Значит, впервые в истории человечество сыграло с Предтечами вничью!
— Ярослав! — "оживший" интерком заговорил взволнованным голосом Одинова. — Ребята из "Небесного Ока" сообщают, что все выявленные ими охотники и агенты влияния, готовившиеся дать нам сдачи, разом прекратили всю свою деятельность!
— Перемирие, — Северцев повторил услышанное от Пола. — Предтечи пошли на десятидневное перемирие.
— Чёрт... Неужели?!
— Да не черт, а Бог, Сергей Алексеевич! Пол говорил с ними и, похоже, сумел поколебать их в полноте правоты занимаемой в отношении нас, людей, позиции. А может в чем-то даже убедить в том, что нам, в общем-то, с точки зрения Глобальной Этики Творения, по пути. Если они восстановят свою первоначальную генетическую программу, в чём мы им с удовольствием поможем. Ведь тогда их участие в развитии человечества станет настолько же сильным плюсом, насколько до сих пор было минусом! Представляете...
— Ключ в этом слове: "Если". А если нет?
— Тогда мы форсируем доставку марсианского Артефакта. Ну и... Одним словом, нас в любом случае ждёт большая работа.
— М-да, — протянул Одинов. — Это ещё не Берлин, и даже не Курская дуга, но уже битва под Москвой.
Ярослав окинул взглядом помещение. Провода, мониторы, терминалы... Мостик, соединивший два таких разных мира, составляющих все-таки, как не крути, одно целое. Как Инь-Ян. Древний символ, многие столетия бывший "перед глазами" людей, нёс в себе разгадку.
Прав был Воронов. Почти во всех из нас есть тьма. Но в каждом из нас есть и свет. Который нужно растить — а иначе и жить то, по существу, незачем.
95. Новая Зеландия, Окленд. Десятый день с момента заключения Большого перемирия.
Десять дней. Для кого-то маленький срок, для кого-то — почти бесконечный. Время особенно мучительно тянется, когда ждёшь.
Две силы, древняя и новая, всё ещё неравные по возможностям, но сравнимые по потенциалу, застыли в ожидании. Впервые в истории разумного вида хомо сапиенс были десять дней, свободные от извечной войны. То есть, не период относительного затишья с подковёрной борьбой, сопровождаемой той или иной степенью интенсивности выноса трупов, а время без войны. Конечно, в мире что-то происходило. Люди рождались, жили, радовались, горевали, страдали и блаженствовали, верили и сомневались, создавали и разрушали, убивали и умирали сами. Большинство даже не заметило, что всё это происходит без чьего-то ощутимого, но невидимого участия. Но было и меньшинство, которое это почувствовало.
Две силы замерли. Одна понимала необходимость пересмотра своих планов, другая была готова протянуть руку помощи бывшему врагу. Который, как выяснилось, и не враг вовсе — в общепринятом смысле этого слова. Разве можно назвать врагом врача, делающего тебе прививку от вирусной инфекции? Впрочем, дикарь из амазонской сельвы, не понимающий, что этот врач его попросту спасает, возьмёт трубку с отравленной стрелой... В общем, нефиг всякие болючие уколы ставить. От которых, к тому же, еще и лихорадить начинает потом... Но ведь человечество-то давно уже переросло детские пелёнки, и кое-как научилось к двадцать первому веку отличать предлог от причины и удобное от мягкого.
Или нет?
Десятый день ожидания. Предтечи с их пунктуальностью дадут ответ в любом случае. Вот только каким он будет? "Да" или "нет"? Мир — и возможность обоим видам совместно творить земную цивилизацию — или война — со всеми, как говорится, вытекающими? Пол сейчас не мог сказать, что именно услышит в ответ. Единственное сообщение, которое они получили от выявленного агента Предтеч — Хельвига — касалось некоей нейтральной территории, где можно было бы ожидать их посланника с ответом. Потому как второй раз выходить на каузальный план Бытия, где обитал эгрегор Древних, было для Пола равноценно самоубийству. Это Предтечи понимали, и пока такой жертвы не требовали. Потому назначили встречу, постаравшись учесть человеческую психику — и тем самым продемонстрировав желание достигнуть реального компромиса — в одном из дорогих ресторанов Новой Зеландии.
Впрочем, как быстро установили паранормы Братства, все было не так уж и просто. Оказалось, что в этом месте в течение некоторого периода времени будут невозможны никакие магические воздействия и проявления негативных факторов внешней среды. Да, все-таки по части прогнозов и магии Древние еще могли дать людям фору. Осознавая и это, и то, что он все еще слабее обычного своего состояния, Пол, тем не менее, пришёл на встречу один, без сопровождения и охраны. Таково было условие Древних.
"Десять дней, которые потрясли мир, — Пол мысленно процитировал название книги, вышедшей в самом начале еще 20-го века. — Хотя, всё не так открыто и очевидно, как тогда. Но последствия для всего мира будут не менее, а то и куда более впечатляющими".
