Дружинникам разговор не важен, когда решение уже есть. Повесить, так повесить. Утопить, так утопить. И это не значит, что человека надо зарубить или убить из пращи. Человек должен чувствовать, что его вешают. Вот и этот умник сейчас очнется и проживет еще минут десять, пока камешек приволокут.
— Не делай этого, рыцарь, — подал голос, молчавший до этого старый серебрянобородый воин. — Он же лекарь.
— Ну и что, старшина?
— Барон велел всех таких вот ученых людей к нему приводить и за зря на тот свет не отправлять.
— Я сказал — топить!
— Барон другое велел.
Дружинники смотрели и ждали, чем все кончится. Со старшиной они не раз бывали в схватках, и для них он был начальником авторитетнее, чем юнец с рыцарскими шпорами.
Рыцарь и старый воин молча мерили друг друга взглядом.
— Ладно, — сдался молодой человек. — Берем их и в замок.
— Вы слышали приказ виконта, бараны?! — заревел старшина.
Правила игры 2
"Время: 05 ч. 24 мин. 06 сек. Происшествия: Несанкционированный выход из подпространственного туннеля за семнадцать часов до завершения программы. Причина: Неисправность четвертого маршевого двигателя. Последствия: Нарушение энергетического баланса на борту.
Время: 05 ч. 24 мин. 35 сек. Происшествия: Взрыв энергетического генератора четвертого маршевого двигателя, гибель четвертой бригады механиков машинного отделения. Причина: неизвестна. Последствия: Начало экстренного торможения близ звезды β 4567.00.
Время: 05 ч. 24 мин. 55 сек. Происшествия: Деформация корпуса корабля, утечка кислорода, гибель первой, второй, третьей бригад механиков машинного отделения. Причина: неизвестна. Последствия: неизвестны.
Время: 05 ч. 25 мин. 00 сек. Происшествия: Разрушение главного биокомпьютера корабля. Причина: неизвестна. Последствия: Автоматический переход на ручное управление.
Бортовой журнал корабля-колонизатора "Альгамбра V". Запись по бортовому летоисчислению от 23.07.67г.
Эрман привык читать на ходу. Где бы он ни находился — на приеме, за обеденным столом, в карете — всегда брал с собой папку с бумагами, с которыми следует ознакомиться. Катастрофически не хватает времени. Как говорится, если бы сутки были в два раза длиннее, то мы по-прежнему не успевали бы делать дела, только теперь не успевали бы в два раза больше. Эрман, как опытный трудяга, знал такую особенность не склонного к компромиссам времени и всегда выделял то немногое, что сделать надо всенепременнейше.
Сегодня он читал и ждал человека. Ему сказали, что тот соблюдал феноменальную точность, и не обманули. Башенные часы начали отбивать десять часов, когда Ганс-Ульрих появился у ворот. Обладатель двубортного имени действительно был пунктуален, несмотря на свой постоянно неряшливый вид, мятую сутану, съехавший на затылок островерхий колпак мага и вечную небритость опухлого лица пропойцы-школяра.
— Фамилия? — Дежурный офицер охраны, демонстрируя гвардейский шик королевских мушкетеров, козырнул коротко, раскрывая кулак только перед самым козырьком фуражки.
— Клаус.
Сотрудники Башни Магов давно знали друг друга в лицо, но порядок есть порядок, ведь, в случае чего, отвечать за недогляд на главной проходной секретного учреждения удовольствие весьма специфическое. Поэтому они старались исполнять ритуал в полном соответствии с Уложением об охране.
— Проходите. Счастливой службы!
— Вам того же!
Ганс-Ульрих, для друзей просто Ганс, не пошел по прямой, как стрела, аллее, ведущей к черной громаде Башни. Эта новая постройка, доминирующая над городом, не могла вместить все подразделения самого главного ведомства королевства. Отдел, в котором работал маг-ученик Ганс-Ульрих Клаус, располагался в старом двухэтажном здании, сложенном из почерневших красных кирпичей. Дом тонул в зелени кипарисов и был обвит лианами так густо, что его в шутку называли "самым незаметным отделом".
— Молодой человек! — К Гансу обратился невысокий мужчина в сером кафтане. Аккуратный старомодный пробор на седой голове, неулыбчивый рот и спокойные глаза. — Здравствуйте.
— И вам всех благ.
— Я представляю Канцелярию Королевского Надзора. — В нос магу сунули медную полицейскую бляху. — Мне необходимо проконсультироваться.
— Чему обязан? — Изгиб брови свидетельствовал о безграничном удивлении. Полицейского пустили на территорию Башни! Какой позор!
— Вы видели сегодняшние газеты? — Эрман был сдержан.
— Признаться, у меня мало времени, но очень много работы.
Работы действительно было много, ибо они трудились над Вечностью. Да, да, именно с большой буквы. Хотя недоброжелатели считали, что подобная специфика делала этот отдел "самым ненужным". Ну, подумаешь, предсказали они, что в созвездии Змеелова вспыхнет новая звезда, а на Южном континенте произойдет землетрясение и падут многие города. Кому нужны исследования в области всеобщих зависимостей? Правильно, никому. И так катастрофически не хватает квалифицированных специалистов для обеспечения повседневных потребностей королевства. Вот если бы они сказали о делах в Цибулинском уезде или добились повышения урожайности озимых, тогда совсем другое дело. Эрман к числу подобных недоброжелателей не принадлежал, он вообще старался ладить с людьми.
— В газете есть сообщение о загадочном происшествии в одном маленьком уездном городке. По авторитетному и ответственному свидетельству купцов из проплывавшего мимо каравана можно предположить, что имело место активное применение Силы. — Эрману сообщили, что одного из пострадавших в этом происшествии доставили прямо в Башню, обойдя все положенные полицейские процедуры. Ведомственная конкуренция — ничего не поделаешь.
— Очень интересно. — Ганс, конечно же, читал газету и даже кое-что слышал от знакомых, но сотрудничать с этим полицейским ничтожеством не собирался.
— Не обладает ли ваш отдел какой-либо информацией по поводу нарастающего по всему королевству вала беспорядков?
— Боюсь, что это слишком тяжелое для популярного объяснения явление. Вы вряд ли поймете. — Маг многозначительно посмотрел на повязку на голове у Эрмана.
— Не обращайте внимания. Бандитские пули.
Ганс лишь покачал головой.
— Не было ли каких-либо беспорядков на территории Магической Башни? — Собственно это и был тот самый вопрос, ради которого Эрман выносил хамство надменного школяра.
— Нет. — Получилось слишком категорично, чтобы быть правдой.
"Ну, ты у меня еще дождешься, скотина!" — Полицейский вежливо улыбнулся. — А как насчет странной черной дороги, берущей начало в Великом Лесу?
— Нет.
— Что ж. Извините за беспокойство и спасибо за сотрудничество.
— Помог, чем мог, — ответная улыбка озарила лицо мага. Настроение было сегодня на удивление замечательным, и никакое происшествие не могло его испортить, даже такое "кошмарное" событие, как появление полицейского. — Прощайте.
— До свидания.
Ганс даже не посмотрел ему вслед. Все его помыслы были связаны с одной древней книгой, взятой с собой, чтобы почитать на сон грядущий. До начала его дежурства оставалось ровно три часа, что должно было хватить ему для усвоения хотя бы одной главы на старориккском языке гномов.
Он уже устраивался в кресле под светильником, как рядом раздалось до нельзя банальное:
— Пить будешь?
— Что? — Ганс сделал вид, что поглощен приготовлением к дежурству и не расслышал.
— Спирт. Медицинский. Очищенный. Из лаборатории элементарной химии передали. — "Передали" на языке Старика означало "украл".
— Спи-и-ирт? — Про старориккский язык было тут же забыто. — Буду.
