Как выжить в жестоком мире магии [год первый]

В такие моменты директор школы волшебства все чаще осознавал, насколько же он устал от всего этого. От жизни, проблем, политики, тяжелых решений, всего!.. Иногда так хотелось просто выпить эликсир бессмертия, что ему неоднократно предлагал его старый друг, уединиться, и жить вдали от мира, занимаясь исследованиями. Но он давно принял решение не идти по этому легкому пути. В старости есть свои плюсы. И самое главное, Дамблдор осознавал, что смерть его настигнет в любом случае, рано, или поздно, но настигнет, и он решил не бежать от нее, а прожить остаток своей жизни без сожалений. Ему это не удалось. Он не смог вовремя остановить Тома, он не смог сберечь многих своих учеников, он не смог принять правильно решение тогда, когда это было нужно, и из-за этого Гарри и Невилл лишились своих родителей и своего законного детства. Они смогли получить лишь копию. В чем-то хорошую, в чем-то плохую, но копию. Именно его решение привело к такому исходу. И Дамблдор сожалел. И теперь он не смог уберечь ученицу, которая даже из школы не выпустилась. Это был довольно сильный удар по итак уже немолодому старику, что в своей жизни потерял многих. Слишком многих. И многие из этих многих потерь были на его же совести. По крайне мере так считал сам Дамблдор. А потому, он решительным движением закончил письмо и запечатал его, после чего передал Фоуксу. Сейчас чета Грейнджер отдыхала в Америке, а разница во времени составляла пять часов, а значит, в девять вечера по американскому времени ему предстоит нелегкий разговор.

И ладно бы только это. В последнее время, Дамблдор все чаще стал подмечать, что упускает из виду что-то важно, что-то такое маленькое, но которое в действительности меняет всю картину... Еще раз выдохов, он понаблюдал, как феникс исчезает во вспышке ярко рыжего огня. Что же он упускает?.. Видно, в старости есть и минусы. Дамблдор решил подумать об этом позже и принялся разбирать документы, что накопились за время каникул. А еще он решил попросить Северуса еще внимательнее следить за Квирреллом, уж слишком он стал вести себя странно. И явно не от того, что повстречался в Албании с вампиром. Что-то происходит, но Дамблдор никак не мог понять, что, и увидеть цельную картину. Что-то ускользало от его взора. Он проверил первый документ и взялся за второй. Албания... Что-то зудело в голове старца... Но в эту ночь он так ни к чему и не пришел. Когда настало время отправляться, Фоукс вновь появился в кабинете, а директор как раз успел разобраться со всеми бумагами. Тяжело вздохнув от предстоящего разговора, он коснулся своего фамильяра и исчез во вспышке уже ярко-красного пламени, признака того, что феникс переносит еще кого-то помимо себя.

Второе полугодие началось столь же незаметно и неспешно, как и первое. После каникул и отдыха с родителями и родственниками, дети, можно сказать, полностью отошли от трагедии Хэллоуина, потому в школу на полных парах возвращалась ее былая атмосфера. Больше никто не шептался об опасности по углам, никто не ходил, оглядываясь, и никто не боялся оставаться в помещениях замка в одиночестве. В общем, все вернулось на круги своя, и только отношения Гарри и Тонкс стали поистине близкими. По крайней мере, с того дня, с того последнего дня рождественских каникул девяносто первого года, что девушка, что мальчик стали полностью открыты между собой. Для них не было запретных тем между собой, не было тайн. Ну, почти... Все же мы понимаем, что одну свою тайну Гарри Поттер никому не расскажет... Но за исключением нее, тайн — да, не было. Собственно, с тех пор их отношения и не менялись. Они достигли той стадии, когда каждому из них друг с другом было полностью комфортно. Можно сказать, что их отношения перешли на ту самую мифическую стадию "лучший-лучший друг", который ближе братьев и сестер. Так что этот семестр проходил гораздо лучше, легче и... веселее, чем предыдущий. Интересных событий не происходило, учеба шла своим чередом, а финальные экзамены приближались. И если для Гарри Поттера это было не так страшно, все же, первый курс, то вот Тонкс с каждым днем становилась все более нервной и взволнованной. ЖАБА — это не шутки, ибо результаты этого экзамена напрямую влияют на твою дальнейшую жизнь. Потому девушка большую часть свободного времени тратила на подготовку, а так же на ежедневную рутинную писанину по домашним заданиям. Гарри относился к этому с пониманием, потому не третировал бедного метоморфа почем зря, то есть не играл малое дитя и не требовал к себе постоянного внимания. Хотя, как он, так и Тонкс — понимали, что если бы тот захотел, она бы банальнейшим образом забила на учебу, и играла бы с ним. Или развлекала. Или же гуляла бы. В общем, много чего. Так что на конец зимы установилась даже можно сказать определенный график дня, определенный распорядок, когда эта неразлучная парочка, после того, как заканчивались уроки, запиралась в своей комнате и с головой уходили в изучение школьных материалов. И если Гарри довольно быстро заканчивал со своими заданиями, все же, кто будет действительно сильно нагружать первокурсников, то Тонкс занималась до самой ночи. В общей сложности, она оставляла себе на сон в среднем по шесть-семь часов. И это при том, что комендантский час наступает в девять вечера, отбой — в десять, а подъем в восемь. Расписание — довольно условное, так как в школьных правилах установлен только комендантский час, после которого запрещено студентам находиться вне своих гостиных, а так же установлено время уроков. Так что, по сути, студент вообще может спать не ложиться. Но они, студенты то есть, этим не спешат пользоваться. По понятным и объективным причинам. В общем, Тонкс спасть ложилась примерно в час-два ночи, и Гарри соответственно засыпал гораздо раньше. Но это им не мешало. Гарри мог бы вообще не оставаться с девушкой, но, во-первых он был банально не общительным, а во-вторых, когда он рядом, девушке было гораздо легче сосредоточиться, да и просто расслабиться и полностью сосредоточиться на учебе. Просто, когда Гарри где-то долго пропадал, она начинала беспокоиться и нервничать. Точнее, не начинала, а продолжала, так как со всеми этими экзаменами она постоянно была на взводе, беспокоилась и нервничала. А присутствие Гарри ее успокаивало. Да и сам он старался ей помогать по мере своих скромных сил, общаясь, когда та делала перерывы. Все же, постоянная зубрежка — никогда не приносила пользы. Знания должны и уложится в голове.

Так и проходили дни за днями, недели за неделями, и месяцы за месяцами. Но долго спокойной жизнь в Хогвартсе принципиально не может быть. И первый звоночек приближающейся развязки этого года-испытания стало утро в начале мая. Которое, было не таким уж и плохим само по себе. По крайней мере, это был выходной день, и можно было благополучно выспаться. Прошлым вечером Гарри до поздней ночи проверял Тонкс по учебнику, та настояла, что бы мальчик был как можно более беспристрастен и придирчив. И он с честью справился, задавая вопросы так каверзно, насколько мог придумать и выдать его внутренний разум. Так что к почти трем часам ночи они были так вымотаны, что выключив свет палочкой, они уснули там же, где и сидели. Даже не удосужившись не то что умыться, а банально раздеться... Так что утро они встретили не абы как, а в мятой одежде, неряшливо съехавшей куда только можно и нельзя, с отпечатками от пуговиц и выступов на коже и, особенно, лице. Первой, как обычно бывало, проснулась Тонкс. Сонно проморгавшись, она достала из-под головы свою руку, которую стало неприятно колоть. Отлежала. Минутой позже, когда растирание стало приносить плоды, девушка откинулась на подушку. Солнечный свет мягко заливал их комнату. И то, что она располагалась в подземелье, свет совершенно не интересовало. Ну да Тонкс уже привычна и ее это не раздражало, а вот Гарри относился к такому положению дел куда более резко. Ему очень не нравилось, когда того будил яркий свет. Ну да что поделать: магия! Причем магия замка. Потому девушка решительно поднялась на руках, потянулась к канату, свисающему сбоку, и резко дернула. Полог, который они вчера вечером забыли задернуть, с глухим звуком падающей ткани, отгородил кровать от так раздражающего мальчика солнца. После сего нехитрого действия, Тонкс снова завалилась на подушки. Ее полурасстёгнутая рубашка от всех ее действия вздулась от воздуха и сейчас плавно опускалась на ее тело. Девушка потянулась, растянувшись на двойной кровати во весь рост, как можно сильнее выгнула над головой руки, и вытянула свои обнаженные ноги, напрягая все мышцы в теле, после чего зажмурилась и глубоко зевнула. Юбка, которую она перед сном практически сняла, но все же не до конца, за ночь была скинута на пол, одинокий белый носок на ее левой ноге явно скучал по своему правому собрату, который был безжалостно откинут к краю кровати. Там же каким-то макаром оказались и ее трусики. Тонкс озадачено смотрела на сей предмет ее гардероба и пыталась понять суть бытия. А если точнее, просто разобраться "что?", "где?" и "почему?". Так и не решив для себя ничего, она махнула на размышления рукой, предпочитая утро провести отдыхая. Повернувшись набок лицом к Гарри, она стала наблюдать за его спокойным сопением. Она следила за его дыханием, за тем как вздымались его ноздри, и как он во сне то открывал, то закрывал рот. На лице Тонкс появилась легкая улыбка, которую она и не стремилась прятать. Подперев правой рукой свою голову, она замерла в этой позе и лишь смотрела. Девушка давно осознала свое отношение к этому мальчику. Да и все же, с того дня прошло уже четыре месяца, всяко бы успела осознать, да и случилось это сразу. В первую неделю ей еще было слегка стыдно, но потом и это прошло. Так что сейчас она могла сказать точно. Это не любовь, точнее не та любовь, которая страсть. Тонкс просто нравился этот мальчик. Глядя на него ей становилось спокойнее, с ним она могла разговаривать на любые темы, от него у нее не было секретов. И Тонкс надеялась, что и для него она была кем-то подобным. Дорогим и важным человеком. Девушка, протянула левую руку и поправила челку Гарри, сдвинув ее вбок, дабы та не лезла ему в глаза. "Нужно бы подстричь его..." — Подумала про себя Тонкс.

— Руки распускаем? — Сонно поинтересовался Гарри, который был разбужен действием девушки. Он приоткрыл один глаз, да и тот щурил от света. Может лучи и не проникали под полог, но все равно было светло.

— Естественно! — Тихо усмехнулась Тонкс. — Я как раз собиралась тебя изнасиловать, подчинить империо, увезти в Антарктику и заточить в башне изо льда. — Принимая сидячее положение, продекламировал девушка.

— А-а! — Понимающе зевнул Гарри, снова открывая один глаз. — Тогда это... подожди, а то я еще не проснулся. Хочу быть в здравом уме и твердой памяти, когда ты... Уах... будешь меня насиловать... Гарри часто заморгал, стараясь привыкнуть к свету. Тонкс сейчас стояла на коленях и тянулась к верхнему краю балдахина, намереваясь распахнуть его. — О как... — Сонно, но уже с нормально открытыми глазами, заметил мальчик. — А ничего так, соблазнительный ракурс... — Одобрительно покивал Гарри, скидывая с себя свои мятые и грязные вещи. А Тонкс, наконец, свершила задуманное. Полог распахнулся, и внутрь двойного спального места проникли солнечные лучи. Почему двойного, может кто поинтересоваться у меня? Ну... После того памятного вечера и ночи, когда Тонкс успешно доканала неиспользуемую кровать, они с Гарри решили проблему гениально (банально), они, выругались, сплюнули, да надежно зафиксировали две кровати магией, сделав одну большую. Пришлось, правда, повозиться с балдахином, но с помощью трансфигурации и чар они и с этим справились. Точнее, справилась Тонкс, но Гарри ее поддерживал, а так же был строгим критиком. Так что теперь в их комнате, большую часть места занимала двойная кровать с единым пологом. Девушка, после того как совершила задуманное, снова растянулась на матрасе, при этом скинув голову по боковой грани кровати. — Нет, я-то не против, но все же, нижнее белье для кого придумали? — Поинтересовался Гарри, вытаскивая из комода большое полотенце и сменную одежду. Так как выходной, форму можно было не надевать, а потому сменка состояла из легких, темных штанов и обычной майки.

