— Да полегче ты! — Прошептал мальчишка.
— Ты слишком плотно позавтракал, а на дело нужно идти голодным.
— Еда вкусная, повар, похоже, асс.
— Ну ладно, а если нас поймают.
— На галеру не пошлют мы еще маленькие, выпорют.
— Или повесят, нет голубчик, будь тише мыши.
Ребята, бесшумно ступая крадущейся походкой лисы, двинулись по коридорам. Мальчики, обладая развитым слухом, обходили по извилистым галереям слуг и лакеев. Ступать по коврам было приятно, но пацаны были вынуждены то и дело смахивать с них пыль. Потом они приблизились к спальне. Убранство было диким, но роскошным висело много оружия в золотой оправе и камушках. Губернатор храпел во всю глотку. Меч не удержал и сковырнул острием кинжала бриллиант покрупнее. Щит оборвал его:
— Зачем? Скоро это и так будет нашим.
— А ты уверен, что мы с ними справимся?
— На все сто!
— В первую очередь я вор, а лишь потом пират! — Отметил Меч.
Щит, решив, что на таком богатом фоне это незаметно тоже стал выковыривать камешки, выбирая крупнее дороже. Ребята так увлеклись воровством, что лишь в самый последний момент услышали звуки шагов и успели нырнуть за гардину.
В комнату вошел высокий, толстый человек с испитым прыщавым лицом и погонами генерала. Уверенные маневры, три пистолета за поясом и драгоценная сабля выдавали не последнего вояку.
— Ваше сиятельство проснитесь!
Губернатор дернулся и отмахнулся. Тогда генерал подскочил к нему и встряхнул:
— Хватит дрыхнуть сообщение большой важности.
— Чего вы хотите! Убирайтесь!
— Я командую гарнизоном, назначен лично вице-королем.
— И что хочешь сообщить, будишь в такую рань.
— Уже взошли четыре Сюфира!
— Тогда говори!
— Город Палермо захвачен пиратами и разграблен.
— Не мы пострадали! Это не повод меня будить.
— Но флибустьерам известны все наши пароли.
— Откуда такая информация?
— Голубь донес?
— Анонимное!
— Нет от адмирала дон Сезарр де Базара.
— Это либериец. Разве им можно доверять?
— Нельзя, но на всякий случай нужно предупредить форт и гарнизон.
— Мы это сделаем немедленно, а пока пусть слуги принесут мне вина.
Две тоненькие девушки протянули наполненный бокал графу. Тот принялся жадно хлебать крепкое пойло.
. ГЛАВА Љ 5
Пока Петр Первый занимался своими делами, Леон терпеливо ждал когда его пустит Ламарка. На страже стояли две куклы с автоматами, и играть с ними не хотелось, лица страшные, глаза дикие. С людьми дело иметь приятнее, да и скорость у этих монстров не чета человеческой.
Когда, наконец, мальчика пропустили, Ламарка встретила его неприветливо.
— Чего приперся опять меня отвлекаешь.
Леон вежливо поклонился:
— Я нашел Люфиро.
— Ну и что с того?
— Она находиться в самой страшной политической тюрьме Лефортоворо. Там ее страшно истязают, девушка может умереть.
— Ой, ли! Думаешь, в каталажке всегда бьют.
— Ее точно, я сам разговаривал лично с палачом. Старший следователь Бруссино лично ее допрашивает. Сказал, что вытрясет душу.
— А ты уже со следователем познакомился, вот проныра.
— Надо спасать девчонку.
Ламарка усмехнулась:
— Во-первых, она не девчонка, а взросла женщина-киллер, а во-вторых, вернуть тебе сверхспособности я не могу.
— А я и не прошу! Надели ими другого мальчика или девочку, а может взрослого человека и пришли его мне на помощь.
— И это невозможно, у меня кризис, нет Леон, выпутывай ее сам.
— Ты это сказала?
— Да! И могу повторить!
— И как я это сделаю!
— Молча! Ты ведь любишь фантазировать!
— Десятилетний мальчик, без всяких сверхспособностей освободить женщину из самой охраняемой в стране политической тюрьмы. Такого ни в одном романе нет.
Разве не ясно, что ребенка не посильная задача.
— А ты, оказывается, назвал себя ребенком. Впервые слышу, чтобы мальчик так унизился.
— Еще издеваешься. Может в тебе говорит ревность.
— К кому! Я ведь тебя не люблю. Уморил Леон.
— Ну, хорошо, раз так я постараюсь это сделать без тебя. И если меня поймают и подвергнут истязаниям, то я тебя выдам.
Ламарка отрицательно мотнула головой.
— Нет, Леон я знаю тебя, ты скорее умрешь, чем погубишь дело революции. И поверь, я сочувствую твоему горю, но пока извини пустая. А тебе дам совет ты еще мальчик так и воспользуйся этим. Ведь тебя никто в серьез не воспринимает, пусть это станет главным твоим козырем.
— Хорошо Ламарка, я попытаюсь следовать твоему совету. — Мальчишка вышел из зала. Ему хотелось плакать, но он сдержал себя. Как бы то ни было, у него был знакомый палач, а значит, шанс вскоре увидеть свою подругу.
Леон перемещался как маленький чертик, бегом, впрочем большинство мальчишек предпочитают нестись сломя голову, и поэтому его поведение не вызывало подозрений. В первую очередь он решил заручиться поддержкой друзей, таких же мальчишек, как и сам. У него был под началом десяток сорванцов, в основном они занимались коммунистической пропагандой. Однако все ребята пока при деле или на работе: просят милостыню на хлеб насущный или совершают мелкие кражи. При этом, не забывая разбрасывать листовки, рисовать на стенах, писать лозунги на газетах, и даже выкладывать углем и запускать через заводской забор змеев с посланием. Посоветоваться было не с кем и мальчик вынужден был бесцельно бродить по улицам.
— Вот команда когда надо никого нет. Натянуть бы вам уши на зад! — Ругнулся Леон.
Впрочем, мальчишки вне зависимости от мироздания всегда могут найти друг друга. Вот один из них Кларк ошивался возле военного склада, чистил сапоги офицерам. Близился праздник, работы у мальчика было много, он даже снял рваную майку, и его шоколадная кожа блестела от пота. Впрочем, крем у него как раз заканчивался, замызганная кепка наполнилась мелочью.
Леон подбежал к нему:
— Ну что закончил?
— Пока да, можно купить еще крема и продолжить.
— Есть дело, можешь помочь.
— Тебе да, проси Леон, что хочешь.
— Нужно спасти от смертной казни девушку.
— Красивую?
— Очень! Как созвездие в небесах!
— Тогда если надо не пожалею жизни.
— Но тебе будет больно!
— Тем лучше, боль закаляет.
— Хорошо разыграем спектакль. Ты хотел быть киноактером!
— Ленин обещал что после революции все наши мечты сбудутся.
— Тогда слушай? — Леон зашептал Кларку на ухо. Мальчик в ответ кивал, потом произнес:
— Только зубы не выбивай, не хочу быть щербатым.
— Постараюсь, у меня приличный опыт драк.
— У меня тоже иначе на улице не выживешь.
— Я читал книгу подготовка спецназа.
— А тебя знаешь, как называют за глаза.
— Как?
— Бешеный комп! Ты как компьютер все знаешь и умеешь.
— А почему бешеный я без причины никого не бью и заступаюсь за слабых.
— Потому что о тебе ходят разные слухи, говорят, будто это замочил трех боссов мафии.
— Да нет, это ложь, кто придумал такую чушь.
— Ладно, не парься, я пошутил. — Сказал Кларк увидев, что Леон изменился в лице.
— Такие шутки могут стоить жизни.
— Да кто поверит, что малолетка разгромил подземный город с тысячами бойцов. Неужели в мафии сидят мечтатели? — Кларк помотал головой.
— Едва ли, а теперь приготовься, я разукрашу тебе физиономию.
Леон ударил кулаком по овальному бронзовому, довольно милому лицу мальчишки. Почти сразу набух фингал. Кларк полез в драку, но Леон был сильнее и техничнее. Снова ударил, затем увернулся, дал в нос, потекла юшка.
Мальчик кулаком зацепил Леону плечо, тот ударил ногой под коленку. Кларк захромал и получил хук в скулу:
— За что? — Захныкал он.
— Я предупреждал, у тебя должен быть измученный вид. — Леон снова прыгнул, засадил ногой в живот, заставив согнуться. У мальчика вылезли глаза, он закашлял. Леон, избивая вошел в азарт, лупил руками, ногами, а когда мальчик упал, принялся топтать. Хорошо что на ногах у ребенка не было ботинок, а то пришлось вызывать скорую помощь. Лишь когда голенью он угодил в висок и мальчишка затих, Леон наклонился и стал массировать щеки, разбитый нос. Мальчик пришел в себя, тогда только находившийся в ярости пацан улыбнулся и прошептал:
— Если можешь, прости меня Кларк.
— Я знаю это надо для дела революции.
— Тогда доведем спектакль до конца.
Леон накинул свитую из проволоки петлю-удавку и потащил на ней мальчишку.
При этом он оглядывался, вдруг тормознут полицейские. Затем подошел к телефону-автомату и набрал номер старшего следователя.
Сначала раздавались длинные гудки, затем трубку поднял сам Бруссино.
— Старший следователь по особо важным делам из отдела физической обработки слушает.
— Это я Леон. Помните того мальчика, что вернул вам документы и хочет стать истязателем.
— Да помню!
— Я для вас приготовил подарок.
— О, за это благодарю.
— Вы обещали меня научить своей нелегкой профессии.
— У меня много дел.
— Я не буду вас отвлекать только посмотрю, как вы истязаете , и это станет уроком.
— Может лучше через неделю.
— Нет сейчас у меня классный подарок.
— Хорошо жди меня возле памятника Гасмала, через час.
— Пошли! — Леон дернул Кларка за надетую на шею веревку.
Мальчик дрогнул:
— А если он будет меня пытать?
— Вряд ли станет размениваться на мелочь.
Мальчишки направились к памятнику, он было довольно далеко, и Леон снял проволоку. Дети, мелькая почерневшими на горячем асфальте босыми пятками, припустились бегом. Полицейский сопровождал их ленивым взглядом хотя ребята и перебежали дорогу в неположенном месте гоняться за голопузыми нищими в такую жару не хотелось.
Наконец оба мальчика промчавшись по улицам, едва не попав под колеса машины, достигли памятника Гасмале. Там они уселись и стали ждать.
Леон вновь накинул проволоку на шею Кларку, потянул и повалил мальчишку, затем положил свои пыльные ноги на лицо:
— Извини, но тебя придется унизить.
Проходящие мимо взрослые указывали пальцами, посмеивались, но никто не приходил на выручку Кларку.
— Да пацанчик мир жесток, несправедлив, коварен. Некому защитить.
— А затем так?
— Чтобы Бруссино видел и понял что я именно то, что ему нужно.
Вскоре из-за потока автомобилей выскочила громадная бронированная машина с тонированными стеклами. На ней горел федеральный номер главного палача.
Из машины выскочил сам старший следователь и два охранника-громилы. Увидев валяющего у ног Леона побитого мальчика, он присвистнул:
— А ты уже осваиваешь искусство палача.
— Как говорят мудрые — учись смолоду.
— Верно, я в тебе не ошибся. Ты достоин, быть палачом. — Старший следователь ласково потрепал мальчишку по щеке.
— Теперь разрешишь мне попробовать пытку.
— Конечно! Только брось этого сорванца, не положено пытать сверхурочно.
— Не знаю, я разве вам самим не хочется над ним поэкспериментировать?
Бруссино посмотрел на мальчугана.
— Ты ему ничего не отбил?
— Нет, я его часто мучаю, синяки на мордашке заживают быстро. А так не хочу, чтобы он умер.
— Мальчик красивый мускулистый. Мне как раз такой и нужен. Если пообещаешь мучить его только так, как я прикажу, то можешь взять с собой.
— Отличная идея! — Леон состроил умную физиономию. — Вы хотите его продать?
— А почему ты так решил?
— Интерес ко здоровью, обычно оно свидетельствует о ценности товара.
— Ты догадливый, может, даже знаешь куда.
Леон подмигнул:
— На трансплантацию органов. У мальчиков они весьма ценные.
Бруссино крутанул усы:
— Вот молодец, вижу толковый, у меня будет помощник. Да и именно туда. Врачам это нужно и интересно понаблюдать, как они режут.
— Вот и чудесно, сразу два удовольствия. — Леон изобразил неописуемую радость.
— Да и это мы делаем. Можешь считать, что тебя приняли в штат помощников.
— Едем сейчас!
— Да, но сначала нужно тебя переодеть помощник старшего следователя не должен ходить таким голым и босоногим.
Мальчик кивнул:
— А этого приоденем?
— Зачем, его будут просто истязать! Давай скорее в машину, сам волоки свою жертву.
Мальчишка запрыгнул. На ходу он переоделся в светло-оранжевую форму, натянул алые кроссовки, в них было удобно только жарковато, и желтую кепку с черепом и костями. Теперь Леон выглядел импозантно.
— Ну, вот я палач!
В машине было зеркало, и мальчик в него смотрелся. Кларк дрожал от страха. Леон стал шептать ему на ухо:
— Ничего не бойся. Сегодня тебе, возможно, придется убивать.
— Я готов!
— Тогда гляди смелее.
Забор в тюрьме был высок, вернее это была настоящая крепостная стена. Добрых пятьдесят пять метров в высоту, с пулеметными вышками и пушками, сверху еще натянута под опасным напряжением проволока. Чтобы ее взять требовалась целая армия. Леон подумал, что даже крупный отряд отборного спецназа полег бы при ее штурме. Теперь десятилетнему мальчику следовало без выстрела совершить чудо.
У ворот их встретила охрана, проверили документы. На Леона был уже выписан пропуск. Стоящие у входа солдаты обратили внимание на Кларка.
— Что новая жертва!
— Да вот словили преступника, следует обломать.
— Понятно разберите его на запчасти.
Про себя Леон подумал, что это халатность и жестокость позволять палачу пытать ребенка без всякой вины. Но видимо тут авторитет Бруссино был весьма высок.
Вот они въехали во двор, охранники были и внутри. У них автоматы, рации и несмотря на жару бронежилеты. Правда, кое-кто снял, если смысл мучиться, при трех солнцах!
Если у солдат стоявших во внешнем оцеплении непроницаемые лица, то внутри охрана потолще, некоторые видно дружат с зеленым змием. Леон весело марширует, ведя на поводке свою жертву.
Наконец два мальчика, следователь и громилы охраны входят в здание тюрьмы. Внутри прохладно, работают кондиционеры. Они идут по коридорам, по бокам видны двери с номерами. Леон обращает внимание на цифру тринадцать.
— Символично! — Произносит мальчишка.
Они проходили мимо зала, где ввели новую задержанную.
— Хочешь посмотреть на голых теток? — Сказал старший следователь.
Мальчик кивнул. С молодой женщины срывали одежду. Довольно миловидная, хотя и не такая красивая как Люфиро, она обладала приличной фигурой. Чтобы дополнительно унизить ее щупали и обыскивали мужчины в перчатках и белых халатах. Заглянули в рот, подергали язык, заставили раздвинуть ноги, грубо лазили по интимным местам. Девушка охала, по щекам катились слезы.
Леону было одновременно интересно смотреть на обнаженное тело и вместе с тем противно. Но внешне мальчик улыбался.
— Великолепно! — Произнес он.
— Ну ладно, ее сейчас оброют, но поведут ли сегодня на допрос, я не знаю. Может другой следователь ею займется.
Кларк выдавил из себя:
— Это омерзительно издеваться над женщиной.
Леон ударил его кулаком, физиономия мальчишки скривилась.
— Молчи раб.
Затем пацан стал выкручивать мальчишке руку. Тот взвыл.