По теории вероятности, предсказать появление глобальной угрозы можно было раз в пятьсот лет. Так что веселое дежурство, сдобренное алкоголем, было уже не первое в долгой практике Ганса по глубинному зондированию мировых процессов.
— Э-э-эх! Молодежь. Вот в наше время...
Старика называли стариком еще тогда, когда Ганс только пришел на службу в Башню Магов. Никто уже не помнил, сколько ему лет и что он, собственно, здесь делает, но все его терпели и даже регулярно выдавали содержание, которое он тут же пропивал, наполняя окружающее пространство разглагольствованиями относительно того, что "в наше время всякого такого непотребства не было". Никто точно не знал, какое такое "наше" или конкретно "его" время имелось ввиду. Большинство собутыльников Старика считали, что подразумевается прошлое глубиной в 10, 15, 20 или даже 30 лет. Выбор начальной даты для проявления пьяной сентиментальности определялся возрастом выпивох, с которыми сидел Старик. Пили, обычно, не закусывая и с ростом доли алкоголя в крови, росло желание погрузиться еще глубже во времени.
Начинались подобные разговоры после третьей рюмки с универсальной фразы всех общественно озабоченных пьянчуг: "Мир катится в тартарары". Старик изрекал ее очень буднично, словно констатируя общепризнанный факт, а далее продолжал, как всегда не о том, о чем начинал говорить. Например, о том, что его любимая квадрига на ипподроме пришла последней или о том, что пиво подорожало из-за неурожая ячменя. Видимо, он имел ввиду, что эти никак не связанные между собой события подтверждают его мнение о мире катящимся в неизвестность.
В этот раз, темой для обсуждения стала новость о том, что в столице объявилось нечто пожирающее людей. Да не где-нибудь, а рядом с королевским дворцом, то есть в непосредственной близости от Башни. Непостижимым образом Старик связал это явление с общим изменением народных настроений:
— Дожили. Свобода, понимаешь!
Ганс, потребляя натуральный высокоградусный продукт, все же счел нужным призвать Старика к порядку, решив, что государственная политика есть удел дворянства, министров короля и самого короля, а не их пьяных мозгов дело.
— А чего такого? — улыбнулся Старик, захмелевший с первой же рюмки. — Старшие маги в лицо королю говорят, что развращать подданных нельзя. Что позволено Богам, не позволено быкам.
Более молодой и более трезвый волшебник поспешил снова разлить спирт. В такой организации как Башня Магов стены точно имели уши.
Они выпили еще, а потом еще и еще.
Спирта было вроде бы не много... но и не мало. Время бежало быстро. Ганс даже не заметил, что оказался на своем рабочем месте. "Кресло сновидений" услужливо прогнуло спинку и приняло мага в свои мягкие и хорошо знакомые объятья.
— И зачем это все? — пьяно вопрошал маг-ученик.
— Не бери в голову, — столь же пьяно отвечал неизвестно какого ранга и возраста Старик.
— А мысли? Мысли куда я дену?!!!
Мысли никуда не делись. Они были здесь и там. Они были и не были. Они превратились в нечто очень важное и растворились в ничто. Это произошло так быстро и так неожиданно, что Ганс не сразу догадался, что он уже вошел в транс. Под рукой не оказалось ни Книги для записей, ни Сонника, оставленного на полке в лаборатории. Но он не обратил внимания на эти нарушения. Не заметил он и того, что впал в пограничное состояние вовсе без препаратов. В трансе вообще сложно что-либо заметить кроме самого транса. Так что и в этот раз не произошло чуда возможного раз в пятьсот лет. Мир полный Силы остался спокоен и неспешен.
Время восстановило свой привычный бег, когда Ганса чуть не вырвало прямо на книгу на старориккском языке гномов, которая валялась под креслом, раскрытая на главе: "О прилете прародителя всех драконов и гибели миров в свете последних филологических исследований". Потом его подхватили и потащили из кабинета. Не слишком стройное тело мага повстречалось по пути на свежий воздух с каждым уголком извилистого коридора второго этажа и с каждой ступенькой на черной лестнице. Правда, боль он начал ощущать лишь после того, как ему приветливо закивали верхушки парковых кипарисов.
В парке были ночь и звезды. Прохладный ветерок.
"Ох, лучше бы я читал", — это была первая мысль, пришедшая ему в голову, прежде чем ему залепили смачную оплеуху.
Нет, маг не упал. Он и так сидел, опираясь на то самое место, которое некоторые особо стыдливые умники зовут пятой точкой. Так, слегка покачнулся.
Для проформы ему двинули еще раз.
— Как же помню... Ик!... Подставь другую щеку... Ик!... Но не так же буквально!... Ик!
— Он очнулся, гере тайный советник. — Дежурный офицер охраны кроме красивого отдания чести умел делать руками и еще кое-что не менее полезное. Например, грамотно давать по мордасам.
— Ганс-Ульрих Клаус? Ты сейчас ответишь на несколько вопросов. Ты меня понял?
В вежливость с ним не играли. Полицейскому даже не требовался ответ на поставленный вопрос. Мага подхватили за руки и два крепких парня потащили его к живой изгороди, замыкающей парковую полянку в геометрически правильный круг.
— Ты узнаешь этого человека? — Бесстрастный голос, поставил простой и конкретный вопрос. Правда, ответить на него было трудно, потому что под кустами лежал не человек, а его останки, — куски мяса и обглоданные кости.
"Старик?"
Ганс замычал и громко икнул, попытавшись вновь овладеть правильной артикуляцией. Коммуникативный акт остался незавершенным, по причине двух энергичных толчков в бока. Крепыши, державшие пьяного мага, как и офицер охраны, умели работать руками.
— Меня зовут Виктор Эрман. Я буду вести расследование по поводу чрезвычайного происшествия на территории Магической Башни. Если уважаемый маг что-нибудь вспомнит, обращайтесь прямо ко мне.
Глава 3, в которой Ловец понимает, что значит "Наследие предков".
Вика любила сидеть на крепостной стене недалеко от ворот. Отсюда был преотличный вид на Востраву, блестящую на солнышке, и на желтый песочек пляжа на другом берегу. При желании в этом песке была видна драгоценная россыпь золота и брильянтов, которые только того и ждут, чтобы к ним пришла Вика и собрала на украшения.
— Когда я буду большая-пребольшая, как госпожа Ванесса, то я обязательно сделаю себе бусики из самых красивых прекрасивых камешков. Они будут даже лучше, чем у госпожи Ванессы.
Еще с крепостной стены был видны сразу два двора замка: хозяйственный и дружинный. Все, что бы там не происходило, не могло укрыться от ее острых глазок. А слышимость в этих колодцах! Как в храме.
— Слышь, Олаф! — Мать Вики, замковая кухарка, появилась во дворе, чтобы поговорить с кузнецом.
— Здорово, соседка! Здорово, Эльза!
— Я это... Не хочу я больше никуда ехать. — Кухарка глубоко вздохнула и попыталась сложить на груди свои толстые мясистые руки. Это у нее не получилось, ибо со стороны, было не понятно, где у нее какая часть тела начинается, а где заканчивается.
В дружинный двор въехала кавалькада всадников. Вика заметила, что седобородый Сигурн приехал с добычей, не зря же два больших мешка перекинуты через крупы лошадей.
— То есть, как, не хочешь ехать? Значит, ты и твоя чудесная девочка останетесь в замке? — Кузнец Олаф не был, что называется, поражен этим известием, но некое удивление все же решил выказать.
Эльза собиралась с мужем покинуть замок, но недавно она овдовела, и сборы продолжались по инерции, чтобы, как она утверждала, приискать себе тихий уголок и такого же тихого мужа. Гром грянул, как всегда, неожиданно, срок траура прошел, и благочинная кухарка стала вдруг совершенно равнодушна к своему покойному мужу, найдя нового воздыхателя не на стороне, а в замке.
