— Ты в своем уме? — Рявкнула она, заметив, что находится в шатре абсолютно одна.
Если не считать наглого гостя, который даже и не подумал смутиться.
— Прости, не хотел напугать. — Улыбнулся демон.
— Аз! Ты прекрасно понял, о чем я говорю! — Нахмурилась девушка. — Чего пришел?
— Что, если я хотел увидеть тебя спящей? — Уже не скрывая нахлынувшего веселья, ответил тот.
— Судя по твоей ухмылке до ушей, моя скромная персона — зрелище не для слабонервных. — Так и не разделила его радости Фириат. — И, кстати, где Дайсэ?
— Твой муж просил передать, что отправляется на тренировку. И заставил меня пообещать, что я растолкаю его ленивую женушку, чтобы она устыдилась своей нерадивости и присоединилась к нему. — Все еще шутил демон.
— А ты, как я погляжу, тоже в лентяи записался! — Рявкнула демонесса, которой вконец надоела радостная рожа друга.
— На самом деле, я пришел с тобой поговорить, Фириат. — И улыбка медленно потухла на лице Азазеля.
— Ну, вот, — удовлетворенно кивнула хейлин. — Сделал гадость — себе радость! А теперь, будь добр, подай мне халат и отвернись, пока я буду одеваться. И можешь не стоять столбом, заодно нальешь мне чаю, а то эта дурная девка, моя служанка, опять куда-то задевалась.
— Ты не меняешься, Фириат, — улыбнулся демон, наливая в чашку ароматный напиток, видимо и принесенный ругаемой горничной немного ранее.
— А с чего бы мне меняться? — Улыбнулась в ответ хейлин, уже успев натянуть на себя легкий халат. — Пусть все вокруг меняется! Я не буду.
— А помнишь свои первые дни в замке Владыки? — Глаза демона подернулись дымкой. — Словно дикая кошка гоняла бедного Дайсэ! Зато вот теперь вы вместе.
— Ой, давай вот только не будем о нашей дивной супружеской жизни! — Огрызнулась девчонка, которая явно не желала сейчас обсуждать свою личную жизнь. — Ты с чем пришел? Выкладывай скорей! Мне еще на тренировку идти!
Демон осторожно опустился на колени перед Фириат.
— Моя госпожа! Я безумно виноват перед вами! И хочу попросить у вас прощения!
— Аз, ты чего? Головой в потемках ударился? — Опешила хейлин, не ожидая такого от друга.
— Я предал ваше доверие, и потому был недостоин вашего подарка. И когда ваша душа разрывала мое тело на части, я был рад, что меня постигло это наказание.
— Аз! Ну-ка поднимись, сейчас же! — Отчеканила Фириат. — Мы оба действовали, как два дурака! Но я забрала частичку своей души не потому, что виню тебя в чем-то. Это ведь я повела себя эгоистично, привязав тебя к себе! Если бы я не сделала этого, ты бы умер. А это, поверь, последнее, чего бы мне хотелось!
— Но стоило вам отвернуться, и я отдал свое сердце другой! — Все никак не желал успокаиваться демон.
— Азазель! — Девушка тяжело вздохнула. — Не надо ходить вокруг да около! Я все знаю про эльфийскую девчонку!
— Но!.. — Начал он и был остановлен ее нетерпеливым жестом.
— Это ведь она просила за твою жизнь, когда ты умирал в лесу. Сариэль предупредила меня, и я пришла. И застала там твою возлюбленную. И я буду только рада, если ты обретешь счастье.
Демон недоверчиво взглянул на свою хейлин.
— Но почему, госпожа?..
— Потому что я нашла в твоем сердце любовь, Аз. Если бы не это, ты бы принадлежал мне. Но не могу же я поступить с тобой так мерзко. Что бы там ни говорили, у меня еще есть совесть!
Азазель осторожно сжал тонкие запястья девушки.
— Спасибо тебе за все, Фириат.
— Надеюсь, тебе будет хорошо с твоей фарфоровой куколкой, — грустно хмыкнула она, ведь ей все-таки льстило, что этот демон был в нее влюблен. А теперь он с другой.
— Она совсем не такая! — Буркнул Аз. — Со мной не такая. Это для чужих она бесстрастная и холодная. Но когда мы остаемся одни, я вижу перед собой лишь скромную девушку, удивительно мягкую и отзывчивую.
