Ни я сам, ни моя божественная возлюбленная, мы оба не могли сдержаться и всё бы ничего, да, вот всё это пламенное хозяйство так и норовило направиться вниз, к земле, к мирным полям, золотым от созревающей пшеницы, ухоженным садам с их плодами и нарядным, симпатичным домикам. Поначалу мне удавалось всё контролировать, но для того, чтобы не наделать беды, я резко поднялся на высоту примерно шести километров и там отпустил Руниту и, повернув её лицом к планете, позволил лететь самостоятельно. Неконтролируемые выплески энергии тотчас прекратились, моя жена звонко и весело засмеялась и тотчас стала удирать от меня, широко раскинув руки, словно птица крылья.
Волосы Руниты, уложенные в замысловатую причёску, тут же разметало воздушным потоком и они вытянулись в длинные каштановые струи. Тело её выгнулось и напряглось, ноги были плотно сжаты и слегка подняты розовыми ступнями кверху, а обычно задорно-круглые и сексуально выпуклые ягодицы были так стиснуты, что по бокам появились овальные луночки и они вздёрнулись, ещё сильнее подчеркнув очаровательные, манящие к себе мои губы, ямочки на пояснице. От того, что тело её было выгнуто, словно лук, под ягодицами у Руниты появилась чёткая складочка, похожая на радостную улыбку. С громкими, азартными криками я погнался за этой хохочущей солнечной бестией, которая подзадоривала меня тем, что улетая слегка повиливала своим смеющимся задом.
Пока мы летели не вожделея друг к другу, всё было нормально и наши тела не выстреливали в разные стороны никаких электрических и плазменных разрядов. Рунита левитировала отменно и мчалась на скорости примерно в двести километров в час. Как только она пыталась лететь быстрее, воздушный поток тотчас начинал доставлять ей неприятности, поэтому я послал ей короткую обучающую телепатемму и быстро соткал впереди неё псевдосиловую защиту в виде аэродинамического обтекателя и нагрел воздух внутри этой капсулы до вполне комфортной температуры. Наша скорость моментально возросла чуть ли не до полутора тысяч километров в час, что устраивало меня куда больше, ведь до Долины Смерти было ещё лететь и лететь.
Однако, как только я проявил заботу о Руните, а она в ответ послала мне пиро и телекинетический поцелуй, мы оба тотчас отреагировали на это очередным залпом, но на этот раз он широким шлейфом ушел в небо. Это несколько отрезвило мою жену и она резко увеличила скорость, помчавшись не менее, чем на трёх звуковых, от чего я даже опешил. Распустив вокруг себя лёгкое, едва заметное поле телепатической локации, я увидел, что не смотря на отсутствие практики, она шла строго выдерживая курс, проложив узкий луч сверхзрения до самой Долины Смерти. Чтобы угнаться за ней, мне пришлось приложить весьма значительные усилия, а ведь я всегда был отличным левитатором и не раз выигрывал не только воздушные бои с флайерами противника, но и задавал трёпку десантным космоботам. Пожалуй, эдак из моей жены выйдет отличный сенсетив-коммандос.
Не прошло и четверти часа, как впереди показались остроконечные бурые скалы, окружавшие вулканическое плато сплошным частоколом. Рунита при виде их резко сбросила скорость, стала забирать вправо и легла в полёте на бок. Она летела метрах в пятидесяти впереди меня и я хорошо видел её смеющееся, сияющее от счастья лицо. Вот тут-то я и послал ей свой первый поцелуй, — горячий, влажный и страстный, нацелив его на ложбинку между грудей. Пронзающий и полный желания. Вместе с этим поцелуем из меня вырвался огромный шар золотисто-белой пирокинетической плазмы, имевший просто колоссальную мощность. Я не стал выбрасывать его в стратосферу телепортом, а лишь нацелил его в зенит с таким расчётом, чтобы он не угодил в Сиринеллу, сияющую на синем небосклоне Галана полированным серебряным диском.
Рядом с нами уже была Долина Смерти и когда я послал Руните второй поцелуй, состоящий из нескольких сотен страстных, обжигающих невидимых стрел, второй пирокинетический разряд я нацелил в кривой, черный зуб скалы, торчащей из здоровенного лавового наплыва и окутанный желтовато-сиреневым туманом. Сие безобразие взорвалось с оглушительным грохотом и было готово разлететься по всему вулканическому плато множеством осколков, но я прихлопнул куст разрыва, начавший вырастать на том месте, мощным телекинетическим ударом.
Страсть бурлила и кипела во мне, словно горячая вода вперемешку с перегретым паром в жерле гейзера. Наконец, я дал ей выплеснуться на Руниту и всю перевёл в целый тайфун поцелуев, ласк и нежных прикосновений. То, что при этом из меня стала извергаться, как из здоровенного вулкана, пирокинетическая энергия, похоже, от меня никак не зависело, имело до жути колоссальные масштабы и мигом превратило всё вулканическое плато в ревущий огненный ад. Мы летели по кругу примерно в трёх километрах от Долины Смерти и вот теперь-то она полностью оправдывала своё название. Не позавидовал бы я тому человеку, который отважился бы сунуться туда пусть даже и в сверхтяжелом боескафандре повышенной защиты, ведь я каким-то образом умудрился поднять температуру пирокинетической плазмы тысяч до ста градусов.
Изнывая от нахлынувших на неё ласк, Рунита быстро перевернулась на спину и, дрожа всем телом, протянула ко мне руки. Ноги моей небесной возлюбленной медленно согнулись в коленях и она плавно раскрылась для меня, словно раковина-жемчужница, словно цветок лунной орхидеи, а таз и живот её стали ритмично двигаться, призывая меня слиться с ней. Прежде, чем приблизиться к своей золотой, кареглазой Матидейнахш, я соткал для неё из воздуха и холодной пирокинетической плазмы синее ложе, такое же надёжное, как и наша новая громадная кровать на "Молнии Варкена", и только после этого возлёг на него и коснулся губами тела Руниты.
Наше взаимное желание, наконец, получило своё воплощение в физической близости и слияние наших тел, горячие объятья и страстные поцелуи породили уже не огненный тайфун, а прямо-таки какой-то катаклизм. Скалы, стоявшие по краям вулканического плато, срезало, словно острой бритвой, раскрошило в мелкий щебень и закрутило с бешеной скоростью. Изверженная недрами Галана каменная твердь содрогнулась и застонала от дикого напора пиро и телекинетической энергии. Какой-то крохотной частицей своего рассудка я помнил, что это место было смертельно опасным для людей, а потому направил эту энергию вниз, в глубины Галана, стремясь разрушить все каверны, накапливающие ядовитые газы и сломать те каналы, по которым они поднимались наверх.
Энергия была мне полностью подвластна, моё сверхзрение проникало в каменную толщу на многие сотни метров и потому уже через считанные минуты всё было кончено. Всю избыточную энергию, которая превратила очень в горячую плазму какую-то часть базальта и магмы, я аккуратно выбросил в открытый космос подальше от Галана. После этого мы летели по кругу на синем небесном ложе и занимались любовью почти точно так же, как мы делали это на шкуре синего барса. Ну, разве что с несколько большим энтузиазмом и просто невероятной выдумкой. Впрочем, огонька в топку мы поддавали по-прежнему и потому время от времени мне приходилось снова и снова выбрасывать плазменные протуберанцы в космос. Благо галанцы ещё не понаделали космических кораблей и мы поэтому не доставляли никому хлопот.
Хотя не так уж всё было и просто. Когда Рунита в очередной раз испытывала оргазм, её прорывало и она запускала в космос такие плазменные шары, что только держись. Ну, а во всём остальном наш брачный полёт проходил точно так же, как протекала почти каждая наша ночь. Мы могли бы заниматься любовью в небе и до полудня, но в какой-то момент Рунита посмотрела вниз и испуганно зажала рот ладошкой, сделав круглые глаза. Не то что бы её очень сильно испугала увиденная ею картина, — огромный, светящийся алым круг из раскалённого щебня и расплавленного песка, по которому то и дело пробегали огненные смерчи и от которого возносились высоко вверх толстенные, ветвистые шнуры электрических разрядов, просто ей сделалось немножечко стыдно за свою страсть и за то, что мы занимаемся любовью, можно сказать, у всех на виду, а потому она воскликнула:
— Дор, неужели это мы с тобой натворили? — Поцокав язычком, она добавила — Надеюсь, что мой отец не станет нас ругать за всё то, мы с тобой здесь устроили.
Я прижал её к груди и сказал:
— А я надеюсь на то, что Сорки останется доволен нашим брачным полётом, ведь за нами наблюдал не только он сам, но и все его пройдохи-губернаторы вместе с королями. — Посмотрев на то, во что превратилась Долина Смерти, — идеально ровную невысокую, круглую возвышенность, покрытую концентрическими бороздами, я добавил — Да, миленький у нас вышел стадиончик, теперь его можно будет засеять травой и устраивать на нём какие-нибудь торжественные мероприятия по воскресеньям и праздникам. Ну, что, домой?
Рунита ответила мне с закрытыми глазами:
— Да, любимый, отнеси меня на Женскую половину.
Эти слова были произнесены ей уже на там, на нашем большом и удобном брачном ложе, покрытом синей шкурой, в изголовье которого стояла серебряная статуэтка сокола-чара, вокруг которого обвилась спящая Серебряная Туника. Пушистик моментально проснулась и, нежно воркуя, тотчас метнулась к Руните, вытянулась вдоль её тела и превратилась в нежное покрывало. Моя жена была полна любовной истомы и по-прежнему желала меня, но теперь в силу вступали строгие правила варкенского бракосочетания и я был вынужден убраться с нашего брачного ложа, предоставляя Пушистику самой заботиться о своей хозяйке. У меня оставалось всего лишь пара минут для того, чтобы сказать своей супруге несколько напутственных слов. По завершении брачного полёта, дабы не разрушить всё то, что мы с ней обрели, я уже не мог прикоснуться к её телу не то что рукой, а даже мысленно. Встав на колени, я сцепил пальцы в клятвенный замок супружеской любви и верности, а затем, склонившись в глубоком поклоне, произнёс те слова, которые мечтал сказать с дней своей юности:
— Рунита, любимая, ты моя Матидейнахш и до своего последнего вздоха я буду любить тебя так же сильно, как во время нашего брачного полёта. Отдыхай любимая и набирайся сил для нашей встречи на Вечных Льдах Галана.
Моя жена посмотрела на меня сквозь полуприкрытые ресницы любящим взглядом и тихонько вздохнула. Отвечать мне она уже не имела права и я, чтобы не провоцировать её, быстро выскользнул из спальной. Теперь мне следовало снова придти к часовне Великой Матери Льдов и обратиться к ней с благодарственной молитвой. Что ни говори, а варкенский брачный полёт штука не такая уж и безопасная. Для некоторых супружеских пар он, порой, кончался трагически и только то, что галакты дали нам реаниматор, исключало окончательную гибель этих несчастных мужчин и женщин. Когда я полностью исчерпал весь словарный запас благодарностей и восхищения и вышел из своего варкенского садика, на борту "Молнии" кроме Руниты остался один только Нэкс, который поджидал меня в навигационной рубке.
Было половина третьего, все наши гости отсыпались после ночной пьянки и у меня было несколько часов, чтобы поболтать с ним прежде, чем отправиться во дворец чтобы продолжить свадебный пир и вручить нашим гостям свадебные дары жениха. Назавтра я должен был покаяться перед Сорквиком за все те разрушения, которые были устроены нами в Долине Смерти и заплатить за них богатый выкуп, как это обычно делалось на Варкене. Правда, там брачные полёты совершались над огромным Островом Любви, на котором родственники невесты сооружали множество огромных каменных обелисков-мишеней, делая это с изрядной фантазией и выдумкой. Ну, эту комедию я должен был устроить завтра, а сегодня мне предстояло хорошенько напоить наших гостей.
