-Тогда ты точно на своем месте. Там больше половины посетителей-прочие, и персонал почти наполовину, наших там всегда масса, а остальные, те, которые находятся вне потока.

-Что значит вне потока?

-Смотри, -Изольда изящно прикурила тонкую сигарету,— вот с точки зрения общественного мнения, ты успешная?

-В общем то не очень , 26 лет, детей нет ,не замужем, личной жизни никакой, и на работе извините, какой-то хренью занимаюсь. Но мне это нравится.

-Вот, об этом и речь. Люди вне потока — те, кто живут сами по себе. Конечно, общество на них давит и заставляет их что-то делать и подстраиваться. Те, кто на общество плюют полностью, по большому счету либо сильные смельчаки, либо глупцы и последнее встречается гораздо чаще. Но те, кто живет вне потока узнаются сразу. Совсем не обязательно, что они не семейные или, что они бедны. Нет, среди них множество преуспевающих людей, иногда с кучей детишек, но они делают это потому, что хотят и только поэтому, а не потому, что надо, как большинство людей на Земле, и еще и получают от этого удовольствие... мне сложно объяснять, это нужно чувствовать.

-Знаешь, -я посмотрела на прохожих в окно, -кажется, я понимаю, о чем ты говоришь, -я совершенно неожиданно для себя перешла на ты.

-Вот и замечательно, а теперь пойдем, нам пора.

Мы вышли в душную Москву. Машина Изольды— небольшой двухместный серебристый кабриолет БМВ был припаркован неподалеку.

К своему удивлению, я подумала, что в джипе Гарика, я чувствовала себя более комфортно.

-К ней надо привыкнуть, -улыбнулась Изольда,— она действительно крошечная, но очень маневренна и я ее очень люблю.

Увидев мое растерянное лицо, она мягко улыбнулась.

-Маша, я очень хорошо чувствую людей, тем более, ты совершенно не скрываешь свои эмоции.

-Извините, -кажется я покраснела,— ваша машина очень красивая...

-Не надо извиняться, приятно видеть нормальные искренние человеческие реакции, сейчас это не часто встречается.

И мы поехали. Куда меня завезла Изольда я не знала, лишь понимала ,что это были тихие улочки самого центра

Неприметная, но тяжелая дверь скрывала за собой очень светлый холл, где нас встретил молодой человек в брючках в обтяжку и сетке на голое тело. Они с Изольдой трижды поцеловались в воздухе, отчего меня чуть не затошнило.

-Сереженька, это Маша, у нас сегодня прием, ее нужно подготовить.

-Тебя как обычно?— у молодого человека оказался необычайно красивый низкий голос, совершенно не вяжущийся с его легкомысленной наружностью.

-Давай сначала подберем ей одежду, а потом выберем вариант для меня.

-Пойдем, -меня куда то повели.

Завели меня в небольшую комнату, всю в зеркалах, за которыми находились шкафы купе глубиной метров пять наполненные самой разной одеждой.

-Думаю, нужно что-нибудь легкое, спортивно-романтическое с легким налетом классики,— бубнил себе под нос Сергей, поворачивая меня в разные стороны. -Да, Наташа, Настя, -в комнате появились две миловидные девушки, -пожалуйста, тридцать четвертый, восемьдесят шестой и одиннадцатый варианты.

Тридцать четвертый, восемьдесят шестой и одиннадцатый оказались различными вариантами брючных костюмов. Размер подошел идеально. Мне показалось, что все они сидят отлично, но мой новый дизайнер, остался чем-то недоволен. Потом, последовали 112й,49й и 437й, да, и желтый 218й. Опять не то. Следующие номера, я не запоминала, так как все свои усилия направляла на то, чтобы не взорваться, так как даже в детстве не любила играть в куклы, а уж быть девочкой, которую одевают и раздевают по желанию, мне тем более не нравилось.

В тот момент когда я уже приготовилась сказать свое решительное и последнее (возможно немного грубое) слово, Сергей вскинул руки и пропел:

-Как же я мог забыть?!!! Катя, сто четвертый сюда.

Сто четвертый оказался очередным брючным костюмом цвета морской волны.

Скажу честно, после восьмого примеренного костюма, я перестала смотреть на себя в зеркало, показываясь лишь Сергею.

Однако в 104 я произвела на него впечатление. И он сразу начал звонить Олечке и просить ее принести 24,18 и 7 пары туфель. Я уже приготовилась кого-нибудь убить, но на удивление 18 были безупречные. Откровенно говоря безупречнее всего были седьмые, но сделав пару шагов на каблуке в 10 сантиметров, мы все оставили эту мысль .И эту пару туфель.

-Замечательно, -Изольда была явно довольна, -тогда я надену тридцать восьмой, хорошо?

-Зольди, у тебя как всегда отменный вкус, если ты решишь бросить свою контору, помни, здесь для тебя всегда есть место.

-Да-да, конечно— рассеяно ответила Изольда, видимо это был не первый такой разговор. — Подожди еще одна деталь. — Она открыла одну из многочисленных дверей и достала симпатичный шелковый шарфик зеленого цвета.

-Вот это мы повяжем, вот так,— она подошла ко мне и начала завязывать его мне на шее каким— то особенным образом, как вдруг остановилась.

-Что это у тебя здесь?— она заметила две неглубокие ранки— мой вчерашний подарок от Рома

-Это...

-Так, здесь, -она повернула мою голову,— здесь и наверное, -она довольно бесцеремонно отогнула нижнюю губу, -и здесь. В трех местах!!! Кто и когда тебя пил?

-Ну, -замялась я,— мы вчера с Гариком спасали одного... парня... Ром ...

-Надо же!!! В трех местах?! Ром совершенно отбился от рук. А Гарик ,куда смотрел интересно?!!!

-А вы знаете Рома? -В свою очередь удивилась я.

-Конечно, знаю. Это мой брат.

-Родной брат? -здесь было о чем подумать.

Я размышляла об этом, когда мне делали какие— то маски, массаж лица и всякую другую хрень. Потом меня снова вынули из кресла, и потащили в другой зал, в другое кресло, где был еще один молодой человек, манеры общения, которого не оставляли сомнения в его сексуальной ориентации, что в моих глазах выглядело скорее достоинством нежели недостатком.

-Изольдочка, что будем делать?— спросил мой новый потенциальный мучитель.

-Славик, все,— Изольда была настроена решительно. -Стрижка, макияж, изменим цвет глаз, а начать, конечно, с бровей.

-С бровей!?! -я искренне возмутилась. -Я их только позавчера выщипывала.

-Душечка, доверься профессионалу, — постарался меня успокоить Славик.

-Предупреждаю, у меня очень высокий порог болевой чувствительности, -я пыталась быть честной.

-Как тебя зовут, прелесть?— Славик не обратил внимания на предыдущую фразу

-Маша.

-Машенька, заинька, все будет хорошо. Закрой глазки и расслабься.

В течение часа, меня стригли (совсем чуть-чуть. У нее и так коротковаты волосы для ее типа), сушили ,укладывали, щипали брови, красили -в общем делали все то, от чего обычная женщина пришла бы в восторг. Я бы, наверное, тоже, если бы за меня взялись не так массировано.

Прежде чем наносить макияж, Изольда (в элегантном брючном костюме) со Славиком решили, что для сегодняшнего вечера, мне необходимо поменять цвет глаз. Для чего был принесен целый набор линз. Все манипуляции, к слову сказать, производились таким образом, чтобы я себя не видела.

Зеленые линзы (все оттенки) были решительно отвергнуты. Странно, я, почему-то считала, что именно они должны наиболее мне подойти. В конце концов, мне в глаза засунули линзы небесно голубого цвета, не обращая внимания на мои вопли протеста.

В результате, я смирилась, и стала ждать, когда же мне дадут на себя посмотреть.

Наконец, линзы были одеты, лицо накрашено, духами побрызгана.

-Класс,— Славик подпер подбородок рукой,— нет, высший класс. Думаю, моя лучшая работа.

-Неплохо, -согласилась Изольда.— пойдем теперь, выпьем чаю и поговорим о встрече.

-А можно мне в зеркало заглянуть?— Я готова была лопнуть от любопытства.

-Всему свое время,— загадочно улыбнулась моя спутница и предложила следовать за собой.

Пройдя небольшой коридорчик, мы попали в комнату в японском стиле: пол был застелен циновками, по бокам деревянные скамеечки, на невысоком столике, небольшой чайник и крошечные чашечки.

Изольда налила чаю

-Машенька, нам необходимо подготовится. Прежде всего, вот фотографии тех, с кем мы будем встречаться, -Она протянула мне большой желтый конверт.

Я достала фотографии и начала внимательно рассматривать их.

-Подождите, -я поднесла одну поближе,— вот этого случайно не Колин зовут?

-Да,— Изольда удивленно подняла бровь,— ты его знаешь?

-Еще бы мне не знать этого ублюдка. Познакомилась с ним в Америке, и мы не были друзьями, уж поверь мне. Пожалуй, это единственный человек из всех моих знакомых всех времен и народов, к которому я испытываю действительно сильную неприязнь.

-В таком случае тебе придется сдерживать свои чувства, -холодно сказала Изольда, -мы не можем ставить под вопрос встречу только из-за нахлынувших на тебя воспоминаний.

В это время у нее зазвонил телефон, а я угрюмо уставилась на фотки.

Вот уж мир тесен. Я всегда догадывалась, что с этим подонком Колином что-то не то. Уж слишком интенсивно его ненавидели все окружающие. Он действительно получал удовольствие от оскорблений людей.

Я встряхнула головой, чтобы избавиться от дурацких мыслей и неприятных воспоминаний. На стенах были развешаны японские гравюры, и что-то мне подсказывало, что они были подлинными. Я встала, чтобы их получше рассмотреть, так как Изольда активно общалась с кем— то по телефону.

В этот момент в комнату влетел Гарик.

-Привет, Изольда, Лев Борисович просил тебе передать вот это,— он протянул ей объемный конверт,— и сказать, чтобы ты была вдвойне осторожна с румынами.

-Гарик, я не первый год работаю.

-Я понимаю, но ты же знаешь, он всегда перестраховывается. Кстати, ты Машку не видела?

-Она сейчас подойдет,— загадочно улыбнулась Изольда. Я поняла, что мне надо подойти и подошла.

-Здравствуйте, — внезапно засуетился Гарик,— простите нас не представили.— он мне улыбнулся. Надо же, может быть обаятельным, когда захочет, -меня зовут Игорь, и я всегда к вашим услугам.

-Гарик, тебе надо бежать— напомнила ему Изольда.

-Да, точно, -спохватился мой напарник,— слушай когда увидишь это горе луковое, передай ей, чтобы она после ваших ресторанов, переоделась в человеческую одежду и приезжала на Парк Победы. Встречаемся с ней в полпервого ночи в середине зала.

-Может быть ты ей сам передашь,— вмешалась я в его речевой поток. -И что значит человеческая одежда?

Минуты полторы он смотрел на меня абсолютно пустым взглядом. Полторы минуты молчащего Гарика— это, что-то из ряда вон выходящее, о чем я не преминула ему сообщить.

-Значит в полпервого. Парк Победы, в середине зала, -буркнул он в конце концов, и не попрощавшись, ушел. Было такое ощущение что он обиделся.

-Все будет просто замечательно ,если ты произвела такое впечатление на Гарика, то можешь быть спокойна. Твои румынские друзья, тебя точно не узнают.

-Теперь мне можно на себя посмотреть или нет?

-Конечно, -кивнула Изольда, только возьми вот это,— она протянула мне небольшую сумочку. Пойдем.

Мне показали зеркало, и потом мне показали меня.

Могу понять Гарика, я бы тоже себя не узнала. Кто бы мог подумать, что я высокая стройная голубоглазая девушка с рыжими волосами, как будто бы сошедшая с обложки глянцевого журнала.

По-видимому ,Гарик не мог и я кстати тоже.

-Налюбовалась?— Изольда встала рядом. — А теперь пойдем, нам надо спешить. И я прошу тебя, держи себя в руках. Знаю, что этот Колин -крайне неприятный тип, но от того как ты сможешь себя подать, во многом зависит репутация нашей конторы.

Вспоминать встречу мне не очень хочется. Я, конечно, изо всех сил держала себя в руках, была очень милой и доброжелательной. Вежливо терпела постоянные пошлейшие домогания этого Колина, которые адресовались мне. Видимо Изольда была для него табу в силу ее высокого положения, а я, рядовая переводчица, в самый раз.

С работой я справлялась, не особо вникая в смысл переводимого. Так как все мои волевые и умственные усилия были направлены на то, чтобы не запульнуть в этого идиота чем-нибудь тяжелым, так как почти к каждой фразе сказанной по делу, он добавлял что-то от себя для меня..

Я горжусь собой, так как ничем не выдала своего недовольства. Правда официантам приходилось часто менять пепельницы, но я мило улыбалась, пыталась отшучиваться или сделать вид, что я не понимаю, о чем идет речь.

Наконец, когда рамки приличия были не просто отдвинуты, а зверски растерзаны, я не выдержала и перевела все дословно Изольде, не преминув сообщить об этом представителям румынской делегации.

Ответ Изольды был лаконичен, но полон смысла, который сводился к тому, что подобное обращение к любому представителю нашей организации влечет за собой международный скандал и что даже вся диаспора румынских вампиров не настолько богата, чтобы выплатить полагающееся по закону компенсацию, если мы решим предъявить официальное обвинение. После этого Колин испуганно замолк. Потом сослался на то, что все вопросы уже решены, расплатился по счету и быстренько ушел сопровождаемый, своими, не менее неприятными спутниками.

Мы остались в ресторане. "Обсудить результаты" как сказала Изольда. Несколько минут мы молчали. Я закурила, не знаю, какую по счету сигарету, и смотрела на то, как дым причудливо выписывал узоры. Изольда поигрывала кольцом на пальце.

-Ну, как все прошло? — мои нервы сдали первыми.

-Все как нельзя лучше, -улыбнулась моя спутница.— Даже лучше, чем можно было представить. -Последняя часть нашей, кхм, деловой беседы прошла настолько удачно, что они даже расплатились по счету.

-И?

-Видишь ли, Машенька, -Изольда, щелкнула свой изысканной зажигалкой ( я подозреваю, что блестящие камушки в оправе, были настоящими бриллиантами),— у нас существует такой неписаный закон. Если заранее не было оговорено, кто платит на деловых переговорах, то в случае, когда инициативу берет на себя одна из сторон, это автоматически означает, что они полностью принимают все предложения другой. А этот идиот, к тому же расплатился кредиткой, то есть, практически, подписал себе приговор. Грубость и бестактность, допущенная им по отношению к тебе, автоматически переносится на меня. А, я, ты уж извини, занимаю довольно высокое положение, из чего следует оскорбление важного должностного лица. Он знает, чем это чревато, и сейчас безумно радуется, что так легко отделался.

-Подожди, -я ничего не понимала,— но ведь он все знал, какого фига он до меня так докапывался?

-Как бы тебе сказать? -Изольда немного смутилась. -Видишь ли, мы с Колином уже вели переговоры. И его поведение сегодня не особо отличалось от предыдущих встреч. Просто все наши девочки переводчицы, как бы это сказать потактичнее, видели в возможности стать любовницей такого человека, перспективу продвижения по службе и обычно очень быстро, принимали его предложения.