Зела радостно заулыбалась и принялась быстро расстегивать пуговицы рубахи Кира, прижимаясь к нему всё теснее и теснее. Увидев же магические руны, она вздрогнула всем телом, громко застонала и, крепко схватив его руку, положила её к себе на живот и, быстро расстегнув свой широкий, замшевый пояс, просто заставила его ласкать себя, широко раздвинув ноги. После чего, извиваясь всем телом и двигая тазом, целуя грудь Кира, стала торопливо расстёгивать его пояс. Тейрис, глядя на свою подругу, стонущую от нахлынувших на неё чувств, тоже осмелела и робко поцеловала светлейшего лорда в гладко выбритую скулу. Тот, совершенно обалдев от такого счастья, свалившегося ему на голову, втягивая в себя живот и, подрагивая всем телом, слабым голосом прохрипел:
— Девочки... Милые мои... Давайте... Давайте хотя бы съедем куда-нибудь с дороги и найдём для этого укромное место.
Зелу эти слова быстро отрезвили и она, подняв хотя и на рогатого, но всё такого же влюбчивого рыцаря-любовника свои прекрасные, ярко горящие карие глаза негромко прошептала в ответ:
— Киррис, желанный мой, там впереди, милях в двух, слева есть широкая просёлочная дорога. Она ведет к небольшому озеру. Зимой там никого не бывает и мы сможем побыть там наедине, только прошу тебя, мой светлейший лорд, хотя ты очень нужен Тейрис, чтобы она стала в твоих объятьях женщиной, я прошу тебя, возьми меня первой.
Словно в доказательство своего права быть первой совчеллой рыцаря Мастера Миров, девушка сжала свои ногами его правую руку, ласкающую её обжигающее лоно, а горячая ладошка бойкой рыбкой юркнула туда, куда она стремилась с первой же минуты. Кирилл хриплым голосом приказал Бурбону срочно ехать к озеру и тот понёсся рысью во весь опор, подгоняемый жужжащим тарантасом. На минуту убрав левую руку с плеча Тейрис и лаская Зелу всё сильнее и даже проникая в неё пальцами, он нажал на большую кнопку, расположенную на портпризе своей чудо-кареты, включающую скрытые внутри тарантаса механизмы, после чего со стоном обнял Тейрис ещё крепче и жадно приник к губам этой девушки страстным, долгим поцелуем, не забывая ласкать её подругу. Умный тарантас, который мог превращаться в маленький отель на колесах, тотчас мелко завибрировал и стал быстро изменять свою форму и размеры.
Его передняя часть плавно сдвинулась вперёд на метр с гаком, а задняя почти на все два. Из довольно толстых бортов высотой более метра, а также из багажников расположенных спереди и сзади, сами собой выдвинулись вверх тонкие перлитовые стенки, обитые изнутри голубым шелком с окошками, забранными пуленепробиваемым стеклом и даже занавешенными тёмно-синими занавесками из плотного атласа. Тросики, проложенные в желобках, с легким постукиванием стали вытягивать из заднего багажника крышу из перлитового профиля, по которой могли смело маршировать солдаты, и тарантас превратился в аккуратный, коричневый, лакированный домик с полутораметровыми выступами впереди и сзади. Но на этом чудеса не закончились. Довольно высокий диван плавно поехал назад и его спинка, опустившись, образовала широкое у удобное ложе. Средняя часть переднего багажника выдвинулась внутрь и превратилась в столик с массивной тумбой, а две другие его части, книжкой раскрывшись внутрь, стали двумя удобными диванчиками на две персоны.
