Многогранный Мир

-Да я уже давно готов! Кидай этому бешеному уроду!

И по команде Макса, Глеб нажал на обе клавиши открытия окон. Но, пассажирское окно, загудев серво-мотором с надрывным звуком усилия, не сдвинулось с места, лишь водительское окно практически беззвучно легко опускалось. Макс глядя на такое форменное безобразие, очень поэтично шепотом выругался и продолжил в самое ухо Глеба:

-Слушай внимательно! Я даю тебе все гранаты, и сам буду их быстро бросать, только немного подвинь свою тощий зад, и в последний момент, я сам закрою окно, только глаза закрыть не забудь! Также я включу заднюю передачу, и на седьмой секунде выжмешь педаль газа, на пару секунд — не больше, а то во что-то врежемся, я буду считать! И помни, после отстрела чеки с первой гранаты, у нас будет только семь секунд на все, на восьмую секунду, как там написано — лучше не рассчитывать, вдруг запал чуть короче или ещё что! Готов!?

Глеб нервно закивал, понимая, что сейчас прямо перед ним будут работать с гранатами в открытое окно и в сего лишь нескольких шагах перед ним, и гранаты в случае чего, запросто искалечат или убьют, не смотря на то, что они просто света-шумовые. Да и про неимоверно быструю тварь забывать не надо, вряд ли если ей стукнет напасть через окно, они успеют его закрыть или хотя бы выстрелить!

Макс приготовился, пару раз выдохнул. И взял первую гранату в руки, выдернул сам кольцо, удерживая ее взял вторую, и шепотом сказал Глебу вырвать у неё кольцо, и затем выбросил, очень удачно — обе прямо под ноги твари. И быстро схватился за обе других, резко выдергивая кольца. Тварь после бросков двух первых гранат, как-то услышав звук их падения, при всем том грохоте что она сама создавала, мгновенно остановилась, удерживая в когтистых руках крупный вырванный кусок метала и завертела головой во все стороны, жадно впитывая воздух через большие энергично раздувающиеся ноздри, словно принюхиваясь. Макс зашвырнул ещё две гранаты, правда не так хорошо, как первые и стал закрывать окно, шепотом отсчитывая секунды назад. А тварь резко обернулась в сторону буса, глядя своими неестественно большими желтыми немигающими глазами, жуткими, без век и зрачков, прямо в лобовое стекло буса но, явно не видя там людей, в наступившей тишине, стало хорошо слышно, как она стала что-то тихо, очень быстро и хрипло бормотать...

Макс шепотом:

-Шесть! Глеб уши закрой! (Казалось, что стекло неимоверно медленно и ужасно громко поднимается, и может просто не успеть).

-Семь. Жми на газ! (И Глеб выжал педаль практически до упора, а в месте с нарастающим ревом мотора, пронзительно громко заорала тварь, отбрасывая кусок метала в сторону и злобно оскаливая жуткую клыкастую пасть).

Бус буксуя на черном крошеве и земле, разбрасывая их в стороны, рванул назад. Глеб закрыл глаза и уши — и раздался каскад ужасно громких взрывом, с ослепительно яркими болезненными вспышками, легко пробивающиеся сквозь плотно закрытые глаза и отдаваясь болью от сильной ударной волны, во всем искалеченном теле парня! Не смотря на растущую боль, про себя Глеб отсчитывал секунды, хорошо помня, что только две секунды жать на педаль газа — и бус послушно несколько раз качнувшись, плавно остановился.

Открыв веки, Глеб долго моргал и растирать слезящиеся глаза — но это почти ни как не помогало, мир по прежнему был полностью белый, светящийся множеством ярких, медленно переливающихся огней. Через десяток секунд, зрение стало постепенно восстанавливаться, а через минуту практически полностью вернулось в норму. И первое что он увидел, это сосредоточенного Макса, медленно снаряжающего магазины для помпы и высматривающего тварь в окна, но кругом был сплошной густой туман, даже раскуроченный внедорожник не был виден, лишь следы от колес вели в том направлении, где его следовало искать.

Макс оценивающе глянув на Глеба, быстро и уверенно заговорил:

-Я смотрю ты 'очнулся', так сказать! Хорошо! А то я уже заждался, когда к тебе зрение вернётся. Так, ты за рулем, за одно и практику водительскую наработаешь, а то жаловался что её у тебя мало, а я за помпой! Если тварь увидим, ты её или дави, если местность позволяет или боком подъезжай — я, пока ты головой тряс, успел боковые бойницы с лева и с права в будке открыть. Готов!? Ну так потихоньку поехали!

И Глеб плавно тронул бус с места, идя по своему же следу от бывшего внедорожника и выискивая глазами тварь, и сильно надеясь, что она все-таки наконец-то здохла, или хотя бы подыхает и он её, не смотря на боль, лично пристрелит. А боль в груди очень медленно, но уверенно нарастала, затрудняя дыхание, он уже и так старался дышать как можно медленней, что бы хоть так лишний раз не беспокоить ребра и пытаясь не подавать виду, что бы не отвлекать Макса:-'пусть вначале он её добьёт, а потом и за руль пересаживается или если повезет, то кто-то из ребят очнётся. Главное, что бы адекватный очнулся и был нормальный, а то про Костю лучше и не вспоминать!'

Глеб подъехал в плотную к внедорожнику, остановился, выискивая урода. Макс встав в полный рост, старался так заглянуть внутрь раскуроченной машины, и сказал задумчиво:

-Давай, медленно во круг этого металлолома объедь, и смотри в оба — ищи этого гада! А то что-то мы с ним заигрались!

Но после почетного объезда по кругу, никаких следов твари так и не было найдено. И Макс решил пока медленно ехать просто в одном направлении, что бы хотя бы выехать из этого тумана, а потом осмотревшись спокойно, уже принимать какие-то решения.

Минут пять, семь осторожной езды так ничего и не изменили, туман по прежнему оставался слишком густой, медленно клубясь причудливыми завихрениями во круг машины и давая видимость максимум на десять, пятнадцать шагов. Одно было, наверно, хорошо, что после взрывов гранат, больше не было ни разу слышно криков твари, и это давало надежду, что может она все-таки окончательно сдохла — именно эта мысль, хоть не много поднимала, и так паршивое настроение Глеба.

Вскоре сильно изменилась поверхность по которой они ехали, куда-то исчезли чахлые кусты и трава, а во круг теперь было только черное мелкое крошево, лежащее тонким слоем, на какой-то довольно гладкой, чем-то напоминающее темное, полупрозрачное стекло, поверхности. Местность стала ровной, однообразно унылой, лишь один раз им на пути попался большой грязно желтый кривой столб, странной формы, торчащий под острым наклонным углом из поверхности.

Где-то через минуту, Глеб объезжая небольшой холмик черного каменного крошева, сосредоточенно смотрел прямо, выискивая дорогу. Когда завихрение тумана, в двадцати шагах, окрыли ему силуэт неподвижно сидящей в очень странной позе, на земле, ненавистной твари! И парня захватили в одно мгновение ярость, обида за все, жгучая злость и ненависть — не раздумывая, он нажал на педаль 'газа' до упора, и бус сильно буксуя, выгребая с под колес крошево и веля 'задом', рванул на тварь — Глеб хотел лишь одного, что бы раздавить урода, понимая, что второго такого шанса может просто не быть, и что есть силы, позабыв о боли в груди, громко закричал:

-Здохни, ТВАРЬ!.....

А Макс мгновенно поняв, так же заорал:

-Дави, ГАДА!!!.... (и схватился рукой за руль, помогая Глебу удержать пробуксовующий броневик).

Тварь резко вскочила, широко расставив перепончатые крылья и по жуткому лицу, пробежала явно довольная гримаса, обнажающая острые, жуткие зубы. Оно быстрыми слитными движениями обеих рук, будто из что-то вылавливая и хватая в тумане, стала сплетать большой дымный клубок, противного пепельно-серого цвета, от которого веяло чем-то очень смертельно нехорошим. Бус стремительно несся на тварь, набирая скорость. И тварь за десять метров до буса, метнула свой шар и он за доли секунд раскрылся в широкую, сотканную из дыма сетку, мгновенно устремившуюся на встречу машине.

Глеб не отпуская педаль газа, глядя на призрачную сеть, чувствую приближающуюся смертельную опасность, в ужасе закричал, бросая руль и инстинктивно выставляя руки, словно стараясь как-то поймать и разорвать сеть!

Макс морщась от ужаса отскочил в 'будку'. В один миг сеть прошла сквозь капот машины, потом беспрепятственно не оставляя и следа через лобовое стекло, и в тот же миг Глеб её просто схватил двумя руками.

В одно мгновение произошло много событий. Глеб почувствовал, что прозрачный дым оказался неимоверно твердый, руки обдало странным парализующим холодом, острыми иглами боли и мороза прожигая до мозга костей, сводя зубы и тело судорогой. И Глеб, глядя прямо в ненавистные глаза твари с блуждающим взглядом, резким рывком, со всех сил замешанных на ненависти и злость, крича от боли разорвал сеть! Глеб даже мог поклясться, как услышал едва слышный звон разрываемого дыма и потом легкий перезвон тихих колокольчиков, когда ошметки сети разлетались по всей водительской кабине, тут же бесследно истаивая, лишь парочку ошметков вошли в левую руку Глеба и там болезненно начав медленно таять, причиняли холодную боль.

В доли мгновения на морде твари появилась эмоция удивления, резко сменившаяся на бешенство. Но твари было уже явно поздно куда-то убегать, осталось лишь пару метров до несущегося буса — Глеб победно крикнул, глядя прямо в желтые глаза, скалящегося урода!

Буквально за миг до удара, тварь резко вскинула обе руки, словно стараясь защититься ими от несущейся многотонной смерти.

-Умри!...(С яростной радостью закричал Глеб, это был долгожданный конец для урода!)

И бус со всей скорости врезался в твердую призрачную стену, на которой вспыхнули множество тонких дымных символов, идущих от рук твари. Бус резко кидануло в сторону, разбрасывая во все стороны мелкое черное крошево и разворачивая броневик на 180 градусов. От удара, тварь куда-то отбросило, но явно не причинив ей большого урона!

Глеб удивленно и громко ругаясь, пытался как-то удержать машину. И в тот миг, когда уже казалось, что с контролем буса уже все хорошо, скорость почти уже была сброшена, как зад машины резко нырнул куда-то в низ. Глеб только и успел удивиться, выжимая в максимум тормоза, но и передние колеса слетели с ровной поверхности и машина под сильным наклоном покатилась задом с горы, явно не желая быстро останавливаться. В 'будке' раздался звон чего-то металлического, а следом очень громкая, яркая ругань Макса!

Да к тому же, поврежденное заднее колесо сильно мешало ровно удерживать машину, а когда все-таки практически полностью удалось сбавить скорость и получилось развернуть бус кабиной в низ, то Глеб громко выругался, позабыв о боли в груди!....

А через секунду, пошатываясь и тряся головой, вошел в кабину Макс, зажимая тряпкой слегка кровоточащий лоб. И он, глянув в низ, громко выругавшись поддержал мнения Глеба на этот счет!....

Вниз шел крутой наклонный спуск, где-то под сорок пять градусов, из идеально ровной, практически отполированной поверхности, очень похожей на темное стекло или горный кристалл хрусталя. И этот спуск терялся в клубах легкого бурлящего тумана — что полностью мешал хоть что-то разглядеть, что именно ждет их далеко внизу.

* * *

* * *

Глеб вкратце описал Максу, что случилось на верху и как они слетели с ровной поверхности плато. И Макс не долго думая, в своей вечно неунывающей манере, решил дальше пока очень медленно ехать вниз, осторожно петляя 'змейкой под углом' для контроля скорости. Глеб пока за рулем, а он сам пойдет в будку с помпой, так сказать, на всякий случай! Ну, а как они отъедут подальше, то надо будет все-таки выйти, хоть на пару секунд и подспустить колеса, для улучшения сцепления с дорогой!

Где-то минут через пять спуска, Глеб остановился и позвал Макса — прямо перед открылся вид на идеально скошенный край, сворачивающий под резким углом в бок. Складывалось такое впечатление, что они спускаются не по природной горе, а по какой-то гигантской стеклянной пирамиде, причем явно рукотворного происхождения, уж слишком вся грани и поверхности были неестественно ровными. И быстро переговорив, парни решили проверит 'теорию про пирамиду' и поехать в низ и бок в другую сторону, до конца, ища край.

Во время пути, везде была одна и та же неприветливая картина — скрытая неизвестность в легком тумане. А вскоре машина опять упёрлась в идеально ровный край, словно отполированный, где-то под сорок пять градусов, и снова исчезающий из виду внизу спуск, скрытый за клубами уже порядком надоевшего тумана, что полностью мешал хоть что-то разглядеть, скрывая что именно их ждет далеко в низу.

Макс попросил Глеба приоткрыть окно, и сбросил вниз какую-то пустую железную круглую банку — и жестянка вскоре утонула в кипящем мареве тумана, но ещё долго подавал затухающие звенящие звуки, от стремительного спуска по стеклянной поверхности, и судя по хмуреющим лицам парней, им это очень сильно не понравилось! Получалось, что они ещё пока находятся довольно высоко от поверхности, и дна здесь абсолютно не видно, а сама странная гора, сильно напоминающая какую-то гигантскую четырёх стороннюю пирамидальную конструкцию из непонятного прозрачного материала — тоже только подбрасывала новые вопросы и загадки, но пока не одного ответа!

Как выяснилось — это оказалась не совсем гора из камня, как им показалось вначале, фактически обычные камни, земля, мох, растительность и прочее были только вокруг самой поляны, а вот дальше от поляны, материал поверхность огромного плато на вершине, тоже больше напоминал стекло укрытым вездесущим мелким черным крошевом.

И раз уж они остановились, Макс глянув на болезненно морщившегося Глеба, все-таки решился сам выйти и подспустить колеса — прекрасно понимая, как бы ему это ни хотелось, но спускаться им ещё похоже предстояло долго, а потерять контроль и сцепление с поверхностью, на таком крутом спуске, тем более совсем не хотелось!

Быстрый выход на улицу, за который оба парня немало наволновались, принес ещё одно открытие — материал поверхность и в правду больше напоминал стекло или горный хрусталь, но он почему-то местами на ощупь была довольно теплый. Так же неизвестный материал, оказался неимоверно крепкий, а любая попытка Макс, его хоть как-то поцарапать или отбить хотя бы маленький кусочек, ни к какому успеху так и не привели!

Кратко посовещавшись — Глеб, не смотря на растущую боль в груди и затрудненное дыхание, а также новое странное чувство холода, медленно идущее от левой руки — того самого места, куда попали обрывки 'призрачной сети'. И Глеб, стараясь не подавать на это особого виду, всё-таки убедил Макса идти назад и стоять, так сказать, на посту с оружием, а он сможет пока вести бус, аккуратно спускаясь. И Макс, пристально оценивающе глянув на Глеба, все же отправился с оружием назад к бойницам.

По началу спуска Глеб очень нервничал, особенно на поворотах, ему все время казалось, что машина просто не удержится и начнет катиться кубарем вниз. Да и Глебу хотя бы требовалось какое-то время, что бы привыкнуть к такому экстремальному способу спуска, по очень крутой и идеально ровной поверхности, и он часто по началу делал короткие остановки, для отдыха и остывания тормозов, так по крайней мере посоветовал делать Макс. А затем, он как-то втянулся, и первоначальное нервное напряжение от управления машиной на таком спуске в тумане, который бурлил словно в гигантской кипящей кастрюле, теперь вновь сменился тем самым чувством, которое было там, на вершине и которое упорно требовало, как можно скорее убраться подальше, от этой странной горы, со всеми её мрачными секретами и тайнами!