Поднявшись с кресла, он больными глазами смотрит в темноту картины. Что или кого ему дано там узреть? О чём он молит так неистово? Ответов я уже не узнаю, потому что меня тянет, зовёт совсем другой голос. Его звуки роднее и дороже всего на свете, ради них я выберусь из любой бездны. Меня звал тот, за жизнь которого я заплачу любую цену, и не буду торговаться.
— Паулина! Паулина, проснись, пожалуйста, — громко и настойчиво требовал Проклятый, тормоша за плечи. — Очнись! Ночь почти на исходе.
Я с трудом вынырнула из глубокого сна и разлепила глаза. Какое облегчение осознавать, что это лишь сон, а там чего только не привидится! Липкое наваждение окончательно утратило власть надо мной. Сонливость, как рукой сняло, потому что в нос ударил сочный, умопомрачительный и аппетитный запах жареного мяса. Я подскочила на месте и чуть не столкнулась лбами с Проклятым. Мужчина выглядел посвежевшим. Он был чист и полностью одет, в отличие от меня — полуголой замарашки.
— Я боялся, что не смогу разбудить тебя до рассвета. Доброе утро, — ласково поприветствовал Проклятый и усадил повыше на кровати среди многочисленных подушек.
На кровати? Быстро оглядев обстановку, я узнала ту самую спальню с пыльным зеркалом и большой кроватью. Генерал перенёс меня и устроил с подобающим комфортом. Очень мило с его стороны.
— Доброе утро, — вежливо ответила я и сладко потянулась.
— Что бы ты хотела сделать в первую очередь: покушать или искупаться?
Нос шумно втягивал воздух и пытался распознать источник мясного аромата. Я выглянула из-за широкой мужской фигуры и обшарила глазами комнату внимательней. В камине весело горел огонь, а на железном вертеле румянилась тушка крупной птицы. Ни о чём другом уже думать не хотелось. Глаза соглашались видеть только эту аппетитную и заманчивую картину. Я сглотнула слюну и потянулась к еде, как растение к солнцу.
— Понятно, вопрос снимается. Не вставай, я принесу мясо сюда.
Мужчина быстро поднялся и отправился к огню снимать жареную птичку. Он выложил её на поднос и поставил мне на колени, а сам присел рядом, придерживая другой рукой бутылку вина и бокал. Быстренько откупорив бутылку, Проклятый наполнил солнечным нектаром высокий фужер и протянул мне.
— Извини, успел подстрелить только одного фазана. Тут в заброшенных садах их развелась целая тьма. Ночью охотиться сложно, пришлось изловчиться. Зато я поставил несколько силков на будущее, — проговорил мужчина.
Я накинулась на нежное мясо, вгрызалась в него зубами, словно дикий зверь. Связно думать или говорить оказалось невозможно. С первым куском, попавшим в рот, я полностью уплыла из реальности. Ничего вкуснее есть не доводилось! Румяная корочка, сводящий с ума аромат — птичка приготовлена выше всех похвал и просто таяла во рту. Лишь через десять минут мясной экстаз потихоньку отпустил.
Проглотив очередной кусок, я замерла и робко подняла глаза на мужчину. На его лице ожидалось увидеть что угодно, но только не умиление! Он спокойно помогал отламывать нежное белое мясо, подсовывал самые лучшие кусочки, при этом одобряюще улыбался. Эту вкуснотищу я запивала красным густым вином, и голова потихоньку хмелела.
— Не спеши, а то плохо станет, — предупредили меня.
— Не станет, — заверила я и отломала от птицы вторую ножку и крыло. — Поешь со мной?
— Кушай, Паулина. Проклятому принимать пищу не обязательно и это наверно единственный плюс в моём существовании, — грустно произнёс мужчина и от этого заявления даже есть расхотелось.
— Я тут подумал, что ты захочешь искупаться.
— У тебя есть вода?
Мужчина довольно хмыкнул, а потом легко подхватил на руки и понёс к огню. Из-за разгулявшегося аппетита я не заметила маленькую лохань, наполненную чистой водой. К ней-то мы и направились.
— Откуда это? Ты волшебник?
