Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Не возражаю, — кивнул головой Мельгунов. — В девять часов поутру я буду на крейсере. А теперь, господин капитан, прошу отобедать с нами. Я думаю, после столь дальнего плавания свежие продукты вам будут весьма приятны. Кстати, в свежей провизии, повидимому, нуждается и команда?
— Если ваше высокопревосходительство это не затруднит, — дипломатично ответил Морев.
— Ни в коем разе, — рассмеялся Мельгунов. — Сколько человек у вас на борту?
— Сто тридцать.
— Павел Петрович, — обратился Мельгунов к адъютанту. — Распорядись доставить на крейсер недельный запас самого лучшего провианта на двести человек. А заодно пару бочек рейнского из моих запасов. И самолично проследи за погрузкой.
— Слушаюсь, ваше высокопревосходительство, — с готовностью встал со своего места Морозов и, раскланявшись, покинул кабинет. А генерал-губернатор вместе с наместником и гостями проследовали в смежный с кабинетом зал, где их ожидал богато сервированный стол.
Отдав должное стерляжьей ухе, молочному поросенку с гречневой кашей и яблоками, а также другим изысканным блюдам, названий которых Морев с Сокуровым не знали и сопроводив все это несколькими рюмками различного рода душистых водок, гости распрощались с радушными хозяевами и на поданной к парадному входу карете, сопровождаемой небольшим эскортом во главе с драгунским офицером, вернулись в порт.
Тот же баркас с молчаливой командой доставил офицеров к ракетоносцу, у борта которого был пришвартован небольшой лихтер, с которого на носовую надстройку крейсера выгружались рогожные кули, ящики и небольшие бочонки.
Находившаяся в носу швартовная команда, возглавляемая Ксенженко, споро принимала их и спускала в отдраенный люк первого отсека. За всем этим, с высоты мостика, о чем-то беседуя, наблюдали старпом и адъютант генерал-губернатора.
— Ну, как дела, Юрий Михайлович? — поинтересовался Морев у старпома, поднявшись из рубки на мостик. — Надеюсь все в порядке?
— Точно так, товарищ командир. Вот, завершаем с Павлом Петровичем погрузку продовольствия, — кивнул он на адъютанта.
— И что же нам подвезли архангелогородцы? — спросил Сокуров, с интересом рассматривая лихтер.
— Свиные и говяжьи туши, битых гусей, малосольную семгу и икру, свежую капусту, картофель, морковь и лук. Это все мы уже загрузили в провизионки, через люк десятого. Через первый догружаем, английский табак и чай, клюкву, мед и вино. По количеству примерно на месяц. Откровенно признаться, такого качества продуктов, я Александр Иванович, еще не встречал.
— Это подарок команде от генерал-губернатора, — сказал Морев. — Прошу вас, Павел Петрович, — тепло взглянул он на адъютанта, — передать его высокопревосходительству самую искреннюю благодарность.
— Непременно, — улыбнулся тот.
Через час, когда погрузка была закончена, Морозов, несмотря на предложение Морева с Сокуровым спуститься вниз и выпить чаю, вежливо отказался от приглашения и на лихтере вернулся в порт.
Морев же с заместителем спустились вниз, переоделись и собрали в кают-компании офицеров. На коротком совещании они сообщили им о результатах встречи с генерал-губернатором и наместником, а также их предстоящем визите на корабль.
— А посему, Михаил Иванович, — обратился Морев к помощнику, — организуйте для команды обед из свежих продуктов и выдайте по сто пятьдесят граммов рейнского. Затем всем два часа отдыха и большая приборка.
Вы же, Башир Нухович, перешерстите всю нашу библиотеку и к двадцать одному часу будьте готовы выступить перед личным составом с обзорной лекцией по истории правления Екатерины Второй. Офицерам тоже самым серьезным образом прошу подключиться к этой работе. Мы не должны выглядеть в этой России, "Иванами, родства не помнящими". Надеюсь, всем это понятно?
— Точно так, понятно, — дружно ответили присутствующие.
— Вопросы?
— Команда просит "добро" на выход наверх, на ракетную палубу, — сказал помощник.
— Разрешаю до обеда. Но только прикажите установить леерные ограждения и "обрезы" для курильщиков. Водную акваторию не засорять. С берега за нами наблюдают десятки подзорных труб. Еще вопросы? Нет? Тогда все свободны.
Вернувшись в каюту, Морев устало присел в кресло и откинулся на жесткую спинку. Как и предыдущие, этот день дался ему нелегко. Но вроде бы понемногу, все становилось на свои места. Они, без сомнения, попали в другое время. Но все-таки на родину. А это лучше, чем ничего. А поэтому нужно жить дальше.
С этими мыслями Морев задремал, и ему снилось что-то солнечное. Дрему прервал легкий стук в дверь.
— Да, войдите, — сонно сказал он с трудом размеживая веки.
В проеме отодвигаемой двери возникла фигура особиста.
— Проходите, Геннадий Петрович, присаживайтесь, — кивнул Морев на диван. -Слушаю вас.
— Александр Иванович, я бы не советовал вам допускать на корабль генерал-губернатора с сопровождающими его лицами. Это нарушение известных вам инструкций Главного штаба ВМФ при заходах российских военных кораблей в порты иностранных государств.
— Однако, Архангельск, это русский порт, — улыбнулся Морев.
— Согласен, — неуверенно произнес контрразведчик. — Но как к этому отнесется ваше и мое руководство, если мы вернемся?
— А вот когда вернемся, тогда и посмотрим. Думаю нормально. В Главном штабе не только дураки сидят. В данной ситуации иного выхода у нас нет. Корабль нуждается в пополнении продовольствием, а экипаж в отдыхе. Бесконечно искать то, чего нет, мы не можем. Портить отношения с генерал-губернатором глупо. Он представитель самодержавной власти и иметь в ее лице недругов нам нежелательно. Так, что будем внедряться в новую жизнь. Насколько не знаю, но это единственное, что нам остается.
— В таком случае, Александр Иванович, я хотел бы поставить вас в известность, что довольно неплохо знаю "золотой век Екатерины", поскольку всегда увлекался историей, и с удовольствием окажу содействие Баширу Нуховичу в подготовке и проведении необходимой лекции. Кроме того, помимо английского, я неплохо знаю французский язык и всегда готов выступать в необходимых случаях в качестве переводчика.
— Ну что ж, я очень рад, что мы с вами наконец-то нашли взаимопонимание, Геннадий Петрович.
— Я тоже, — криво улыбнулся особист, и вышел из каюты.
Лекция о "золотом веке Екатерины" состоялась в обеих кают-компаниях, поздно вечером после большой приборки. Для офицеров ее читал Березин, для мичманов и старшин — Сокуров. Их общими усилиями подготовлена она обстоятельно и прослушана с глубоким вниманием.
Главный акцент уделялся государственному устройству Российской Империи, ее внешней и внутренней политике, экономике и военному потенциалу. Под запись были названы имена царствующих особ, ведущих политиков, военачальников и ученых.
В завершении все были ознакомлены с основными правилами этикета при дворе и в общении с различными сословиями. При общении с кем бы то ни было, всем морякам от имени командования категорически запрещалось обсуждать форму государственного устройства и социальные условия жизни в Империи.
К этому ограничению все без исключения отнеслись с пониманием. Моряки отлично помнили старую поговорку, "в чужой дом со своим уставом не ходят". Потом была помывка и крепкий здоровый сон впервые за несколько месяцев...
Утро следующего дня выдалось на удивление ясным и погожим. С первыми лучами солнца, весь экипаж был на ногах. После подъема флага, плотного завтрака и утренней приборки, весь экипаж, за исключением вахты, переоделся в парадную форму, а без четверти девять, поднялся наверх и выстроился на ракетной палубе крейсера.
