Последняя из рода Леер - 1 (часть 1)

И все же это было страшно и прекрасно одновременно. Их движения были так стремительны, что казались смазанными. Мужчина наступал и легко отражал выпады, все тесня и тесня девушку к стенке, но она кружилась вокруг него, словно вихрь в каком-то ей одной известном танце, и противнику никак не удавалось достать ее. Но вот девушка перешла в наступление, удар, обманный выпад... Она поспешила и поплатилась за это, потеряв скорость. Мужчина воспользовался промахом и одним стремительным, почти неуловимым движением выбил оружие из ее рук. Меч с глухим звоном упал на пол, и сила его, потеряв связь с хозяйкой, растворилась в пространстве, наполняя воздух запахом озона. Мужчина же приставил острие своего меча прямо к шее девушки.

Рейвен впервые, наверное, за всю жизнь испытал такую сильную потребность защитить кого-то. Ведь сейчас этот маг мог сделать непоправимое, и никто, даже он не помешал бы ему. Магические поединки тем и плохи, что прервать их могут только сражающиеся.

Однако в глазах девушки не было страха, она даже улыбнулась и направила "воздушную волну" прямо в грудь мужчины. Он пошатнулся и отступил на несколько шагов. Этого хватило, чтобы выбить из его руки меч. Дальше в ход вступили заклинания. Накал силы был такой, что купол нагрелся и стал видимым. И вдруг все прекратилось так же внезапно, как и началось. Эти двое просто стояли и смотрели друг другу в глаза, словно вели какой-то свой поединок умов. И тогда он догадался, кто они — универсалы. Вот почему она тогда поняла, что он читал ее мысли, вот почему смогла так легко выставить его из своего сознания, вот почему она показалась ему такой привлекательной.

Негромкий стон вывел наследника из задумчивости. Рейвен нашел взглядом девушку и вздрогнул от того, насколько она изменилась. Еще секунду назад в ее глазах была жизнь, энергия, чувства, бьющие через край, а теперь ничего. Только отображение мыслей своего хозяина.

— Подойди ко мне, — негромко приказал маг.

Девушка без колебаний и какой-то внутренней борьбы подошла к мужчине и, встав на цыпочки, коснулась губами его губ.

— Вот что значит быть в чьей-то полной власти, неприятно правда? — усмехнулся он, глядя в пустые, бездушные глаза. — Все понимать и подчиняться любому приказу. А если ты еще и подчинишь себе универсала, то тебе даже приказывать не придется. Просто читай мои мысли.

Наследника передернуло, когда он увидел это — связь между девушкой и мужчиной, интимная связь. Только любовники создают заклинание "Вира". Он видел, что намеревался сделать мужчина, и тем омерзительней это выглядело. Эта девушка была такой юной, понимала ли она на что шла? Конечно.

Разочарование затопило его душу, и он даже поморщился. Акрон же увидел много больше своего друга, даже больше того, в чем наследник готов был себе признаться.

Я боялась Киора, непонятного гнева Гаара, и все же какая-то часть меня была в восторге. Это, в самом деле, было чем-то невероятным, запредельным. Столько силы в одной маленькой мне. Теперь я понимала, почему универсалы почти никогда не вступали в бой между собой. Потому что на том уровне, на котором мы были сейчас, это было просто невозможно. Едва я начинала плести заклинания, он распознавал их и расплетал, я делала то же самое. Затем мы перешли на щиты друг друга. Я поняла, что он хочет сделать слишком поздно. Просто когда пал мой последний щит, я больше не могла ничего сделать.

— Не надо, — шепнула я и осознала, что мои губы не двигаются. Он проник в мой разум и играючи лишил воли. Теперь весь мир сузился для меня до одного только голоса и моей паники. Он говорил и говорил, и я не знала, где заканчиваются его слова и начинаются мысли.

— Подойди ко мне, — приказал он, и любое неповиновение отзывалось острой болью. Если бы я могла кричать, я бы закричала. Не от боли. От бессилия и страха.

