Шатенка парировала:
— Скорее уж штанга!
Немецкая машина уперла зрачок ствола чуть ли в лицо огнезарной Ведьмакове. Как бы говоря — молишь рыжая-бестыжая. Он не должен промахнуться. Как глупо и смешно окончилась жизнь... Воительница прикрыла глаза, чтобы не ослепнуть вспышки фугасного.
Наташка ревет:
— На крюк насажу лоха.
Светлана в ответ:
— Шомполом его!
Воительницу снова ударило инерцией о железо, снаряд противника выплюнул из жерла пушки и срикошетил с обтекаемой как щучий нос башни. Ведьмакова поцеловала Светлану в лопатку, когда в наушниках раздался торжествующий вопль гламурной наводчицы. Так и не выстрелив, советская самоходка дернулась, несколько тяжеловато с дизельным мотором всегда так, разгоняясь с места. Обмирая сердцем, Ведьмакова обернулась влево. Слава Богу( в которого огнезарная дьяволица не верила!), Наташка была цела, значит, немец стрелял не в неё. Ой, что с тобой? Влюблен! В кого? В Наташку...
Блондинка, выскочив из открытого люка башни показала палец вверх:
— Победа!
Они прошли в десяти метрах от горящего "Ягдвепря" или может быть "Ягдхряка", так и не вспомнил, подлинное имя этого чуда инженерного искусства. Наташка обнажила на ходу свою правую грудину, сверкнув рубиновым соском. Мол, знай наших! Сто пять му-му "машины-зверя" сумели прошить его рыловик в самом основании рубки, сбоку от орудия, оставив шикарную дырку, из которой выбивались теперь языки пламени. Быстроногие бегущие за ним девчата от радости стали делать сальто и кружиться. Вот одна самая резвая скакнула в пламя, и явно забалдела от того, что огонь лизнул её розовые, девичьи пяточки.
Ведьмакова гаркнула:
— Да осторожнее вы чертовки! Еще может боекомплект так рвануть, что и костей не соберете!
Батарея как волна перекатилась через холм, вырвавшись на пересеченную линиями окопов и надолбов равнину, густо перепаханную так же, как и предыдущий, многострадальный километр. Несколько куценосых бронированных машин горели там и сям, но танковая бригада расстреляла еще уцелевшие точки и ушла вперед на большой скорости. Своей тяжелой кавалькадой, следуя за катящимся на запад густым рядом рвущихся снарядов. Клубки колючей проволоки, в которые превратились заграждения, достигали высоты человеческого роста. Раскрасневшиеся босые ноженьки девчат, ранились об колючки, но воительницы ни на секунду не прерывали свой бег. Хотя некоторые уже начали прихрамывать. Рваные воронки располагались настолько плотно друг к другу, что их приходилось перескакивать, чтобы вконец не сбиться с генерального курса.
Ведьмакова в шутку кричала:
— Марш! Марш! Левой, левой! Гусеницы подтянуть, башни подобрать!
Игривая Наташа поддержала:
— Кто не боец, тот не жилец! Придет бесславный тем конец!
Воительница подгоняла полк, стремясь удержать дистанцию до девчат-танкистов. Даже при этом присвистывая. Справа звонко защелкало по броне, какой-то дурак лупил из пулемета. Ведьмакова даже не стал тратить на него снаряды и время. Просто гусеницы проехались по немчуре, выдавив кишки, и перемолов кости. Наташка пропела:
— Косточки, звездочки сбились вдруг в ряд! Крепче сожми в кулаках автомат!
Впервые стали попадаться воронки от снарядов "Петровых", различимые своим жгучим жаром и расплавленной почвой, даже на фоне всеобщего разрушения. Босоногая, девичья пехота начала отставать, и теперь далеко вырвавшимся самоходкам могло прийтись туго. Все военное искусство строится на компромиссах и балансе, как говорил Великий Фридрих. Впрочем , Суворов в полемике с ним обрубил все концы. Компромисс в битве, как петля на шее, только смазочное мыло смердит сильнее! Ведьмакова не могла, вспомнить, чьи это слова. А Наташка философски вывела:
— Ни один предатель не избегнет своей осины, даже если по призванию вампир!