— Нет, Паулина, просто я слишком давно обитаю в этом доме и знаю, что и где находится. Гнек не так часто менял логово. Это пятое место его охоты за сотню лет. Так что найти необходимое было не трудно, а колодец располагается во дворе. Надеюсь, ты не против заботы? Пожалуйста, позволь мне хотя бы это, — проговорил мужчина.
Он остановился в ожидании ответа. Против ли я? Мне так тепло на душе от его заботы и внимания. Пока я спала, он тут развил бурную деятельность: охотился среди ночи, готовил для меня, нашёл лохань и натаскал воды, а теперь ещё и разрешения спрашивает.
— Ты меня накормил, напоил, а если сейчас ещё и искупаешь — буду обязана тебе по гроб жизни. Делай, что считаешь нужным, только берегись! Благодарность может перейти все границы, — весело ответила я.
Крепкое вино приятно шумело в голове, вместе с сытостью настраивая на игривый лад. Мужчина лишь рассмеялся в ответ на мои слова и медленно опустил в воду. Я закатила глаза от блаженства и застонала от удовольствия. Лохань глубокая, но небольшая, купаться в ней можно только сидя. Вода нагрелась возле огня до комнатной температуры. Рядом на стуле лежал кусочек душистого мыла и полотенце. Я говорила, что мой генерал чудо? Всего десять раз? Так вот, повторю в одиннадцатый, этот мужчина — самое лучшее чудо на свете! Если и было смущение, то лишь чуть-чуть. Мы пережили с Проклятым такие моменты, после которых стесняться глупо. Наша близость гораздо глубже, чем интимная.
Мыть такую копну волос, как у меня, то ещё удовольствие. Маленький кусочек мыла терялся в тяжёлых намокших прядях, но я упорно сражалась за чистоту. И был бы это неравный бой позорно проигран, если бы не подоспела помощь из двух заботливых мужских рук. Именно они помогли управиться с этим хозяйством, придерживали чистые пряди на весу, пока я пыталась вымыть остальное тело. Я намыливалась снова и снова, тёрла, скребла, пока мою ладонь не поймал Проклятый.
— Ты сотрёшь кожу до дыр. Поверь на слово, твоё тело сияет чистотой. Отдай мыло, — попросил мужчина.
Я с сомнением вложила душистый комочек в широкую ладонь. Генерал тут же отложил его подальше, а потом подхватил полотенце и, ловко обмотав меня им, вытащил из лохани.
— Это не все сюрпризы на сегодня, — загадочно сверкнув глазами, прошептал на ушко мужчина.
Он усадил меня на стул перед огнем и, опустившись на колени, аккуратно собрал влагу с чистого тела. Я зажмурила глаза от удовольствия и отправилась витать в облаках.
— Подожди минутку, — раздался тихий голос и по спине побежали мурашки.
Некоторое время были слышны лишь торопливые шаги по комнате и треск горящих поленьев в камине. Когда звук шагов оборвался совсем рядом, пришлось открыть глаза от любопытства. Генерал держал в руках платье и туфли.
— Я не особо специалист по женским нарядам, но мне кажется, эти вещи твоего размера. Потом покажу комнату, полную всякого добра...
— Молчи, — быстро перебила я Проклятого, а потом кинулась к нему и накрыла губы ладонью.
Я и сама знала, чьи это вещи, ведь жертвы попадали к Гнеку не голыми и босыми, но сейчас не хотелось слушать об этом. Не в эту минуту неги и близости, может позже, завтра или через день, но только не сейчас. Я забрала вещи и быстро оделась. Платье глубокого синего цвета определённо моего размера. Оно отлично село на фигуру, а вот мягкие туфли чуть велики. Но это не важно, всё равно гораздо лучше, чем ходить босиком. Вот теперь мне комфортно, впервые за эти дни. Подхватив с пола какую-то тряпку, я подбежала к высокому зеркалу и смахнула с него пыль. Проклятый пожирал меня глазами через зеркальную поверхность.
— Ты стал таким родным и близким, а я даже не знаю твоего имени, — прошептала я и подошла к мужчине.
