Остров в наследство

Внезапно дон Родриго выдохнул, расслабился, опустился в удобное кресло и наигранно рассмеялся:

— Право, мой друг мой, мы похожи на псов, не поделивших сахарную кость. Это глупо.

— Да, сеньор, — в знак согласия цыган склонил голову, рука отодвинулась назад, и дон Родриго перевел дух. Такие стычки случались и раньше, и, не найдя лучшего выхода, испанец сделал вид, что ничего не случилось:

— Эта англичанка — ведьма. Я жалею, что не убил ее собственными руками. А что касается выкупа — мы его получим. Дон Родриго де Вальдоро всегда возьмет свое. Нам повезло, что не утопла эта девчонка, Мэри.

Услышав свое имя, девушка вздрогнула и выпрямилась. Заплаканные глаза остановились на Родриго с невыразимой мольбой. Но тот глядел мимо нее. На цыгана.

— Хосе, время против нас. Мы должны сделать дело до того, как слухи о гибели "Полярной Звезды" достигнут Старого Света. У тебя неделя, чтобы сделать эту парочку покладистой. Неделя, Хосе.

— Да, сеньор, — привычно кивнул цыган.

— Я спас тебя от виселицы, — напомнил хозяин, — говорят, люди твоего племени не забывают своих долгов...

Хосе Мартинес снова нагнул лобастую голову с шапкой жестких черных волос, и ничего не ответил, а про себя подумал: "Не забывают, это верно, только от виселицы меня спас не ты, а госпожа Беатрис..."

* * *

Примерно в это же время черный двухмачтовый бриг "Королева Мария" болтался возле Барбадоса, как деревянный башмак в бочке рома. Команда была навеселе, да и сам капитан тоже. "Королева" оставила ненадолго королевскую охоту, чтобы с большой выгодой для себя продать партию "белых рабов", бывших когда-то английскими моряками. Волк перекупил их с испанского фрегата "Сан-Фелипе". Сделка эта, конечно, была незаконной. Все пленные подлежали заключению в тюрьме на Санта-Катарине, но дон Родриго справедливо решил, что с тюрьмы его величества вполне хватит двух старших офицеров. А матросы были проданы за полновесную монету тем, кто не станет кричать на весь свет о подобной торговой операции. Оба корабля разошлись весьма довольные друг другом. К слову, это маленькое знакомство отнюдь не помешало капитанам оставаться заклятыми врагами и не остановило бы ни одного из них, если бы представилась возможность без лишних потерь захватить и груз и корабль. Волк торопился на Тортугу и не мог сразу отделаться от живого груза. За время короткой стоянки в Кайоне и пути на Барбадос "естественная убыль" составила процентов десять... И слава богу, что подходящий покупатель подвернулся так быстро.

В большой, но до ужаса грязной, капитанской каюте, закинув ноги на стол, полулежал мрачный человек. Он находился не в самом лучшем состоянии духа и тела, а проще — был мертвецки пьян. На темном лице застыло угрюмое выражение. Губы кривились в шалой усмешке. Дверь приоткрылась и впустила помощника капитана. Он обшарил каюту глазами, присел на стул с твердым сидением и мотнул лохматой головой, схваченной кожаным ремнем. Джон тоже был пьян, но делал вид, что абсолютно трезв.

— Джон, ты не помнишь, мы перед обедом молились? — мрачно спросил капитан.

Помощник не ответил, но про себя усмехнулся.

— Не помнишь? — громче повторил капитан. — А вот я помню, сто чертей тебе в печенку. Не молились! Будем мы гореть в геенне огненной, помяни мое слово.

— Что с тобой, Волк? — бормотнул помощник. — Мы перебрали, согласен, но повод был.

— Чтоб я сдох, если я его вижу, — и так как помощник не собирался отвечать, Волк ответил сам:

— Они были христиане, Джон. А мы с христианской душой как с собачьей... Великий грешник я, а за этот грех буду лизать горячие сковородки лишнюю тысячу лет.

— Да что с тобой, Волк?

Пьяный капитан привстал, оглядывая каюту мутными глазами. Кроме обычной хмельной ошалелости в них мерцал фанатичный огонек пополам с чувством, которое очень редко посещало Волка — страхом и раскаянием.