— Поцелуй меня.

Я — безвольная часть меня приблизилась и сделала недопустимое. Пусть даже поцелуй длился всего мгновение.

— Вот что значит быть в чьей-то полной власти, неприятно правда? Все понимать и подчиняться любому приказу. А если ты еще и подчинишь себе универсала, то тебе даже приказывать не придется. Просто читай мои мысли.

"На колени".

И я встала на колени, возненавидев себя и его за это.

— А теперь посмотри на меня. Прямо в глаза.

И все кончилось. Моя воля вернулась ко мне. И даже щиты.

— Страшно? — невинно спросил профессор.

— Да! — резко ответила я и поднялась с колен, игнорируя протянутую руку.

— Запомни это чувство и никогда, слышишь, никогда не вторгайся в чужое сознание без острой необходимости. Ты поняла меня, Аура? Отвечай!

Я бесконечно долго смотрела в глаза Гаара. Наверное, сейчас я ненавидела его даже больше, чем когда-нибудь могла любить. Это был жестокий урок, урок, которого я не заслужила, которого не понимала и не хотела понимать.

— Они были правы, — выдохнула я. — Когда говорили, что я вас не знаю.

— Ты не ответила мне, — проигнорировал он мои слова. — Я жду.

— Я поняла! — услышал он в ответ.

А еще я поняла, что сегодня заставила своего наставника перейти черту, которую нельзя было переходить.

— Урок окончен, — проговорил профессор и коснулся рукой моей руки. Купол исчез, а вместе с ним вернулись все звуки и острое ощущение чужого присутствия.

Я резко обернулась и столкнулась с осуждающе-разочарованным взглядом того самого анвара — наследника Адеона. Краска стыда залила лицо. То что он... они все видели, то что они могли подумать. Мне захотелось провалиться сквозь землю, а он все смотрел и смотрел на меня, как тогда — в таверне. Только взгляд был такой... вымораживающий, заставляющий что-то внутри меня стыдиться самой себя. И это чувство мне тоже не понравилось, особенно когда мое так вовремя проснувшееся самолюбие подсунуло мне воспоминание о вчерашнем вечере и о том, как анвар читал мои мысли, отмахнувшись от всякой морали и закона. Вряд ли его мучила совесть за это.

Так почему же я должна стыдиться? Кто он такой, чтобы оправдываться перед ним? Осознав эту простую истину, я высоко задрала подбородок и нагло посмотрела в карие, почти черные глаза наследника. С той же наглостью я и спросила:

— Понравилось?

— Мне казалось, что это алкоголь делает вас такой дерзкой, — почти равнодушно ответил наследник. Но вот именно, что почти. Глаза выдали его, искра, промелькнувшая в них — гнев.

— Нет, это моя отличительная черта, — обрадовавшись этому факту, лучезарно улыбнулась я.

— Господа, могу я вам чем-то помочь? — вмешался в наш немой диалог взглядов Гаар. Анвары — все четверо посмотрели на него с таким презрением, что я разозлилась. И все же они снизошли до ответа, если так можно было назвать короткое и надменное "нет".

— Анвары, как я полагаю, — словно не заметив грубости незваных гостей, продолжил профессор. — Меня зовут Орин Гаар, я преподаю боевую магию в этой Академии. И если уж вы позволили себе прервать наше занятие, позвольте узнать кто вы.

— Мое имя Амистар Рейвен Прегор Вессар четвертый, второй ведущий внутреннего круга и наследник Адеона, — проговорил мой персональный раздражитель, все так же надменно, все с той же интонацией превосходства и пренебрежения, все с теми же плохо срываемыми искрами в глазах, которые смотрели исключительно на меня.

— Вот как?! — удивился профессор Гаар. — И что же привело вас в Академию магии Велеса?

Да уж, мне бы тоже хотелось это узнать, а вот у загадочной и чересчур наглой четверки было свое собственное мнение.

— Простите п-р-р-офессор, но это не ваше дело, — процедил сквозь зубы наследник, и его тройка пренебрежительно хмыкнула.

Я видела, как побледнел Гаар. Этот анвар, словно намеренно пытался вывести его из себя. Но профессор сдержался и с улыбкой обратился ко мне.

— Что ж Аура, давай оставим этих господ одних, раз им не нужна наша помощь.

— Хорошо. Я только отнесу мечи на место.

Профессор лишь кивнул мне и, пройдя мимо анвар, скрылся за дверью.

— Вы не имели никакого права так разговаривать с ним, — не сдержавшись, все же высказалась я.

— Мне казалось, вчерашний урок пошел вам на пользу.

— Легко прятаться за титул наследника и совершать преступления, зная, что тебя не накажут.

— А за каким титулом прятались вы, совершая Киор? Насколько я знаю, в вашей стране это также считается преступлением.

— И что вы сделаете? Заявите на меня? — с вызовом спросила я.

Наследник лишь усмехнулся.

— Нет. Но Эльвире несомненно будет интересно узнать, чему учат своих учениц здешние преподаватели.

Я знала, что он прав и знала, что он легко может исполнить угрозу. За такое можно вылететь из Академии, и не только мне, но и профессору. Да, я почти ненавидела его за этот несправедливый и какой-то слишком неправильный урок, но анвар с его надменной мордой бесил меня гораздо-гораздо больше.

— Тогда в этом мире у вас одним врагом станет больше, — пообещала я и, чтобы мне снова не начали угрожать, попыталась протиснуться к выходу. Эти... анвары закрыли своими широкоплечими телами весь проход.

Но не успела я оказаться у двери, как в тренировочный зал буквально ворвалась Эльвира.

— Какого демона здесь происходит?!

— Ничего. Я уже ухожу, — стараясь не привлекать излишнего внимания, пробормотала я. Но проскочить мимо не дали. Эльвира резко побледнела и схватила меня за руки. Только теперь я заметила на своей ладони кровь.

— Аура, ты ранена? Что с твоей рукой? — почти прокричала она, а потом повернулась к анварам с совершенно диким заявлением: — Это ваших рук дело?

От вида крови меня замутило. Я никогда ее не боялась, но сейчас, осознав, что одна лишь царапина, совершенная во время Киора, одна лишь капля моей крови могла стоить мне силы, свободы воли, жизни, наконец, ужаснулась. И только боль в предплечье, в том самом месте, куда вчера меня ранил кинжал того сумасшедшего, вернула к реальности. На секунду я даже обрадовалась ей. А потом поняла, что радоваться-то особо нечему. Может друзья были правы, и тот кинжал был отравлен, иначе как объяснить, что даже Мила с ее возможностями не смогла помочь?

— Никто, вы слышите, никто не смеет нападать на моих учеников в стенах этой Академии! — кричала доведенная до края директриса. И кричала она не на меня, а на того, кто одним лишь кивком головы мог ее уничтожить. Нет, я знала, что Эльвира — сильная и бесстрашная, не представляла только, что настолько. Она сейчас напоминала маму-медведицу или волчицу, малыша которой потревожили злые охотники. Еще чуть-чуть и она бы точно полезла в драку.

— Я немедленно напишу в департамент ищеек с требованием выдворить вас...

— Это я виновата, — решила вмешаться я, пока эта и без того ужасная ситуация не стала еще ужаснее. — Я вчера случайно повредила руку и не до конца ее залечила. Вот и все.

С минуту Эльвира переводила взгляд с меня на анвар, а потом ее глаза вспыхнули от внезапного понимания.

— И где ты ее повредила? Случайно не в таверне "Последний путь"?

— Нет! — потрясенно и слишком поспешно воскликнула я. Вот это поворот! Как она узнала?

— Значит это не ты и твои друзья участвовали вчера в покушении на наследника Адеона?

