"Или просто ничего не стал делать!" — юная вэйта в гневе сжала коготки.
-За что? За что вас так?.. — Ри осторожно прокралась к остову ближайшей избы. Как она и надеялась, погреб уцелел; нападавших не слишком занимала скромная крестьянская еда. Юная вэйта быстро проглотила кусок копченого окорока и немного сыра.
Побегав по пепелищу, Ри отыскала в одном из уцелевших подвалов кусок плотного белого холста. В другом месте нашлись обломок шила, моток суровой нити и большой кусок войлока.
"Вот и пригодилась наука госпожи Марты..." — с грустью подумала вэйта. Усевшись на бревно, поближе к тлеющим углям, Ри за четыре часа кропотливой работы смастерила себе белый балахончик с капюшоном. Холстину утеплила войлоком; теперь она будет меньше мерзнуть и бросаться в глаза на снегу.
Из остатков материи Ри сшила мешок с лямками и наполнила его припасами. Затем, одевшись в новую одежду и обмотав ноги толстыми полосами войлока, последний раз погрелась у развалин кузни, где еще теплились угли.
"Еще один долг... — подумала она с горечью. — Дик, ты попал в рабство по моей вине. Если выживу, клянусь — разыщу тебя и спасу!"
Вэйта посмотрела на небо. Стояло раннее утро, солнце только вставало из-за далеких гор. Деревья и остовы домов бросали длинные тени на снег. Ри вспомнила слова из видения: "...Ищи на востоке, там, где восходит солнце, а по ночам из волн бесконечного океана изливается серебряный свет..."
— Прости, — грустно сказала вэйта. — но мой путь лежит на запад.
Встряхнувшись, Ри накинула капюшон и быстрым шагом пустилась в дорогу. Она была раз в пять легче человека, поэтому лыжи или снегоступы ей не требовались.
Глава 4. Дичь
1
Сани выехали на рассвете. Их провожали все обитатели монастыря, даже Доминик выбрался из дома и стоял на крыльце, опираясь о руку молодого Александра. Тиамат не сводила со старика глаз, пока ворота не закрылись.
Борг до сих пор поглядывал на драконочку с недоверием. Ему казалось, что крылатая рептилия может ни с того ни с сего обратиться в призрак, или в огнедышащее чудище, или... да мало ли какими чарами владеют драконы! Здоровяк не мог забыть, как Тия связала его руки магической веревкой.
Шоган, напротив, выглядел весьма довольным: наемник имел далеко идущие планы по использованию дракона. После рассказа Доминика, когда гости остались одни, Као пришлось употребить все свое красноречие, чтобы убедить товарища взять Тию с собой без клетки и цепей.
— Тиамат колдунья, — объяснял Шоган. — Клетка ее все равно не удержит. Скажи спасибо, что она не хочет нашей смерти, я много слышал о магической силе драконов.
— А чего тогда напрашивается? — Борг почесал в затылке. — Какого йакса ей надо?!
— Уоррес послал нас за склянкой драконьей крови, — терпеливо ответил Као. — Вместо этого мы привезем ему живого драконенка. Ты хоть представляешь, сколько золота нам отвалят?
Борг представил и невольно крякнул. Као довольно кивнул.
— Видишь? Цели Тиамат мне неизвестны, но мне на них плевать! Наше дело маленькое — найти, доставить, получить награду. А что там Уоррес сотворит с драконом, нас не касается.
— А если дракон сам сотворит с Уорресом... чего-то такое? — Борг машинально покрутил в руках соломинку. — Как она меня...
— Нас-то там уже не будет, — усмехнулся Шоган.
Последний довод показался Боргу неубедительным, но богатырь не был силен в спорах и всегда уступал товарищу. Так и в этот раз, успокоенный заверениями Као, он заснул как ребенок. Хотя той ночью больше никто в монастыре так и не заснул...
— Сколько отсюда до замка Уорреса? — неожиданный вопрос драконочки вывел воина из задумчивости. Као встрепенулся.
— Дней десять пути. Только Уоррес живет не в замке, он командует фортом Штагфурт.