— Джон, мы с тобой закоренелые грешники, — загрохотал он, — нет нам прощения, не вырвем мы у Дьявола свои души. Пропили мы, прогуляли по кабакам наше спасение. Велики прегрешения наши, велики и неискупимы. О чем ты думаешь, Джон? — воззвал Волк.

Джон поднял голову и медленно, членораздельно произнес:

— Старина Волк вспоминает о Боге только тогда, когда он хватил лишнего. Так говорят на Тортуге, и пусть меня съест акула, если это не так.

— Я не пьян, — мотнул головой Волк, — о, нет. Не пьян. Мне было видение. Мне явился Господь. Что б я всю жизнь плавал в тазу для бритья и не видел денег больше двух песо, если вру!

— И что он сказал тебе? — поинтересовался Джон.

Волк устремил взгляд в пространство.

— Он сказал мне: "Чарли, сын мой, помнишь ли ты еще свое имя?" Я ответил — помню, Господи! Он спросил меня: "Помнишь ли ты своего Бога?" Я ответил: "Помню, прости меня, Господи". Он сказал мне: "Чарли, сын мой, что же ты делаешь, сукин ты сын!" И я ответил: "Не знаю, Господи!"

Джон с интересом глядел на мрачного капитана с блуждающим взглядом. Это представление он видел уже много раз и всегда смотрел его с удовольствием.

— Он стоял на том месте, где сейчас я вижу твою гнусную, пропитую рожу, — продолжал Волк, — и говорил мне божественным голосом: "Чарли, сын мой, еще не поздно! Если ты раскаиваешься в своих великих прегрешениях, и для тебя могут раскрыться врата рая! Ибо одного раскаявшегося грешника примут с большей радостью, чем сотню праведников".

— И что дальше? — спросил Джон.

— Господь открыл мне путь к спасению! Ребенком я был обещан Богу, но я не понял своего предназначения и бежал в эту проклятую лужу, где крови больше чем воды и всего один священник на тысячу висельников. Но вот и для меня настал день прозрения. Я стану служителем Божьим! Да, я сделаю это, чтоб у меня рога на лбу выросли, чтоб я стал зеленым, как морские водоросли. Разворачивай корабль! — и так как Джон не шевельнулся, Волк вскочил на ноги и в ярости схватился за нож. — Или ты оглох, ад и чума, так я сейчас прочищу тебе уши, пьяная скотина! — и как подкошенный рухнул на свой стул.

Джон сплюнул и вышел из капитанской каюты. Когда, спустя минут пятнадцать после этой сцены, он, посмеиваясь, расхаживал по квартердеку, его окликнул один из матросов, интересуясь, как капитан.

— Как, как, — пробурчал Джон, — опять в святые отцы собрался. Значит и вправду пьян как свинья. Пропала наша охота.

Сделав поворот оверштаг, "Королева Мария" на всех парусах полетела назад, к Тортуге, где оставались кое-какие недоделанные мирские дела Волка, который собрался-таки в священники (что он делал регулярно после каждой серьезной попойки). Впрочем, "Фортуна" спешила туда же.

* * *

Малиновый солнечный диск завис над самой водой и в обрамлении сизых облаков пылал, как яркий рубин в короне владыки востока. Казалось, "бронзовая" "Фортуна" сейчас расплавится в тигле заката. Паруса горели, и алый, трепещущий отсвет лежал на темной воде.

Ирис глядела в окно на чудесный закат с видом приговоренного к смертной казни. В дверь кто-то постучал.

Она не услышала. Стук повторился громче, настойчивее. Затем дверь открылась. Ирис даже не повернула головы и не заметила Дэнни Расвена. С девушкой происходило что-то странное. Она глядела в пол и что-то шептала себе под нос, как безумная.

— Мисс Нортон, — позвал Дэнни, — Ирис?

Никакого ответа. Дэнни не на шутку перепугался. Девушка нравилась ему, и за эти несколько дней они почти подружились. Не зная, что предпринять, шкипер постучал в стенку капитанской каюты. Джеймс Рик возник на пороге почти сразу. Вопросительный взгляд обежал каюту и остановился на Дэнни. Тот был растерян.

