Реинкарнат

— Да, — кивнула Алёнка.

— Передай трубку Аркаше.

— Сейчас. — Она передала.

Аркаша уже и сам всё понял по её глазам и обрывкам фраз. Взял из её рук телефон:

— Вы не оставляете мне выбора. Я сдаюсь.

— Хорошо, — сказал мужчина после секундного молчания. — Советую не делать глупостей. Ты же не хочешь, чтобы что-то случилось с твоими собственными родителями?

— Что с ними? — обеспокоился мальчик.

— Пока ничего. Мы следим за ними в Москве.

— Следить вы умеете... — обречённо сказал Аркаша. — Вам нужен только я один. Вы не должны трогать девочку и её маму!

Мужчина подумал секунду:

— Это полностью зависит от тебя. Оставайтесь на месте. Мы сейчас приедем.

— Я понял. — Как раз кончились деньги на карточке, и таксофон их разъединил.

Аркаша тяжело повесил трубку. Алёнка, внимательно слушавшая разговор, обессилено облокотилась о корпус таксофона, обхватила голову руками. Тут уж она не могла сдержать слёз.

— Тебя и маму твою не тронут, — попытался успокоить её Аркаша.

— Но что же будет с тобой???

Аркаша через силу выдавил улыбку, провел теплой рукой по её волосам:

— Да погоди ты переживать! Мы же ещё не знаем толком, что они хотят. Поговорю я с этим Митрохиным. Может, нас и отпустят.

Алёнка заплакала ещё больше. Аркаша обнял её, успокаивая:

— Не переживай. Всё обойдется.

Рядом притормозил синий микроавтобус "Мазда", а за ним джип "Мерседес". Из микроавтобуса и джипа высыпали несколько человек. Они были вооружены, а у одного даже был компактный автомат в руках.

— Пойдём, Алёнка, — сказал мальчик.

Они покорно пошли к этим людям, взявшись за руки.

— Сюда. В микроавтобус, — сказал им мужчина с автоматом.

Их усадили на два средних места. В микроавтобус вошли трое, включая того, что с автоматом. Ещё двое поехали в джипе сзади.

В дороге молчали. Аркаша держал руку Алёнки в своей руке. Они чувствовали поддержку друг друга.

Машины долго ехали по городским улицам. Вскоре выехали куда-то за город. Свернули направо в лес. Дорога здесь была очень хорошая.

Вдали показались огни. Несколько шикарных особняков, огражденных высокими стенами. Дачи местных чиновников и авторитетов.

Остановились у ворот, которые сразу же стали открываться вовнутрь, пропуская машины. Микроавтобус въехал во двор дорогого особняка. Остановился.

Мужчина с автоматом открыл дверь микроавтобуса:

— Выходите.

Ребят провели в дом. Они вошли в шикарную гостиную с дорогой мебелью из красного дерева.

Мужчина обратился к детям:

— Ты, мальчик, садись в кресло за тем столиком. А ты, девочка, проходи вон в ту закрытую комнату. Там находится твоя мать.

— Но... — попытался, было, возразить Аркаша.

— Ты помнишь, что всё зависит только от тебя? — напомнил ему мужчина.

Аркаша кивнул и поплёлся в указанное ему кресло. У двери комнаты, в которую вошла Алёнка, стоял охранник с автоматом. Аркаша только услышал её радостный возглас "Мама!".

Через пять минут сверху, по винтовой лестнице спустился Митрохин. Он был в темных брюках и светло-серой рубахе, засученной до локтей, обнажая его мощные волосатые руки.

Митрохин подошёл, сел в кресло напротив, по другую сторону столика, с интересом осмотрел сидящего перед ним двенадцатилетнего мальчика. Аркаша тоже смотрел с большим интересом. Как же он изменился с тех пор! Аркаша заметил, что Митрохин наполовину поседел, лицо осунулось, шея расплылась. Видно, хорошо кушает дядя.

Сверля неприятными глазами, как бойницами, Митрохин тяжело вздохнул сипящим из ноздрей воздухом и гнусаво промолвил:

— У меня мало времени. Рассказывай, пацан, от кого ты всё узнал?

Аркаша твердо выдержал знакомый уже ему по спецназу тяжёлый взгляд Митрохина и спокойно ответил:

— Ни от кого. Я был в Чечне и служил под вашим руководством.

Митрохин грозно насупил брови:

— Я не расположен к шуткам. Напоминаю, в соседней комнате находится твоя подружка. Говори правду. Кто тебе обо всём рассказал?

— Но я говорю правду.

Митрохин скорчил препротивную гримасу:

— Тьфу ты, ё... — Он крикнул стоящему охраннику с автоматом. — Зайди в ту комнату и расстреляй всех, кто там есть, к чёртовой матери!

Аркаша в испуге обернулся. Охранник достал глушитель и принялся бесцеремонно накручивать его на ствол автомата.

— Погодите! — крикнул Аркаша. — Выслушайте меня! Я расскажу вам всю правду!

— Ну вот, другое дело. — Митрохин кивнул охраннику, чтобы тот обождал.

Аркаша начал свой долгий рассказ. Он рассказал Митрохину о том, что пережил реинкарнацию и служил в прошлой жизни в спецназе ГРУ под его руководством. При этом он упоминал такие детали, которые могли быть известны только спецназовцу военной разведки, включая совершенно секретные сведения и детали диверсионных операций, проведенных его разведгруппой на территории Чечни.

Под конец рассказа Митрохин сидел перед Аркашей в полном шоке и смотрел на мальчика, словно на привидение:

— Нет! Этого не может быть! Они же все погибли! — сказал он своим громогласным голосом.

— Моё имя в прошлой жизни было Сергей. Я служил в спецназе ГРУ под вашим руководством, — сказал Аркаша.

Взгляд Митрохина стал каким-то растерянным, даже беспомощным. Он весь осел в своём кресле, тревожно переводя взгляд с Аркаши на стенку за ним и обратно.

Митрохин встал, прошёл за Аркашей к той стенке, открыл мини-бар, налил себе коньяку и вернулся на своё кресло:

— Нет. Я не верю. Это какое-то враньё.

Аркаша испугался, что Митрохин опять сейчас вспылит, как он обычно это делал в штабе. И вновь прикажет расстрелять тут всех из автомата. Но Митрохин молчал.

— Можно вас спросить? — обратился Аркаша.

Митрохин посмотрел на него исподлобья:

— Ну?

— Почему вы не послали тогда вертолёт для эвакуации нашей группы? Байкам о плохой погоде я не верю. Вы ведь вполне могли тогда послать вертолёт.

Митрохин чуть кивнул и прогнусавил:

— Да. Мог.

— Но почему же не послали?

— Так надо было.

— Надо??? Надо было, чтобы все погибли??? — Аркаша агрессивно привстал с кресла.

Митрохин вскинул брови:

— Хм. Похоже, вся эта дребедень про реинкарнацию — правда. Я вспомнил тебя, Сергей. Ты был таким же тогда — молодым и горячим. Хотел, чтобы всё было правильно. Часто вспыливал.

— Вы не ответили на мой вопрос? — настойчиво повторил свой вопрос Аркаша.

— Ты хочешь знать правду?

— Да!

Митрохин посмотрел на него очень пристально:

— Так надо было, чтобы вы погибли. Это политика.

Аркаша задумался над этой фразой, затем печально качнул головой:

— Похоже, я что-то понимаю. Поэтому вы и стали генералом в штабе в Москве. Пошли на повышение после нашей гибели?

— Да. В Москве шла подковерная борьба за власть. Ваша группа оказалась разменной пешкой в большой игре. Вас просто сдали чеченцам...

— Сволочи, — процедил мальчик.

— Это второе имя всех политиков. А вообще, не твоего ума это дело. Разговор закончен. Иди отсюда в ту комнату к своей подруге.

— Вы нас отпускаете?

— Пока нет.

— Отпустите хотя бы девочку и её маму. Вам ведь нужен только я.

Митрохин разозлился:

— Раньше надо было думать, прежде чем её вовлекать! А теперь встал и пошёл! Теперь я буду думать, что с вами всеми делать!

Делать было нечего. Оставался какой-то шанс, что Митрохин их помилует и отпустит. Аркаша понимал, что он ничего не может сделать против Митрохина. Поэтому он встал и пошёл в комнату, у двери которой стоял охранник с автоматом. Ему хотелось увидеть Татьяну.

Глава 16. Встреча в новой жизни

Она почти не изменилась. Такая же красивая, как тогда. Это лицо он знал и помнил с прошлой жизни. И вот они снова встретились.

Алёнка долго и с интересом наблюдала, как они — её мама и мальчик — смотрят друг на друга. Что-то в их взгляде было такое сверхъестественное, как бы не от мира сего.

Татьяна первая нарушила молчание, тепло улыбнулась:

— Алёнка рассказала мне уже всё. Значит, это ты. Серёжа? — Её голос дрогнул.

Аркаша смахнул магическое оцепенение. Мягко кивнул:

— Да. А ты совсем не изменилась. Та же улыбка. Мягкое, открытое лицо. Нежные глаза. Я помню, ты любила гладиолусы, красный "Мускат", молочный шоколад...

— Да, верно. — Она опустила взгляд. — Когда пришло известие о твоей гибели, я долго не могла поверить. Отгоняла эту мысль как можно дальше. Потом переехала в этот город. Здесь и родилась Алёнка.

— Кто бы мог подумать, что так всё повернётся. Для меня самого — это до сих пор шок.

Она подняла на Аркашу глаза:

— Как же ты живешь теперь с душой взрослого, но в теле ребенка?

— Знаешь, Алёнка меня уже спрашивала об этом. — Аркаша улыбнулся. — Теперь приходится как-то с этим уживаться. Это нелегко. Но теперь я воспринимаю всё произошедшее более естественно. Мне представился ещё один шанс прожить жизнь, ощутить детство. Я думаю, что это просто замечательно. Теперь я Аркаша. Обычный мальчик.

Татьяна расцвела доброй улыбкой и приблизилась:

— Аркаша. Это же просто замечательно. У тебя такое прекрасное имя. Оставайся таким, как ты есть!

Они обнялись. Брызнули слёзы. Гамма ярких чувств наполнила сердца. Алёнка заплакала, глядя на них.

Потом, когда улеглись первые эмоции, вновь встал острым ребром беспокоящий всех вопрос: что же с ними будет дальше?

Аркаша подумал, что надежды на спасение призрачны. Он слишком хорошо знал Митрохина. Аркаша всё ещё представляет для него угрозу. Ведь мальчик знает опасную для Митрохина информацию, а борьба за власть, как он уже хорошо уяснил, штука нешуточная, даже в региональном масштабе. Теперь, когда он узнал чудовищную правду о причинах гибели его группы в Чечне, о том, что их просто разменяли и предали высокие начальники, за которых они воевали, это лишь усугубило его положение.

— Ты разговаривал с этим Митрохиным? Что он тебе сказал? — спросила Татьяна.

— Что он сказал? — озабоченно повторила её вопрос Алёнка.

Аркаша опустил глаза:

— Не переживайте. Я уверен, что он вас отпустит. Вы ему не нужны.

— А ты? Что будет с тобой? — спросила Алёнка с дрожью в голосе.

Аркаша виновато посмотрел на девочку, затем на Татьяну, озабоченную тем же вопросом.

— Давайте не будем загадывать наперёд. Я уверен, что всё кончится хорошо. Всё, что ни делается, всё к лучшему.

— Не нравится мне, как ты это говоришь, — покачала головой Татьяна. — Что-то похожее ты мне говорил перед той командировкой в Чечню. А потом тебя, того Сергея, которого я знала, не стало. Он погиб.

— Прошу вас, не думайте о плохом, — сказал Аркаша. — Здесь же не Чечня.

— Да как тут не думать? — печально промолвила Татьяна.

Они находились в закрытой, охраняемой комнате без окон. Сбежать отсюда просто нереально. Был бы он один, тогда можно попробовать. Но втроём нет никаких шансов.

В тяжелом молчании прошло получаса. Вдруг у двери послышался какой-то шорох.

Дверь открылась. Вошёл Мирохин, а с ним пятеро сотрудников ГРУ в чёрных кожанках. Все они были вооружены пистолетами и автоматами.

— В машину их! — громогласно прорычал Митрохин.

Вооруженные люди подошли к Татьяне и к детям. Глядя на Митрохина, Аркаша понял, что тот выбрал наихудший для них вариант — смерть.

