Северная Корона. Против ветра

— А папа за ними придет?

— Да, приедет, — ласково улыбнулась Настя девочке и обняла девочку. — Ее зовут Полина, — сказала она Нику отстраненно. — Ей два с половиной года. Она у нас очень умненькая. Ходит в садик. Полина, поздоровайся. Это твой дядя, — несколько запоздало попросила она дочку. Та, не отрывая от Ника восхищённого взгляда, сказала громко:

— Здравствуй.

Сколько себя Никита помнил, с маленькими детьми он никогда не общался, а поэтому невнятно буркнул, рассмешив Настю:

— Привет.

— Я — Полина, — и ребенок уставился на молодого человека, ожидая, когда тот представиться. Кларский, которого факт того, что у старшего брата есть ребенок, недовольно взглянул на рыжеволосую. Та поспешно сказала дочке:

— Этого дядю зовут Никита.

— Ты к папе пришел? — продолжал ребенок с интересом.

— Да.

— Папа спит, — доверительно сообщила Никите маленькая Полина. Она громко вздохнула и печально добавила. — Мама сказала, папа будет спать долго. Правда? — и голубые глаза с надеждой уставились на парня. Полине хотелось, чтобы Никита сказал, что недолго. Тот ожиданий ребенка не оправдал.

— Правда, — сказал он. — Долго.

"Вечность", — добавил он про себя, но ребенку это вслух не сказал.

— Ты тоже принес папе цветочки? — продолжала Полина, разглядывая венок, который Кларский все еще держал в руках.

— Да, принес.

— Странные цветы, — вынес вердикт ребенок и потрогал венок. — У нас с мамой другие.

— Полина, отстань от дяди, — взяла девочку в розовом сарафанчике за руку Настя. Ей казалось, что Никита не рад такому вот знакомству с племянницей. — Никита, а вы... с вами все хорошо?

— А что, я выгляжу так, будто со мной все плохо? — спросил парень, наконец, опуская венок на могилу. Ветер стал сильнее и щекотал кожу всех троих.

— Нет, я не в том смысле, — несколько стушевалась Настя, для которой Ник до сих пор был кем-то вроде странствующего бандита. — Вам нужна какая-то помощь, деньги?

— Нет. — До сих пор еще осознавал случившееся Кларский. Давненько ему не предлагали помощь и деньги!

— Я на машине. Может быть, я вас подвезу? — предложила рыжеволосая неожиданно.

— Было бы неплохо.

— А сколько тебе лет? — вновь активизировалась Полина, смущение которой перед незнакомым дяденькой рассеивалось. Малышку необъяснимо тянуло к Нику. И она совершенно его не боялась.

— Много, — усмехнулся Никита.

— А мне столько, — и девочка показала на пальчиках количество годиков, а после пригладила ладошкой волосы, которые пушил все тот же неунывающий ветер. Он вообще не отставал от них до тех пор, пока они не покинули кладбище, а потом, когда проводил Ника, Настю и ее дочку, стал сильнее и злее — от одиночества или от отчаяния.

А Полина не отлипала от удивленного и явственно ощущающего, что что-то не так, Кларского ни на минуту, а когда, спустя минут двадцать, Настя, Ник и Полина оказались в машине, то, как взрослая, уселась рядом с парнем на заднем сидении, в специальное детское автокресло, и сказала, как отрезала:

— Папин братик — хороший. Папа тоже хороший. И мама. И я хорошая.

Никита промолчал, однако его губы тронула легкая улыбка, а Настя хмыкнула и, заведя свою оранжевую небольшую машинку с тонированными окнами, выехала на дорогу. На повороте в них едва не врезался стремительно летящий воинственный внедорожник, однако столкновения усилиями водителей обеих сторон удалось избежать, и оранжевое авто покатилось вперед, вон из кладбища.