Тия плотнее запахнулась в теплую серую накидку.
— На всякий случай хочу предупредить — я могу не спать две недели, — буркнула она мрачно.
Као фыркнул.
— Да нам самим выгоднее доставить тебя целой и невредимой!
Драконочка молча отвернулась. Почти час сани неторопливо скользили по заледеневшему насту, рядом гарцевал конь Борга. Великан то и дело бросал на фигурку в накидке любопытные взгляды.
— Откуда ты взялась? — не выдержал он наконец.
Тиамат даже не повернула головы.
— С запада.
— А откуда на западе драконы?
— Когда отец попал в ловушку, я еще не родилась, а моему брату было два года, — сухо ответила Тия. — Я не знаю, откуда на западе драконы.
Као обернулся
— Ловушку? — он прищурил глаза. — Какую ловушку?
Драконочка долго не отвечала.
— Когда брату исполнилось четыре года, он научился охотиться с луком. Теперь он мог кормиться сам и кормить меня. — сказала она наконец. — Мама ждала этого два года. Она мечтала спасти отца, которого поймали охотники. — Тия равнодушно пожала крыльями. — Мама так и не вернулась. Спустя два месяца нашу пещеру обнаружил истребитель драконов по имени Ажхан Дрэкхан. Брата сразу убили, а меня... Меня убивали долго.
Борг покачал головой.
— Тебе два года было? — переспросил он недоверчиво.
— Да. Я едва научилась говорить, и Дрэкхан этим воспользовался. Он заставил меня раскрыть тайну нашей семьи и похитил сокровище, которое мама велела хранить. — Тиамат едва заметно передернула крыльями под накидкой. — Тело моего брата забрал спутник Ажхана, какой-то эльф. А меня, вернее то, что от меня осталось после пыток, охотник приказал выбросить в пропасть. Приказал своему рабу, грифону по имени Аякс. Но грифон сжалился надо мной и отнес в древний замок Каэр Мортар, где жил белый маг Галлей Эшер. У него я и выросла.
Као вновь обернулся:
— Белый? Но я же видел, как ты...
— У всех магов, — сухо сказала Тия, — есть склонности. Черная, белая или красная магия — не более чем три пути к достижению единой вершины, вершины мастерства. У меня большие способности к черной магии.
Борг сдвинул ушанку и почесал в затылке.
— Это, подожди... Выходит, ты — ведьма?
— Да, — ответила драконочка.
Довольно долго все ехали молча. Наконец, Борг не выдержал:
— А чего тебе надо от сэра Уорреса?
— Ничего, — Тия зябко пожала крыльями под накидкой. — Я хочу поговорить с магом, который послал вас за драконьей кровью.
Богатырь некоторое время молча ехал за санями. Тия не шевелилась.
— Зря ты это затеяла, — внезапно сказал Борг. — Зарежут ведь.
— Мне хвостом.
— Чего?..
— Мне плевать, — хмуро объяснила Тиамат. — Пусть режут, коли хотят.
Борг бросил на Шогана растеряный взгляд.
— Как это — режут?!
— Клинками. — Драконочка равнодушно глядела в пустоту. — Или ножами. Или лопатой. Какая разница.
Као почесал в затылке, продолжая одной рукой править санями.
— Что с тобой, драконша? Жить надоело?
— А зачем мне жить? — коротко спросила Тия. — Я последняя в роду. Весь мир мечтает убить меня, расчленить тело, выдавить кровь, вырезать сердце, сожрать плоть. Сколько лет я смогу скрываться от всего мира? Ради чего?
Шоган промолчал.
— Тебе лет-то сколько, крылатая? — спросил Борг серьезно.
— Двенадцать.
— Двенадцать?!
— Разве твой друг не говорил о нашей с ним первой встрече? — хмуро спросила Тиамат.
Удивленный Борг перевел взгляд на Као.
— Ты же не верил моим рассказам о драконах, — усмехнулся тот.
Великан стянул с головы шапку и энергично почесал в затылке.
— Сто тридцать чертей в одной заднице... Так ты и впрямь их видел?