К тому же широкое, мягкое сиденье, на котором рыцарь сидел вместе с двумя девушками, быстро разложилось в удобное ложе. В домике тотчас вспыхнул свет и Кирилл, не дожидаясь того момента, когда Бурбон довезёт их до озера, откинулся спиной на диван. Еще раз поцеловав Тейрис, он убрал руку с её плеча окончательно и полностью переключился на подругу девушки, желавшей избавиться от девственности не с каким-то там трудовиком или солдатом, парнями, несомненно, отличными, но очень уж необузданными в своей страсти, а в нежных и ласковых объятьях светлейшего лорда. Прижимая Зелу к груди, он поднял её повыше и принялся целовать лицо и губы этой, несомненно, очень страстной красотки, чем-то похожей на Дону Саммер. Тейрис, вынужденная стать зрительницей, увидев перемены в интерьере восторженно воскликнула:
— Зела, вот чудеса-то, ты только посмотри, карета лорда Кирриса превратилась в настоящую спальную комнату!
Кирилла слова девушки вернули в реальный мир и он, нежно отстранив от себя девушку, быстро поднялся с дивана и застегивая брюки, шагнул вперёд. Раздвинув занавески, он опустил вниз переднее окно и взял в руки вожжи. Бурбон уже съехал с дороги и, подгоняемый тарантасом, быстрой рысью скакал по просёлочной дороге к кудрявой рощице. Проехав через неё, они оказались неподалеку от озера, поросшего по краям высокими зарослями драконника, плодовые побеги которого уже полностью созрели и потому приобрели характерный, тёмно-бордовый цвет. Кир весёлым окриком заставил Бурбона замедлить ход и съехать к берегу озера. Улыбнувшись девушкам, удобно устроившимся на широком ложе, он подошел к ним и даже взобрался на него, но только за тем, чтобы раздвинуть дверцы небольшого комода в его изголовье, в котором лежали подушки и постельное белье, после чего вышел наружу и распряг послушного Бурбона, приказав ему пастись рядом, зорко наблюдать за окрестностями и подать ему знак, если поблизости появятся посторонние.
Когда Кирилл вернулся в свой домик на колесах, он увидел, что кровать застелена, а обе девушки уже успели раздеться и сидели на ней, поджидая его. Первым его желанием было тотчас броситься к ним, но он сдержался и, разложив столешницу, открыл дверцы тумбы столика и стал выставлять на него бокалы, лёгкое вино нежно-бирюзового цвета, эдакий совчелловский бабоукладчик, имевшее вполне приемлемый вкус денатурата и крепко бившее его по бровям, для девушек, а для себя пузырь коньяка, произведённого Тетюром из палестинского чернозема. Ещё он выставил на стол самые изысканные сладости совчелов, благо все они были рассчитаны на долгий срок хранения и не потеряли своих изысканных вкусовых качеств. Что ни говори, а девушки они везде девушки и конфеты, зачастую, их привлекают куда больше секса, а потому обе красотки тут же бросились к столу, как только он призывно поманил их к себе рукой.
Кир подсел к столику напротив нагих девушек, усевшихся на один диван, откупорил бутылки и стал разливать напитки по бокалам. Девушки уже успели набить рты пирожными и конфетами, а потому ему пришлось ждать, когда они смогут выпить втроём. После первого же бокала Зела пересела быстро к нему на колени и, глядя на свою подругу, тихо сказала:
— Киррис, моя подруга ещё ни разу не была с мужчиной и я хочу показать ей, какое это наслаждение, когда тебя ласкает светлейший лорд с телом, которое своим цветом похоже на молоко, в которое ещё не влили преобразователь жизни.
Мягко лаская рукой упругие, большие груди девушки и касаясь губами её прелестной, нежной шейки, он тихо ответил:
— Зела, девочка моя, я постараюсь доставить тебе такое наслаждение, которого тебе не сможет дать даже сам Сын Неба, окажись ты в его постели. Только я попрошу вас обеих об одном маленьком одолжении. Наденьте на свои антенны специальные чехольчики, которые выключат небесный голос и никто не сможет позвать вас в неподходящий момент, а потом вы снимете их. Договорились?
Обе девушки тотчас закивали головками и Кир поднялся со стула, держа Зелу на руках, и шагнул к кровати. Тейрис, выпив ещё полбокала вина, которое ей очень понравилось, тотчас подбежала к ним и, забравшись на диван, легла возле стенки, чтобы видеть любовников с самого близкого расстояния. Хитрый рыцарь-сексдиверсант выдвинул потайной ящик из-под дивана и достал две пары чехлов ярко-красного цвета, изготовленных из гудира и истолчённой в тончайшую пудру киновари. По авторитетному мнению Тетюра это, да, плюс ещё довольно простое заклинание, которое мог запомнить и пятилетний ребенок, должно было напрочь заглушить все небесные голоса. Только после того, как Кир надел чехольчики на рожки девушек, он разделся сам, мысленно благодаря Тетюра за ту магическую мазь, которая сделала его кожу очень светлой, с лёгким, розовато-палевым оттенком, который очень высоко оценил Марио. На таком фоне его татуировки горели особенно яркими красками, а любовные руны виднелись очень чётко и обе девушки восхищенно ахнули, когда он стал медленно поворачиваться перед ними. Пожалуй, любовные руны Мастера Миров действовали на совчелл даже сильнее, чем на простых женщин и обе девушки тотчас испытали сильный оргазм без каких-либо усилий с его стороны.
Все получилось и так, и не так, как просила его об этом Зела. Кир стал целовать и ласкать сразу обеих девушек, быстро доведя их ещё до одного оргазма и только потом овладел более старшей и искушенной в любви совчеллой с такой нежностью и одновременно с такой страстью, что она кричала в любовном исступлении, словно безумная, а её невинная подруга, которую он крепко прижимал к ним обоим, вторила ей так, словно это в неё вошел светлейший лорд-любовник. Доведя Зелу до полного экстаза, он тотчас избавил её подругу от того, что мешало ей почувствовать себя по-настоящему взрослой девушкой и Тейрис так желала этого, что даже не почувствовала того, как это произошло. Она лишь испытала невообразимое блаженство и огромное облегчение, вылившееся в бурную любовную игру. Зела, едва придя в себя, тут же подключилась к ним и сначала робко, а затем всё смелее и смелее стала помогать своей подруге подняться на самую высокую вершину любовного наслаждения, после чего на неё снова обрушилась волна ласк восхищённого рыцаря любовного образа.
В Кира, словно вселился какой-то бес, и он добрых два часа подвергал девушек самым нежным ласкам, изливая на них целый океан своей любви. Когда же он был полностью истощён, в нем ещё нашлись силы на то, чтобы обнять сразу обеих девушек и прижать их к своей широкой, татуированной груди. Обе совчеллы были просто потрясены его ласками, особенно Зела. Ей, в отличие от Тейрис, было с кем сравнивать этого светлейшего лорда и она, теряясь в догадках на его счёт, уснула. После нескольких часов сна они снова занялись любовью, но теперь Кир стал показывать своим любовницам то, какими неожиданными и просто невероятными могут быть способы, которыми мужчина может доставить наслаждение женщина, а она ему и тут уже Тейрис с куда большей лёгкостью переступила через все табу, которые уже сложились в сознании трудовиков за эти годы.
Их оказалось достаточно много, так как эти волосатые мужики, отличавшиеся гипертрофированным мужским достоинством, не очень-то любили, когда их подруги требовали от них в постели слишком уж многого. Им нравились преимущественно те совчеллы, которые лежали под ними неподвижно и лишь тихонько постанывали, якобы, от невообразимого удовольствия. Сами же совчеллы-трудовички имели на этот счет совершенно иное мнение, но, тем не менее, считали, что любовные игры должны быть достаточно скромными и сдержанными. Тейрис быстро смогла преодолеть стыдливость совчелл и воспользоваться всем тем, что в ней было создано для наслаждения. Зела, посмотрев на то, как ласкают друг друга губами Тейрис и ослепительный лорд, тоже захотела новых ощущений и она, шепнув своей подруге что-то на ухо, заняла её место. После очередной серии любовных игр, они снова уснули в обнимку.
Кириллу приснился сон, что он снова на Земле, сидит в аудитории и готовится ответить на шестнадцатый билет по международному праву, который он вытащил. Ему не повезло и как раз в этом разделе он был ни в зуб ногой. С тоской глядя на преподавателя, а им почему-то оказался их ротный, капитан Балабанов, Толя Балалайкин, лучший друг Кирюхи Бублика, он мучительно пытался вспомнить хоть что-нибудь. Ротный прекрасно понимал, что его друг и самый лучший снайпер плывёт, как дерьмо вниз по Енисею, и злорадно тому улыбался. Вчера, когда они вернулись на свой опорный пункт после тяжелой боевой операции в горах, этот москвич здорово его уел, так некстати поправив своего командира, взявшегося объяснить комоду из второго взвода, чем отличается война от операции по восстановлению конституционного порядка и теперь наступил его черёд восстановить статус-кво и доказать Студенту, кто в роте самый умный. От его насмешливого взгляда Кира всего так и охватило холодом, как будто на него вылили ушат ледяной воды, и он понял, что неуд ему теперь точно обеспечен, а вместе с ним и отчисление из института и он, тяжело вздохнув, сказал: — "Товарищ капитан, Бог с ним, с экзаменом, давайте лучше вернёмся к ребятам".
Глава четвертая
Второй раз Кир проснулся уже ночью и от того, что в бок ему дуло из приоткрытой двери. Свет в его уютном вагончике был погашен и он подумал было, что подружки покинули его и вернулись в свою деревню. Однако, когда он включил свет, то первое, что бросилось ему в глаза, это одежда девушек, аккуратно повешенная на вешалке над изголовьем их ложа. Он обрадовался и выглянул из своего микро-отеля наружу. Серебряная Вуаль была в самом разгаре, что означало приближение полуночи, а кроме того на небе сияла полная луна и всё вокруг было залито нежным, серебристым светом, от которого пейзаж окрасился всего в два цвета — серебристо-голубой и густо-синий. Снаружи было не то что бы прохладно, но от воды клубами поднимался серебристо-молочный туман. Он поёжился и стал вслушиваться в тишину. Бурбон спал, низко опустив голову и прядая во сне чуткими ушами. Внезапно, до него донёсся от озера тихий плеск воды, а затем отдалённое хихиканье девушек и Кир понял, что прелестные совчеллы купались в озере прямо за зарослями драконника.
Как раз напротив его тарантаса была расположена узкая прореха в сплошной стене остролистого драконника. Туда он и направился. Вода оказалась тёплой, как парное молоко и поскольку глубина озера у берега была чуть выше пояса, то Кир сразу же погрузился в неё до подбородка и заулыбался от удовольствия. По старой привычке он двинулся вперёд бесшумно и плавно, не поднимая волны, и, когда обогнул заросли, то застыл от изумления. Его прелестные любовницы оказались заправскими рыболовами и занимались тем, что лакомились троглусами, которые, как и многие другие водные обитатели Ильмина, были одновременно похожи на горбатую рыбу, вроде форели, и рака с мягкими, как хрящи и потому гибкими, но довольно сильными клешнями.
Зела и Тейрис по очереди ныряли под кусты драконника и, поймав троглуса в его норе среди корней, тут же жадно ели, отгрызая острыми, белыми зубками их толстенькие, мясистые горбы. Всё остальное, включая четыре мягкие клешни, они выбрасывали, хотя как раз именно эти клешни он любил в троглусах, которых в озере Бар водилось несметное множество, больше всего. Он выпрямился во весь рост и, радостно улыбаясь, двинулся к девушкам. Те, увидев его, испуганно вскрикнули и, выронив из рук своё лакомство, застыли, стоя в воде почти по грудь с насмерть перепуганными лицами. Губы у обеих задрожали, из глаз ручьями хлынули слёзы и они обе заплакали, тихо и жалобно. Тейрис, всхлипывая и шмыгая носом, взмолилась:
— Светлейший лорд, прости нас за то, что мы ели грязную пищу. Мы очень проголодались.
Не обращая внимания на горестные причитания Тейрис и плач Зелы, Кир быстро добрался до девушек и, крепко обняв обоих, поднял на руки и принялся целовать их мордашки не обращая внимания на едкий привкус слёз. Целуя девушек, он приговаривал:
