Ворожея. Выход в высший свет

— Если будешь вот так смотреть, то любой мужчина будет готов перевернуть ради тебя весь мир, — тихо прошептал Броссар, выпрямился и отвернулся, возобновляя наш путь.

Он больше не смотрел в мою сторону, и в душе поселилась непонятная тоска. "Любой мужчина" — что он хотел этим сказать? Зачем кому-то переворачивать весь мир, если достаточно светлого чувства, возникшего между нами? Идти вот так под руку и ощущать себя счастливой от того, что спутнику приятно мое общество. Смотреть на мир и смеяться просто потому, что хорошо быть вместе. И этот пристальный взгляд глаза в глаза, говорящий гораздо больше слов. Притягивающий, обволакивающий, зовущий.

— А вы? — тихо спросила я, задыхаясь от недосказанности.

— Что я, Клер? — переспросил он так разительно отличающимся от недавнего теплого веселья спокойным тоном, в котором проскользнула прохлада.

— Вы тоже могли бы перевернуть мир? — подняла на него глаза в ожидании ответа.

— Какой же ты еще ребенок, — иронично обронил Броссар, заставив разочарованно выдохнуть.

"Ребенок" — вот истинное отношение наставника ко мне. Выпускница школы, ворожея, которую нужно учить уму-разуму. "Ребенок" — в отчаянии повторяла вновь и вновь обидное слово. Хорошее настроение пропало, оставив после себя разочарование.

— Пришли, — обронил Броссар, врываясь в вихрь моих тягостных и печальных мыслей.

Наверное, такое состояние больше соответствовало траурной церемонии, чем веселье, еще недавно царившее между нами. В храме мы стали пробираться вперед между любопытными горожанами, желающими посмотреть в последний раз на почившего короля. Броссар ловко маневрировал в плотной толпе, уверенно идя к своей цели.

Заставила себя внутренне встряхнуться. В конце концов, это всего лишь перемена настроения. Повеселились и хватит. Наставник постарался отвлечь меня от обиды на придворных метресс, и это у него вполне получилось. А его слова о предполагаемых поклонниках, от которых он собирается избавляться, всего лишь шутка. Ведь между нами давно достигнута договоренность, и мы не вмешиваемся в личную жизнь друг друга.

Оказалось, наставник спешил взглянуть на короля. Он остановился в первом ряду, и меня удивило, как придворные сразу же расступились, едва увидев Броссара. Сам он не обращал внимания на тихие шепотки и косые взгляды, уставившись немигающим взглядом на покойника. Я лишь мельком взглянула и отвернулась в сторону. Никогда не любила похороны. И сюда бы не пришла, если бы не желание найти убийцу.

Всю долгую заупокойную службу наставник простоял не шелохнувшись. Когда же священник прочитал последнюю молитву с просьбой к богине принять душу убиенного, Броссар резко развернулся и направился к выходу, увлекая меня за собой.

— Нужно было подойти попрощаться, — зашептала ему.

— Я с ним еще пять лет назад попрощался, — сквозь стиснутые зубы выдохнул он.

А вокруг нас люди расступались, перешептываясь и провожая взглядами.

— Куда мы теперь? — выйдя из храма, спросила я.

— К мэтру Шеро, — обронил Броссар и подозвал наемный экипаж. — Думаю, самое время навестить эту супружескую пару, тем более на похоронах их не было. Что несколько странно, если верить словам о преданности мэтра Шеро королю.

Броссар назвал адрес, и кучер неторопливо повез нас по булыжной мостовой, пробираясь среди праздношатающихся горожан. Наставник молчал и смотрел в окно. У кого-то горе, а для простых обывателей лишний повод устроить выходной день. Да еще в преддверии веселого празднества — свадьбы принца и принцессы. На лицах не видно печали, скорее любопытство и ожидание предстоящего гулянья.

Экипаж остановился, наставник помог мне выйти, расплатился, и мы направились к дверям роскошного особняка. Здесь все говорило о достатке — изящная кованая решетка забора, позолоченные ручки резных дверей, высокие окна, задернутые кружевными занавесками.