Он замер, как только услышал эти слова, а потом порывисто зарылся лицом в мои волосы. На несколько минут повисло тягостное молчание, и лишь треск поленьев нарушал тишину спальни.
— Проклятие забрало моё имя и ни одно существо больше не вспомнит его. Однажды, очень давно, когда Гнек ещё не утратил человеческого обличья, он вот так же стоял перед зеркалом. Маг вытирал кровь с лица после очередной трапезы, и издевался надо мной. Ведь я вынужден смотреть на мир его глазами, и деться от этого ужаса было некуда. В тот раз безумный маг сказал специально для меня: " Пока твоя душа в моей власти, пока я сжимаю её в своих силках хоть одним волоском, твоё имя принадлежит только мне!"
— Тварь! — мои кулаки сжались добела.
— Я привык существовать безымянной тенью, Паулина. За сто лет можно ко многому привыкнуть. Пойдём, у нас осталось мало времени, скоро рассвет. Хочу устроить тебя с комфортом, — уже успев успокоиться, проговорил мужчина.
За окном чуть посветлело, и я мысленно застонала. Совсем скоро настанет очередь Гнека в этом мире и мне опять предстоит его сторожить с кольями в руках. Что ж, я сделаю ещё и не такое, чтобы вырвать своего мужчину у страшной доли.
Мы быстро собрались и взяли с собой остатки еды на подносе. Признаюсь, не хотелось возвращаться в комнату с цепями. Ставшая такой уютной спальня, нравилась мне гораздо больше и всё благодаря Проклятому. Но, глянув в окно на светлеющее небо, я решительно вышла из комнаты первой. И снова удивилась, как мой генерал быстро менял мир вокруг. За ночь он смог вдохнуть в заброшенный дом немного жизни. Следы его неуёмной энергии чувствовались везде. В коридоре горели несколько факелов, поэтому мы спустились по лестнице без проблем, хотя мой послушный светильник опять маячил над головой. Войдя в ненавистную комнату, я немного опешила и оглянулась на Проклятого. Тот довольно улыбался, наблюдая реакцию.
— Заходи, не стесняйся. Я оборудовал для тебя кабинет, раз уж придётся проводить тут много времени.
— Спасибо. Кажется, здесь проснулся вулкан, — прошептала я, подходя к большому креслу. Кроме него тут обосновался небольшой столик и стеллаж.
— Присаживайся, прошу, — протянул руку мужчина, и я плюхнулась в глубокое мягкое кресло с большими подлокотниками.
Мне тут же подставили под ноги маленькую скамеечку. На столике лежала толстая книга в кожаном переплёте " Знакомство с магией. Вводный курс".
— Это тебе оставил Хегельг, когда уходил. Просил немедленно начать изучение. Паулина, подумай, что ещё может понадобиться? — Проклятый сидел на корточках и гладил мои колени.
Я подалась вперёд и запустила ладони в соломенные пряди. Зелёные глаза так близко, хотелось потеряться в их нежном взгляде. Впервые я не сомневалась в мужчине, ни на грамм, ни на миг. В этом хаосе он стал единственной опорой. Слава богу, что случилось именно так.
— Хорошо было бы иметь воду для питья и запасные колья не помешают.
— Совсем потерял от тебя голову, раз не додумался до этого сам, — с досадой проговорил мужчина. — Подожди, скоро вернусь.
Он вылетел за дверь, а я осталась сидеть с глупой улыбкой на губах. Генерал сказал, что потерял от меня голову? Мне говорили это раньше другие мужчины, но их лица совсем стёрлись из памяти, эмоции казались фальшивыми и тусклыми, будто я и не жила до этого. Всю жизнь думала, что так не бывает, что красивые слова о высоких чувствах — лишь восторженные эпитеты для экзальтированных дамочек. А пришло время и хватило одного взгляда, чтобы навсегда изменить мнение. Я боялась произнести вслух название тому чувству, что владело мной, всё ещё не смела сказать об этом.
Из размышлений меня вывел Проклятый, вернувшийся с графином воды и охапкой свежевыструганных кольев. Он сложил их в сторонке, вместе с пятью старыми. Мужчина замер и к чему-то прислушался, а потом направился к цепям.
