Короли не плачут

— Ты говоришь о Кейте? Он был охранником? — взволнованно спросила королева.

— Да, Ваше величество. Он был приставлен к принцессам. В его обязанности входило только наблюдение. Кейт был очень талантлив. Даже сейчас я не могу понять, как он, будучи ещё недопёском, не только сумел почувствовать опасность и за столь короткое время принять правильное решение, но ещё и разыграть целый спектакль... Одного он не знал: яд, который предназначался вам, был особенным — его не обязательно было принимать вовнутрь, достаточно чтобы он просто попал на кожу. Мальчик умирал в страшных мучениях.

— О, Святой Шаур, — королева закрыла лицо руками. — Так значит, он не уехал к своим родителям? Он умер? Девочки все время о нем спрашивают.

— Он умер, — вздохнул Вейдж. — История с родителями и внезапным отъездом была выдумана специально для принцесс. Если помните, на следующий день он пришел попрощаться с ними. Он уже знал, что умрёт, но не подал вида...

Тёмный лис немного помолчал и продолжил:

— Остальные попытки были столь же неудачны. Не привлекая внимания, я усилил охрану, одновременно пытаясь выйти на след организатора покушений. Моя вина в том, что я не сразу вычислил источник угрозы. Сначала я подозревал аурийцев: их дворяне крайне недовольны своим нынешним положением, и я полагал, что заказчик покушений — кто-то из великих герцогов.

— Подожди, Вейдж, — перебил король. — Но разве тебе не удалось допросить хотя бы одного из убийц?

— Увы, сир! Трое из них умерли сразу после покушения — скорее всего, им под каким-то предлогом давали яд замедленного действия. Одного — убил сообщник, который сразу вслед за этим совершил самоубийство. Ещё один — покончил с собой. Единственный, которого удалось взять живым, умер в пыточной камере, так ничего и не сказав: палач даже не успел начать допрос, как у того остановилось сердце. Тот, кто их нанимал, не хотел оставлять никаких следов. Но мне всё же удалось выяснить, что аурийцы не имеют к этому никакого отношения. А потом я узнал о предательстве принца, и всё встало на свои места. Я не решался сказать вам об этом, так как у меня не было доказательств.

— Зато теперь они у тебя появились! — ядовито произнес Грав XIII.

Вейдж опустил голову.

— Предугадать появление суомов было невозможно. А уж то, что принц является владельцем священной раковины — тем более. За тысячу лет суомы вернули себе только две раковины из десяти.

Король подошел к стене, где висели портреты представителей династии Гравов, и остановился напротив портрета своего двоюродного брата.

— Грег, Грег... — прошептал он. — Значит, ты жив... Ну что ж, я думаю, это ненадолго. Раз ты решил, что из нас должен остаться только один — так тому и быть... — Король развернулся. — Доставь ко мне того пластуна! Я должен поговорить с ним! — приказал он.

— Это невозможно, сир! Этот человек мёртв. Он погиб в ту же ночь, неудачно упав с лестницы.

— Ты уверен в случайности его смерти?

— Да, Ваше величество. Юр все проверил. Есть свидетели его падения, он просто был пьян.

— Тем не менее, всё это очень странно, — покачал головой король. — Не слишком ли много смертей?

Грав XIII заложил руки за спину и начал ходить вокруг стола. Сделав несколько кругов, он остановился и задумчиво произнёс:

— Оборотни... Ты упоминал, что эрр Акс перед смертью назвал себя оборотнем. Это что, метафора?

Тёмный лис ответил не сразу. Некоторое время он молчал, а потом, тщательно подбирая слова, сказал:

— Сегодня, ваше величество, вы сказали мне, что почти ничего не знаете о нас — лисах... Как вы думаете, почему нас так называют? Не полицейскими, как в Салийской империи, не баширами, как в Левийии, не жандармами, как в Кейритии, а именно лисами?