— А мне так удобнее. — Донесся снизу из-за кровати голос Тонкс, чья полурастегнутая рубашка в данный момент, вследствие позы, задралась, выставляя, собственно, все на обзор. Кстати, для Гарри это было не новостью, но все же бледно-фиолетовыми волосы у Тонкс были везде. Хотя, так же стоит отметить, что эти самые волосы у нее были только там и на голове. Очень уж удобна ее способность в деле ежедневного моциона и ухаживания за внешностью. И Тонкс не уставала об этом напоминать Гарри... — Хм? — Она, опираясь руками о кровать, приподнялась, показавшись из-за матраса. — Ты мыться?

— Угу. — Кивнул мальчик, рассеяно осматривая комнату в поисках своих носков. О да, вечная проблема, что появилась с первыми носками мира... — Кстати, а времени-то сколько? — Только что вспомнил мальчик о том, что не знает который час?

— Сейчас... — Тонкс снова откинулась назад с кровати, прикоснулась к своей волшебной палочке, которая спокойно лежала на прикроватной тумбочке, после чего произнесла. — Тайм... — Из кончика палочки вылетели мягко светящиеся ленты желтого цвета и мгновенно сложились в общепринятые цифры, обозначающие время в формате двадцати четырех часов. — Ого... — Удивленно выдала девушка, после чего резво села на кровати и скинула с себя рубашку. — Уже почти полдень! — После чего тоже забегала по комнате в поисках сменных вещей, чистого белья и ванных принадлежностей. — Блин, они же в двенадцать выходят! — Пожаловалась девушка на основную группу студентов от третьего курса и старше, которые сегодня могли посетить Хогсмид. Тут она нашла все вещи и, накинув на себя свой халата, взяла Гарри за руку и кинулась прочь из комнаты.

— О, точно! — Стукнул себе по лбу свободной рукой мальчик. — В этот раз снова пойдем вместе? Тебе не кажется, что это уже наглостью попахивает? — Обыденно поинтересовался одним интересным моментом Гарри. Тонкс ничего не ответила, так как в этот момент они, пробежав почти пустую гостиную, в которой были лишь младшекурсники, шумно ворвались в женскую часть ванных комнат, в которой никого не было. Все уже давно встали.

— Да ладно тебе. — Бросила Тонкс, закидывая их вещи в специальные влагозащищенные корзины, и скидывая с себя халат туда же. Гарри занимался тем же, только в его случае это была обычная одежда. — Несколько месяцев никому не было дела, а тут думаешь, резко очухаются? — Спросила девушка, включая воду в душе. Теплая, почти горячая, вода шумно ударила из душевого смесителя, и Тонкс тут же зашла под этот поток, затягивая за собой и Гарри. Благо тот уже успел раздеться. — Да и не думаю, что это так долго было тайной. Это же школа. — Как само собой разумеющееся, заявила девушка. — Все же, тебя определенно видели, а раз преподаватели так ничего и не предприняли, значит, они же и позволяют. — Шустро намазывая себя гелем для душа, продолжала объяснять свою точку зрения Тонкс. После того, как она закончила со своим телом, она принялась быстро намыливать и Гарри. — Да и вообще, формально же не прикопаться, верно?