— То-то ты заливаешь! — Усмехнулась хейлин. — Гляжу, тебе пришлись по вкусу эльфийские добродетели.
— Фириат, ну, послушай меня! Мои чувства к тебе никуда не делись! Я все еще люблю тебя! Но это не то чувство, которое я испытываю к Айлани. Ты мне, как сестра. Мне хочется защищать тебя. И поддерживать. И я всегда буду твоим другом и верным слугой. Поверь, я ни за что не забуду наш поцелуй, когда ты позволила мне испить часть твоей души. И твоего подарка, хоть он теперь и не принадлежит мне больше. Но ты ведь понимаешь, что для меня значит Айлани. Она теперь — моя семья, и я буду с ней, не смотря ни на что!
— Постой! — Протянула Фириат, озаренная внезапной догадкой. — Что значит — семья? Ты что, переспал с ней?
Аз только молча склонил голову.
— О, темные боги! — Воскликнула девушка. — Но ты ведь отдаешь себе отчет, что это значит?
— Абсолютно! — Огрызнулся Азазель.
— Но-но! Вот только не надо этих эмоций! — Замахала на него руками Фириат. — Поздно уже нервничать. Но ты хоть подумал, что вас ждет?
— Я на все пойду ради нее! До конца! — Прошептал демон. — Даже, если ей и не быть моей женой. Даже, если мне придется умереть!
— Н-да, уж! — Хмыкнула Фириат, задумчиво потирая подбородок. — Со свадьбой, конечно, будут большие проблемы. Но это не значит, что ты не должен ее беречь! Я ее не знаю, но, судя по тому, как печется о ней Сариэль, она неплохая девушка. Мне, конечно, не понятно, как вы будете видеться, когда закончится Алдайн, но тебе голова зачем-то дана? Вот и думай теперь.
— Спасибо тебе, Фириат. — Благодарно вздохнул демон. — Я что-нибудь придумаю. И знаешь, я бы чувствовал себя гораздо хуже, если бы ты отвернулась от меня. Но если ты на моей стороне...
Но хейлин не дала ему договорить.
— Так, прекращай уже все это! — Но затем, будто что-то вспомнив, заговорила опять. — И, кстати, герой-любовник, ты хоть сделал девушке подарок какой-нибудь?
Аз замялся.
— Я... Но, Фириат!..
— Тьма! Вы, мужчины, такие, как палки: прямые и бестолковые! Ты фактически сделал ее своей женой, а колечка завалящего не принес!
И видя явное смущение друга, демонесса покровительственно улыбнулась.
— Хорошо, что у тебя есть я, вся такая умная!
И с этими словами хейлин подошла к резному столику и открыла большую лакированную шкатулку.
— На, вот, жених! — И с улыбкой протянула Азазелю изящный перстень: два дракона, обвивая палец, держали в когтистых лапах массивный черный опал. — Оно предназначалось Аде, но мне кажется, тебе оно сейчас нужнее. Отдай его своей леди, чтобы она, глядя на него, вспоминала тебя и ту ночь, которую ты подарил ей.
— Я твой должник, Фириат! — Благодарно прошептал демон, забирая кольцо.
— Сочтемся! — Хмыкнула девчонка. — А теперь выметайся из шатра. У меня еще масса дел.
И счастливый Азазель радостно вышел наружу, абсолютно не догадываясь о том, кто слышал его разговор с хейлин.
Демон оставил Айлани в своем шатре, намереваясь чуть позже проводить ее.
Но, как только он ушел, девушку одолели мрачные мысли о том, что ей скажет Сариэль, если она вернется к обеду.
Она потихоньку выбралась из палатки и, надеясь, что ее не заметит никто из демонов, отправилась в эльфийский лагерь, то и дело оглядываясь по сторонам.
И только поэтому эльфийка заметила, как ее Азазель, который почти до рассвета клялся ей в искренности своих чувств, осторожно заходит в палатку, принадлежавшую наследной паре.
Айлани не понимала, что демон забыл там, и любопытство, перемешанное с внезапно вспыхнувшей ревностью, заставило сердце пропустить удар.
Девушка тихонько подкралась к шатру и вскоре стала различать голоса, с каждой минутой становившиеся все громче.
А затем и разобрала слова.
'Фириат, ну, послушай меня! Мои чувства к тебе никуда не делись! Я все еще люблю тебя!' — Сказал Азазель, и затем добавил что-то чуть тише.
И в этот момент в голове эльфийки словно что-то взорвалось. Перед глазами замелькали цветные пятна, заставляя судорожно цепляться за грубую ткань шатра онемевшими руками.
А тот, с кем она провела ночь, все продолжал.
'Поверь, я ни за что не забуду наш поцелуй, когда ты позволила мне испить часть твоей души!' — И опять что-то забормотал.
Но Айлани больше ничего и не нужно было знать. Она уже услышала достаточно, чтобы сердце болезненно сжалось от горя и по щекам ручьем потекли слезы.
Она зажала себе рот рукой, чтобы неосторожным всхлипом не привлечь ненужного внимания, и, забыв обо всем, бросилась прочь, не разбирая дороги.
Как она могла довериться демону? Как могла поверить его лживым словам? Ведь он с самого начала хотел от нее только одного! Куда смотрели ее глаза, когда она шла вместе с ним?! И чем были забиты ее уши, если она слышала только то, что хотела сама?! Азазель просто воспользовался ее доверчивостью, получив желаемое. А затем снова вернулся к хейлин!
И сейчас девушка благодарила всех богов, что наступило только раннее утро, и вокруг стоит тишина, потому что иначе все стали бы свидетелями ее позора!
Но куда ей было теперь идти? Ведь такие проступки не прощают!
Она затравлено огляделась по сторонам и с удивлением обнаружила, что стоит возле шатра теллиани.
Что ж! Ее обязанностей никто не отменял, и теперь нужно идти внутрь. Вот только бы не разрыдаться при Сариэль. А о своих чувствах она подумает потом. Когда вокруг не будет ни души.
И Айлани осторожно откинула тяжелый полог, оставляя за спиной солнечный свет и свои надежды на так упоительно расписанное демоном-предателем будущее.
Эльфы
Третий день Алдайна не принес ни отдыха, ни желаемого облегчения.
Сариэль проснулась с ватной головой, в своей кровати, переодетая, но совершенно не помнила, кто это сделал и когда.
Девушка уже успела сходить в купальню и даже высушить волосы, когда в шатре появилась Айлани.
Заплаканное лицо, потухший взгляд.
— Вы уже проснулись, госпожа? — Спросила она так, будто едва сдерживала рыдания.
— Нет, я еще сплю, — буркнула Сариэль, хмуро уставившись прямо в лицо подруге.
— Тогда я зайду попозже, — не отреагировала на шутку эльфийка и, опустив глаза, направилась к выходу.
— Айлани, ну-ка, иди сюда, — прошелестело у нее за спиной.
— Сариэль, я... — Девушка явно боролась со слезами, так и не обернувшись назад. — Дай мне немного времени, я скоро вернусь.
— Нет! — Отрезала хозяйка шатра. — Я сказала — иди сюда немедленно.
Девушка повернулась. По ее щекам катились слезы.
— Пожалуйста, Сариэль, дай мне справиться с эмоциями. Я приду. Скоро, — всхлипнула она.
— Иди сюда и справляйся тут, — нахмурилась теллиани и похлопала по покрывалу рядом с собой.
Эльфийка неохотно повиновалась и осторожно уселась на краешек кровати, стараясь незаметно утереть щеки.
По разумению девушки, Сариэль, как и подобает, теперь обязана была тихонько посидеть рядом, чтобы не ставить ее в неловкое положение и дать время справиться со столь явным проявлением чувств. Но вместо этого теллиани резко притянула ее к себе и, обнимая, зашептала.
— Ну, что ты ведешь себя, как дурочка. Не чужие же вроде бы. — И принялась гладить девушку по спине и волосам.
И это стало последней каплей.
Айлани разрыдалась и вцепилась в рубашку Сариэль. Она вся дрожала, и сквозь рыдания то и дело прорывались какие-то бессвязные слова.
— Я ему поверила!.. А он! — И чувствовала, как тонкие руки Сариэль сжимают ее плечи. — Я бы все для него!.. — Новый всхлип. — Светлые боги, как сумасшедшая!.. Ему даже не пришлось уговаривать!.. Сама! — Еще всхлип, к которому теперь добавилась и икота. — А утром он пошел к ней!..
Айлани застонала и принялась рыдать еще страшнее.
Сариэль осторожно и плавно прикоснулась к ее воспоминаниям. И увидела все. И горящие глаза демона. И безумную ночь. Первую для нее. И все их ласки. И разговор Аза с Фириат, утром подслушанный девчонкой у шатра: 'Фириат, ну, послушай меня! Мои чувства к тебе никуда не делись! Я все еще люблю тебя!'. И тонкие пальцы, сжавшие тяжелую ткань о того, что так больно стало в груди. Словно нож повернулся.
И тогда теллиани, чуть приглушив эту страшную боль, в ярости поднялась, оставив подругу утирать последние слезинки.
Ее губы сжались от нахлынувшей ярости.
— Я уничтожу его! — Прохрипела она, едва сдерживаясь, чтобы не начать крушить все прямо здесь.
— Нет! Сариэль! Не надо! — Вцепились в легкую ткань рубашки тонкие пальцы подруги. — Только я виновата! Если бы я не отдалась ему, все было бы в порядке. — По щекам девушки снова градом лились слезы.
— Это я одна виновата, — глухо отозвалась хозяйка шатра, пытаясь унять собственный гнев. — Мне казалось, что в нем больше чести! Но то, что он сделал — это уже слишком! Последний подонок не поступил бы так! И я приведу его объясниться с тобой, чего бы мне это не стоило!
— Нет, Сариэль, не надо! — Волосы упали Айлани на склоненное лицо. — Как я взгляну ему в глаза? Да и зачем мне мужчина, которого придется удерживать рядом силой? Неужели я настолько не хороша, что никто не покусился на мою сомнительную красоту? Если даже демон сбежал... — Ее слова все тише срывались с губ.
Сариэль прижала девчонку к себе.
— Ты безумно хороша, Айлани. — Чуть слышно говорила она, проводя рукой по волосам эльфийки. — Нежная и чистая. Как весенний цветок. И твой избранник станет самым счастливым на свете.
И постепенно девушка обмякла в руках теллиани и погрузилась в спасительный туман забытья.
— Так, посмотрим, что тут можно сделать, — пробормотала Сариэль, падая сквозь сны своей подруги. — А то так недолго и с ума сойти! Нет! Ну не козел?! — Разговаривала теллиани сама с собой, пытаясь утишить боль девушки, которая за несколько месяцев стала ей очень дорога. — А это что еще такое? И не убирается никуда! Что за!.. — И внезапно эльфийка поняла, что маленькое серебристое солнце, висевшее перед ней в туманной пустоте, — и есть любовь Айлани к демону. И ничего поделать с этим нельзя. Только укрыть поплотней. И то — лишь на время. А потом все опять вернется на свои места. — Но хотя бы пару месяцев ей будет не так больно! — Пробормотала Сариэль, пряча от эльфийки сияющий комок. — А там разберутся!
И когда Айлани открыла глаза, слезы уже не катись по ее щекам.
— Ты обязательно поговоришь с демоном. — Сказала ей Сариэль. — И выяснишь, почему он так поступил. А пока тебе просто будет легче дышать.
Девушка порывисто обняла свою подругу, так и не сказав ни слова, и прижалась лицом к ее плечу.
— А теперь давай собираться.
— Я сегодня никуда не пойду, Сариэль, — ответила эльфийка.
— Вот и правильно. Когда я уйду — ложись и спи. Тебе надо отдохнуть. Все это отнимает слишком много сил. А вечером поговорим. Только больше не плачь. Он не стоит твоих слез.
Айлани наклонила голову и промолчала. И пока Сариэль не покинула шатер, с ее губ не сорвалось ни слова.
* * *
Сегодня теллиани была одета в строгое черное платье с глубоким квадратным вырезом, узкими рукавами и не слишком пышной юбкой. И единственным его украшением служил высокий веерообразный стоячий воротник, окаймлявший низкий вырез корсажа. А вот все горло девушки было словно затянуто паутиной, вытканной из драгоценных камней небольшого размера, которая клиньями разной длины ложилась на нежную кожу.