Король пожал плечами:

— Так сложилось исторически. Наверное, потому, что вы так же хитры, как лисы.

— Вы совершенно правы, сир, но есть еще одно обстоятельство. Вы наверняка слышали про лисов слова "встать на след", "пройти по следу". Вероятно, у вас сложилось впечатление, что это просто образные выражения. Но мы и в самом деле встаём на след. Когда лис чувствует азарт охоты, он перерождается. У него обостряются слух, обоняние, реакции. В тот момент его болевой порог многократно повышается. Бывали случаи, когда смертельно раненый лис шел по следу в течение суток, хотя в обычном состоянии от таких ран он бы умер в первые же полчаса. Мы не знаем, почему так происходит. Не знаем, почему лишь некоторые могут стать лисами, почему эти способности не передаются по наследству. В архиве питомника отсутствуют сведения о том, как появились лисы. Никто этого не знает. Наши возможности нередко преувеличивают, нас боятся и уважают, но все знают, что мы всего лишь люди. А вот оборотней издавна считали нечистью.

— Я тебя не понимаю! При чем здесь оборотни? Уж не хочешь ли ты сказать, что они существуют?

— Да, мой король, именно это я и хочу сказать.

— Час от часу не легче! — воскликнул Грав XIII. — Одну легенду сегодня ты уже развенчал, а теперь хочешь уверить меня в существовании сказочных существ. Ну и в кого же они оборачиваются? В волков, в медведей?

— В людей...

— Ты издеваешься?

— Что вы, ваше величество, как я смею. Я просто говорю вам правду. Оборотни существуют. Во всяком случае, лисы в это верят. В книгах о них нет никаких сведений. Всё, что нам известно, передавалось устно от учителя ученику. Их называют так, потому что они могут перевоплощаться в разных людей. Как они это делают — неизвестно, но с одним и тем же оборотнем можно встречаться несколько раз, и каждый раз перед вами будет другой человек. Иногда они не меняют внешность, а влезают в чужую шкуру. Вы помните эрра Акса, не правда ли?

Король помнил...

...Эрр Норрэн Акс, барон Кенайский, был последним представителем этой древней династии. Первый из рода Аксов получил свой титул и родовые земли на двух островах Кенайского архипелага от самого Грава I Великого за особые заслуги перед короной и личную отвагу. На протяжении почти всей истории Грайвора Аксы занимали ключевые государственные посты. Расцветом величия этого рода было время, когда эрр Хакк Акс занимал пост канцлера при дворе Грава VII. Тогда же произошло событие, которое стало началом заката славной династии. Эрр Хакк Акс был опытным политиком, но столкнувшись однажды с очередным кризисом, не нашел никакого другого способа разрешить его, кроме как потребовать у короля право подковы. Грав VII по прозвищу Кровавый был крайне вспыльчив и скор на расправу. Канцлера казнили. Аксы за бесценок распродали всё, чем владели в метрополии, выкупили у казны те затерянные в Северном море острова Кенайского архипелага, которые им ещё не принадлежали, и удалились в добровольное изгнание. А через пару месяцев выяснилось, что канцлер пытался предупредить короля о готовящемся заговоре. После того, как заговорщики были казнены, король предложил Аксам вернуться на родину. Своим указом он пожаловал им новые земли и замки, но те отказались возвращаться, ссылаясь на якобы данный обет. С тех пор ни один представитель рода Аксов не покидал Кенай. Лишь дважды потом Аксы напомнили Грайвору о своём существовании. В первый раз — когда Сарган-освободитель во время войны с Мардаром попросил их прикрыть Грайвор со стороны моря. Аксы сформировали из жителей архипелага четыре флотилии, вооружив и поставив в строй всех мужчин, способных держать оружие, оставив только по одному взрослому на каждую семью. До последнего вздоха, до последней капли крови бились эти флотилии с превосходящим их в три раза Мардарским флотом, и выстояли, не пустив врага к столице. Девять из десяти Аксов сложили свои головы в той битве. После окончания войны оставшиеся в живых вернулись на свои скалистые острова, вновь отвергнув предложение о возвращении в метрополию. Второй раз Аксы помогли Грайвору во время восстания еретиков отца Феррота. Тогда Аксы продали свои права на землю и на море вокруг архипелага кенайским лэндерам, оставив за собой только два острова. На вырученные деньги они наняли под своё командование степняков, конница которых и решила исход гражданской войны, наголову разбив ферротовских фанатиков. И снова немногие оставшиеся в живых после окончания войны Аксы вернулись на острова. В Грайворе поползли слухи о том, что над этим родом лежит проклятие, и остальные великие дома предпочли не иметь с ними ничего общего. Род стал мельчать и, в конце концов, остался лишь один его представитель, эрр Петер Акс. Долгое время он никак не мог жениться, и пошел под венец только в возрасте пятидесяти лет. Однако, насладиться семейным счастьем ему не удалось — жена, родив наследника, не выдержала тяжелых родов и умерла. После её смерти старик убедил себя, что проклятие рода Аксов состоит в их отшельничестве, и решил, что его сын должен во что бы то ни стало вернуться в Грайвор. Именно такой наказ он и дал сыну, пребывая на смертном одре. Так в Грайворе после длительного затворничества появился последний отпрыск баронов Кенайских — эрр Норрэн Акс, бездетный холостяк и шалопут.

Историю этого рода Даниэлю рассказал чиновник геральдической палаты Риксус, комментируя список гостей, приглашённых во дворец по случаю празднования пятидесятилетия Грава XII. Норрэн был типичным придворным шаркуном, бретёром и пьяницей, к тому же волочился за каждой юбкой. Только заслуги Аксов перед отечеством не позволили тогда королю отказать молодому барону в приглашении.

Кажется, именно на этом приёме между эрром Аксом и эрром Филтоном возникла ссора... Канцлер пренебрежительно отозвался о баронстве Аксов, а Норрэн в ответ ему в вежливо-издевательской форме припомнил отвратительную легенду о нетрадиционной сексуальной ориентации пра-пра-прадеда нынешнего канцлера. Только деликатное вмешательство фаворитки короля эрессы Ремкар предотвратило дуэль. Грав XII был взбешен, и эрр Акс благоразумно покинул столицу. После этого он где-то пропадал целых три года. Вновь Норрэн появился в Грайворе незадолго до начала войны с Аурией: принц Грег встретил его во время своего путешествия в Кейритию, сдружился с ним и пригласил в свою свиту. Вернувшись в Грайвор, молодой эрр Акс на удивление быстро обзавёлся знакомыми, стал вхож во многие дома, и даже снова был принят при дворе. Та быстрота, с которой он завоевал известность, многих поражала, и некоторые грайворские матроны начали всерьёз посматривать на него как на потенциального зятя. Грав XII был не в восторге от нового друга своего племянника, но эрр Акс оказался достаточно предусмотрителен и деликатен, чтобы не злоупотреблять своим положением и не попадаться лишний раз королю на глаза. В те нечастые моменты, когда это всё-таки происходило — будь то на официальных приёмах или на королевских охотах — эрр Акс был, как и положено, почтителен с королём и холодно-вежлив с канцлером. До короля доходили слухи о шумных попойках Грега, в которых непременно участвовал эрр Акс, и об их совместных, сомнительных с точки зрения морали, похождениях. Однако — таков был принц Грег, и король не считал себя вправе осуждать своего племянника.

А в остальном, насколько помнится, Норрэн Акс ничем особо себя не проявил. Сердцеед, дуэлянт и балабол. Не придворный — а так, пустое место.