Представительный дворецкий сообщил, что мэтра Шеро сейчас нет дома, а хозяйка больна и никого не принимает. Расспросы ни к чему не привели. Верный слуга повторял в разных вариантах одно и то же.

— Что будем делать? — озадачено поинтересовалась у наставника, когда мы уже вышли за ворота.

— На месте Бертлена устроил бы здесь засаду, ожидая возвращения Шеро, — задумчиво произнес Броссар.

— Или, как вариант, попытаться поймать его на выходе из дома, — сказала я, заметив выходящего из дверей особняка мужчину.

Мы отошли немного в сторону. И если за нами наблюдали из окон, то вполне могли решить, что ушли. Неизвестный широкими шагами пересек расстояние от дома до улицы, свернул в противоположную от нас сторону и заспешил прочь.

Почти бегом направились за ним. Дистанция между нами сокращалась, хотя на скользкой дороге я удерживалась только благодаря поддержке наставника. Сильный ветер дул прямо в лицо, ткань юбки плотно облепила ноги, затрудняя движение, к тому же шляпу с широкими полями приходилось придерживать одной рукой, а второй крепко держаться за Броссара.

— Мэтр Шеро! — громко крикнул наставник, — мэтр Шеро! Постойте! Мы хотели с вами поговорить!

Мужчина резко остановился, оглянулся и пустился бежать. Броссар отпустил мою руку, избавляясь от ненужного балласта, и кинулся в погоню. Конечно, я тоже заспешила настолько, насколько позволяла длинная юбка, бьющая по ногам. И сразу же заскользила по плотно утрамбованному снегу.

Броссар двигался уверенно, лавируя между прохожими. Он постепенно нагонял беглеца. Когда же тот выскочил на мостовую, попытался еще раз окликнуть его, обещая лишь только поговорить и задать несколько вопросов. Однако его голос потерялся среди окриков возниц и возгласов недовольных прохожих, расталкиваемых мэтром Шеро.

— Стойте, мэтр Шеро! — вновь прокричал Броссар, стараясь словами унять беглеца. — Я просто хочу поговорить.

Мужчина вбежал на мост, полы его пальто развевались на ветру, шляпа давно потерялась где-то в толпе. Он продолжал бег, иногда оглядываясь на преследователя.

Громкий мужской окрик, ржание лошадей, вставших на дыбы, и женский визг раздались впереди меня. Когда я подбежала, запыхавшаяся и взволнованная, наемный экипаж лежал на боку, лошади беспокойно ржали и метались, пытаясь освободиться из упряжи. Кучер громко ругался, кто-то пытался открыть дверцы и вытащить пассажиров. А Броссар стоял у парапета и, не шевелясь, смотрел вниз, под мост. Река давно замерзла, и лед занесло толстым слоем снега. На белоснежном покрове, искрящемся под солнцем, лежало тело человека, а вокруг его головы расползалось кровавое пятно.

— Кошмар! — потрясенно выдохнула я и прижала к губам руку.

— Клер, это был несчастный случай, — резко развернулся ко мне Броссар. — Он, наверное, думал, что успеет перебежать перед лошадьми, но те встали на дыбы и передними ногами ударили его в грудь, перекинув через ограждение. Он умер мгновенно.

— Мэтр! Мэтр, вы подтвердите, что он сам выскочил под копыта лошадей? — услышал объяснения Броссара кучер и вцепился в его руку. — Я не виноват!

— Подтвержу, — глухо произнес Броссар. — Помогите выбраться своим пассажирам, пока обезумевшие лошади не спрыгнули с моста.

С этими словами Броссар резко выкинул руку в направлении перевернутого экипажа, привлекая внимание испуганного мужчины.

— О, богиня! — в ужасе осознал случившуюся трагедию кучер и поспешил на помощь пострадавшим.

У него самого по щеке стекала струйка крови. Видимо, ударился головой при падении, когда экипаж перевернулся. Сейчас он находился в шоке от случившегося и не мог мыслить ясно.

— Клер, надо вернуться в дом к Шеро и сообщить его жене о несчастном случае, — с этими словами ворожей развернулся и направился в обратную сторону. — Здесь есть кому позаботиться о раненых.

Ухватилась за его локоть и поторопилась вместе с ним покинуть место трагедии. Кто бы мог подумать, что такое могло произойти? По зимней дороге наемные экипажи быстро не ездят, но если неожиданно выскочить перед лошадьми, то можно запросто погибнуть.

Сколько смертей уже произошло! И пока совершенно непонятно, кто убийца короля, камердинера и горничной. На разговор с мэтром Шеро было столько надежд, а теперь у нас осталась только одна зацепка — женская заколка, найденная в руке убитой девушки.

Теперь мы шли не торопясь. Наверняка болезнь метрессы Шеро мнимая, и она просто не желает никуда выходить, отказывается принимать гостей. Но раз уж мы стали свидетелями гибели ее мужа, ей придется с нами встретиться.

У кованых ворот стояла карета с королевским гербом. От неожиданности мы синхронно остановились, а затем прибавили шаг.

— Эмири Броссар? Почему я не удивлен? — раздался веселый голос Бертлена.

— Мэтр Бертлен, — вежливо поклонился наставник, и я коротко присела, приветствуя коннетабля.

— Что вы делаете у этого дома?

— Тот же вопрос могу задать вам и я, — высокомерно ответил Броссар.

— Я здесь по долгу службы, а вот ваше присутствие здесь весьма подозрительно, — нехорошо прищурился Бертлен.

— Владелица заколки метресса Шеро? — вместо оправданий задал вопрос Броссар.

— Откуда вам это известно? — вскинулся тут же Бертлен, и улыбка на его лице погасла. — Я еду от ювелира.

— Сделал выводы из слов мэтра Дюмажа. Он видел в ночь убийства короля мэтра Шеро, проходящим через малый зал, — сухим тоном пояснил наставник.

— Вот как! — неприятно удивился Бертлен. — Что ж, теперь у нас есть о чем поговорить с супругами Шеро.

— Лишь с метрессой. Мэтр Шеро только что погиб в результате несчастного случая. Выскочил под проезжающий мимо наемный экипаж. Его тело до сих пор лежит на льду реки, — сообщил Броссар.

— Бездна! Это был единственный подозреваемый, Эмири! Попробуй только сказать, что ты не виновен в его смерти! — взревел Бертлен.

ГЛАВА 8

— Не виновен! — громко выкрикнула я, шагнула к взбешенному Бертлену и с вызовом посмотрела ему в глаза.

— И вы готовы в этом присягнуть? — на его лицо вернулась довольная улыбка.

— Да! — гордо произнесла и вскинула носик, смерив коннетабля презрительным взглядом. — Я всегда отвечаю за свои слова.

— Прекрасно, — радостно осклабился Бертлен. — Вас допрошу, как только вернусь во дворец.

— Как наставник метрессы Алузье, напоминаю, что обязан присутствовать при допросе, — сухо произнес Броссар.

— Кто бы сомневался, — хмыкнул довольный Бертлен. — Но я предпочитаю вызвать отца вашей практикантки.

— Как вам будет угодно, — раскланялся с ним Броссар.

У меня же похолодели пальцы рук. Представляю себе реакцию папы! Его вызовут во дворец, а меня будут допрашивать в его присутствии. Что он обо всем этом подумает? Одно дело — мы вели расследование в Камарге, родные до сих пор ничего не знают о моем участии, и совсем другое — смерть от несчастного случая главного подозреваемого в убийстве короля! Троллий потрох! Даже представить страшно, как он ко всему этому отнесется.

С пальцев коннетабля сорвалось заклинание сообщения, и серебристый лепесток исчез в пространстве. Даже не сомневалась в его содержании. Либо приказ отцу немедленно явиться в столицу, либо распоряжение стражникам дворца отправиться в Тулус.