— Время пришло. Гнек возвращается.
Он начал быстро раздеваться, повернувшись ко мне спиной, а я к своему стыду не могла оторвать взгляд.
— На что же Вы так засмотрелись, госпожа колдунья, — хитро сверкая глазами, спросил Проклятый. Он заметил!
— Э-э-э, на ноги, наверно, — промямлила я в ответ.
— Да? Ну и как, нравится?
— Ага, очень, — сказала я, и тут же решила уйти от пикантной темы.— И, кстати, мне больше нравится название "волшебница". Колдунья ассоциируется с лохматой, злой дамочкой, у которой обязательно есть огромный кот, она варит колдовские зелья и строит козни всем вокруг.
— Помоги, Паулина.
Проклятый полностью разделся и сложил одежду аккуратной стопочкой в сторонке. Вот что значит военный человек. Мы вместе стали опутывать его цепями, а я проверила целостность магических верёвок.
— Набегался за ночь, устал наверно?
— Эх, Паулина, да я наслаждался каждым движением, каждым мигом жизни в своём теле. К тому же, всё делалось только для тебя.
Я выпрямилась и посмотрела в дорогое открытое лицо. Каждый раз это похоже на наваждение. Его близость создавала видения о летнем солнце, и я падала в них, как в душистое сено. Взгляд блуждал по загорелым мужским плечам, изрезанным старыми шрамами. Кончиками пальцев я касалась их и чувствовала, как напрягаются каменные мышцы под золотистой кожей.
— А почему ты снял одежду? Она всегда исчезает во время смены тел?
— Да, каждый раз. Когда-то давно Гнек одевался, как все люди, но потом он полностью утратил человеческие черты, одежда стала ему не нужна. Ну а мне тем более, раз уж я спал беспробудным сном, когда возвращалось моё тело.
— А он насиловал свои жертвы?
— Да, перед тем, как убить и сожрать их, — зло ответил Проклятый.
Его лицо исказило отвращение и гадливость. Я молчала, опустив глаза, и не решалась задать мучавший вопрос. Страшно узнать такие подробности, и всё же нужно собраться с духом.
— А моё тело?
— Нет! Нет, Паулина, он в последнее время насиловал только трупы, а потом поедал их. В нём окончательно победил монстр, страшный, кровавый и хитрый. Твоё тело осталось не осквернённым, хоть и почти обескровленным. Гнек не успел. Женщины, мужчины, дети — чудовищу давно безразлично. Он терзал их, выпивал до последней капли, а потом насиловал и постепенно пожирал. Я видел его пир на тебе, и в который раз хотел умереть, чтобы больше ничего не знать и не чувствовать! К этому невозможно привыкнуть, даже через сто лет. Я был воином, убивал врагов сотнями, видел смерть каждый день, но то, что делал с людьми Гнек..., — Проклятый вздрогнул в цепях и отвернул лицо.
— Ты должен жить, слышишь? Ты мне нужен, — я поднялась на цыпочки и повернула к себе.
— Почему?
— Потому что..., — фраза оборвалась на полуслове.
Вместо слов я рванула к стопке острых кольев и схватила два сразу. Время пришло, в комнату вползала энергия безумного мага-чудовища. Гнек возвращался из небытия и забирал тело человека. Но в этот раз я хорошо вооружена и полностью готова. Мне удалось уловить тот единственный миг, когда нужно всадить первый кол. Никаких колебаний, только чёткие движения и древко мгновенно вошло в чёрное сердце. Могла ли я подумать, что смогу так хладнокровно загонять кол в живую плоть? Вот уж точно, человек такое существо, что привыкает ко всему и приспосабливается в борьбе за свою шкуру. Я вспомнила слова Проклятого и поправила себя. К некоторым вещам никогда привыкнуть нельзя. Конечно, Гнек — чудовище, но в первый раз всё равно жутко чувствовать, как острый кончик древка проходит сквозь плоть, а сейчас? А сейчас осталась только злость и ненависть, именно они делали мою руку крепкой, прогоняли страх и отвращение к серой зловонной твари, что появлялась в цепях вместо человека. И я без колебаний всадила второе древко.
