Лучшее из чудовищ

— Это ничего не меняет!

— Ничего, — согласилась девушка. — Поэтому я и не доверяю словам. Клеймо надежней!

Снова она с этим клеймом! Могла бы и не напоминать, и так плохо...

— Он общался с отцом, — растерянно произнес Кирин. — Отец ему помогал, поддерживал развитие провинции. Я не понимаю...

— Ты и не поймешь. По крайней мере, пока. Ты вырос в прекрасном дворце, окруженном прекрасным садом. Тебя намеренно ограждали не только от войны и политики, но и от всего худшего, что есть в этом мире. Я же говорю: дурацкое воспитание. Теперь оно идет тебе во вред.

— Хорошо, ты-то в идеальном мире не жила! Тогда ты мне и объясни, зачем он это сделал!

— А мне почем знать? Людей я слабо понимаю. Скорее всего, жажда абсолютной власти. Быть главой провинции хорошо, а ему захотелось большего.

Не похож лорд Камит на того, кто живет ради власти. Какой толк? Он только работал, не пользуясь преимуществами. Поэтому он и не вызывал ни у кого опасений. Но все же...что-то не так. Должна быть другая причина, более сильная, заставившая его начать войну.

Недаром коричневые доспехи завоевателей показались ему смутно знакомыми. Они не носили символ провинции, однако традиций придерживались.

— В провинции Тол всегда жили преимущественно охотой, — задумалась Исса. — По крайней мере, в мои времена было так. Что-то изменилось?

— Да. Это раньше они занимались охотой, потому что только охотники не боялись селиться на границе с Мертвыми землями...

— Вот уж глупости! — прервала девушка. — Где Мертвые земли, а где провинция! Там еще есть горы!

— Но люди сомневались, что горы способны защитить. Оттуда многие уезжали. Все стало по-другому, когда править начал лорд Камит. Он организовал разработку шахт, там нашли золото, а ближе к горам и драгоценные камни. К тому же, он развивал образование, помогал семьям...

— Похоже, грамотный правитель. Такие редко становятся диктаторами.

— Именно! И теперь я не понимаю...

— А сумасшествие еще никто не отменял, — усмехнулась Исса. — Личные амбиции — тоже. Меня другое интересует: правда ли это, что он покорил драконов. Крестьяне упоминали отряд драконьих всадников. Мне было бы любопытно на это посмотреть!

— В городе во время пожара я тоже, кажется, видел драконов.

— В том-то и подвох, что ты видел как раз не драконов. Те твои воспоминания я смотрела. Догадок все больше, но мне нужно сначала увидеть этих существ.

Судя по взгляду, она ожидает, что Кирин опять начнет возмущаться такой скрытности. Не дождется! Он решил проявить императорское терпение и не торопить ее, пока она сама не захочет говорить.

К тому же, сейчас его больше интересовало другое:

— Исса, ты можешь спросить у этого их главы, что стало с моей семьей?

— Нет.

— Но почему?! Может, кому-то из моих братьев удалось сбежать! И мне важно, поймали они мою мать или нет!

— Успокойся, — девушка опустила руку ему на плечо. — Не кричи, а то они тебя услышат. Я не буду ничего спрашивать. Скорее всего, ответ тебя не обрадует, ты ведь и сам понимаешь. Деревенский глава может вообще не знать таких подробностей! Это здесь он лидер, а по меркам империи — простой крестьянин.

— Но он знает, что страной правит лорд Камит!

— Он знает, по чьему приказу временно выселили деревню. Это неудивительно. Кирин, пойми: монахиням не пристало задавать вопросы о таких вещах. Мы не интересуемся тем, что творится в стране, нас это не касается. Если я начну везде совать нос, нас с тобой быстро разоблачат.

Разговор они продолжить не успели: даже Кирин услышал, как к их укрытию неуклюже топает деревенский глава, а Исса давно почувствовала его, приложила палец к губам, призывая молчать.

— Достопочтенная монахиня, все готово. Если выедем сегодня, завтра или, может, послезавтра утром доберемся до границы. Вы не передумали ехать с нами? Мы были бы очень рады!

— Спасибо, — Исса еще ниже опустила капюшон. Теперь рассмотреть ее лицо едва ли представлялось возможным. — Мое решение остается неизменным. Мы с моим помощником едем с вами.

Глава 5.

Ветер за окном заставлял волноваться листья плодоносных деревьев. Ветки уже тяжелые, скоро наступит время собирать первый урожай. Независимо от того, что происходит в стране, жизнь пойдет своим чередом.

От этого Майко было одновременно спокойно и грустно. Хорошо, что разруха не коснулась их провинции, что люди спокойны и уверены в завтрашнем дне. Плохо — что древние устои, оказывается, так легко сломать!

Об этом девушка думала, пока служанки расчесывали и заплетали ее длинные золотистые волосы. Отец настоял, чтобы она чаще выезжала в город. Конечно! Ведь ее помолвка сорвалась, а она уже не в том возрасте, чтобы ходить свободной. Нужно посещать как можно больше балов, чтоб ее могли видеть сыновья других знатных семей. А про императорский дворец можно забыть. Как и про фиолетовые глаза...

Над садом полетела черная пыль. Майко нахмурилась: пыль летит лишь тогда, когда по дороге едут сразу много всадников. Но они не ждали гостей.

— Сходи и узнай, что происходит, — приказала она одной из своих служанок.

Та кивнула и удалилась, вторая же продолжила возиться с прической.

— У вас такие красивые волосы, леди Майко, — восхищалась она. — Как зерно на наших полях! Уверена, такую красавицу быстро замуж позовут!

Она уже знала о сорвавшейся помолвке. Все знали.

Прическа была закончена как раз к тому моменту, когда первая служанка вернулась. Вид у нее был взволнованный.

— Что-то случилось? — Майко постаралась скрыть свое беспокойство.

— У вашего отца очень важные гости, леди Майко. Он просил, чтобы вы спустились к ним в зал приемов. Позвольте подготовить вас.

А какой у нее выбор? Если в доме важные гости, то она, наследница и свободная невеста, должна выглядеть соответствующе. Поэтому девушка позволила служанкам затянуть себя в темно-вишневое платье, украшенное черным кружевом. Оно тяжелыми волнами спускалось до земли, несколько сковывая ее движения, зато полностью соответствуя этикету. На ее заплетенных в косы волосах служанки закрепили головной убор из полупрозрачной ткани, закрывавшей лицо.

Все это время Майко пыталась понять, кто приехал к ним без приглашения. Судя по облаку пыли, всадников много. Неужели все-таки война?! Хотя нет, если бы это имело какое-то отношение к военным действиям, отец бы не позвал ее.

Спускаясь на первый этаж, Майко украдкой выглянула в окно, выходившее во двор. Он почти весь был заполнен лошадьми — и не какими-нибудь крестьянскими, а холеными, с блестящей шкурой. На таких только знать ездит! Также там стояла небольшая карета — из тех, что предназначены для дальних путешествий.

Майко вошла в зал, служанки остались в коридоре. В просторном помещении было непривычно темно из-за опущенных штор. Отец сидел в кресле, предназначенном для хозяина дома, вокруг собралось много людей в коричневых доспехах. Майко боялась рассматривать их — и боялась их самих.

— Папа, вы вызывали меня? — осведомилась она. Майко умела вести себя достойно, но сейчас соблюдение правил давалось ей нелегко. Она уже понимала, кто явился в их дом.

— Да, Майко. Нас почтили визитом представители императора Камита.

Императора?! Этот наглец посмел объявить себя императором?! У него нет никакого права! Ни по закону, ни по крови...

Девушка сдержала свой гнев. Она женщина, а женщины не имеют права на подобные эмоции.

— Император послал своих почетных гонцов, чтобы лично узнать мое отношение к новой власти в стране, — продолжил отец. — Я подтвердил то, что уже указал в письме: наша семья полностью лояльна к императору Камиту. Мы принимаем его власть, особенно если учитывать, что она основана на законных основаниях.

— На законных основаниях? — не удержалась Майко. Это уже слишком. — Разве вероломное нападение считается законными основаниями?

— Нет, леди Майко. Передача короны считается законными основаниями.

Знакомый голос резанул слух, заставив Майко сделать шаг назад. Это был его голос — и вместе с тем чужой.

Мужчина, сидевший на одном из самых далеких от входа кресел, поднялся и вышел на свет. Узнать его не составило труда, но все же Майко не могла не отметить, как сильно он изменился. Принц Сальтар выглядел изможденным и бесконечно уставшим. Он был не в одеждах императорского дома, а в таких же доспехах из коричневой кожи, как и все остальные, отличала их разве что позолота на перчатках и сапогах. Угольно-черные волосы были острижены на уровне плеч и не убраны — так можно ходить разве что купеческому сыну, но не сыну императора! А фиолетовые глаза, которые столько ночей снились ей, уже не горели внутренним пламенем. Они казались потухшими и мертвыми.

— Принц Сальтар? — прошептала Майко. — Вы живы?

— Как видите, леди Майко, — кивнул он. — Но битву я проиграл. Следуя праву силы, я, как законный наследник, признал свое поражение. Я добровольно передал корону лорду Камиту и присягнул ему на верность. Я рад, что могу служить новому хозяину империи.

Это меняет дело. Теперь представители знатных родов могут с чистой совестью отказаться от мести: все сделано правильно! Если погиб принц Конил, наследником становится принц Сальтар. А уж он вправе распоряжаться короной так, как ему угодно.

Вот только Майко не могла поверить в этот. Тот принц Сальтар, которого она помнила, никогда бы не стал слугой убийцы, уничтожившего его отца и брата! Он бы не довольствовался ролью военного командира, а сражался до последней капли крови! Он не мог предать!

И все же это он, сомневаться не приходится. Те же глаза, то же лицо... Как же он?...

Майко почувствовала, как на глазах закипают слезы обиды и горечи. Она была благодарна этикету за необходимость скрывать лицо — никто не увидит ее унижение. Самый лучший, самый благородный человек, которого она встречала, оказался подлецом, не достойным своего рода!

Она промолчала, как и полагалось женщине. Зато отец снова заговорил:

— Эти благородные господа прибыли к нам не просто так, Майко. Они выполняют приказ императора.

— Какой приказ, папа?

— Император приглашает тебя некоторое время пожить в его дворце.

— Что? — удивилась Майко. — Меня?

— Да. Тебя и других наследниц знатных семей. Он считает, что так мы сможем сблизиться с новой властью.

Отец говорил то, что ему полагалось говорить, но истинный смысл Майко поняла без труда. Камит понимает, что не всех устроит передача короны Сальтаром. Кто-то решит, что принц просто трус — и будет прав! Сохраняется риск сопротивления, мести за погибшего императора.

Поэтому ей предстоит стать своего рода заложницей. Конечно, вряд ли ей и другим наследницам навредят, скорее всего, с ними будут очень вежливы и учтивы. Но ни одна семья, чья дочь находится во дворце, не посмеет напасть!

— И сколько же мне предстоит быть гостьей, папа?

— Этого я не знаю...

— Не слишком долго, — заверил ее Сальтар. — До тех пор, пока ситуация в стране не станет стабильной. Император будет искренне рад вашему присутствию.

Зато она рада не будет! Майко прекрасно помнила, что Камит не женат. К тому же, он теперь уверен, что является хозяином всего, что есть в этой стране. Оставаться рядом с таким человеком ей не хотелось.

Но кто спрашивает ее выбор? А никто. Ей просто говорят, как будет, а она соглашается, иначе и быть не может.

Спор стал бы дополнительным унижением для нее. Поэтому Майко взяла себя в руки, гордо расправила плечи и поинтересовалась:

— Когда мы выезжаем, лорд Сальтар?

Она намеренно не назвала его принцем. Он утратил право на эту роль!

Сальтар и бровью не повел, словно не заметил скрытое оскорбление.

— Немедленно. Конечно, вам дадут время на сборы, но нет смысла задерживаться. Путь неблизкий, император вас очень ждет.

Сборы не заняли много времени. Ловкие служанки заполнили ее вещами сундуки, которые солдаты отнесли к карете. Сальтар наблюдал за всем этим с бесконечным равнодушием, отец — с немым отчаянием.

Когда все было готово, солдаты поспешили вернуться к коням. Отец, пользуясь их отвлеченностью, крепко обнял Майко.

— Береги себя и будь осторожна. Все будет хорошо!

Можно подумать, от нее что-то зависит...

— Леди Майко ничего не угрожает, клянусь вам, — Сальтар взял ее под руку. — Вам не о чем беспокоиться.

Было время, когда она мечтала о том, чтобы к нему прикоснуться. Теперь этот человек стал ей противен — большего разочарования Майко в жизни не ощущала.

Когда Сальтар помогал ей забраться в карету, она не удержалась и спросила:

— Зачем вы это делаете? Вы же предаете свою семью!

На секунду в его глазах мелькнуло нечто живое, напомнившее о прежнем принце Сальтаре. Но оно быстро исчезло, Майко даже сомневалась, не померещилось ли ей.

— Я делаю то, что должен, леди Майко. Я стал мудрее. Думаю, вы все поймете, когда мы доберемся до дворца.

* * *

Почти все крестьяне двигались пешком. В повозках располагалось их небогатое имущество, а с большим весом низкорослые замученные лошадки не справлялись. Только одну телегу оставили для маленьких детей и беременных женщин. Там же без намека на угрызения совести разместилась Исса.

— Идти босиком через леса! — сокрушался деревенский глава. — Немыслимо!

Женщины сочувствующе кивали, поражаясь смелости и терпению бедняжки. Сама же "бедняжка" очень достоверно изображала мученицу и просила не переживать за нее слишком сильно.

Кирину оставалось лишь поражаться людской наивности. Неужели они не видят, что ноги у нее просто покрыты грязью? Ни одной мозоли нет, ни одной трещины, кожа — как у избалованной дворянки, только что снявшей туфельки. Да он сапогами ноги стер сильнее, чем она — о землю!

Но его никто не жалел, на него вообще не обращали внимания. Это монахинь уважали и боялись. Их помощников считали чем-то средним между рабом и домашним животным. Доходило до того, что ему деревенские жители приказывать начинали!

Императорская гордость билась, как раненная птица в клетке. Хотелось рявкнуть на них, указать их место, объяснить, что и как. Но Кирин упорно сдерживался. Исса как-то сказала, что воин обязан прятать свои эмоции, иначе ему никогда не одержать победу. Поэтому Кирин учился контролю.

А заодно и тяжелой работе! За время пути его приставляли к лошадям, поручали их чистить на коротких привалах. Он помогал выталкивать телеги из размытых дождем ям. Он собирал с земли плоды из случайно развязавшихся мешков. Он вместе с другими мужчинами сдвигал с дороги упавшие деревья, если возникала необходимость.

Это утомляло. Он не привык к подобному образу жизни! Под вечер ему казалось, его тело готово в любой момент развалиться на куски. Мышцы горели от переутомления, а количество ссадин, синяков и мелких царапин на в прошлом ухоженной коже он не брался и сосчитать.

Все это время Исса продолжала наблюдать за ним. Узнать, о чем она думает, он не мог, да Кирин и не пытался. У него других дел хватало!

Уже после наступления темноты деревенский глава принял решение остановиться на ночлег на широкой поляне.