.

— Получается, Ория, Гидана, их дети, свита и гвардия Иглиса — они все изменники? — начал перечислять Морин де Горжак. — Это же десятая часть королевства. И герцог наверняка имеет еще союзников среди дворян. Это плохо, очень плохо.

— Заговор, — уверенно согласился с ним де Лей. — И думаю, что готовился он все последние годы. Как же удачно для герцога подвернулась эта война.

— Кто знает, мой друг, почему император Оуэна так изменился, — вздохнул Морин. — Столько невероятных теорий приходит в голову и первая среди них...

— ...не приложила ли свои смертельные ручки к безумию императора одна знакомая герцогиня? — прокомментировал Лидо. — Вполне вероятно, но сейчас не это для нас главное. Давайте лучше обдумаем варианты, как теперь могут развиваться события и что предпримет герцог для свержения короля. Он ведь не полный дурак, чтобы развязывать гражданскую войну. Ему нужна поддержка народа и всего дворянства. Как он может этого добиться?

Какое-то время все молчали, а потом граф де Горжак сказал:

— Герцог шел на сближение со степняками, но что он будет делать потом? Объединяться с ними — это открыто признаться в своей измене.

— Его никто не поддержит, — хмыкнул Перро. — Значит, объединения не будет. Какую же роль должна сыграть орда? — и он посмотрел на барона. — Давай, Лидо, говори, что надумал. Уверен, ты уже просчитал, как поступит Ория.

— Чтобы законно утвердиться на престоле не обязательно становиться королем, достаточно стать регентом при малолетних принцах, — начал барон. — Как же избавиться от Огдена? Что сделает король, когда узнает, что в северные графства пришла орда, наши дружины разбиты, а армия герцога отступает по дороге на столицу?

— Пойдет кузену на помощь, — ответил де Лей. — Значит орда должна сыграть роль врага, который убьет короля? Сомнительно.

— А теперь представь, что на пути в Аруну степняки прорывают ряды герцога и первыми завязываю бой с королевской гвардией. Битва идет жестокая, стороны несут огромные потери, наконец убивают короля... и что дальше?

— Их настигает армия герцога, — понял расклад де Горжак. — От орды мало что осталось, добить степняков дело пары часов. И Ория Арахет становится регентом.

— Конечно, он же его ближайший родственник, — заметил де Лей. — Народ и дворяне скорбят, но поддерживают нового короля, а Ория тем временем подписывает мирный договор с Оуэном, уступая ему часть прибрежной зоны Южного океана. Все довольны. — Граф громыхнул кулаком по столу. — Проклятье, Лидо, надо что-то делать. И в первую очередь связаться с канцлером и предупредить короля.

— Уже.

— Что? Но как? У нас же нет прямой связи.

— А отправленный отряд на что? Я приказал им, когда доберутся до Сиены, отправить гонца в Горжак, чтобы он передал письмо в приемную канцлера.

— Но почему ты молчал?

— Прости, но это известие не должно было исходить от вас с графом. Наши предположения пока ничего не значат. Кому скорее поверят — генералу Ли или герцогу? Фактически Ория еще никого не предал и ситуация может измениться не раз. И как тогда мы все будем выглядеть? А так я приватно написал старому другу Виго о том, что произошло и попросил известить об этом его начальство. Пусть теперь у них голова болит.

— И при любом изменении ситуации, — заметил Морин, — мы остаемся в стороне. Умно.

— Думаю и король, и канцлер давно в курсе происходящего, — сказал вставая де Шарон. — Мы свое дело сделали, врага остановили, — улыбнулся он. — Как все повернется дальше — не нам решать. Пошли спать, господа, я устал страшно.

Глава 13

Канцлер не спал, не мог. Ворочался на своем служебном диване и думал. "Что на севере? Почему нет никаких известий? Разведка молчит, молчат маги, переправленные в Горжак, ничего не понятно. Что же там происходит? И происходит ли что-то вообще? Хорошо, хоть на юге положение выправляется, Довейн мы вернули почти без боя и кажется, что армия Оуэна не так уж и жаждет воевать с соседями. Хотя положение Флавии несравнимо хуже. Империя дошла почти до столицы, Иса готовится к обороне, а король перешел с семьей на свой флагман и вышел в море. Там Оуэну его не достать. Пресветлая, куда ты смотришь? Зачем отвернулась от своих людей?" Он не успел начать молитву, когда в его кабинет поскребся секретарь.

— Входи, Голин, я не сплю, — Харри де Оратойя сел и устало зевнул. — Что там?

— К вам тайный советник де Крон, говорит, что это очень важно и срочно, — виновато моргнул Голин, заходя в кабинет.

— Зови.

Виго де Крон был самым старым и уважаемым работником тайной службы канцелярии. Полковник де Морне всегда прислушивался к его мнению во всех важных вопросах разведки Ирии и жалел, что старик не хочет занимать более высокие посты в его службе. Но Виго категорически отказывался, говоря, что не любит и не будет руководить никем и ничем. Единственное, с чем он согласился, это получить чин тайного советника, что позволило ему значительно расширить свои полномочия и дало возможность безбедно жить и заниматься любимым делом.