Полночь - время колдовства

Леди Женевьева обвела всех напряженным взглядом и произнесла:

— Нам нужен план. У кого какие идеи?

— План "А", — произнес весело Харник, — я пока только название придумал.

Я посмотрел на улыбающееся лицо воина, совсем не вязавшееся с серьезными, сосредоточенными глазами. Для людей только что узнавших его, он казался недалеким балагуром, но в действительности это было не так. За придурковатой манерой шутить не к месту и разговаривать нарочито грубовато с проскальзывающими бандитскими словечками, скрывался острый интеллект и недюжинная отвага.

— Не у кого никаких мыслей нет? — проговорила леди-рыцарь.

Недолгое молчание послужило ей ответом.

Харник пожевал губы и произнес:

— Раз уж не придумали план "А", давайте придумаем план "Б". Вот мой дьявольски хитрый и изощренный вариант — просто вломимся туда и все. Пока это единственное, что пришло мне на ум.

— Поддержу, — сказал Георг, — только вламываться будем тихо, чтобы нас раньше времени не услышали.

— И не разделяться, а то по одному ведьма нас переловит, — предложил я отчасти из страха остаться с ней один на один. С моей удачей в случае разделения отряда я непременно наткнусь на нее.

— Так и поступим, — проговорила благородная. — Вперед.

Мы вошли в шахту, и я тут же указал спутникам на то, что мы пришли по адресу. Если на открытом пространстве следы были занесены снегом, то здесь они были хорошо видны. Десятки свежих отпечатков подошв человеческой обуви перемежались с отпечатками копыт и лап животных. Даже если бы не было следов животных, то я бы все равно был уверен, что здесь прошли жители деревни, а не просто шахтеры, так как следов было намного больше, чем могли оставить рабочие шахты.

— Я думаю, нам не составит труда, найди, где содержаться люди, — проговорил я уверенно, кивнув на следы. — Такая колея приведет нас прямиком к ним.

— Не расслабляться, — произнесла леди-рыцарь.

Идущий рядом Харник тихонько прошептал, так чтобы услышал только я:

— Мой сфинктер напряжен так, что я им могу железные гвозди перекусывать.

Я не сдержался и истерично захихикал.

— Какой мерзкий смех, — сказала, удивленно приподняв брови, Велена, — ты случаем не родственник этой расщеколды? Мне кажется, она смеётся так же.

— Ну что ты наговариваешь на ведьму? — возмущенно проговорил Харник, пряча нервную улыбку. — Я уверен, она смеется гораздо мелодичней.

— Заткнулись, — громыхнул Георг, в мгновение ока, прервав все разговоры.

Маленькая, серая птичка испугалась баса воина и что-то проверещав, полетела прочь из шахты.

— Обматерила, наверное, — прошептал Харник.

Георг так на него глянул, что имперец тут же закрыл рот.

Тишина, установившаяся после этого, больше не нарушалась. Мы в напряженном молчании шли дальше. Благо галереи шахты освещали масленые фонари, которые были расположены на довольно значительном расстоянии друг от друга, но света давали достаточно, чтобы неплохо было видно окружающее пространство.

Я не знаю, как ощущали себя мои спутники, но чем дальше мы спускались по следам вглубь шахты, тем туже взводилась пружина моих нервов. В причудливо извивающихся тенях на стенах, мне виделась довольно потирающая ладони ведьма. Я будто наяву слышал ее мерзкое хихиканье. Кстати, действительно очень похожее на мое.

Воображение разыгралось не на шутку. Я покрепче сжал лук. Отполированное сотней прикосновение дерево, ответило мне приятной ностальгией по временам, которые закончились буквально пару дней назад, когда я только в ночных рассказах у очага слышал о ведьмах. Тогда они казались такими далекими, нереальными персонажами из бабушкиных сказок. Я никогда не мог подумать, что сам буду охотиться на одну из них. И где? Да почти у себя дома.

Мои внутренние часы отсчитали примерно полчаса, когда я услышал легкий на что-то ужасно похожий звук.

— Тишина, не шагу дальше, — прошептал я спутникам. Они тут же замерли, не мешая мне прислушиваться.