Когда началась война с Аурией, эрр Норрэн Акс, барон Кенайский, не пошёл по стопам своих славных предков: вместо того, чтобы вступить в действующую армию, он стал адьютантом при принце Греге. Король тогда уже при смерти был, и Даниэль вместо него возглавил войско. Разрываясь между войной и внутригосударственными делами, он вынужден был перепоручить многие проблемы внутри Грайвора заботам канцлера и своего кузена — принца Грега...

Он помнил... Помнил, как пришло известие о вероломном предательстве Норрэна Акса, и о геройской и мученической смерти принца Грега. Как он плакал по своему кузену — плакал без слёз, потому как не пристало монарху лить слёзы. Помнил скорбь свою и мстительную, злобную радость при известии о том, что аурийское войско разбито наголову, а также болезненное сожаление оттого, что кёниг погиб не от его руки.

Помнил он и о том, с каким боязливым удивлением выслушал Риксус небывалый доселе королевский эдикт, повелевающий на веки вечные вычеркнуть имя Аксов из геральдических книг, ибо никто из Гравов до той поры ни разу не пользовался своим правом "первого среди равных" таким образом...

— Ещё бы! — хмыкнул король. — Мерзкий тип: дуэлянт, игрок, соблазнитель чужих жён. Немудрено, что он стал доверенным лицом Грега.

— Что вы подумаете, если я вам скажу, что тот, кого вы знали под именем эрра Норрэна Акса, вовсе им не являлся?

— То есть?

— Я позволю себе напомнить вам, сир, некоторые подробности, касающиеся эрра Норрэна Акса. Их родовые земли — два острова в Кенайском архипелаге, на которых в полной изоляции от материка, да и от всего государства, жили многие поколения предков Норрэна. Сам он появился при дворе сразу после смерти своего отца, потом, после ссоры с канцлером, снова надолго исчез, чтобы вновь появиться в метрополии через три года.

— Переходи к сути, Вейдж! С чего ты взял, что эрр Акс не тот, за кого себя выдавал?

— Полгода назад я послал на Кенай своих людей. Официально — они должны были описать имущество рода Аксов, которое после вашего указа переходило к короне. На самом же деле, их задание состояло в том, чтобы как можно подробнее изучить период жизни эрра Акса, предшествующий его повторному появлению в Грайворе. Покинув столицу после ссоры с эрром Филтоном, Норрэн три года путешествовал, а затем вернулся в свои родовые земли, и сразу после возвращения заразился медянкой. Сначала заболел кто-то из его слуг, а потом болезнь охватила весь остров — за два месяца умерло сорок человек. Остров блокировали, с тем, чтобы не допустить распространение заразы дальше. Все только и ждали того момента, когда умрет Норрэн, чтобы предать поместье огню. Но однажды в порт прибыл преподобный и попросил его пропустить. Святому отцу объяснили опасность такого шага, но он настаивал. Тогда его пропустили, предупредив, что обратной дороги не будет. Он согласился с этим и, полагаясь на волю Шаура, отправился к умирающим. Вместе с ним следовало несколько монахов, которые взяли на себя обязанности умерших слуг. Три месяца святой отец молился и лечил Норрэна Акса разными настоями. Монах причастил барона, и тот покаялся в своих грехах. Покаяние было настолько искренним, что миру явилось новое чудо — эрр Акс стал выздоравливать, и вскоре окончательно победил болезнь. Когда он окреп, он навесил могилу своего отца, всплакнул там — и покинул Кенай, чтобы навсегда поселиться в столице.

— О небо! — всплеснул руками король. — Болезнь-то его здесь причём? Ты долго будешь вилять?

— Один из моих людей, посланных в Кенай, чересчур увлёкся расследованием и совершил кощунство, — произнес Вейдж и замолчал.

— И что же он сделал? Да говори же! Если на его совести нет разгромленного монастыря, считай, что он прощён мною и церковью.

— Он проник в фамильный склеп Аксов и вскрыл могилу Петера Акса.

— Зачем это ему понадобилось? — королева изумлённо приподняла брови.