Пройдя вдоль строя вместе с заместителем, Морев остался доволен внешним видом моряков. Тщательно отутюженная черная форма, золото погон и нашивок на рукавах тужурок, в сочетании с белоснежными чехлами на фуражках и кортиками у бедра, придавали команде лихой и красочный вид. Не портила его даже излишняя бледность тщательно выбритых лиц подводников.
— Товарищ командир! — донесся с мостика голос старпома. — От причала порта отошло парусное судно. Идет курсом на нас!
— Хорошо, — махнул ему рукой Морев и вместе с Сокуровым, направился в сторону рубки.
Спустившись по звенящему трапу в отдраенный люк перехода, через пару минут офицеры стояли на узком обводе рядом с открытой и взятой на стопор узкой рубочной дверью.
Через десять минут, судно, оказавшееся небольшой прогулочной яхтой, заложив крутой галс, подошло к борту крейсера в районе рубки, стоявший на носовой надстройке Ксенженко принял с него швартов и с яхты подали сходню.
Как только сияющие золотом парадных мундиров, генерал-губернатор с наместником и адъютантом ступили на борт крейсера, старпом с рубки громогласно скомандовал "смирно!" и Морев с Сокуровым с величайшей осторожностью препроводили гостей на ракетную палубу.
Судя по виду двух первых, они были огорошены и даже напуганы тем, что увидели.
— Да это же не корабль, а настоящий левиафан, — прошептал генерал-губернатор, — изумленно взглянув на Морева.
— Вы правы, ваше высокопревосходительство, — с улыбкой ответил тот. — Это один из мощнейших боевых кораблей XXI века. А это его экипаж, — указал он рукой в сторону замерших в строю подводников. Прошу Вас.
Сопровождаемые Моревым и заместителем, генерал-губернатор, с находившимся в некоторой прострации наместником и деревянно шагающим адъютантом, медленно прошли вдоль строя, внимательно вглядываясь в молодые лица.
— М-да, — крякнул пораженный Мельгунов, — они никак все офицеры?
— Да, ваше высокопревосходительство, — ответил Морев. — Матросов у нас нет.
— И рослые, как на подбор, — наконец очнулся наместник.— Хоть сейчас в гренадеры.
— А где же вооружение корабля, я что-то не вижу на нем орудий? — поинтересовался Мельгунов озирая надстройку и палубу.
— И парусов у вас нету, за счет чего движется эта страхолюдина? — подхватил наместник.
— Орудия, они у нас называются ракетами, находятся как раз под нами, ваше высокопревосходительство, в корпусе судна, — указал Морев на одну из закрытых крышек ракетных шахт. А в парусах мы не нуждаемся, корабль движется силой пара.
— Да, чудны дела твои Господи, — озадаченно пробормотал генерал-губернатор и переглянулся с наместником.
— А теперь господа, я хотел бы ознакомить вас с внутренним устройством моего крейсера.
— Алексей Петрович, может довольно? — тихо прошептал наместник генерал-губернатору. — От всего этого у меня голова кругом идет.
— Э, нет, батенька, — так же тихо ответил Мельгунов. — Поглядим все до конца. Тут дело государственное. Господин капитан! — мы готовы, — бодро кивнул он головой Мореву.
Тот сделал отмашку стоящему на мостике Круглову и тишину крейсера разорвал металлический голос мегафона, — Команде напр — раво! Всем вниз!
В течение нескольких минут ракетная палуба опустела.
— Прошу, господа всех следовать за мной, — сделал приглашающий жест Морев, и блестящая процессия двинулась в сторону рубки.
— Однако не пойму, из чего сделан корпус вашего корабля, господин капитан, — ткнул жезлом Мельгунов в один из листов обшивки. Вроде как железо, а вроде и нет. Пружинит под ногами.
— Вы совершенно правы, ваше высокопревосходительство. Корпус крейсера изготовлен из особо прочного металла, а сверху покрыт специальным защитным материалом.
