По зову долга

— Это чтобы я не смущал остальных пленников?

— Да, — честно ответил Архонт, — сейчас здесь почти сорок человек. Но пока мы не разберемся, что произошло во время установки твоего интерфейса, они будут сидеть тут. Так что, надеюсь на твое понимание. А теперь одевайся, — он указал на стандартный местный костюм в ногах, — и пойдем, я тебя провожу. Кстати, как самочувствие, получше?

— Да, — натягивая трусы, ответил Рэм, — растворчик этот неплохо поднял силы. А тебе и вправду помогло то, что со мной произошло?

— Правда, теперь установка интерфейса будет проходить чуть легче. Не буду тебя загружать подробностями, просто поверь.

— Верю, есть польза от моих мучений, и то хорошо.

Натянув мягкие тапки, он направился за Архонтом. Коридоры были пусты, и только раз у столовой он столкнулся с женщиной лет тридцати, которую за руку держала маленькая девочка, которой на вид было не больше семи. Малявка ткнула в Рэма тоненьким коротким пальцем и сказала:

— Дядя неправильный, дядя без лица.

Архонт, уже миновавший их, замер и развернулся к девочке.

— Что ты имеешь в виду, моя хорошая?

— Это Гидая, — пояснила женщина, — моя дочь, она зрячая, она видит суть вещей. Про вас она сказала, что вы не живой, и полностью состоите из миллиардов циферок.

Голограмма Великого Канцлера уселась на корточки рядом с девочкой.

— Ты молодец, ты все правильно видишь. Что ты про этого дядю сказала?

— У него лица нет, словно стерли, он страшный, но добрый. А еще он скоро уйдет, чтобы забирать черные души, и в мире станет светлее.

— Спасибо тебе, милая, — поблагодарил девочку Архонт и, сделав знак Рэму, пошел дальше.

— Ну, и что это значит? — спросил Штопор, догнав "Верховного".

— Ты же сам слышал. А насчет душ? Да, именно этим и занимается Ликвидатор, только у нас не было ни одного до настоящего момента. Так что, ничего не могу тебе объяснить, придется все на своей шкуре познавать. Ликвидатор — это судья и палач в одном лице. Ты ничего не заметил, когда смотрел на девочку и ее маму?

Рэм задумался.

— Точно, от них шел золотистый свет, едва заметный, а над головой был ромбик такого же цвета.

— Поздравляю, ты видишь ауры. Всего их четыре: золотая — это люди очень добрые и заботливые, голубая — трудолюбивые, сильные и вполне порядочные, красная — люди сильные, алчные, чаще всего агрессивные. И, наконец, черная — люди с такой аурой расценивается мной как угроза, это жестокие, беспринципные, очерненные убийствами, жаждой власти и наживы. Вот для чего существуют ликвидаторы, только у нас нет ни одного.

— В моем мире есть несколько учений, в которых существует ауры, но не помню, чтобы там была подобная классификация по цветам.

— Это исключительно классификация интерфейса, и ничего общего с учениями по эзотерике не имеет. Я изучал их. Говорил же, что в моем ведении был огромный архив информации из всех миров.

Договорив, Архонт остановился у комнаты с номером двадцать пять, дверь автоматически открылась, предлагая Рэму войти, но он не торопился.

— И ты хочешь?

Голограмма верховного канцлера покачала головой.

— Я ничего не хочу, я не буду приказывать, куда тебе идти и что делать, но для тебя будет открыт особый список заданий. Но пока об этом говорить рано, тебе еще предстоит адаптация. Кстати, мы вернули твое оружие, оно на столе. А теперь отдыхай и набирайся сил, завтра начнется твоя новая жизнь.

Рем вошел в комнату, тут ничего не изменилось, кроме того, что на столе лежал пояс с кобурой, из которой торчал пистолет, и нож, его армейский нож. Он сделал два шага и бережно провел пальцами по рукояти. Он даже не обратил внимания, как за спиной, медленно отрезая от него коридор, встала на место переборка.

Весь день Рэм валялся на кровати, много ел и пил. Дважды его посетил медицинский дрон, сделавший пару укрепляющих уколов. Через некоторое время полоска жизненной энергии подросла до восьмидесяти семи единиц. А индикатор бодрости добралась аж до семидесяти трех.

Рэм же изучал пустой интерфейс. Хотя, что там изучать? Просто выяснял, что нужно для прокачки. Если сосредоточится взглядом на конкретном пункте, то тут же вплывают условия прокачки конкретного умения, например, выносливость качалась при передвижении с большим весом, и чем он больше и дольше переход, чем тяжелее груз, тем быстрее растет. Вторым способом увеличения этого параметра был предел болевых ощущений, именно выносливость была единственной характеристикой, в значении которой значились аж на тридцать единиц. Похоже в зачет пошло то, что он испытал при установке класса. Всего основных характеристик пять, бодрость и жизненная энергия были выделены отдельно:

— ловкость,

— сила,

— выносливость,

— интеллект,

— харизма

Вторичные характеристики, такие как:

— спокойствие,

— скрытность,

— маскировка,

— хитрость,

— инженерное дело,

— интуиция,

— взлом механических устройств,

— взлом интерактивных устройств.

И это только часть из них, причем меньшая, качались вторичные характеристики по ходу жизни, с использованием тех или иных навыков, конечно, некоторые из них можно было поднять на тренажерах. Так гласил мануал. Но в этом случае они развивались только до базового потолка, то есть пяти единиц.

Наигравшись и немного поэкспериментировав с видом интерфейса, Рэм съел еще один ужин, который привез ему кухонный дроид, после чего с удовольствие вымылся. Он долго тер себя мочалкой, словно пытаясь соскоблить последствия последних суток. После всего этого шкала бодрости задралась почти в потолок — до 85 единиц.

Рэм сидел на кровати и даже не слышал, как за спиной открылась и закрылась переборка.

— Скучаешь?

Булавин резко обернулся, до пистолета, который так и лежал на столе, было далеко, как и до ножа. Но Штопор тут же успокоился, на пороге, прислонившись спиной к закрытой двери, стояла Грая. Сомнительно, что она пришла его убить. Она вошла столь бесшумно, что могла бы отвернуть ему голову, а он только в последний миг осознал, что умирает.

— Привет, — поднимаясь с кровати, поздоровался Рэм. — Да, скучаю, хотя завтра идти наверх, так что я больше в предвкушении. Хотел спать лечь.

— Я знаю, что завтра ты уходишь, — произнесла андроид, голос у нее был мягкий и очень приятный. — Как насчет того, чтобы провести часть ночи вместе?

— Ты не обидишься, если я тебя спрошу...

— Нет, меня не посылал к тебе Архонт, — угадав его мысли, ответила она на незаданный вопрос, — это моя инициатива. И его совершенно не касается, с кем я сплю.

— Он говорил, что вы особенные.

— Это так. Я могу чувствовать, и именно влечение к тебе привело меня сюда. Не прогонишь?

— Не прогоню, — решил он, чувствуя, как желание растет.

Месяц с лишним прошел с того момента, как он был с женщиной на базе Биржи. Всего месяц, а кажется, целая жизнь. Задумавшись, он не заметил, как Грая подошла, обняла и поцеловала, ее губы были теплыми, слегка влажными, а от кожи пахло какими-то ягодами. Странно, но он не относился к ней, как к андроиду, как к механизму, он воспринимал ее, как женщину, чего никогда не было ни с четвертыми моделями, ни с пятыми.

Рэм обнял ее, прижимая к себе. Она была чуть ниже ростом и теперь стояла, положив голову ему на грудь. От волос пахло очень приятно, но запах был совершенно незнаком. Так они стояли несколько минут, прижимаясь друг к другу, а потом его куртка улетела в сторону, прямо за ней отправился ее майка, под которой ничего не было. Губы ее были жадными, целовалась она страстно. Да, прав был Архонт, это нечто совершенно новое, это уже не железка в оболочке, это новый вид. Она опустилась на колени, и мысли Рэма унесло куда-то далеко-далеко, а потом он был опрокинут на кровать, а обнаженная Грая, оседлав его, медленно двигала бедрами, спешить девушка не собиралась. Она уснула, положив голову ему на грудь и обвив ногам его ноги. Штопор нашел недостаток в комнате — здесь были очень узкие для двоих кровати, на этой мысли он вырубился, успев заметить, что шкала бодрости теперь равняется девяноста пяти единицам. А еще выносливость стала тридцать один.

Когда Рэм открыл глаза, Граи нигде не было, а из невидимого динамика вещал механический голос:

— Рэм Булавин, у вас есть пятнадцать минут на то, чтобы привести себя в порядок. Завтрак будет ожидать вас на столе. Через полчаса за вами явится сопровождающий. Удачного дня.

Рэм промолчал, мысленно послав говорившего на хер. Больше всего его поразила прибавившаяся единичка выносливости, оказывается, есть приятные способы поднять не только бодрость, но и еще кое-какие характеристики, правда, Грая оказалась темпераментной и неутомимой, пришлось постараться.

Когда Булавин вышел из душа, то на столе его действительно ждал завтрак, а на кровати новая одежда, и уже не стандартный комплект из белых шмоток, в которых можно до столовой дойти, это была одежда путешественника — крепкие плотные штаны и куртка землистого цвета, высокие ботинки, трусы, носки, майка.

Рэм открыл интерфейс и посмотрел на одежду через него — "Комплект одежды обыкновенный, наноткань, защита от когтей средних животных, малого колюще-режущего оружия и погодных условий".

Штопор пожал плечами. Это одежда не для боевых действий, в ней можно находиться в относительно спокойной местности. Конечно, это лучше, чем штаны и рваная майка, в которой он приземлился, но что-то ему подсказывало, что нормальную броню будет получить не так просто. Быстро переодевшись, он уселся за стол и смел все, что было на подносе. И снова возникло ощущение, что так вкусно он не скоро сможет поесть. Предчувствие, что жизнь на поверхности сильно отличается от его теперешнего положения, крепло с каждой секундой. Переворошив свой рюкзак с тем, что нашел в капсуле, и подбив баланс, Булавин пришел к выводу, что на первые несколько дней у него все есть. А дальше он освоится.

Пояс с кобурой и ножнами занял свое место. Рэм осмотрел комнату, ничего ли не забыл? До указанного в сообщении времени оставалось три минуты.

Сопровождающим оказался все тот же дрон с мерзким механическим скрипучим голосам. К счастью, он молчал, просто летел впереди, показывая дорогу. Вот они вернулись в основную часть бункеру и продолжили движение дальше по часовой стрелке. Трижды Булавин видел людей, вернее андроидов, но у него сложилось ощущение, что подземный комплекс заселен слабо, хотя, возможно, все заняты своими делами, это ведь только центральный коридор, из которого лучами в разные стороны расходятся сектора. И снова телепортационный зал, чуть поменьше размерами, но с более активной системой обороны. На платформу были направлены стволы четырех автоматических турелей, размещенных на потолке и стенах, еще два пушечных комплекса стояли возле двери, а вдоль стен замерли сразу пять боевых роботов, причем у двоих очень серьезное вооружение, вплоть до противотанковых ракетных комплексов. Интересно, в какое место его отправляют, если стерегутся так, словно оттуда должна прорываться наемничья бригада с полными средствами усиления? А в первом зале, куда его телепортировал дроид, были всего две жалкие турели. Хотя, что он знает? Там может быть спрятано гораздо больше, и в стенах, и в полу, две — это только то, что ему показали.

— Становись на платформу, — впервые заговорил дрон своим скрипучим голосом. — Перенос займет меньше минуты, зона вокруг портальной площадки безопасна, там тебя встретят.

— И тебе, Архонт, всего хорошего, — с сарказмом произнес Рэм и шагнул на белый круг.

— Иди с миром, — неожиданно произнес дрон голосом Искусственного разума, — мы еще увидимся, и не раз, но не скоро.

Штопор хотел ответить, что в гробу он видел эту встречу, но все вокруг заволокло белой мглой, и он не смог даже губами шевельнуть. При телепортации объект должен быть абсолютно неподвижен, пока разобрались, человек пять разорвало. Груз нормально проходил, а вот животные и люди в куски.

Дрон не соврал, телепортация заняла секунд восемь. Рэм все равно не удержался на ногах и рухнул на колени, но завтрак в себе сохранил, да и не так сильно тот рвался наружу.

— Что-то последнее время одних слабаков присылают, — раздался у него за спиной звонкий веселый девчачий голос, да и фраза была произнесена с явной издевкой.

Булавин не спеша поднялся, поправил рюкзак и только после этого медленно обернулся, попутно осматриваясь. Комната без окон, под потолком пара турелей, но наведены они на единственную дверь. Помещение не сказать, что большое, метров тридцать квадратных. Под ними на одиноком пластиковом стульчике сидит девчонка лет пятнадцати и с интересом разглядывает его. Больше никого кроме них тут нет, интерфейс был активен, поэтому Рэм сходу получил информацию о ней: "Шарго Тарн, четырнадцать лет, член общины "Возрождение", социальный уровень четвертый, специальность — гид, класс отсутствует. Не опасна".

Рем знал, что фиксированный класс получают только люди после двадцати, остальные работают, накапливая очки, характеристики и специальные навыки, которые смогут использовать после получения класса. Аура у девочки была голубой.

— Ты что ли встречаешь? — поинтересовался он, сходя с платформы, фразу про слабака он решил проигнорировать, не хватало еще вестись на подначки этой мелкой.

— Я, — вскакивая, гордо заявила она. — Пойдем, нужно тебя представить Дарку, он у нас тут главный по безопасности и у него у первого появился интерфейс. Можно сказать, он управляет тут всем. А потом я тебе все покажу и отведу на полигон.

— Веди, — разрешил Рэм.

— А, правда, что ты из другого мира?

— Врут, — ответил Штопор, пряча улыбку.

— Это ты врешь, — заявила девчонка, — я же вижу твое имя, фамилию, прозвище в интерфейсе, у нас таких не бывает. Ты наемник с космического корабля, который Архонт сбил, вы должны были нас захватить.

— Раскусила. И как ты к этому относишься?

— К наемникам? Плохо, — уже более серьезно и рассудительно ответила Шарго. — Но если Архонт оставил тебя в живых и дал интерфейс, значит, ты хороший.

Рэм мысленно рассмеялся этой детской непосредственности, но ничего не ответил. Пока они разговаривали, выбрались за пределы зала телепортации. В небольшом шлюзовом помещении застыла пара боевых роботов, под потолком висели турели с крупнокалиберными пушками, еще две скорострельные разместились на стенах. Все это было направлено на наружную дверь, сейчас закрытую. Похоже, слова дрона о безопасной территории вокруг портальной площадки сильно преувеличены.

— Шарго, как часто вступает в дело все это добро?

— Нет, — голосом, полным гордости, заявила девчонка, — эти еще ни разу не стреляли. Сюда сроду никто не прорывался, самых удачливых останавливали на пятом уровне, а здесь двадцать восьмой. Мы почти на самой вершине башни. Да и было это нападение давно, пару лет уж прошло, за последний год никто даже до внешнего периметра не добрался. Это, скажем так, мера предосторожности, последний рубеж.

— А что за башня?

— Остатки научно-исследовательского комплекса. Уцелели всего тридцать шесть уровней, но последние два завалены обломками.