— Видел, — каменное лицо Као оставалось непроницаемым. — Я смотрел за конями в охотничьем отряде, который возглавлял Ажхан Дрэкхан, и издали наблюдал за... охотой. Один из тех двух драконов, что я видел, сейчас едет с нами... — Тиамат молча смотрела в никуда. — ...Второй мертв, — продолжал Као, — и больше, по словам моего старого хозяина, в мире драконов нет.
— Есть, — безучастно отозвалась Тия. — Учитель говорил, где-то за океаном мы еще не вымерли.
Борг вздрогнул.
— Типун тебе на язык, — пробормотал он невольно. — Нельзя так говорить, про своих-то...
— Почему? — Тиамат повернула голову. — Это ведь вы, люди, нас истребили.
— Скажешь тоже! — Борг яростно дернул себя за ус. — Не люди, а твари вроде Тириоха да Дрэкхана... Напраслину возводишь.
— Мне все равно, — сказала драконочка. — Учитель скоро умрет. Я не успела вырасти, мечтать о полете за океан бессмыслено.
— Но зачем же ехать на верную смерть?
Тия пожала крыльями под накидкой.
— Какая разница, где погибать? Оставшись в монастыре, я лишь навлекла бы несчастье на других учеников. Не хочу больше смертей. Насмотрелась. А так есть хоть какой-то шанс встретить дракона...
Као долго глядел на дорогу, убегавшую вдаль из-под полозьев.
— Доминик просил отвезти тебя в Ронненберг, город магов, — буркнул наконец великан. Шоган прищурился. — Если хочешь, отвезем.
Тия едва заметно улыбнулась.
— Спасибо, Борг, — она вздохнула. — Не хочу. Вам нужна драконья кровь, а мне... Мне уже ничего не нужно.
— Да забудь ты про эту склянку! — с досадой сказал богатырь. — Я, чай, не дрянь вроде Дрэкхана. Мы ехали зверя ловить, а не детей резать!
— Детей? — Тия подняла голову. — Каких детей, человек? — Она откинула капюшон и долго, пристально смотрела в глаза Борга. — Я дракон. Я и есть зверь, за которым ты ехал. Какая разница, сколько раз этот зверь встречал весну?
Неожиданно ответил Шоган:
— Для многих людей разница есть, — заметил он негромко.
— Я с такими пока не встречалась.
Борг качнул широкими плечами:
— Вот и встретилась. Так что, крылатая, кончай глупости болтать. Едем в Ронненберг!
— Нет, — Тия покачала головой. — Там мне делать нечего. Едем в Штагфурт, я должна поговорить с магом.
— Да зачем?!
— Если он и вправду знает, где искать драконов... — крылатая на миг зажмурилась. — Я домой хочу, Борг. Не могу больше быть одна, устала я, устала... Хочу любить. Хоть кого-то. Кого-то, кто не умрет и не оставит меня одну!
Содрогнувшись, драконочка закрыла лицо крыльями и сжалась, беззвучно плача. Люди не решились ее беспокоить.
* * *
Первые четыре дня путь тянулся по безлюдным, глухим местам. Один раз дорогу саням преградили шесть вооруженых мужиков в кожаных куртках; на головах у них были мешки с прорезями для глаз. Борг даже не остановился, просто отцепил с луки седла арбалет и не спеша зарядил. Наемник знал — будь у разбойников лучники, те пустили бы стрелу поперек дороги, предупреждая жертву, что бежать бессмыслено. Но в этих краях лучники почти не попадались, поэтому бандитов словно ветром сдуло.
К вечеру пятого дня сани наконец покинули глушь и выбрались на Западный торговый тракт, главную в этих местах дорогу. Сразу стало легче ехать — наст был укатан до блеска. То и дело они обгоняли пеших путников, дважды встретились караваны невольников, шедшие на восток.
Борг и Као спешили. За пять пролетевших дней они лишь пару раз говорили с Тиамат; драконочка вновь замкнулась в себе и с утра до вечера молча глядела в небо. Ела она все, что давали: просто протягивала руку и отправляла в рот. От холода у драконочки дрожали хвост и крылья, но она не обращала на это внимания. Даже привыкшие ко всему наемники то и дело ежились, представляя страдания своей спутницы. Когда сани выбрались на тракт, Шоган решительно повернулся к Тиамат.
— Если не хочешь умереть прямо здесь, да и нас с собой прихватить, залезай сюда и сиди тише воды, ниже травы! — Као кивнул на груду меховых одеял и накидок, сваленных в углу. Драконочка, ни слова ни говоря, последовала его совету. Шоган с минуту глядел на нее.
— Не передумала, крылатая? — спросил он негромко.
Тия молча покачала головой. Вздохнув, Као отвернулся к лошадям.
До самого вечера они двигались на запад, то и дело обгоняя пеших путников. Из-за Тиамат наемникам пришлось пропустить придорожный трактир, где Борг хотел заночевать; Као объяснил ему, что драконочку там найдут и убъют, или она сама убъет кого-нибудь, а расплачиваться в любом случае придется им... Тия никак не прореагировала и молча сидела под шкурами. Видны были лишь сиреневые глаза.
Когда солнце село, путники остановились на обочине дороги рядом с караваном невольников, двигавшимся к востоку. Чтобы рабы не замерзли, охранники разожгли большой костер, а сами расположились чуть в стороне у другого костра. Их было десятка полтора против двух сотен рабов, однако о бегстве невольники не могли и мечтать: по восточному обычаю им на шеи были надеты широкие деревянные диски, связанные толстым канатом.
— Мир вам, — первым заговорил Борг, спешившись и привязав поводья к саням. Особой теплоты в голосе воина не чувствовалось. — Пустите путников погреться.
— Отчего бы не пустить... — миролюбиво отозвался один из охранников. — Куда путь держите?
— В Штагфурт.
Борг уселся в круг воинов у костра, пока Као занимался лошадьми. Тиамат в санях молча слушала.
— Я Арайят, — представился тот же охранник. Это был невысокий, коренастый, хорошо одетый воин с темными волосами и узкими глазами. Скуластое лицо выдавало его восточное происхождение. — С кем свела нас судьба этой ночью?
— Борг, — коротко представился гость. — Наемник. Это мой побратим Као Шоган.
Услышав имя второго наемника, Арайят встрепенулся и быстро спросил что-то на отрывистом, жестком языке. Лицо Шогана озарила улыбка.
— Не может быть... — он прищурился и ответил на том же языке. Среди охранников возникло оживление.
— Воистину, тесен мир! — Арайят, не удержавшись, хлопнул себя по бедрам и расхохотался. — Не ожидал!
Борг нахмурился.
— Ты их знаешь, Као?
— Они из моего народа, мои шуудан, — Шоган подмигнул Арайяту. — Как вы оказались так далеко на севере?
Напряжение пропало, воины весело заговорили. К Боргу подсел высокий худощавый северянин с льяными волосами.
— Вольх? — спросил он.
Борг широко улыбнулся.
— Точно!
Скоро все беседовали, словно знали друг друга много дней. По словам Арайята, невольников гнали в Зиккурат, самый северный из восточных городов.
— Их бывший хозяин, какой-то местный барон, задолжал Наследнику и платит собственными крестьянами, — говорил Боргу северянин. — Нам-то что, сам знаешь — у вольхов рабство отродясь не водилось, да только ходят слухи, что в Шаддате рабство отменил сам Наследник. И любой раб, ступивший за стены города, должен быть освобожден...
— Видать, большую силу забрал ваш Наследник, — задумчиво протянул Борг. — За такое соседи могут и войной двинуться...
— Какие соседи? — хохотнул сидевший рядом воин, толстый и широколицый Жигчин. — Вся степь теперь наша! Ни один род не захотел пойти против Наследника.
— Скажи лучше, не рискнул...
— А есть разница? — Жигчин фыркнул и повернулся к Као. — Вот вы, говоришь, наемники. А почему же не идете к Наследнику? Скоро ему хорошие воины ой как нужны станут...
Борг покачал головой.
— Не привык я к восточным обычаям. Мы уж как-нибудь тут, в родных краях переживем.