Произошедший в КВР, где время текло совсем иначе, чем в привычном для восприятия большинства физическом мире, контакт с коллективным разумом Предтеч по обычным меркам длился не больше секунды, но для Пола в той событийной реальности, где в это мгновение находился он, прошли минуты. Тоже, в принципе, немного, но ему и этого хватило с лихвой. За эту прошедшую для всех остальных живших на планете Земля людей секунду он понял то, что было ему недоступно всю предыдущую жизнь. Если Предтечи вакцина, и если паразитизм — болезнь, с которой они предназначены бороться — то можно ли представить некое ТЕЛО ТВОРЕНИЯ, которое таким нехитрым способом пытаются излечить? А что если земное человечество — всего лишь некая лабораторная культура, предназначенная для опытов по выведению истинного, натурального антитела к паразитизму? Не той искусственной, и от того страдающей прискорбными ограничениями, вакцины Предтеч, а настоящего противоядия? Живого и саморазвивающегося? К примеру, цивилизации, обладающей устойчивым иммунитетом к паразитическому образу жизни... В ту бесконечную секунду Пол понял это со всей ясностью. Но образы были так велики и непостижимы, что даже их обрывки, сохранившиеся в памяти, с большим трудом поддавались словесному описанию. И всё же для личного понимания ему хватило и этого.
Десять дней на исходе. Идут последние минуты. Мобильный на столе. Если Предтечи скажут "нет", Одинов ему обязательно перезвонит, и станет ясно, что их, да и все человечество, ждет война на уничтожение. Возможно, незримая, но от того не менее разрушительная. Кто кого. Если же гость явится...
— Добрый день.
Подошедший к столику был подтянутым мужчиной лет сорока, с густой проседью на висках. Лицо удивительно незапоминающееся, стереотипное. Взгляд... Пол никогда не видел у людей настолько холодного, бесстрастного взгляда. Чёрный костюм-двойка германского покроя, лакированные туфли, бриллиантовая булавка в галстуке, кольцо со странным символом (синий треугольник, вписанный в красный круг, в свою очередь вписанный в зеленый квадрат) — всё, как говорится, при нём. И Пол сразу же почувствовал присутствие большой силы. Больше его собственной. Контакт состоялся.
— Добрый день, — эхом отозвался Пол. — Вы от тех, кого мы называем Предтечами?
— Я уполномочен говорить с вами от имени Глав всех Кланов, — негромко произнёс гость. — И я один из них. Моё имя Гри'С'Ри. А вы Пол, не так ли?
— Да. Очень приятно, — не смотря на всю свою подготовку и внутреннюю силу, Пол с трудом подавил волнение. — Для начала, чтобы в нашем разговоре сразу не было неясностей... Да или нет?
На ровном, как маска, лице Гри'С'Ри появилось нечто, отдалённо напоминающее улыбку. Именно он от лица тогда еще лишь четырех Кланов разговаривал с этим человеком десять дней назад в ментальном пространстве. И именно он, как способный наиболее тонко и точно чувствовать и передавать человеческие ощущения, мысли и эмоции, был отправлен Старейшим Рух'И'Джи на эти переговоры уже в физической реальности. Ведь он знал человечество как бы изнутри, и сейчас нисколько не сомневался, что явившийся на встречу маг Братства, хотя и умело скрывает, но сильно волнуется. И ждёт определённого ответа.
Да или нет? Вопрос лежал в той самой бинарной плоскости, в которую они когда-то вогнали человечество. И теперь эта же логика ударяла другим концом по ним самим. Воистину, неисповедимы пути Творца...
Вместо ответа Гри'С'Ри протянул Полу руку. Тот, встав, пожал ее. И этот простой жест соединил две цивилизации. У которых теперь появилась надежда прекратить вечное противостояние и начать создавать единый мир на общей для них планете с красивым именем — Земля.
Эпилог 1. И тогда воздаст каждому по делам его...
"Нюрнбергский процесс нашего века". Такими или подобными этим заголовками пестрели газеты, выпуски новостей, интернет-издания. Лишь немногим из них было предоставлено эксклюзивное право публиковать в полном объёме материалы судебного процесса над Рамдирсингхом. Тот хоть и понимал, что ни в одном законодательстве не предусмотрена слишком уж серьезная ответственность за применение скрытых способов воздействия на подсознание, но знал также и то, что на этот раз полностью отвертеться не удастся. Братство сумело распорядиться добытыми в результате налётов на склады и лаборатории РЕОЛа доказательствами должным образом. И теперь никто из судей не сможет отмахнуться от обвинителей фразочкой вроде: "Ерунда, этого не может быть!" Да и адвокатам отстоять его невиновность удастся вряд ли. Наука, столько веков слепо исполнявшая волю Древних, обернулась в итоге против них самих, подтвердив своим авторитетом сам факт существования таких технологий воздействия на людей, которые до этого упоминались лишь фантастами. И использованы были весьма неприглядно. Что подтверждалось свидетельствами присутствовавших на судебных заседаниях соучредителей, которые готовы были на все, лишь бы не перекочевать из свидетелей в соучастники. И они весьма охотно выложили судье и присяжным те его слова, когда он утверждал: "...вам сложно поверить, что под некоторыми элементами, которые кажутся чем-то из мира колдунов, фей и драконов, имеется реальная научная подоплёка. Секрет заключён в особенностях человеческого восприятия окружающего мира. Да и не только в этом — во всей истории жизни на Земле. Эти образы, напрямую воздействующие на наше бессознательное, как бы "вшиты" в него и, более того, в саму нашу ДНК четырьмя миллиардами лет эволюции..." На его несчастье каким то образом сохранился аудиопротокол того заседания. С прослушивания этой записи на суде и началась сенсация, которую подхватили все мировые СМИ. Правда, не обошлось и без казусов. Вскоре после скандала, который наверняка с подачи агентуры влияния Братства в СМИ быстро окрестили "магическим", в суды многих стран посыпались заявления от частных лиц, что их, дескать, "сглазили", "навели порчу", "заколдовали", и так далее. Поток таких заявлений достаточно быстро схлынул и вообще это происшествие скорее следовало бы отнести к разряду курьёзов. Но и это добавило свой вклад в начавшуюся среди обывателей истерию. Вкупе с сенсационными публичными разоблачениями РЕОЛа и даже Ордена, причастность к которому Рамдирсингха всплыла на суде, судебный процесс привел к ломке сознания практически всех землян. Люди узнали, что мир не так прост и рационален, как им казалось. И отрицать это — после такой лавины вполне научных доказательств — становилось уже просто как-то неудобно. Нашлись, правда, желающие выдвинуть свои, само собой, рациональные гипотезы, но они успеха не имели.
Пришло иное время.
Москва, недалеко от Ботанического сада, база трейсер-группы "Русские куницы".
— Ну, братцы, у вас совсем башни посносило! Нашли, блин, повод собраться и нажраться!
— Чё привередничаешь, чемпион? С тебя, между прочим, тост!
Гуляли сегодня и вправду весело, и повод был для этого очень даже значительный. Трейсер-группа "Русские Куницы" была признана лучшей на трейсерском фестивале в Австралии. Сие событие теперь праздновала вся трейсерская тусовка Москвы, да и не только она. Потому и отмечали на полигоне у Ботанического сада — такую весёлую толпу не вместила бы ни одна забегаловка. Пиво как обычно лилось рекой, к этой реке некоторые отчаянные головы рисковали примешивать ручейки коньяка, водки, текилы и даже граппы. Естественно, при таких делах закусь уничтожили в первые же полчаса празднования, добавку пришлось заказывать по телефону.
— Володька! А ты чего не пьёшь?
— Нет, ребята, я за рулём.
— "За рулём" или "за рублём"? Бросай ты это гиблое дело! Никуда твоя таратайка не денется. Вызовешь водилу, фирм таких по Москве немеряно, он и тебя, и твою "Субару" домой отвезёт в лучшем виде!
— Ладно, обормоты, уболтали. По пиву?
— По пиву!
Берсеркер, Мичман и Глип сдвинули высокие пивные бокалы.
Берсеркер?!!
А между прочим, ничего странного. Ко всеобщему удивлению трейсерской братии, именно Берсеркер нашёл общий язык с Управой насчёт полигона. Хотя, именно он ранее приложил все усилия, чтобы выжить трейсеров оттуда.
Одним словом, это снова был прежний Володька, а не тот неадекватный тип, готовый ради удовлетворения своего самолюбия закопать кого угодно. Впрочем... Харитон заметил ещё кое-что. Время от времени на лице Берсеркера появлялась тень. Володька, понятно, делал почти незаметное со стороны усилие воли, и тень исчезала, но эти месяцы "чужой" жизни оставили свой след. Берсеркер вёл себя с друзьями — и, как болтали ребята, с женой тоже — будто пытался склеить разбитую вазу. Другое дело, что склеить разбитые человеческие отношения куда сложнее, чем даже самую хрупкую вазу. Но в этом отношении Берсеркеру крупно повезло. И жена, и друзья простили его. Особенно после того, как Глип достаточно прозрачно намекнул на причину. "Ладно тебе, Гоша, я сам хорош, — ответил ему Володя, когда у них случился конфиденциальный разговор на эту тему. — Мог ведь и не повестись. Ты ведь устоял". "Устоять-то устоял, — хмыкнул Глип. — Меня, правда, туда не очень-то и пускали". "Ничего. Теперь я хоть в курсе, что меня есть на чём подцепить. Буду внимательнее... и осторожнее".
Да. Мичман подметил в своём друге ещё и эту новую черту: осторожность при каждом шаге, словно тот шёл по тонкому льду. А вот Глип, кажись, уроков из случившегося не извлёк вовсе. Как был "блаженным геймером", так им и остался. Даром, что заделался одним из организаторов сетевого движения за запрет использования компьютерных технологий для подчинения сознания. Заседал, как правило, в "Трёх Поросятах" (Эндрю, помнится, выставил "батарею" пива в честь его возвращения), и в качестве местной знаменитости собирал вокруг себя нехилую тусовку. Так что он сейчас был очень занят, но всё-таки для друзей время находил. В общем, жизнь продолжалась. И Мичман был этому рад.