— Постойте! — закричал Аркаша Митрохину. — Вы же обещали, что отпустите их! Вам нужен только я!

— Да кто ты такой, чтобы я тебе что-то обещал! — гневно гаркнул Митрохин. — Ты щенок! Был им в той жизни и остался им в этой!

— Они же ничего не знают! Не трогайте их! Это я виноват!

— Взять их! — крикнул Митрохин приказным генеральским тоном.

Аркашу моментально схватили крепко за обе руки двое сотрудников ГРУ. Ещё двое схватили Татьяну, а один — Алёнку.

Девочка застонала от крепкой, стальной хватки на её руке. Больно.

Аркаша рванулся, вспомнил какой-то приём и ударил держащего его справа сотрудника по колену. Тот вскрикнул от резкой боли, но державший Аркашу слева сотрудник, схватил его рукой за шею и резко надавил на особые точки. Аркаша почувствовал, что у него темнеет в глазах. Он потерял сознание.

ГЛАВА 17. Пистолет с глушителем

Очнулся уже внутри микроавтобуса. Справа от него сидел мужчина, который держал свою руку на его шее. Пальцы сосредоточены на особых точках.

— Не дёргайся, а то опять отключишься, — сказал Аркаше мужчина.

— Понял.

Они ехали где-то за городом. Бледная полоса перед рассветом показалась над горизонтом. По времени раннее утро. Около четырех утра. Скоро рассветёт.

Аркаша не мог обернуться, потому что мужчина надежно держал его за шею.

— Алёнка, ты здесь? — спросил мальчик.

— Да, я здесь, — услышал он её тонкий голосок.

— Таня?

— Да, — отозвалась она.

— Хватит болтать! — прорычал откуда-то сзади Митрохин. Он тоже был в машине.

Микроавтобус свернул с шоссе на какую-то неприметную дорогу. Проехали около полукилометра, углубляясь в лес, а затем повернули налево. Здесь дороги не было. Водитель петлял между деревьев, пока не выехали на какую-то большую поляну посреди леса.

Машина остановилась.

— Выходим, — прогремел Митрохин, и сам первый вышел из микроавтобуса.

Пленников вывели. В предрассветном мареве они увидели посреди поляны небольшой заболоченный пруд. Вода густо заросла грязной ряской, покрывшей всю поверхность пруда. Пронзительно квакали лягушки.

— Что вы собираетесь с нами сделать? — спросил Аркаша Митрохина.

Митрохин нагло ухмыльнулся:

— А ты не догадываешься? — Он подошёл к одному из сотрудников и взял у него пистолет.

Аркаша увидел, как Митрохин накручивает глушитель.

— Вы что, собираетесь нас всех убить? — спросил мальчик.

— И выбросить вон туда, поближе к лягушкам. — Митрохин тихо засмеялся.

Аркаша обернулся. Алёнка стояла сзади. Её держал за руку мужчина с пистолетом. Лицо девочки было необычно серьёзным. Она уже не была напугана. Смирилась с неизбежной участью. В её глазах Аркаша прочитал жалость не к себе, а к нему — к Аркаше. Она переживала больше за него, чем за себя и маму. Татьяну держали за руки двое мужчин. Всё предрешено. Их всех троих сейчас застрелят и выбросят в этот пруд.

— Вы изверг! Неужели, вы будете убивать детей? — спросила Татьяна пронзительным голосом.

Митрохин рассмеялся:

— Более того, я сделаю это лично.

— Вы ненормальный! — гневно крикнул Аркаша.

— Будем считать это твоим последним желанием, — ответил Митрохин. Он уже накрутил глушитель на пистолет. — Я предоставлю тебе выбор. Либо ты первый, либо они. Выбирай!

Страшный выбор. Кого убить первым? Аркаша подумал, что не сможет спокойно наблюдать за казнью таких родных и близких ему людей.

— Я первый! — сказал Аркаша и гневно сверкнул глазами.

Митрохин громогласно рассмеялся:

— Прям как настоящий партизан.

Аркашу вывели вперед, поближе к пруду. Хозяйской походкой Митрохин подошёл сзади с пистолетом.

Митрохин никогда не любил долгих сюсюканий. Он поднял пистолет с глушителем, целясь Аркаше в затылок.