— Козлы, ездить не умеют, — не сдержалась Настя, а Ник, нахмурившись, оглянулся и провожал внедорожник глазами до тех пор, пока он не скрылся из виду. Возможно, если бы это произошло три года назад — тогда, когда его брат еще был жив, Ник преподал бы безрукому водиле пару уроков — в конце концов, с ними в тачке едет маленький ребенок, но сейчас этого делать он не стал. По вполне понятным причинам.

— Куда вас... тебя отвести? — спросила девушка и, сама себе удивляясь, спросила. — Хочешь заехать к нам?

— Нет. У меня дела. Просто отвези в город и высади, где будет удобно, — решительно отказался Никита. На самом деле ему захотелось попасть в дом подружки Марта — почудилось, что там и хорошо, и уютно, и есть круглый стол на кухне, за которым может собираться вечерами семья, но парень знал, что светиться ему рядом с Настей и ее ребенком нельзя. Своим обществом он может подвергнуть их опасности. Он просто доедет на этой тачке до города и уйдет. И никто об этом не узнает. Ник искоса глянул на новоявленную маленькую племянницу, которая нашла какую-то яркую книжку и листала ее, время от времени показывая понравившиеся картинки Нику.

— Хорошо, — не стала спорить рыжеволосая, — как скажешь. Но если у тебя проблемы, я могу помочь.

— Нет проблем. И это я должен спрашивать о них. Тебе хватает денег? — спросил Кларский, слышавший краем уха, что на детей уходит немало бабок.

— Хватает. Я работаю. Да и Андрей, — при имени отца своей дочери голос Насти чуть-чуть сорвался. Она прокашлялась и продолжила, — Андрей оставил мне кое-что.

— Вот как? — не удивился парень. — Тогда хорошо. Я помогу, если нужны будут деньги. Или если проблемы будут.

— У нас была недавно одна проблема, — весело откликнулась Настя. — Серьёзная.

— Какая еще? — напрягся Ник. Ему тут же пришли в голову мысли о том, что проблема рыжей связана с Андреем. Может, кто из братвы ее достает?

— Нелегко было устроить Полинку в садик, — так же беззаботно откликнулась девушка за рулем. Вела машину она на удивление Кларского, привыкшего к стереотипу, что женщина за рулем как обезьяна с гранатой, очень хорошо, плавно, не плетясь, как черепаха, и не лихача.

— Все садики в районе переполнены, — продолжала Настя. — Правда, небольшая взятка и хорошие знакомые решили эту проблему.

— Я имею в виду настоящие проблемы, — насколько рассердился Никита. Вернее, он больше смутился, а уже это его как раз слегка и разгневало. Садик — проблема? Вы что, смеетесь?

— Для нас это было большой проблемой, — сделала честные глаза Настя. — Потому что Полину не с кем было оставить — все работают. А няню нанимать страшновато. У двух подруг уже печальный опыт был. — И девушка, все так ж внимательно следя за дорогой, принялась рассказывать об этих самых печальных опытах.

Такие разговоры Никите не нравились, смущали — ну не такой он человек, чтобы слушать россказни о том, как воспитывают детишек.

"А ты ведь хотел быть таким, верно?", — спросил его противный внутренний голос, не знающий лжи — особенно по отношению к самому себе.

— Смотри, олень, — вдруг отчетливо произнесла Полина, и Ник вздрогнул. Ему показалось, что девочка обращается к нему так же, как любил это делать его великолепный старший брат-шутник. Однако ему всего лишь показалось — на самом деле девочка увидела картинку с этим рогатым животным и решила показать ее дяде.

— Красивый, да?

Прелестный оленёнок Бэмби наивно смотрел со страниц детской книжки на Никиту большими наивными карими глазами. Точно такими же глазами на него смотрела Полина.

— Красивый.

Девочка обрадовалась и стала что-то рассказывать про Бэмби и его семью. В отличие от Никиты-оленя, семья оленя Бэмби была нормальной: любящей и крепкой. Вернее, она вообще была.

Парень потер лицо ладонью, понимая, что в нем вновь что-то стремительно меняется. В его отлаженном механизме вновь что-то дало сбой. Серьёзный сбой. А ведь этого допускать никак нельзя — он приехал в город прошлого не просто так. Упустит что-то из виду — и ему крышка.

Погрузиться в свои безрадостные мысли парню не дала новоявленная племянница. Она стала активно рассказывать Нику о Бэмби и еще о добром десятке других животных, населяющих красочную книжку. Попутно выяснилось, что девочка знает почти весь алфавит и складывает слоги.

Настя, видя недоумение на лице Кларского, с гордостью пояснила ему, что Полина — девочка умненькая, с ранним развитием, знает не только алфавит, но и цифры — почти до ста, а еще — некоторые английские слова.

— Зачем маленькому ребенку нужно все это знать так рано? — удивился Ник.

— Да я с ней не особо и занимаюсь, она как-то сама влет запоминает и схватывает, — смущенно призналась Настя. — У меня вот только сестра — репетитор по английскому и языком по чуть-чуть с ней занимается.

— Тетя Света — мамина сестренка, — услышала девочка их разговор. — А ты папин братик. Я тоже хочу братика, — малышка вздохнула. — И сестричку.

Ник устало посмотрел на не желающую сидеть тихо девочку и вспомнил, что на детских фото у Андрея глаза были такие же голубые — и только к годам к пяти-шести чуть потемнели и приобрели сероватый оттенок. Да и лицо Полины напоминало лицо ее отца. Отца, которого она никогда не видела и уже никогда не увидит.

— Мама не хочет дарить братика и сестренку. — Девочка с негодованием посмотрела на Настю, та поймала взгляд дочери в зеркале заднего вида и повернулась, озорно улыбнувшись Полине. Та показала ей язык, а потом, повернулась к Никите и с забавнейшим видом покачала головой, мол, посмотри на нее: взрослая, а языки показывает. Кларский не знал, каким должно быть развитие у ребенка двух с половиной лет, но ему показалось, что для своих годиков девочка очень смышлёная. Март гордился бы тем, что у него есть такая дочурка — хорошенькая, не в пример ему, и смышлёная. Кстати, Никита пару раз читал, что уровень интеллекта — это наследственный фактор. Настя — явно дура, раз связалась с Андреем и родила от него, а вот Март, хоть и был типом с заскоками, все же обладал нехилой башкой и котелок у него варил прилично. Может, от него эта большеглазая, разговорчивая и серьезная, как маленький взрослый, Полина унаследовала уровень интеллекта?

А еще Нику вспомнилось, что иногда читающий журналы по психологии Март как-то со злорадным смехом сообщил ему, что по исследованию ученых, старший ребенок в семье имеет более высокий уровень интеллектуального развития, а младший — более низкий. Обиженный Никита, который себя тупым не считал, буркнул тогда, что никакой семьи у них не было, за что тут же огреб. Андрей умел бить больно и не оставляя при этом следов.

"Это просто Nзапрещено цензуройN", — подумал про себя парень, не ожидавший, что сегодня он каким-то расчудесным образом обретет племянницу и невестку. А украдкой наблюдавшая за младшим братом Андрея Настя только вздохнула — ей стало очень жалко этого парня. Она знала историю братьев — Андрей как-то мимолетом посвятил ее в свою семейную историю.

Она, как и обещала, привезла Никиту в самый центр — на оживлённую площадь с фонтанами и величавой скульптурой великому советскому физику, родившемуся в этом городе и получившему впоследствии кучу премий, в том числе и Нобелевскую.

— Дай мне свой телефон, — сказал Ник Насте, перед тем, как выйти из оранжевого автомобиля. Та послушно написала номер мобильника на бумажке и протянула Никите.

— Я буду изредка звонить, интересоваться, как дела. Отвечай на звонки с незнакомых номеров, поняла? И вот, возьми, — протянул рыжеволосой несколько очень крупных купюр Кларский.

— Зачем?

— Возьми, купишь ей от меня подарок, — он кинул небрежный взгляд в сторону притихшей Полины, которая играла с мобильником Никиты.