— Что б не ржавел?
— И для этого тоже, — улыбнулся Морев.
После того, как вся группа поочередно поднялась на мостик, Сокуров предложил гостям снять и оставить там шпаги.
— Иначе вам трудно будет спускаться вниз, — ответил он на их недоуменные взгляды.
— Да, по таким лестницам я лазал лет эдак тридцать назад, в бытность командования полком, — опасливо заглянув в рубочный люк, — сказал Мельгунов и, первым отстегнув шпагу, передал ее вместе с жезлом, стоящему наготове старпому.
— А спускаться следует так, — сказал заместитель и, придерживаясь за рукоять кремальеры, продемонстрировал, как это следует делать.
Сопя и оскальзываясь на скользких перекладинах трапа, гости с трудом осилили восьмиметровую шахту. Причем на последних метрах, спускавшийся третьим наместник с воплем сорвался, но в последний момент был подхвачен крепкими руками мичманов, заранее выставленных на такой случай внизу.
Когда вспотевшие и тяжело дышащие гости несколько пришли в себя, их усадили в освобожденные вахтенными кресла и угостили боржомом из запасов интенданта.
— Итак, господа, перед вами главный командный пункт нашего крейсера, именуемый центральным постом. Отсюда осуществляется управление кораблем в подводном положении и применение им оружия.
— Как вы сказали, господин капитан, в подводном?! — даже привстал со своего кресла генерал-губернатор.
— Именно, так ваше высокопревосходительство, — кивнул головой Морев. — В подводном.
— Так это, с-судно потаенное, — почти шепотом произнес Мельгунов и всплеснул руками. — О таком мечтал еще покойный Император Петр Алексеевич! И, насколько я помню, его пытались построить, да не смогли. А вы, значит, построили, да какое, — восхищенно обвел он глазами центральный пост. Уму непостижимо! Вы видите господа, — обратился он к наместнику и адъютанту, — чего достигла русская мысль. Гордитесь!
Наместник ничего не отвечал и только бессмысленно таращил глаза да вертел головой. Зато адъютант не скрывал своего восхищения.
— А сейчас мы проведем вас по отсекам нашего "судна потаенного", — сказал Морев и первым направился к ведущему на среднюю палубу крутому трапу.
Теперь спуск прошел вполне благополучно, и через несколько минут гости в сопровождении командира с заместителем, поднялись на верхнюю палубу торпедного отсека.
— Смир-рна! — рявкнул шагнувший им навстречу командир БЧ-3. — Товарищ командир, личный состав боевой части выполняет проворот механизмов торпедного комплекса. Командир боевой части капитан-лейтенант Пыльников.
— Вольно, — кивнул ему Морев. — Перед вами, ваше высокопревосходительство, — обернулся он к Мельгунову, — первый отсек крейсера, в котором находится вспомогательное оружие корабля. Это торпеды, а чтобы вам было более понятно — самоходные подводные мины. Видите, какие красавицы, — с любовью провел он рукой по корпусу одной из стеллажных торпед.
— И как ими палят? — поинтересовался оживившийся наместник, в свое время служивший в артиллерии.
— Сергей Ильич, — обратился Морев к командиру боевой части, — дайте нашим гостям необходимые пояснения в доступной для понимания форме.
— Слушаюсь, — сказал Пыльников и прошел к носовым торпедным аппаратам. Торпеды, господа, загружаются в эти аппараты и затем выстреливаются сжатым воздухом по кораблям противника.
— И сколь далеко и точно они идут? — снова спросил наместник.
— Порядка двенадцати морских миль, ваше превосходительство, — сказал капитан-лейтенант. — И самостоятельно наводятся на цель. Так что, один выстрел — один корабль.
— Занятно, — коснулся выпуклой крышки торпедного аппарата генерал-губернатор. — Эта самая, как ее..., торпеда, может подорвать даже такое судно как ваше?
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |