Поговори со мной

Что могу сказать... Ничего особенного от меня не требовалось. Этакая гейша— совместительница. Эскорт-услуги по желанию владельца, беспрекословное выполнение приказов, особенно Марата волновала сексуальная тема, ей он не постеснялся посвятить три четвёртые части всего договора. Само собой, о наших отношениях и их особенностях мне необходимо было молчать, не комментировать в обществе и не сплетничать с подругами. Со своей стороны он обязался списать мой долг, обеспечивать средствами, на своё усмотрение, не покалечить. Не скажу, стандартный это договор или нет, с подобным родом отношений не сталкивалась в личной жизни, не слышала о подобном от знакомых. Оно и понятно, ведь "не разглашение". Я не имела права ему отказать, встречи были строго нормированы по времени. Не то, чтобы как в рабочей смене, ты заканчиваешь в шестнадцать двенадцать и ни минутой позже, не совсем так. Просто на сами встречи и их продолжительность он вносил чёткий критерий, который, к слову, меня не порадовал. Максимум четыре встречи в неделю, что, согласитесь, уже не мало, с его-то взрывным характером, преимущественно в вечернее время, обязался не задерживать до утра и не настаивал на совместном проживании. Переспали и разбежались. И ему удобно и мне хорошо. Честно говоря, прочитав условия, вздохнула с облегчением. Не буду скрывать, иногда грешила чтением любовных романов, попадались тексты и с подобной тематикой, поэтому, прочитав заглавие договора и напряглась. Буду надеяться, что с головой Марат хоть иногда дружит, правда, вспоминая то, что он проделал сегодня в своём кабинете, надежды эти тают с завидным постоянством. Так же нерешённым оставался вопрос с Андреем. Он мальчик хоть и взрослый, но человеческий фактор ещё никто не отменял, поэтому мне обязательно нужен человек, который мог бы его присмотреть. Найти няню за двадцать четыре часа, да уже и того меньше, даже не рассматривалось как вариант, поэтому я пошла старым добрым способом: по соседям. Прямо с утра и начала, благо бабулек в подъезде достаточно, со всеми успела перезнакомиться. Зинаида Никитична, живущая прямо под нами, согласилась смотреть его за дополнительную плату, ей я вполне доверяла и безумно обрадовалась, что хотя бы этот вопрос отпал. День пролетел незаметно, да и о чём я, только о предстоящей встрече и думала. Было и боязно и интересно. Почему-то некстати вспомнила Андрея Милютина, кажется он что-то сломал внутри меня, что-то не видимое глазу окружающих, не видимое даже для меня самой, но был в этих отношениях с Маратом и какой-то кайф, предвкушение, что ли? А под конец я вообще заклеймила себя позорным званием "извращенки" и на этом вопрос закрыла. Почему-то мне было важно ему понравиться. То есть не почему-то. Мне это действительно было важно. Его реакция, его эмоции. Ведь то, что он показал в кабинете и всё его давление, оно было с определённой целью, которую Марат достиг без труда, а вот теперь предстоял другой этап. Более длительный, более важный, более интимный. И как он планирует проводить это время, я даже не подозревала. Для встречи готовилась основательно, даже в салон на укладку забежать успела, хотя и не хотела, чтобы он видел, как я стараюсь, поэтому и просила мастера, чтобы волосы и макияж выглядели естественно, без лишнего лоска. Меня поняли и прихоть исполнили идеально. Крупные локоны теперь обрамляли овал лица, дневной макияж создавал ощущение лёгкости, молодил, и пусть рядом с Маратом я и так не старуха, но всё же было важно, чтобы он восхищался, чтобы он знал, что всё это проделал не зря. Да что там, у меня даже грандиозный план по приручению этого дикаря возник. Возник он в тот самый момент, когда я поняла, что хочу его больше, чем должна хотеть в данной ситуации. Точнее он должен вызывать у меня чувства страха и отвращения. Но как тут отвернёт, если об этом мужчине я мечтала всю сознательную жизнь? Да я вообще не знаю, что он может сделать, чтобы подобное произошло.

Вечером, предварительно отведя сына к соседке, привела себя в порядок. Тут важна была последовательность, ведь не буду же я наводить марафет в присутствии посторонних. А так мне и с погодой повезло: с самого утра пасмурно и дождь, так что лёгкий плащ, которым я прикрою вызывающего вида платье, ни у кого подозрения не вызовет. Платье, на самом деле, вызывающее исключительно для меня, как для учительницы престижной гимназии. А на самом деле, вполне себе приличной длины, чёрное, с закрытым передом но с открытой спиной. И единственная, действительно неприличная деталь в платье, это цена. Тонкий дорогой трикотаж, изделие от известного европейского бренда. Я купила его на распродаже в Париже, отдала немыслимые на тот момент деньги, и лишила себя завтраков и ужинов в одном из ресторанчиков на целую неделю, а так же ряда экскурсий и сувениров для друзей. Одевала всего один раз с ожерельем из натурального жемчуга, в ресторан, когда нужно было произвести впечатление на последнего любовника. Я вообще предпочитаю, чтобы всё просто и со вкусом, чем дёшево и броско. В одежде особых изысков не хотелось, но удержаться не смогла, это тот случай, когда говорят "моя вещь". Вот сейчас я очень на это платье надеялась. Простые чёрные туфли, ага, такие же простые как и платье, маленькая сумочка из лакированной кожи вот и весь наряд. Плащ скрыл всё это безобразие до нужной минуты и на такси я отправилась по указанному на обратной стороне визитки адресу. Вопреки ожиданиям, жил Марат не в собственном доме, а в квартире, что не могло не радовать, но и не особо обнадёживало, потому что жилой комплекс был всё же на приличном удалении от центра города. Бдительная консъержка долго ко мне приценивалась, прежде чем пропустить, не знаю уж, что искала, но, видимо, ничего подозрительного не нашла, да и вообще бабка была вылитая НКВД-ешница, только платочек и очки маскировали её под вид божьего одуванчика. Квартира на двенадцатом этаже, качественная металлическая дверь, с момента вступления в жилищный кооператив, мне пришлось вникать в подобные нюансы, поэтому знаю. Звонок стандартный, в виде птичьей трели, но не китайского исполнения, а такой, приятный, слушала бы и слушала, да и вообще, предпочла бы, чтобы хозяина дома не оказалось. На самом деле, жутко нервничала, оттого и примечала всё до последней мелочи, долго оценивая цвет стен и размышляя над тем, кто ухаживает за шикарным рядом диффенбахий на подоконниках. А к моменту, когда за дверью послышалось чёткое шевеление и признаки жизни, мне уже ничего не хотелось и платье казалось неуместным, и цвет губ слишком ярким и причёска, а особенно раздражали те самые диффенбахии, которыми ещё минуту назад я так восхищалась.

Марат открыл дверь и щедро наградил меня своим, на этот раз придирчивым, взглядом, пожевал губами, видимо припоминая, вызывал он себе сегодня развлечение или не вызывал, увиденное ему понравилось и он сделал приглашающий жест в квартиру. Сам при этом не отступил, заставляя протискиваться мимо своего горячего тела.

— Не поздороваешься? — Спросил недовольно.

— А разве ты не знаешь, что по этикету мужчины здороваются первыми? — Изогнула я бровь и не думая показывать усиливающуюся с каждым мгновением панику.

Бросила на тумбу для обуви свою сумочку, повернулась к Марату спиной и немного приспустила плащ с плеч, жирно намекая на его помощь, от которой, надо отметить, он не отрёкся и с удовольствием предложил. Горячее дыхание коснулось изгиба шеи, кончик языка дотронулся и тут же исчез, а влажно у меня стало совсем в другом месте, да так резко, так остро, что я едва не застонала, выдавая удовольствие.

— Рад тебя видеть, красавица. Располагайся.

И сильные руки, которые до этого придерживали меня за талию, подтолкнули тело на деревянных недвижимых ногах вперёд. Я вошла и вот сейчас мне уже было не до обстановки, ничего вокруг себя не видела, так разволновалась. Не знаю, чего ожидала, наверно того, что он сходу набросится на меня и станет терзать всеми мыслимыми и немыслимыми способами, но Марат шёл по другому, для меня более сложному пути. Романтического ужина, конечно, не предполагалось, да и куда, в десять-то часов, но вина предложил. К тому моменту я уже поняла, что сам Марат выпил ещё до моего прихода, пьяным не выглядел, но дыхание с горьковатым привкусом алкоголя, его выдавало. Глотнуть вино я так и не смогла, тем более, что взгляд Марата нравиться мне перестал. От немного удивлённого, практически равнодушного, он превратился в плотоядный и похотливый, сопровождался соответственной улыбочкой и уверенными широкими жестами. Он и слова мне больше не сказал, разглядывал. То с одной стороны подойдёт, то с другой, при этом, даже не приближаясь, наслаждаясь видом издалека. Себе налил напиток потяжелее, в этом я не профи, но форма бокала была соответственная, через какое-то время закурил. Не предлагал мне сесть, а сама под его взглядом, который пропорционально сделанным глоткам становился всё тяжелее, не решалась. Он уже не раздевал меня им, он меня имел. Именно имел, другого слова я подобрать не смогла, настолько стал наглым, жёстким.

— Я вижу, ты профессионально подошла к моему предложению. — Наконец, изрёк Марат, своим хриплым после сигарет голосом разрезая время пополам.

Теперь было "до" и "после" и вот то самое "после" мне не нравилось. Не сразу дошло, что же он имел в виду, только потом, вспомнив, что я не в привычном деловом костюме, поняла всё и сжала зубы, чтобы не ответить что-нибудь обидное. Злить его не хотелось. Точнее хотелось, но до того как я пришла сюда. Позлить, подразнить, а вот теперь, когда мы наедине, такие глупые идеи в голове не возникают.

Он грубо затушил недокуренную сигарету о пепельницу из слоновой кости, я даже знаю кто производитель, сами нашему директору на юбилей такую же дарили. Бешенных денег стоит, мне бы такие безделушки не понадобились, а вот таким как Марат нужен статус, вот они и стараются. Одним большим глотком допил содержимое бокала и шагнул ко мне. В этот момент я испугалась. Отчётливо поняла, что боюсь его и всё снова перевернулось, изменилось. Он чётко всё просчитал, ему и нужна была такая реакция, чтобы я сначала расслабилась, а потом растерялась и не знала, что говорить и что делать. Так и вышло, сейчас я готова была бежать, сопротивляться, отбиваться от нежеланных прикосновений. И вот, дура такая, с одной стороны хочу его, он меня возбуждает, а как до активных действий дошли, в которых нужно проявить себя, так я в кусты. В прямом смысле. Так я и шагала назад, отступая, пока до стены не дошла, а он остановился напротив, улыбнулся многообещающе, но для меня эта улыбка, опять же, была пугающей, и взглядом указал направление. Только тогда я увидела, что квартира была двух уровневой и лестница в углу, и парапет по одной из стен комнат.

— Прошу. — Поторапливал Марат, не особо заботясь о сохранности моей нервной системы.

И я пошла, а он сзади, за мной. Ни на шаг не отстаёт, дышит в затылок, наверняка знает, как это нервирует. Я обернулась, посмотрела с укором, а он руками развёл, вроде как не понимает в чём дело.

— Ты мне сейчас на пятки наступать начнёшь.

— Тебя смущает моя близость? — "Удивился" он.

— Она меня напрягает.

— А ты так не волнуйся, сейчас я тебя расслаблю.

Я закрыла глаза и плотно сомкнула губы, он меня начинал бесить своими издевательскими намёками. После этого выдавила из себя улыбку, развернулась и пошла дальше, а Марат всё же отступил, правда, потом я поняла, что это была моя очередная ошибка. Лестница. Мне предстояла ещё лестница на второй этаж, и теперь виляющая, обтянутая чёрной тканью попа, была полностью открыта для его удовольствия. Не то, чтобы я сомневалась в качестве своей фигуры, просто осознания того кто и, вероятно, как, на неё смотрит, заставило меня плавиться. И результат таких метаморфоз тут же отображался и на моём лице. Хорошо ещё, что волосы распустила, а не заплела в хвост, надеюсь, от ушей они не загорятся, хотя температура вполне позволяет.

Как только устрашающая лестница закончилась и я оторвала взгляд от ступенек, задержала дыхание. Собственно, второй этаж — это и была спальня. Огромная, в таком случае можно сказать, как аэродром, кровать, пара аскетичных тумбочек и пара полочек. Никаких личных вещей, ничего, что могло бы рассказать о хозяине комнаты. Хотя, возможно он таким и был, холодным и не обжитым, точно как и его спальня. В разных углах две двери, как я поняла по одной — ванная комната, вторая, с прозрачным центром и поддерживающей основой по периметру — гардеробная.

Обогнув застывшую меня на лестнице, Марат свободно прошёл вперёд и вальяжно уселся на кровать, широко расставив ноги, ладонями упёрся за собой, таким образом отклоняясь назад.

— Раздевайся. — Кинул мне и начал смотреть ещё более пристально.

А вот меня трухануло, подбросило и начало трясти не по-детски. Я и слово-то такое забыла, потому и стояла как и прежде, не проявляя признаков жизни.

— Ты хочешь, чтобы я тебе помог? — Усмехнулся этот гад, а у меня кроме как внутреннего возмущения, все остальные признаки дееспособности отказали.

Моя полная бездейственность неожиданно его разозлила и тон из насмешливого превратился в нравоучительный, он глубоко вздохнул, успокаиваясь, перевёл руки, устраивая их по обеим сторонам от собственного тела, я видела, как сжались кулаки.

— Мариш, дорогая, я же давал тебе вчера договор? — Я моргнула, пытаясь сообразить, что от меня хотят, но ни мысли, ни взгляд, не прояснились. — Отвечай! — Крикнул Марат и я на месте подпрыгнула, дёрнулась всем телом, но не сдвинулась, только ещё больше зажалась, как первый раз замужем, честное слово. Только вот этот его взгляд, убивающий, забирающий все жизненные силы, это он во всём виноват.

— Давал. — Ответила и свой голос не узнала, а Марат напрягся.

— Так вот, — продолжил в прежнем нравоучительном тоне, — ты ведь умная девочка, наверняка ознакомилась. А там был такой пункт про взаимное удовольствие. Так вот, — он выразительно посмотрел, кивая в мою сторону головой, — ни удовольствия, ни взаимного, я пока не увидел. Давай, как-то активнее, что ли. У меня завтра важное собрание, нужно быть в форме, выспаться, в конце концов...

Ноль на массу, вообще никакой реакции с моей стороны. Он сдавленно рассмеялся, глядя на меня исподлобья, а когда успокоился, поднялся и сделал шаг навстречу.

— Начни с меня, если так тебе будет легче. — Улыбнулся он мягче и я отмерла, смогла полноценно вздохнуть и тоже сделала шаг навстречу.

Видимо, его интонация многое для меня значит, и на ласковую я иду как корабль на маяк, а на грубую замираю.

Подошла ближе, посмотрела в его глаза, а там смех, издёвка, сарказм и вся та ересь, которая меня так в нём пугала, а он ещё и губы сдерживает, чтобы не улыбнуться, чтобы не рассмеяться.

Начать решила с галстука, потянула за узел, расслабляя его, а руки дрожат и только держась за плотную ткань я могу это как-то скрыть.Только от Марата ничего не скроешь, поэтому мои дрожащие руки он накрыл своими, успокаивая. И я как-то приободрилась, дёрнула сильнее и избавилась от этой детали, дальше пошли пуговицы рубашки, с ними я справилась ловко, а под рубашкой красивое мужское тело, вылепленное собственными усилиями в тренажёрном зале. Даже засмотреться успела, Марат сам меня подтолкнул, предлагая продолжить. Его дыхание шевелило мои волосы, обжигало кожу, и каждый раз, губы словно случайно, но на самом деле намерено пытались коснуться меня, дразнили. С рукавами я возилась долго, но в итоге не справилась и только расстроилась.