Натянув поверх мягкой брони свой старенький, потрёпанный космокомбинезон, — своё любимое домашнее одеяние, я ввалился в навигационную рубку и плюхнулся в командирское кресло. Нэкс сидел поджав под себя ноги на пульте управления и широко улыбался. Если бы я не знал того, из чего сделан этот парень, а точнее андротело-манипулятр моего старого друга, то его точно можно было бы принять за самого обычного галакта. Он открыл на пульте секретную панель и достал из небольшого оружейного сейфа не бластер, которого там отродясь не лежало, а заветную бутылку, изготовленную из цельного куска сердолика, по самую золотую пробку наполненную кихой-ро, — крепким варкенским ликёром. Бросив мне бутылку, Нэкс восторженно улыбнулся и я поинтересовался у него крутя головой:
— Послушай, старина, я всегда поражался твоей осторожности и трезвости до этого дня. Какого черта ты подобрался к нам чуть ли не вплотную? Или это тебя Сорки уболтал?
Нэкс взглянул на меня озабоченно и ответил:
— Шкипер, я уже стар, как два миллиона демонов и три ведьмы. До этого дня я считал, что меня уже ничем невозможно удивить, но когда ты со своей женушкой прошел сквозь борт "Молнии", словно вода через фильтр, признаюсь честно, я сдрейфил не на шутку. Понимаешь, то что ты сделал, вообще не поддается никакому научному объяснению. Пожалуй, с каким-нибудь газом или холодной плазмой я ещё смог бы сделать что-либо подобное, но провести сквозь конструкционные материалы такой прочности живой организм я точно не смогу. Мои сканеры зафиксировали в этот момент такой выброс энергии, что я просто обалдел. Да, и потом, когда вы долетели до скал, мне тоже пришлось помандражировать не на шутку. Вы же оба уподобились чему-то вроде звезды или термоядерному реактору, Верди. Что ты, что твоя тигрица. Вы так разогрели это вулканическое плато, что чуть не прожгли в Галане дырку диаметром свыше сотни километров. Вот мне и пришлось выпустить боевую машину, поставить её на противоположной стороне, сплести вместе с ней силовую сеть и лететь за вами следом по кругу страховки ради. Хотя, честно говоря, если бы вы проплавили кору Галана и дошли до мантии, то уже даже я ничего не смог бы сделать. Ты хоть представляешь себе, как бы тогда бабахнуло? Нет, шкипер, на тебя и Руниту, а так же на ваш секс под облаками, самое время вводить запрет, как на горячее оружие. Ты хоть представляешь себе, сколько пирокинетической энергии ты выделил?
Увы, но нас, варкенцев, всегда живо интересует то, какова наша сенситивная мощь в пересчёте на стандартное взрывчатое вещество. Хотя озабоченность Нэкса меня и позабавила, она давала мне лишь общее представление о результатах нашего брачного полёта. Конечно, я был полностью уверен в том, что поставил абсолютный рекорд в этом, сугубо варкенском, виде спорта, но точных цифр я не знал и потому робким голосом спросил, скромно потупив взор:
— Сколько же, если не секрет? Наверное мегатонн пятьсот или около того.
— Пятьсот мегатонн! — Презрительно фыркнул Нэкс — А семьсот тридцать две гигатонны ты не хочешь? Добавь теперь к этому те двести семь гигатонн, что выдала твоя рыжая фурия и посчитай, что вы за семейка. Вот так вот, шкипер, а ты говоришь, что я потерял осторожность. Хорошо, однако, то, что Сорки в этом ни хрена не соображает, а то бы он вместе со своими корешами точно свихнулся бы. А вообще всё прошло просто замечательно. Его вместе с принцами и королями я посадил здесь, в навигационной рубке, а для всей прочей братии открыл каюты правого борта на уровне "В", сам понимаешь, нам с Бэкси не хотелось их отвлекать роскошью. К тому же и иллюминаторы там не такие громадные, а потому нам не пришлось зря жечь медь, чтобы закрывать их большими силовыми экранами. Зато на твой полёт пришли полюбоваться практически все ваши гости и то, что вы устроили в небесах, им всем очень понравилось. Велимента, как ты и просил, я усадил рядом с Сорквиком, как твоего шафера. По-моему ты прав, шкипер, что ставишь на него, хотя Бэкси больше нравится кандидатура Реда Милза. Нет, мне тоже нравится этот моряк, но Вел действительно мужик, что надо и он тебя не подведёт.