— Что-то услышал? — тихо спросил Харник, нервно облизав губы. Похоже, ситуация проняла даже его.

— Там кто-то плачет, вроде женщина, — ответил я.

— Ну, не мужик же, — еле слышно проговорил Георг.

Для сурового воина с гранитным сердцем и купированными слезными железами, коим являлся двухметровый имперец, вопрос действительно имел только один правильный ответ. Все естественно пропустили его шепот мимо ушей.

— Следы ведут туда же, — внимательно всматриваясь в землю, произнес Харник.

Леди Женевьева беззвучно подняла забрало, прошлась решительным взглядом по нашим лицам и кивнула головой в сторону звука. Никому не надо было разъяснять ее жест — вперед и не расслабляться.

Отряд двигался дальше, и уже все слышали нарастающий плачь, к которому присоединились и другие звуки: человеческие голоса, мычание и блеяние животных.

Вскоре мы дошли до того места где галереи шахты перпендикулярно пересекались и заглянули за угол. Всё население крошечной деревни было здесь. Домашние животные тоже присутствовали. Люди сгрудились вокруг костра и что-то бурно обсуждали. В общую какофонию добавлялись звуки издаваемые домашним скотом и собаками. Но все это перекрывал женский, надрывный плачь, который я услышал первым. Увидев причину рыданий, я чуть не повторил вместе с имперцами святой круг, но вовремя опомнился, успев изобразить, что-то вроде серпа.

Прямо на наших глазах, буквально в паре метров впереди, усыхал, засыхал — не знаю, что это был за процесс, но, в общем, превращался в мумию еще живой человек. В его глазах невыносимые муки боролись с животным ужасом, поглощающим все человеческое, что было в нем. От его тела исходила серебряная дымка, которая словно бычий пузырь закупоривала шахту от пола до потолка, от стены до стены. Даже изголодавшаяся мышь не проскочила бы там, не то, что человек. К этой дымке привалилась женщина средних лет, и с болью во взоре, рыдала, глядя на этого человека. Внезапно она увидела нас. Боль в ее глазах сменилась на страх, а затем на надежду.

— Помогите! Помогите! — закричала женщина, выводя нас из ступора.

Я бросился к несчастному мужчине. Только прикоснулся к нему и тут же был отброшен невидимой силой к стене шахты. Удар был такой мощный, что я мгновенно потерял сознание.

Кто-то, когда теряет сознание таким экстравагантным способом, рассказывает, что видел иные миры, единорогов гарцующих по заливным лугам, фей блюющих радугой после попоек с гномами, но мне ничего подобного не привиделось, только темнота и безмолвие, казалось бы, продлившееся для меня всего мгновение, прерванное грубыми ударами шероховатых ладоней по щекам.

— Ааа, — простонал я.

— Ты как? — спросил, с озабоченной рожей Харник, наклонившийся надо мной, и держа руку занесенной для очередной оплеухи.

— А ты как думаешь? Я только что своей башкой чуть не пробил шахту насквозь.

— Все в порядке значит, — проговорил воин, улыбнувшись, и разогнулся, приняв вертикальное положение.

Я посмотрел на то место где лежал мумифицировавшийся человек и не обнаружил ни тела, ни барьера, ни людей, ни животных.

— А где все? — тупо произнес я.

— Ушли в деревню. Леди Женевьева развеяла колдовство, — ответствовал Харник.

— Как она сумела?

— С помощью молитвы. Только последствия для нее стали примерно такими же, как и для тебя. Вон она.

Благородная без сознания лежала возле противоположной стены шахты. Возле нее скакала Велена, то прикладывала смоченную водой тряпочку к лицу, то гладила по руке. Шевельнулось чувство ревности. Я значит, чуть не разбил себе башку, а она прыгает вокруг благородной, которая будто бы прилегла отдохнуть в знойный день на заливном лугу. Кряхтя встал на ноги, и тут же из-за поворота галереи вышел Георг.

— Всё, проводил их на поверхность, — произнес он, устало дыша, видимо бежал к нам, опасаясь за нашу безопасность. — О, Горан, ты пришел в себя? Молодец, а то Харник хотел прикопать тебя здесь.

— Он шутит, — быстро произнес кривоносый имперец. Слишком быстро. И тут же перевел тему: — Так, что будем делать дальше, валим отсюда?

— Постой, постой, ты хотел меня здесь прикопать?

Георг хохотнул и прервал начавшую разгораться перепалку:

— Тише, тише. Послушайте лучше, что мне рассказали жители деревни, — увидев, что привлек наше внимание, он продолжил: — Все как один утверждают, что где-то с наступлением сумерек и до сегодняшнего утра — это я уже сам вычислил, так как они, сидя в шахте, не знали, сколько времени, ничего не помнят. Бац, вроде бы сидели по домам, а очнулись в шахте вместе с животными. Но не это напугало их больше всего, а эти колдовские барьеры, сквозь которые нельзя пройти, кстати, второй барьер вон там, его леди Женевьева не сняла, да и снимет ли? В общем, перепугались люди изрядно, начали ломиться сквозь колдовство, а оно не пускает. С ума бы все до вечера сошли, если бы мы их не вызволили.

— А этот мужик, который медленно усыхал, давал барьеру силу? — произнес я утвердительно, бережно ощупывая здоровенную шишку на затылке. Не будь шапки, помер бы, а так она смягчила удар.

— Наверное так и есть, около того барьера лежит такое же тело. Этого-то жена забрала, ее плачь ты услышал, а тот, похоже, бобылем жил, никто из деревенских даже ухом не повел, глядя на его кончину.

— А может просто козел, — вставил Харник. — И еще вот что, — он положил одну руку мне на плечо, а другую на плечо Георга, — нам надо валить отсюда. Людей-то мы спасли, а вот кто их защитит от колдовства ведьмы, если она вернётся в деревню? Даже если она и правда, здесь затихорилась, то смысла ее искать нет. Только заблудимся и сдохнем зазря.

— Дело говоришь, тем более, что никто из шахтеров не согласился с нами тут блуждать в поисках ведьмы. Я хотел сам это предложить, когда бежал к вам. Ладно, берем леди Женевьеву на руки и уходим.

Глава 9

— Мы успеваем, солнце еще не село? — проговорила обеспокоенным голосом Велена.

Я поймал себя на мысли, что по-моему она второй раз открыла рот с того момента как мы проникли в шахту.

— Не знаю, — честно ответил Георг, у которого капельки пота выступили на лбу и блестели в пламени фонарей. Благородная может быть весила и не очень много, но прибавлялась тяжесть ее доспехов, меча, щита. Так что двум имперцам приходилось поднатужиться, чтобы нести своего пребывающего в бессознательном состоянии сюзерена.

Была мысль мне понести щит или хотя бы меч, но Георг здраво рассудил, что хоть у одного из нас оружие должно быть наготове. Велена даже не рассматривалась в роли носильщика, она тупо не подняла бы вооружение благородной. Так что мы передвигались значительно медленнее, чем спускались. И если исходить из логики, то до захода солнца вряд ли успевали покинуть шахту, что вызывало во мне бурный прилив беспокойства.

— Если мы не успеем, то мне страшно даже подумать о том, что ведьма может сделать с деревенскими, — произнес я, хотя в голове были другие мысли: "Что ведьма сделает с нами".

— Если у нее хватит сил превратить их в подобие той тварины, что скакала по потолку, будто по земле, то мы покойники, — невесело проговорил Харник.

В голове возникла трусливая мысль: "Может, ну его нафиг эту деревню? Переждем в лесу до утра. А там уж пойдем, проверим, что стало с жителями за ночь. Авось нас не найдет ведьма, если мы успеем покинуть шахту".

Георг кашлянул и твердо сказал:

— Мужайтесь. С нами Единый.

Не знаю как Харник и Велена, а меня, его слова совсем не подбодрили. Лучше бы с нами был отряд паладинов, а не эфемерный Единый — эти знаменитые охотники на ведьм, сейчас пришлись бы в самую пору. Сам-то я их не встречал, но в книгах читал. Так вот там они рубили головы ведьмам направо и налево, изредка прерываясь на публичное сожжение бесноватых и еще какие-нибудь незначительные подвиги, такие, как например, остановить нашествие тьмы на унуситские земли.

Мы проходили небольшое ответвление от основной галереи, которая вела на поверхность, как вдруг, что-то заставило меня насторожиться. Мурашки стадом муфлонов пронеслись по коже. Чем вызвана такая их миграция, я не знал, но на всякий случай поднял вверх руку — предупреждая, а не сдаваясь. Отряд остановился. Я приложил указательный палец к губам и начал прислушивался, всматриваясь в боковую галерею. Она была не так хорошо освещена, как основные ходы шахты, так что четко не просматривалась, скрытая по большей части темнотой. Глазам было сложно что-то там заприметить, а уши ловили только тяжелое дыхание имперцев и прерывистые вдохи и выдохи Велены. Леди Женевьева дышала так тихо, что едва было слышно. Внезапно мне показалось, что напротив одного из редких фонарей мелькнула человеческая тень.

Я сглотнул вязкую слюну и прошептал:

— Она там.

Кто именно там, не надо было объяснять. Имперцы переглянусь. Тут как нельзя кстати, начала приходить в себя благородная. Ее глаза широко распахнулись, стремительно обретая ясность. Она удивленно посмотрела на Харника, держащего ее за ноги на весу. Он тут же отпустил ее задние конечности. Раздался глухой удар латных сапог о землю. Георг, держащий ее за руки, помог ей встать, и что-то зашептал на ухо. Леди-рыцарь кивнула и обнажила меч. Прикрываясь щитом, нетвердой походкой она пошла в боковую галерею. Мы за ней следом. Было видно, что благородная прямо на глазах приходит в себя и уже уверенно ступает по земле — это добавляло нам оптимизма.

Вдруг, впереди, совсем рядом с отрядом, от стены отклеился человеческий силуэт и бросился бежать, дробно стуча каблуками.

— За ней! — закричала леди Женевьева и бросилась в погоню.

Впятером мы понеслись за прытко бегущей ведьмой. Казалось, она летит над землей, а не перебирает ногами. Скорость ее движения внушала уважение. Неровность поверхности шахты ее нисколечко не смущала, казалось, она знает каждый камешек, каждую выбоину. Ничто не нарушало плавность ее бега, хотя доносящиеся матерные выкрики Харника сетовавшего на бездарных шахтеров, которые не могут соорудить даже ровную поверхность без камней и ям, частенько слышались из-за спины.

Я с изумлением обратил внимание, что за спиной ведьмой что-то колышется. Моя бурная фантазия подсказывала, что трепещущееся нечто у нее за спиной это не что иное, как крылья, подобные тем, что присущи летучим мышам, но потом прагматизм прошептал, что это всего-навсего плащ. Я слегка разочаровался от осознания этого факта, и даже немного сбавил темп, но длинные ноги все равно позволили мне вырваться вперед, обгоняя имперцев и еще больше оторваться от безнадежно отставшей Велены.

Расстояние до ведьмы медленно, но верно сокращалось, даря мне возможность использовать оружие. Я на бегу вскинул лук и попытался прицельно выстрелить. Стрела-то ушла в полет, но вонзилась в нескольких метрах позади ведьмы. В таких условиях даже я не мог выстрелить на точность, а мог полагаться только на удачу. Множество факторов нельзя было учесть, особенно то, что ведьма начала петлять как заяц, поняв, что ее преследует лучник.

Я оторвался еще больше от отряда, сократив расстояние до цели, и предвкушал, как уже наверняка всажу стрелу в спину богомерзкой ведьмы, как она бросилась куда-то к стене и юркнула в темноту. Я разгоряченный погоней и проснувшимся охотничьим азартом, не задумываясь, сиганул в темный лаз следом за ней, и ухнул куда-то вниз. Оставляя клочья одежды и кожи на изгибах подземного желоба, скользил вниз, больно ударяясь о каменную поверхность. В ушах шум стоял такой, что я не мог определить, впереди ли ведьма. Вроде бы слышались какие-то женские вскрики, но я не мог сказать с точностью.