Ведьмакова прервала напарницу:
— А какие у нас дальнейшие планы?
Та ответила:
— Не сумел удержаться за танками — тебя могут пожечь "тигры" и "пантеры", если сумеют контратаковать! Впрочем "Тигр" способен лишь страшно рычать!
— Цель вправо двести сорок! Вторая цель справа шестнадцать, дистанция тысяча триста! — Проорал звонкий девичий голос. Ведьмакова шарахнулась, командира левофланговой батареи она узнал по очень сексуальному голосу.
Рефлекторно ответила:
— Каскадными залпами пли!
Наташка удивилась:
— А как это залпы могут быть каскадными?
Раз от того справа такой разброс и перекос, значит, цели примерно между ним и первой батареей по фронту. Ведьмакова почесала пальчиками ноги себе за ухом. Затем окинула взглядом пространство перед собой, но увидел тевтонских вурдалаков, только тогда, когда вокруг пары пятящихся самоходок начали рваться снаряды. Дева войны присвистнула:
— Да я ворона желторотая! Так подставилась, как девчонка без мозгов!
Немцы были почти в километре, очень здорово закамуфлированы. Они отстреливались, но против полнокровного полка истребительных САУ-105 у них почти не было никаких шансов на открытой местности. Но заяц храбрый когда его загнали в угол. Наконец-то Ведьмакова вспомнила, как их называют — "Ягдпоросенок", с 88-миллиметровой пушкой. Странно, что танкисты( наверное выпили по триста!) их пропустили — хотя, возможно, именно эти немецкие самоходки и сожгли те машины, с которыми они сейчас поравнялись. Через несколько секунд оба "Ягдпоросенок" получили по попаданию, и вяло загорелись. Экипажей он с такой дистанции разглядеть не сумел, но после попадания 105-миллиметровых снарядов, если уж те пробили броню, в большинстве случаев( хотя большинство, меньшинство это арифметика), редко кто мог уцелеть.
Наташа всплеснула ладонями:
— Жареное мясо, но не шашлык. Вернее шашлык из протухшего мяса!
Полк прошел еще несколько километров по перепаханному полю, переваливаясь через траншеи и воронки, расстреливая немногочисленные уцелевшие огневые точки. Это было так красиво, бабах и обломки железобетона летят в стороны как плиточки шоколадки разбросанной грудным ребенком. На правый фланг пришлось лишь одна — стандартная трехпулеметная точка в бетонном колпаке, ее метров с четырехсот наживил на аннигиляционный крючок: номер 335, в комплекте которого было больше фугасных снарядов, чем у других. Ее одна "плюха" по дзоту и они пошли дальше. Все было слишком легко, немецкая оборона на переднем краю еще никогда не давалась им с такой простотой. Впрочем, Ведьмакова привыкла драться не только в воздухе. Например, из-за советской бюрократии ей не очень, то давали лет, что отчасти объясняет её не очень внушительный послужной список. Тем не менее, в душе высочайший подъем. Это было опасно, так как самоуспокоение губительно, для витязей. Батарея выскочила ко входу в широкую лощину, куда по плану они должны были пойти за "Медведями", — но "Медведи" чуть приотстали, занятые своими местными целями, и сблизившаяся с ними первая батарея, не дожидаясь отставших, построилась клином и помчалась вперед по ее левой кромке.
Ведьмакова, выкрикнула в микрофон команду, перестроил свои четыре машины, и повела их по правой стороне. Наташка пропела:
— Бравые солдаты с песнями идут, а девчонки следом радостно бегут!
Стало немного больше порядка, гвардейские "Медведицы" наконец-то пристроились сзади по центру, метрах в пятистах.
Ведьмакова рыкнула:
— Вот девы из стали!
Лощина чуть расширялась от входа, и через еще три сотни метров половина самоходного полка снова образовала плотный фронт, на ходу с лязганьем подминавший под себя невысокие деревья. В наушниках у воительниц затрещало, сквозь писк и шипение послышались неразборчивые слова, крики, прерываемые звоном и грохотом, одновременно кричали несколько человек.
У Наташки буквально распирало:
— Я "Альфа-один"! Третья, четвертая батареи, держитесь, по-русски деритесь! Вторая, первая, стремительность!
Ведьмаковы рыкнула:
— Притупилась чувствительность зрителей!
На командирской машине( во многом скопированной с немецкого образца) радиостанция была лучше, и Воительница, должно быть, сумела разобрать, что творится на левом фланге, образованном теперь третьей батареей и четвертой, шедшей до этого по оси полка, как бы чуть позади командира. Наташка энергично подмигивала, а пальчики шаловливых ножек энергично раскладывали карточный пасьянс. Впрочем, и так было понятно, что они нарвались на что-то серьезное и сейчас дерутся за свою жизнь. Девять самоходок на полной скорости мчались вперед по усеянной лишаем лощине, слева холм стал более пологим, справа — более крутым. Было странно, что немцы оставили такой удачный проход без присмотра, Наташа даже пальцем по крутила виска. Фашисты выглядели кретинами, но потом стало ясно: все, что противник сумел приготовить, было разбито артиллерией. Поперек лощины были прокопаны противотанковые рвы, но прошедшие впереди "Горностаи" оставили цветные дымовые шашки в местах, где стенки были обрушены, и шедшие следом машины сумели перебраться, почти не потеряв времени. Светлана даже визгнула от восторга:
— Знай наших!
Один советский танк стоял с сорванной гусеницей, видимо, нарвавшись на мину, его экипаж яростно молотил кувалдами по запасным звеньям, цепляя их взамен перебитых. Полунагие девчата, даже вспотели от таких усилий, не смотря на свежий осенний ветер. ( Ну, и бывает же бред у людей). Противотанковыми минами такое место быть обделено не могло, но землю здорово перекопало, и нарваться на уцелевшую можно было только случайно.
Наташа выругалась:
— А звуки не воняют, но дерьмом стреляют!
В наушниках трещало и бухало, холм продолжал мешать связи. Танкисты-воительницы, сзади тоже наддали, но, когда склон справа сменился ровной поверхностью, на которой что-то еще горело и рвалось, разом ушли туда. Самоходные установки проскочили позиции еще одной батареи противотанковых пушек, опять превращенной в мешанину тел и рваного железа, засыпанного стволами срубленных осколками осин. Слева выстрелили две машины первой батареи — наверное, что-то увидели.
Ведьмакова скомандовала:
— Разворачивайтесь в марше — не место словесной кляузе! Ваше слово товарищ Маузер!
Командирская машина развернулась влево и помчалась вверх по склону, который метров через триста загибался от них, ограничивая видимость. Ведьмакова оглянулась, вспомнив о сестре, — воительница-блондинка, четко держала свою позицию, молодец, этому в училище-борделе, видимо, хорошо учили. В первый раз минуты за четыре вспомнила, надо же, так залипнуть! Дизель надсадно выл, выбиваясь из всех своих шестисот лошадиных сил, но гусеницы с обрезиненными шипами, хорошо цеплялись за грунт, и самоходка вылетела на плоскую поверхность на достаточно еще приличной скорости, раскачиваясь и грохоча. Ведьмакова оказалась самой правой и самой передней в уступе, открывшемся в сторону своих позиций. Рывок на полной скорости через разбитую лощину позволил им выйти в спину взводу германских тяжелых танков "Мамонт", которые сейчас пятились от того, что осталось от левого фланга полка, стреляя с остановок. Ну и дула у них, в рыжей голове Ведьмаковы возникли не совсем пристойные ассоциации. За силуэтами гробов на гусеницах, колыхались столбы солярного дыма, чуть ближе — горело несколько "Горностаев".
Ведьмакова как заорет:
— Бронебойным! По конструкциям противника пли! Распределение целей слева! Гиперплазма!
Наташка ехидно заметила:
— Гиперплазма хорошо! Принцепс-плазма лучше!
Командирская машина выстрелила первой, вслед за ней с места начали гвоздить остальные. Наводчица Светлана на этот раз не промахнулась, с девятисот метров впечатав бронебойный снаряд в корму "Мамонта", который вспыхнул как фейерверк — чистым многоцветным пламенем и почти без дыма.
Воительница воскликнула:
— Тотальная аннигиляция!
Светлана подпела:
— Я не люблю фатального исхода! Ну, а сейчас с разгромом время года!
Немцы, теряя одну машину за другой, закружились на месте, пытаясь развернуться навстречу новой опасности. Несколько "Мамонтов" уже горело, пораженные с небольшой для изделия Сидорского ( то есть с трассирующим снарядом) дистанции. Ведьмакове удалось подловить на развороте еще одного, влепив, ему снаряд в сравнительно уязвимый борт кривой башни. Немцы оказались меж двух огней, кто-то из уцелевших бойцов третьей или четвертой батареи стрелял как бешеный, забивая полковую связь матом и рычанием. По ним тоже стреляли, один раз трассер убойного 107-мм снаряда прошел метрах в пяти от их машины. И извергнулся кумулятивной вспышкой. Наконец пушка смачно выплюнула последний выстрел, дымящаяся гильза грохнулась о пол боевого отделения, и наступила тишина. Наташка даже сострила:
— Мертвые спят в стальных гробах... и тишина!
Двигатель все-таки нарушал тишину, тихо ухая на небольших оборотах, не дожидавшийся команды водительница тронула машину с места, на малой скорости выровняв ее со строем обеих батарей, двинувшихся на равнину в сторону горящих немецких танков.
Ведьмакова рявкнула:
— И от имперской канцелярии скоро останутся одни развалины!
Сквозь их строй, пробираясь буквально боком, прошли четыре "Горностая" и три "Медведицы" из их полка — те, кто к счастью уцелел. Ведьмакова спросила по ЛКУ заряжающего, сколько осталось выстрелов, красотка ответила, что еще больше половины, тридцать девять.
Рыжеволосая дьяволица фыркнула:
— Мы крепко девчата по фрицам палили! И тысяч пятьсот Гансов тех повалили!
— Еще один "Адольф Гитлер" и фюрер капут, — сказала наводчица хрустальным переливистым голосочком. — Четко сработал, по-русски, но не по мужицки.
Ведьмакова возразила:
— А Лешка подковавший блоху, что не мужик?
Старшая "принцесса", не отвечая, кивнула. Она не хотела даже думать сейчас о том, кто из девчат погиб на тех двух батареях. Чуть не каждая вторая там была её подругой.
Огнезарная воительница утешила:
— Коммунистическая наука воскресит мертвых! Мы возьмем все рубежи!
Ополовиненный полк продолжил движение вперед, проламываясь через немецкие позиции. В течение часа они не видели почти никого живого, набегая на линии неодушевленных дотов и почти в упор расстреливая амбразуры уцелевших. Несколько фашистов пробовали вымолить себе жизнь, просто встав на колени, но их раздавили гусеницами. Встреч с немецкими тяжелыми танками ко всеобщему облегчению больше не было, хотя во многих местах пришлось натыкаться на еще тлеющие остовы бронированных машин — немецких и советских. Шедшие впереди танки тоже получили свою долю войны. Над горизонтом непрерывно мелькали самолеты, но открывать люки, чтобы рассмотреть их получше, большого желания ни у кого теперь не возникало. Наташка, правда рыпнулась, но Ведьмакова её предупредила:
— Спокойнее беленькая, больно легко тут было словить пулю.
Блондинка рыкнула в ответ:
— А наша пехота, ничего не боится и нас догоняет!
Ведьмаковы шутя, ответила:
— Так это и есть наша царица полей. Причем советская царица полей, целиком состоит из принцесс. А может даже и выше принцесс, которые способны чудовищно метко стрелять глазками!