— Впервые слышу об этом, — справившись с первым потрясением, ушла в полный отказ я.

— Да неужели?! — скрестила руки Эльвира, ничуть мне не поверив.

— Это большое недоразумение, которое к счастью быстро разрешилось, — пришел мне на помощь наследник. Правда, сделал он это с таким видом, словно совершал величайшее в мире одолжение. Если бы в деле не были замешаны мои друзья, я бы не чувствовала себя обязанной этому невыносимому типу. Чтоб он провалился!

— Как это недоразумение? Если здесь замешаны студенты Академии, то это может грозить большим дипломатическим скандалом. Я хочу знать, кто участвовал в этом. И немедленно!

— Это неважно...

— Позвольте мне решать, что важно, а что нет.

— Нам бы не хотелось, чтобы вчерашние события получили широкую огласку. Вам, наверное, тоже, — снова заговорил наследник, и те слова, которые он подбирал, странным образом действовали на магиану. Еще минуту назад она готова была растерзать этих нелюдей на месте из-за меня, а теперь пошла на попятную. — Это не поможет ни вам, ни нам. К тому же мы здесь не за этим.

— Но это событие уже получило огласку.

— Если вы не станете развивать тему, то и мы не будем иметь претензий ни к вам, ни к вашим студентам, — заговорил не наследник, другой анвар, которого я поначалу и не заметила. Нет, не так, просто двое других были яркими: один безмерно наглый, второй высокий, накачанный и холодный, как мрамор, а зеленоглазый анвар с более короткими волосами нежели у его спутников был каким-то невзрачным что ли. Не так высок, не так широк в плечах, не так опасно и недосягаемо красив, как наследник. Но это и делало его самым опасным из всех, ведь он умел не выделяться. Я по себе знаю, что невидимки порой куда удачливее тех, кто на виду.

— Справедливо, — тем временем ответила Эльвира. — Но мне хотелось бы знать, кто из студентов имел к этому отношение. Особенно, если в деле замешана ты.

Да что ж такое? Опять она меня в чем-то подозревает. Жаль, что не без оснований.

— Но я...

— Девушка не имеет к нашему делу никакого отношения. К тому же, пока мы здесь выясняем отношения, ваша подопечная всерьез рискует истечь кровью. Давайте отпустим ее и продолжим наш прерванный разговор.

О, хоть одна здравая мысль. Правда, жаль, что ее озвучил наследник.

— Хорошо, — к нашему общему с анварами удивлению согласилась Эльвира. — Аура, ты можешь идти. И даже не вздумай заниматься самолечением! Я узнаю, если ты не появишься у мадам Сибилл через две минуты.

Я благодарно кивнула директрисе, в последний раз бросила высокомерный взгляд в сторону наследника и его спутников и с превеликим удовольствием скрылась за дверью.

Правда ликовала не долго, припомнив все то, что успела натворить за последнее время. И это ужасно! За два часа я огребла столько неприятностей, сколько не получала за год учебы. Киор с Гааром, эта странно незаживающая рана, анвары, надменный наследник. И чует мое сердце — это только начало.

— Не дай Всевидящая! — передернув плечами пробормотала я и отправилась к мадам Сибилл, второй раз за два дня. То ли еще будет.

— Интересные у них тут порядки. Позволять учителю спать со студенткой... И как только директриса не замечает, — хмыкнул Эйнар, едва Эльвира покинула их, чтобы выпроводить нагрянувших так не вовремя велесских ищеек.

— Не думаю, что это так, — уверенно возразил Акрон.

— О чем ты? — как можно равнодушнее спросил наследник. И только одни боги знали, как тяжело далось ему это равнодушие. Сейчас, где-то в районе его сердца зародился тугой сгусток глухой ярости, который все разрастался и разрастался, стремясь поглотить его целиком. Он не мог понять, откуда взялось это чувство, но прекрасно осознавал из-за кого.