— А теперь надо навестить метрессу Шеро и задать ей интересующие всех вопросы, — он обернулся к дому и предвкушающе улыбнулся.

— Мэтр Бертлен, позвольте заметить, что ради метрессы Шеро его величество делал все необходимое, дабы сохранить имя своей любовницы в тайне. Возможно, метресса не захочет рассказывать о своих отношениях с королем, тем более после его гибели, — решительно шагнула наперерез Бертлену, преграждая ему дорогу.

— Уверен, она расскажет нам все, — твердая убежденность прозвучала в его голосе.

— Позвольте мне сопровождать вас, — обаятельно улыбнулась ему. — Женщине наверняка будет легче сделать признание другой женщине.

— В этом есть смысл, — поддержал мою идею Броссар. — Есть шанс на добровольное сотрудничество, тогда не придется давить на метрессу Шеро, и без того запуганную. Допросить с пристрастием всегда успеете.

— Хорошо, — после небольшого раздумья согласился Бертлен. — Только задавать вопросы буду я.

Мы молчаливо согласились. Уже знакомый нам дворецкий не смог устоять под напором мэтра Бертлена. Ему пришлось впустить нашу троицу и доложить о неожиданном визите хозяйке. Вскоре к нам вышла метресса Шеро.

Я заметила, с каким интересом осмотрел женщину Броссар, и почему-то почувствовала укол ревности. За последние полгода так привыкла видеть его рядом, вести бесконечные разговоры, спорить, слушать ироничные замечания в свой адрес, что невольно стала воспринимать наставника принадлежащим только мне. Это неожиданное открытие озадачило. С чего бы мне бурно реагировать на интерес Броссара к красивым женщинам? Причем очень красивым.

Мэтр Дюмаж не солгал. Клеманс Шеро отличалась той самой красотой, которая заставляет любого мужчину остановиться и проводить ее взглядом. Если я с помощью магии удлинила ресницы, а глазам придала более насыщенный зеленый цвет, то вышедшая к нам хозяйка дома блистала красотой от природы. Светлые, почти пшеничные волосы убраны в скромную прическу, к лицу от висков спускались два локона, будто случайно выбившиеся из общей копны. Карие глаза смотрели испуганно, напоминая взгляд загнанного в угол олененка. Пухлые губы сжаты, видно, женщина держится, чтобы не расплакаться.

Одета по-домашнему, но со вкусом. Белая кофта с отделкой из кружев, темно-синяя юбка. В руках томик стихов, обложка обтрепанная. Судя по всему, прочитан не раз.

— Простите, я не ждала гостей, — мелодичным голосом произнесла метресса Шеро и порывистым движением поднесла руку к волосам, желая поправить прическу.

Перехватила взгляды мужчин, проследивших за ее жестом. Да уж, очарование метрессы Шеро подействовало на обоих. Будем надеяться, что это к лучшему, и мэтр Бертлен не станет напирать на перепуганную до ужаса вдову. А ведь она об этом еще не знает! О, богиня.

— Метресса Шеро, я пришел сообщить, что стал свидетелем смерти вашего мужа, — первым произнес слова Броссар.

Мы с Бертленом в полном недоумении уставились на него. Зачем же сообщать плохие новости сразу? Она и так перепугана, а Броссар окончательно добил ее своим сообщением.

— Дидье умер? — пошатнувшись, как от удара, спросила она.

— Я был свидетелем несчастного случая на мосту, — смягчив тон, сказал наставник. — Чуть раньше мы с метрессой Алузье приходили к вам для беседы, но нас не приняли. Когда же ваш муж вышел из дома, то я поспешил за ним, чтобы задать вопросы. Однако он постарался сбежать и случайно попал под проезжающий наемный экипаж. Лошади встали на дыбы и отбросили мэтра Шеро на лед реки. Он умер мгновенно.

— Богиня, — побелев как полотно, Клеманс рухнула в ближайшее кресло.

— Воды! — подбежав к дверям, позвала дворецкого.

— У меня с собой есть настойка, — обернувшись ко мне, произнес Броссар.