— Рик, по-моему, с ней что-то не ладно. Я окликнул ее, но она... не услышала.

Капитан подошел к девушке, легонько тронул за руку:

— Что с вами?

— Кровь, — прошептала Ирис, глядя в пространство пустыми глазами, — его кровь.

Только сейчас мужчины заметили, что она разглядывает свои руки, на которых лежал отсвет заходящего солнца.

— Выйди, Дэнни, — произнес капитан.

В голосе Рика не было властности, скорее в нем звучала просьба, но помощник беспрекословно подчинился. Рик резким движением захлопнул ставни. В каюте стало темно. Он на ощупь нашел свечу, и через мгновение мрак рассеял крохотный огонек. По стене проползли большие нечеткие тени. Капитан взял девушку за плечи и легонько встряхнул:

— Мисс Нортон, — позвал он, — все в порядке. Здесь никого нет, кроме меня.

Девушка вздрогнула. В глазах мелькнул отблеск мысли. Она решительно освободилась. Капитан ждал.

Ирис медленно приходила в себя. Она сжала виски, словно страдала от головной боли. Черты лица исказили страх и отвращение. Губы дрожали, будто пытались что-то сказать. Она поднесла руки к лицу, всмотрелась в них и, явно успокаиваясь, медленно опустила. Девушка выглядела совершенно измученной.

— Мисс Нортон?

Ирис испуганно вскинула голову:

— Что вам здесь нужно?

— Дэнни позвал меня. Вы порядком напугали парня. Ему показалось, что вы неадекватны... — он замолчал, подбирая слово, — не в себе.

— Да, — произнесла Ирис глухо и устало, — наверное, так оно и было. Я смотрела, как заходит солнце. Это было так красиво. А потом я вспомнила... — девушка содрогнулась, снова шевельнула руками, но опомнилась и сцепила их в крепкий замок. — Ужасно, — прошептала она.

Капитан отступил на полшага, закрыл собой свечу так, чтобы и он, и девушка оказались в тени.

— Что такого ужасного вы могли вспомнить? — мягко спросил он, и этот неожиданный тон поразил Ирис.

Она подняла глаза.

— Расскажите мне, — он ободряюще улыбнулся, — не бойтесь. У меня случилась такая странная жизнь. Я видел и слышал такое, что вряд ли вы сможете меня чем-нибудь удивить.

Похоже, он действительно хотел помочь.

— Мне показалось, — медленно, словно преодолевая сильное течение, заговорила она, — что мои руки в крови.

— Это только закат.

— Нет, — возразила она, — не только. Мои руки действительно в крови, — сцепленные пальцы дрогнули, но остались на месте. Ирис с усилием оторвала от них взгляд и остановила его на подбородке Рика. Взглянуть ему в лицо она не смогла. — Я совершила убийство.

Первый раз она произнесла это вслух, и звук собственного голоса напугал ее еще сильнее.

— Действительно, это ужасно, — кивнул Рик. Он был, казалось, скорее заинтригован, чем шокирован, — но вряд ли это причина сходить с ума. Как это случилось?

— Это произошло на испанском корабле, — проговорила девушка. — За несколько минут до взрыва "Полярной Звезды" Дик дал мне кинжал. Чтобы я могла защититься.

— И вы использовали его по назначению, — усмехнулся Рик. — Можете не продолжать...

Он смотрел на девушку странным взглядом, в котором смешались сочувствие и ирония.

— Я не священник, мисс Нортон, и не могу отпускать грехи. Но полагаю, что человек, поднявший руку на своего ближнего, должен быть готов к тому, что ближний окажется вооружен.

— Это не предмет для шуток, — вспыхнула Ирис.

— А я не шучу, — Рик присел на большой, окованный железом сундук и взглядом пригласил ее присоединиться.

Она подошла и опустилась в плетеное кресло. Приглушенный голос Рика в полутьме прозвучал тепло и убедительно.

— Бог дал вам жизнь, чтобы вы жили долго. И если бы вы не попытались ее защитить, то пренебрегли бы этим даром.

Ирис смотрела в резкое лицо Рика заворожено. При всей своей простоте эта мысль никогда не приходила ей в голову.

— Капитан Рик, в вас столько добра! — воскликнула она. — Почему, ну почему вы выбрали эту долю?

Рик поморщился, словно съел кислое. Встал. Шагнул в сторону. Тень на стене выросла и переползла на потолок. Свет упал на его лицо. Ирис заметила жесткую, кривую усмешку и поняла, что Рик сильно задет ее словами. Но он быстро взял себя в руки.

— Почему? — переспросил он. — Да просто потому, что я не выбирал. Некто или нечто выбрало за меня. Сначала я оказался не в том месте и не в то время. Но я выжил, и это было уже хорошо. Потом я встретил замечательного человека. У него было двое сыновей. Они погибли из-за жадности или глупости одного мерзавца. Еще была дочь... Но это отдельная история. В общем, они с женой помогли мне встать на ноги, найти свое место в этом странном и новом для меня мире. А потом их обидели. Очень сильно обидели. У них отняли самое дорогое, смысл их жизни. А этого делать нельзя. Никогда нельзя отнимать у человека последнее. За это нужно наказывать. И я здесь именно для этого. Чтобы наказать...

Ирис чувствовала странное смятение. Неожиданная откровенность этого, почти незнакомого, человека ошеломила ее. Ей хотелось сказать ему что-нибудь такое же теплое, но слов не было. Только странная, щемящая тоска, для которой не было никаких причин. Неожиданно Рик рассмеялся:

— Ну, вот мы и исповедовались друг другу. Отсюда один шаг до сердечной дружбы, — в голосе проскользнули прежние язвительные нотки, но зеленые глаза смотрели серьезно и мягко.

В Ирис спорили двое: маленькая, испуганная девочка и любопытная женщина. Первая радовалась, что ее успокоили, и больше ничего не хотела знать. Вторая была заинтригована. Ей хотелось узнать, что за тайная грусть растревожила капитана. Какие воспоминания пробудило ее признание. В этом человеке была какая-то загадка, а Ирис Нортон с детства обожала загадки. Она уже почти сложила в уме подходящий вопрос, когда в каюту резко постучали. Капитан повернулся к двери, но та распахнулась сама. Это был Дэнни. Он обежал каюту беспокойным взглядом и прямо с порога выпалил:

— Рик, у нас, кажется, гости.

— Что за гости? — капитан мгновенно позабыл о девушке.

Он вышел вслед за помощником, машинально закрыл дверь и двинулся по коридору.

— Так что там за гости? — повторил он.

— Вахтенный заметил паруса на горизонте.

— Ты их узнал... И?

— Черный бриг с таким, знаешь, хищным форштевнем...

— Как же, встречались, — усмехнулся Рик. — Черт! Ты был прав, Дэнни. Не стоило задерживаться в Невисе.

— Ты подумал о том же, что и я? — мрачно спросил Дэнни.

Они миновали коридор, поднялись по трапу и оказались на мостике, открытом всем ветрам. Рик долго рассматривал море в подзорную трубу, пытаясь разглядеть в наступившей тьме что-то помимо блеклого пятна на горизонте.

— Похоже, мы с тобой становимся мнительными, как две старые девы, — проговорил он наконец, и захлопнул трубу, — Однако странно, что он один. Волки охотятся стаями. Возможно, к рассвету нас ждет сюрприз...

— Что за сюрприз, капитан?

Рик резко обернулся. На ступенях стояла Ирис Нортон. Светлые волосы были наскоро заплетены в косу, плечи закутаны в белый, шерстяной платок из сундука с добычей Дэнни. Она услыхала странную фразу о гостях и решила разузнать, в чем дело. Матросы "Фортуны" не горели желанием ответить на ее вопросы. Что-то происходило, и это что-то не нравилось пиратам. Ирис, взволнованная и озадаченная, поднялась на мостик и наткнулась на раздраженный взгляд капитана.

— Что вы здесь делаете? Мостик — не место для прогулок.

В его голосе не было и следа недавнего тепла и дружеского участия. Ирис растерялась: