— Нет! — тут же остановил его Бэстифар, вновь застонав, но упрямо ухватив его за руку. — Подожди… постой…
Мальстен сочувственно сморщился. Руки Бэстифара переместились на рану, на лбу начала быстро выступать испарина. Он скрипел зубами и стискивал челюсти, но не мог сдержать стонов.
— Бэс…
— Проклятье! — проскрипел аркал, однако на губах его появилась нервная усмешка. Тело его била мелкая дрожь. — Это оно и есть? И так… постоянно? Во время расплаты…
Мальстен прерывисто вздохнул, и Бэстифару не понадобилось слышать ответ, чтобы понять его: во время расплаты все куда хуже.
— Бесы, — прошипел аркал. — И вот это я… делал? — Лицо его приобрело столь несвойственное ему страдальческое выражение. — Тогда Грэг… был прав насчет меня. Я чудовище.
Мальстен с трудом сдержал рвущиеся наружу слезы, услышав это. Вместо того до него донесся одинокий всхлип Кары. Она стояла прямая, как струна, не решаясь подойти, и по щекам ее тихо бежали слезы.
— Бэс, с тебя довольно, — умоляюще произнес Мальстен.
— Нет, оставь, — упрямо покачал головой Бэстифар, под глазами которого показались темные круги. — Я это заслужил, если всё так… Я хочу узнать это…
Слова его начинали пугающе путаться.
— Проклятый ты упрямец, — шепнул Мальстен.
Аркал натянуто улыбнулся, голова его обессиленно опустилась на пол. Жизнь покидала его стремительно и могла вот-вот уйти.
Аэлин и Кара с разных сторон начали осторожно приближаться.
— Может, и так, — полушепотом произнес Бэстифар. — Может, и так. — Взгляд его ненадолго просветлел. — Кара, — обратился он, но помедлил, вновь тихо застонав, — не вздумай плакать, ясно? У нас было много… веселого… помни это.
Кара подняла взгляд к потолку, крепче зажав рот рукой.
Бэстифар перевел дух.
— Я не вижу Аэлин за тобой, — выдавил он, обращаясь к Мальстену. — Передай, чтобы… оставалась собой. Она молодчина…
— Бэс…
— А ты, — он прикрыл глаза и надолго замолчал.
— Бэс? — дрожащим голосом обратился Мальстен.
— Спасибо, — едва слышным шепотом произнес Бэстифар, и вдруг перестал дышать. Рука, охваченная зеленым свечением, безвольно опустилась на пол и погасла. Нити данталли втянулись обратно в ладонь.
Кара коротко ахнула и отвернулась, пытаясь сдержать рыдания, рвущиеся наружу. Мальстен продолжал сидеть рядом с лежащим на полу умершим другом, не веря, что его действительно больше нет. Он ведь наверняка должен вот-вот очнуться! Он всегда все продумывал. Не может быть, чтобы сейчас…
— Мальстен… — услышал он полный ужаса оклик Аэлин. Мальстен устало повернулся к ней и увидел, что ее заплаканные глаза смотрят на него с нескрываемым страхом. — Он ничего не забрал… — произнесла она.
В этот момент данталли показалось, что мир рухнул на него всем своим весом. Это длилось всего мгновение, а затем все поглотила тьма.
* * *
Дезмонд оттолкнулся от стены и сделал несколько неуверенных шагов к бездыханным телам Мальстена и Бэстифара. В глазах его застыли ужас и неверие.
— Что?.. — выдохнул он. — Они… они…
Он заставил себя замолчать: собственный голос в затихшей тронной зале показался ему слишком громким. Подойти ближе он не решился и замер недалеко от колонны, к которой недавно был привязан Мальстен. Миг спустя мимо него пробежала Аэлин. Забыв о собственном ранении, она опустилась на пол, повернула тело Мальстена на спину и припала ухом к его груди.
— Аэлин, они… они мертвы, — дрожащим голосом произнесла Кара.
Охотница не слушала. Она прикрыла глаза, чтобы слышать биение одного из сердец данталли — того, которое должно было поддерживать тело в жизнеспособном состоянии, чтобы после восстановления баланса энергий двух сторон мира душа вернулась в него. Если только Ланкарт говорил правду…
— Ну же, Мальстен, — шептала Аэлин. — Он не солгал! Он не мог солгать…
Кара сделала к ней нерешительный шаг, обнимая себя за плечи. Ее била мелкая дрожь, лицо все еще было бледным, на шее проступали следы пальцев человека, пытавшегося ее задушить. Наконец, она приблизилась к подруге, но вместо того, чтобы пытаться вернуть ей здравый смысл, заставила себя посмотреть на Бэстифара. Разум твердил ей, что его больше нет, но поверить в это Кара не могла. Бэстифар не мог уйти так, это было невозможно… немыслимо…
— Давай же, я знаю, что он не солгал, — продолжала шептать Аэлин.
Кара наконец перевела на нее взгляд, всхлипнув.