Когда молодой человек вышел из машины, забрав телефон и дорожную сумку, его маленькая племянница расстроилась, и с глазами, полными слез смотрела на него, прилипнув к окну, но быстро успокоилась, когда мама сказала, что дядя придет попозже. Ник, слышавший это, мрачно ухмыльнулся, аки демон с Сатурна, и подумал, что дядя не придет.

"Видишь, нам лгут с детства, малышка. Так что привыкай", — подумал он, разглядывая то, что оставил после себя на этой грешной земле Март. Нет, это реально удивительно, почему у этой обезьяны такая милая дочка? Может, это фейк? Разговаривающий фейк в розовом сарафанчик?

— Ты точно позвонишь? — громко спросила Настя в открытое окно.

— Да. Кстати, — один вопрос все еще тревожил Никиту, и он, наклонившись к окну, задал его девушке, правда, негромко, чтобы Полинка не слышала.

— Зачем ты от него родила?

— Что?

— Зачем родила от Марта? — повторил Никита. — Он ведь заставлял тебя с ним встречаться. Вернее, ты боялась отказать ему. Так ведь?

— Ничего ты не понимаешь, — тихо сказала Настя — почти прошептала. Ее никто не понимал: ни подруги, ни родственники, ни менты — по-другому их называть теперь девушка не хотела. Она до сих пор помнила, как они удивленно смотрели на нее, когда она рыдала в том проклятом ресторане, где был ранен Андрей. Как будто бы она зверь в зоопарке или в цирке! Никто из них не мог поверить, что она полюбила его. По-настоящему. Сильно. До боли в груди.

— Чего я не понимаю?

— Я любила твоего брата. Но ты можешь считать это Стокгольмским синдромом. Тебе так будет понятнее.

Настя думала, что младший братишка Андрея заухмыляется или даже заржет, услышав это, но его лицо оставалось серьезным. Ник как будто бы впитывал полученную информацию.

А Настя, и правда, очень любила этого странного Андрея. И часто сравнивала их с главными героями сказки "Красавица и чудовище", где она была красавицей, а Андрей, соответственно, зверем. Только сказка закончилась хорошо — монстр превратился в принца и женился на красавице. А их история закончилась куда более печально. Чудовище убили, а красавица была обречена на муки.

— Вот как? — наконец проронил задумчиво Никита. — Забавно.

— Это не забавно. Что забавного в любви, которая никогда не будет счастливой? — спросила Настя, пожав плечами. А Кларский моментально вспомнил Ольгу — мнимого ангела, возненавидев себя за то, что где-то там, в глубине мятежной души, в нем все еще живет романтик-фаталист, ищущий свою судьбу.

— Ты права. Все, я пошел. Позвоню. И не забудь купить ей подарок.

Последним, что видел Никита, перед тем, как смешаться с толпой, была машущая ему маленькая серьёзная Полина, которую он так и не смог назвать по имени, верящая, что хороший дядя скоро придет к ней.

А дядя, который вовсе не считал себя хорошим, не питал иллюзий увидеть Настю и Полину — по крайне мере, в скором времени.

Никита, не давая себе времени на передышку и философские размышления, заставил себя действовать, понимая, что времени до того, как о его визите узнают, у него в обрез. Молодой человек, не подозревающий, что волею случая многим стало уже известно о его прибытии в город, за короткое время успел сделать несколько весьма важных дел.

Во-первых, он снял квартиру у интеллигентной пожилой пары в тихом неприметном районе, временно обосновавшись там. Также он взял напрокат машину, тоже не выделяющуюся из общей массы и достаточно популярную — черный "Форд фокус". Во-вторых, посетил банк, где еще Мартом была арендована на долгое время — почти пять лет — банковская ячейка, где, собственно, и лежал тот знаменитый архив с компроматом. По договору, доступ к ячейке был открыт для любого человека, имеющего банковский ключ и знающего пароль — его Нику Андрей написал все на том же листе бумаги, который прилагался к поддельному паспорту — Март словно все продумал наперед.