— Он велел мне из-за него не плакать, — нервно усмехнулась она. — Кто бы знал, что это будет так трудно…
Кара думала, что отвлеченными речами заставит Аэлин прийти в себя и начать осознавать действительность, но охотница упрямо пыталась уловить биение одного из сердец данталли и не обращала никакого внимания на слова подруги. Кара положила ей руку на плечо.
— Аэлин, он… не очнется, — мягко произнесла она. — Я слышала об этом. Расплата может… если будет слишком сильна… утянуть данталли на ту сторону. Она может убить, Аэлин. Ты понимаешь?
Охотница отмахнулась от нее.
— Это не так! — воскликнула она.
— Аэлин…
— Не мешай! — Возглас пронзил тронную залу и смолк. Аэлин попыталась взять себя в руки. — Во имя богов, Кара, мне нужна тишина. Я так ничего не услышу.
Несколько мгновений она напряженно вслушивалась лишь в пустоту, а затем… Показалось ли ей это, или в груди Мальстена и впрямь слышался редкий, едва различимый пульс? Пульс одного сердца?
Аэлин встрепенулась.
— Он не солгал! — воскликнула она.
— Кто? — устало спросила Кара.
— Я рассказывала тебе о Шорре, — многозначительно произнесла Аэлин. Распространяться при лишних свидетелях о том, что в Шорре они повстречали настоящего некроманта, она сочла неразумным, поэтому понадеялась, что Кара поймет ее без упоминания имен. — Там мы узнали, что если данталли ускользают на другую сторону, это не убивает их. Они, — она замялась, подбирая слово, — как бы, засыпают. Очень глубоким сном. А затем просыпаются.
Кара нахмурилась.
— То есть, Мальстен жив?
— Да! — воскликнула Аэлин. Улыбка, мелькнувшая на ее губах, тут же померкла. — Но об этом лучше никому не знать. Группа Колера мертва, остальные воины Совета не в курсе, что здесь произошло. Я должна каким-то образом вывезти Мальстена из Малагории. Если его найдут, его точно убьют!
Кара вдруг перевела на Бэстифара взгляд, в котором разгорелась искра надежды.
— В Шорре, говоришь? — тихо сказала она, вспоминая историю о Филиппе. — А ведь это мысль…
Аэлин уловила ход рассуждений подруги и округлила глаза, не в силах поверить услышанному.
— Кара, только не говори, что ты хочешь… — Она осеклась на полуслове, потому что по одному лишь взгляду стало ясно: именно этого Кара и хочет. Она намеревается переправить тело Бэстифара в Шорру. К Ланкарту. Аэлин покачала головой. — Это безумие, — тихо произнесла она.
Кара посмотрела на подругу с мрачной решимостью.
— Безумие в данном случае лучше, чем ничего, — заявила она. — После всего, что он сделал — для меня, для Грата, для Малагории, для вас с Мальстеном, в конце концов, — кем мы будем, если не попытаемся?
Дезмонд растерянно переводил взгляд с одной женщины на другую, не понимая, о чем идет речь. Ему казалось, что обе они обезумели, ведь одна рассуждала так, будто может вернуть погибшего Бэстифара к жизни, а другая утверждала, что расплата вовсе не убила Мальстена. Это противоречило всякому здравому смыслу.
— Что вы задумали? — решился обратиться он.
Аэлин и Кара посмотрели на него, но ни одна не захотела объяснять ход своих мыслей.
— Когда я увидела, что стало с Филиппом, я подумала, что смерть была бы лучшим исходом. — Уловив враждебный взгляд Кары, Аэлин покачала головой и пояснила: — Я не отговариваю тебя. Я просто предупреждаю.
Кара хмыкнула.
— А как бы поступила ты на моем месте?
— Так же, — вздохнула Аэлин. — Поэтому и не отговариваю.
— Стало быть, ты поможешь мне?
— Если ты — поможешь мне.
Дезмонд всплеснул руками.
— Да что, бесы вас забери, происходит?! — Голос его сорвался и зазвучал непривычно высоко. — Что вы тут обсуждаете? Вы еще не поняли: вы выжили! И вам обеим надо выбираться отсюда, пока не явились остальные захватчики. Грат больше не безопасен! Царь умер. Мальстен… тоже. Нам никто теперь не поможет, мы сами по себе!
Аэлин и Кара переглянулись.
— Нужно подготовиться, — кивнула охотница. Придумать, как вывезти их отсюда. А затем — как переправить на материк. — Она повернулась к Дезмонду. — Послушай, ты прав в одном: нам нужно будет уехать. Если хочешь, ты можешь уйти вместе с нами. Но если считаешь, что в одиночку тебе будет безопаснее, знай: мы тебя не выдадим и ни словом о тебе не обмолвимся. Это максимум, что мы можем тебе предложить.
Дезмонд поджал губы и несколько мгновений молчал. Он окинул изучающим взглядом тело Бенедикта Колера, затем Ренарда Цирона, Мальстена и Бэстифара. После он неуверенно посмотрел на Аэлин и Кару и кивнул.
— Я… я пойду с вами, — тихо произнес он. — Я хочу убраться из Малагории, и если нам по пути, стало быть, идем вместе.
Аэлин решительно поднялась и зашагала по тронной зале.
— Нужно понять, кто остался в живых во дворце. Стражники слишком долго ищут Фатдира. Если он погиб…
— Нам нужен еще кое-кто, — перебила ее Кара. — Его зовут Левент, он распорядитель цирка. Если кто и сможет поддержать тело Бэстифара в нужном состоянии в пути, то только он.
Аэлин кивнула. Взгляд ее невольно упал на тело Бенедикта Колера, возле которого она остановилась по пути к выходу из тронной залы. Мучительная гримаса застыла на его лице, карий и голубой глаза отчаянно смотрели в вечность. Из небольшого кармана торчал испачканный кровью листок, отчего-то привлекший внимание Аэлин, и она, сама не зная, зачем это делает, наклонилась и потянула за него.
— Что это? — нахмурилась Кара. — Карта? Послание?
Аэлин пробежалась глазами по тексту, и выражение ее лица стало отстраненным и растерянным. Она несколько раз мигнула, приходя в себя после того, что прочитала.
— Нет. Это… письмо. Личное.
Кара презрительно фыркнула.
— Тогда от него никакой пользы. — Казалось, она готова была замереть над телом убитого палача и плюнуть ему в лицо. По крайней мере, Аэлин не удивилась бы, если б увидела нечто подобное. Однако Кара сдержалась. — Выбрасывай и идем! У нас мало времени.
— Да, — тихо отозвалась Аэлин, однако письмо быстро сложила и забрала с собой. — Идем.
Дезмонд, побоявшись, что про него забудут, поспешил следом.
* * *
Богиня удачи улыбнулась женщинам, решившимся на один из самый безумных планов в своей жизни: цирковой распорядитель Левент оказался среди выживших. Он поведал о том, что часть артистов схлестнулась с налетчиками на улицах, чтобы защитить гратцев. Яростнее всех билась гимнастка Риа. Никто из цирковых не знал, что ее гибкое тело столь смертоносно в бою. К несчастью, выжить в многочисленных схватках девушке не удалось: от множества ран она скончалась, не дождавшись помощи. Кирим, которому посчастливилось выжить в бою, принес ее в палатку и рассказал.
Вскоре удалось найти Фатдира.
Первый советник царя, услышав новости, пришел в ужас, однако, надо отдать ему должное, сумел сохранить самообладание. С глазу на глаз Кара разъяснила ему детали своего замысла, предполагая, что Фатдир хотя бы скажет ей, к кому обратиться, чтобы вывезти тело Бэстифара из Малагории. Она никак не рассчитывала, что этот человек выкажет желание участвовать в столь сумасбродном плане, однако он заявил, что если есть хоть один шанс вернуть Его Величество, необходимо им воспользоваться.
Аэлин в это время перевязывала неглубокую рану на ноге, а Дезмонд не отходил от нее ни на шаг, будто боялся, что охотница передумает брать его с собой, стоит хоть на миг потерять ее из поля зрения.
Стражники подчинились приказу Фатдира и помогли перенести тела Мальстена и Бэстифара в подземелье, куда вскоре привели и Левента.
Справившись с собственным потрясением, цирковой распорядитель выслушал, что от него требуется. В молодости он путешествовал по миру и выучил немало процедур, родиной которых являлись Ярла и Сарезор. В Сарезоре он обучился искусству грима, в Ярле — бальзамирования. Однако задача защитить мертвое тело от неизбежного тления стояла совсем нелегкая, и Левент не мог поручиться, что у него получится в полной мере выполнить просьбу Кары и Фатдира.
Кара лишь повторила свою мысль.
— Это — лучше, чем ничего.
— Я буду сопровождать вас, сколько смогу, — пожевав губу, сказал Левент. — Но на материк я не отправлюсь. Простите, если сможете.
Кара понимающе кивнула.
— Это нестрашно, если в процессе будешь рассказывать мне все, что делаешь. На корабле, если нам удастся на него попасть, Бэстифаром займусь уже я.
— Важно еще кое-что, — серьезно заметил Левент. — Чтобы вас никто не узнал. А вот это я, по счастью, могу обещать.
Пока шли приготовления, Фатдир и Аэлин отправились в город, чтобы проверить, кто из людей первого советника остался в живых и может помочь организовать перевозку. По дороге оба держались мрачно и молчаливо, потому что понимали: найти транспорт — полбеды. Проблемы начнутся дальше, когда они будут пробираться в порт Адес. Никаких гарантий у них не было, связь через эревальну была исключена — слишком велик риск обнаружения и разоблачения. С этого дня Фатдир, как и все, с кем он связался, становился беглецом и изменником, потому что знал: весть о пропаже малагорского царя разнесется по стране быстро. А значит, Амин Мала при поддержке Совета станет новым правителем. Всех, кто откажется присягнуть ему, он объявит государственными изменниками, это было очевидно. Оставалось лишь надеяться, что Бэстифару за годы своего правления удалось завоевать и не растерять народную любовь…
Тем временем в раненом Грате наступало утро седьмого дня Гуэра — дня, в которое началось новое смутное время.
* * *
Адес, Малагория
