Никто кроме нас. Игра на чужом поле

— Пойду, до ветру схожу — громко заявил Малышев, спрыгивая с саней — Митяй, со мной пойдешь. Да винтовку с собой прихвати.

— А чого сам не впораэшся? — хохотнул Вахрамеев и толкнул лежащего на брошенной в розвальни охапке сена Карасева — йди, йди Митя, раптом чого потримати треба буде.

— Ты посмейся у меня, посмейся еще — свирепо оскалившись, капитан показал подчиненному пудовый кулачище — смотри, пропадет чего с саней, не посмотрю, что тещин выродок, зашибу.

— А я че, я мовчу — пробурчал Сергей, поспешив спрятаться за флегматично помахивающей хвостом лошадью — вже и пожартувати те не можна.

— Дошуткуешься у меня когда-нибудь — закончив небольшой спектакль, Малышев развернулся и неторопливо зашагал следом за скрывшимся за ближайшим углом немцем.

Карасев, изображая туповатого увальня, поднялся, подхватил за ремень и повесил на плечо "мосинку", широко зевнул, сплюнул и лениво побрел за командиром.

Улица за углом был совершенно пустынна. Капитан, быстро оценив обстановку, юркнул в подъезд разрушенного двухэтажного дома. Андрей последовал за ним.

— Привет от тетки Ганны — ни к кому не обращаясь, бросил Егор.

— Кума, велела ей гостинец передать — раздался из полутьмы соседней комнаты негромкий, чуть хрипловатый голос, шагнувший на свет обер — лейтенант спрятал в кобуру пистолет, скупо улыбнулся — давно вас жду. Времени у меня немного, поэтому давайте о деле.

Малышев с "немцем" отошли в угол, спрятавшись в тени, а Карасев поспешил устроиться у оконного проема, наблюдая за улицей и в то же время, стараясь не пропустить ни одного слова из их негромкого разговора.

— Какого характера гостинец? — поинтересовался капитан.

— Микропленка — коротко пояснил "Седой" и счел нужным пояснить — у "Магды" был доступ к личным делам курсантов. При эвакуации из Киева она сумела их переснять.

— Она?

— Да, обер — ефрейтор Катарина Вайс, служила при канцелярии.

— Немка?

— Фольксдойч. Шатенка лет двадцати восьми, рост около метра семидесяти, хорошая фигура, лицо круглое, глаза серые, эффектная женщина, мимо не пройдешь. Из особых примет небольшая родинка на правой щеке.

— Обстоятельства исчезновения?

— Две недели назад я получил от нее последнее сообщение.

— Каким образом?

— Через тайник. Любой личный контакт мог вызвать подозрения. По службе мы с ней не пересекались, а личных отношений у нас быть просто не могло, слишком высокого полета птицы вокруг нее увивались.

— Эффектная женщина — понимающе усмехнулся Малышев.

— Точно — кивнул Седой — так вот, в сообщении было сказано, что ей грозит провал, и она вынуждена уходить.

— Это все?

— Почти. На момент написания сообщения "Магда" была под контролем. У нас с ней был оговорен соответствующий сигнал.

— Немцы?

— Не знаю.

— Что еще удалось узнать?

— В день пропажи "Магды" на дороге к западу от Дядьковичей были убиты: гауптман Нойман, в школе он заведовал интендантским снабжением, и его водитель. Но подробностей не знаю. Тут и так все Ровно после серии успешных покушений на высокопоставленных офицеров на ушах стоит, а позавчера Функа шлепнули, рейхскомиссара. По всему городу ориентировки на некоего гауптмана распространили. Подозревают всех и вся.

— Ну, насколько мне известно, в нападении в районе Дядьковичей подозревают аковцев — пожал плечами Егор.

— У тебя есть какая-то информация? — оживился "обер — лейтенант".

— Скажем так, есть основания полагать, что в момент нападения на Ноймана, "Магда" все таки находилась в его машине. Вот только куда она потом исчезла? Никаких следов пока найти не удалось.

— Хм, возможно, возможно — задумчиво протянул Седой — а знаешь, я ведь действительно несколько раз видел Катарину в обществе интенданта.

— Кто-то занимается расследованием?

— Да из Варшавы прибыл чиновник. Так, что если кто-то и располагает более полной информацией по этому делу, то только он.

— Кто такой?

— Видел его пару раз, только мельком. В школе опрашивал офицеров. Сам лично с ним не встречался, но кое-какие данные удалось о нем собрать. Криминальрат Конрат Эбель. На вид лет тридцать пять, высокого роста, худощавого телосложения, брюнет. На лбу большая залысина. Над левой бровью старый шрам от рассечения. Квартирует на улице Мазепы, вот здесь адрес. По отзывам беседовавших с ним — очень нудный, въедливый тип и настоящий профессионал.

— С таким господином неплохо было бы познакомиться поближе.

— Как источник информации он конечно может быть полезен, но риск очень велик. Стоит ли овчинка выделки? Ведь стопроцентной гарантии, что он знает достаточно много, нет. Может лучше прочесать все окрестные хутора в районе, где был обстреляна машина интенданта? Глядишь да накопаете чего-нибудь? Хотя уже столько времени прошло.

— Ну, положим, знает он в любом случае побольше нашего — заметил Малышев — во-первых, у нас по-прежнему нет стопроцентной гарантии, что "Магда" действительно была в той машине. Одни предположения, подтвердить их или опровергнуть может только Эбель. Во-вторых, как ты правильно сказал, прошло много времени, и если какие-то улики на месте происшествия были обнаружены, находятся они опять же в его распоряжении. Ну и наконец, в-третьих, окрестности уже неоднократно прочесаны немцами и бандеровцами, и уж если какую-то информацию из местных они вытрясли, располагает ею в полном объеме исключительно наш криминальрат. Так, что брать его за жабры надо. Вот только как?

— Персональной охраны у него нет. Постоянно при нем находиться только денщик, он же телохранитель. Охрана сопровождает только при выездах за черту города, где есть риск нарваться на партизан, тут ее численность варьируется в зависимости от ситуации. Однако в доме, в котором находится его квартира живут высокие чины поэтому у входа постоянный парный пост. Улица активно патрулируется, причем не вспомогательной полицией, а солдатами комендатуры. Тем более в последнее время меры безопасности значительно ужесточены. Вы, в своем маскараде, будете там как бельмо на глазу.

— А вне дома? Распорядок дня известен?

— Каждое утро ровно в девять ноль, ноль за ним заезжает "Опель — Кадет" с водителем, отвозит в местное управление криминальной полиции. Там обычно находится до 18.00, потом едет ужинать в ресторан и домой. Маршрут передвижения и распорядок дня один и тот же.

— Это уже хорошо — кивнул Малышев — ужинает также в одном и том же кабаке?

— Да. Небольшой ресторанчик "Дойчегофф" на углу Праздничной площади.

— Понятно. От этого и будем плясать. И вот еще. Нам бы в городе перекантоваться дня два — три. Нужно время на подготовку операции. Есть возможность?

— С этим сложнее — "Седой" ненадолго задумался, наконец, решившись кивнул, достав из кармана небольшой блокнот и вырвав из него листок, написал карандашом несколько слов — есть такое место. Вот адрес. Покажите это квартирной хозяйке, потом записку уничтожите. Предупреждаю, тетка уверена, что работает на немецкую разведку, поэтому при ней никаких разговоров. Она вопросов тоже задавать не будет.

— Понятно — кивнул Малышев — как будем поддерживать связь? И вот еще что. Надо кое -что передать для Маришки.

— Завтра я вас найду сам. Есть кое-какие мыслишки как вам помочь. Ну, бывайте мужики. Удачи. — "обер — лейтенант" на прощанье пожал обоим смершевцам руки и ушел.

Контрразведчики некоторое время из окна наблюдали как он не спеша, прогулочным шагом скрылся за углом, а потом и сами покинули укрытие, вернувшись к своим саням.

Глава 9

Разбудил Андрея давно уже позабытый запах свежесваренного натурального кофе.

Малышева в комнате отведенной хозяйкой конспиративной квартиры "Седого" для проживания постояльцев уже не было, только завернувшийся в клетчатый шерстяной плед Вахрамеев негромко похрапывал на диване.

Капитан отыскался в столовой, неторопливо попивающий, обжигающе горячий напиток из крохотной фарфоровой чашечки.

— Гутен морген, фрау Мария — усаживаясь напротив, церемонно приветствовал Карасев высокую, худощавую, чопорную женщину лет сорока, хлопочущую возле плиты. Приняв из ее рук малюсенькую посудинку, исходящую ароматным паром, поблагодарил скупым кивком, сделал небольшой глоток. Он уже и забыл, когда в последний раз вот так в тепле и уюте ночевал в городской квартире и сидя за накрытым белоснежной скатертью столом пил на завтрак натуральный кофе.

С хозяйкой квартиры и при ней смершевцы говорили исключительно на немецком. К счастью сама "фрау Мария" будучи природной украинкой, языком Шиллера и Гете не владела совершенно и потому в должной мере оценить жуткий акцент и корявость построения фраз своих квартирантов не могла. К тому же прекрасно осознавая свои более чем скромные языковые возможности, изъясняться они предпочитали коротко и односложно. Сама же содержательница конспиративной квартиры к столь суровым, неразговорчивым "господам офицерам" испытывала глубочайшее почтение, и почти священный трепет, и лезть к ним с вопросами и разговорами не решилась бы ни за какие коврижки.

В комнату, позевывая, вышел Вахрамеев, так же скупо пожелал всем доброго утра, уселся за стол. Взял лежащие на нем газеты. Полистал "Волинь", издававшуюся на украинском языке, презрительно отбросил ее в сторону, развернул "Deutsche Ukraine Zeitung" погрузился в чтение, не забывая поглощать поданный завтрак.

Всеобщее молчание прервало появление "Седого". Выпроводив хозяйку из дома под благовидным предлогом, он, не теряя времени, приступил к делу.

— Так мужики, вот здесь три комплекта формы и документов. Для любого патруля, вы унтер-офицер и двое рядовых из роты охраны и обеспечения при разведшколе в городе находитесь совершенно официально по распоряжению своего начальства до 20.00.

— Документы подлинные? — поинтересовался Малышев придирчиво разглядывая печати.

— Обижаешь. Все печати подлинные и все подписи очень близко к оригиналу. Конечно при подробном рассмотрении обязательно всплывут неточности. Вот только вряд ли кто то будет ваши документы на улице под микроскопом рассматривать. Не до того. В городе вообще черт знает, что творится. Полным полно отступающих частей, кое-где эвакуация начинается — покачал головой "Седой" — а вообще это заслуга Магды. Она в свое время сумела достать и оформить бланки.

— Хорошо — кивнул Малышев — брать будем на выходе.

— Тогда в 19.30 на углу Праздничной площади запомнили?

— Да. Только один нюанс. Город мы совсем не знаем нам бы сходить, посмотреть заранее на эту площадь, пути отхода прикинуть.

— Да, этот момент я как-то упустил — разведчик задумчиво потер подбородок — но всем вместе светится я думаю пока не стоит. Сделаем так. Мы с тобой пойдем, на месте осмотримся, прикинем там, что к чему, а парни здесь подождут.

"Седой" и Малышев ушли, Вахрамеев отправился в комнату досыпать, а Карасев еще некоторое время сидел за столом прокачивая сложившуюся ситуацию. Все факты указывали на то, что "Магда" действительно находилась в машине Ноймана. Но куда и зачем они направлялись? Далее, перед своим исчезновением обер — ефрейтор оставила информацию о том, что ей грозит провал и она вынуждена бежать, и в то же время дала понять, что находится под контролем, это кстати возможно объясняет почему вместе с сообщением она не передала микропленку. Под чьим контролем? Если это немцы, тогда зачем выводить из игры контролируемого, а то и перевербованного вражеского агента? Это же настоящий клад. Можно использовать его как канал для слива нужной тебе дезинформации, полного выявления всей нашей разведывательной сети, да мало ли других возможностей. Как то нелогично и непрофессионально, уж в чем, в чем а в непрофессионализме немецкая контрразведка до сих пор замечена не была. Как минимум они бы установили наблюдение за тайником и взяли бы "Седого" прямо там, при выемке информации. Могли и не брать, а организовать слежку и вести его дальше, выявляя связи. В таком случае немцы бы давно уже вышли на их группу и накрыли бы, повязав "тепленькими". Пока же вроде все спокойно, и "хвоста" нет уж он бы точно выявил, приходилось в свое время, по молодости и в наружке поработать, так, что навык кое-какой имеется. Но тогда кто? Нойман? Допустим он каким то образом сумел раскрыть "Магду" и вместо того, чтобы выдать своему руководству советского агента сажает ее в свою машину и увозит из города, где и благополучно нарывается на засаду АКовцев. Зачем? Получается, интендант вел какую-то свою игру? Во всей этой ситуации пока вопросов пока больше чем ответов.

Возвращение хозяйки квартиры принявшейся хлопотать на кухне отвлекло Андрея от дальнейших размышлений и заставило уйти в комнату.

Появившийся через пару часов Малышев памятуя о "лишних ушах" за дверью особо распространяться не стал, Карасев также о своих логических построениях не рассказывал, поэтому время оставшееся до выхода провели по своему обыкновению почти не разговаривая между собой. Отдыхали, готовили оружие, примеряли и подгоняли полученную от "Седого" форму, по очереди, спрятавшись за шторой вели наблюдение за улицей и входом в дом.

Город встретил шумом проезжающих грузовиков и топотом множества ног. Отступающие войска и эвакуируемые учреждения буквально заполонили его ревом моторов, цокотом конских копыт, грохотом колес обозных телег и лаем команд. Редкие местные жители проскакивали прижимаясь к стенам домов, стараясь до наступления комендантского часа убраться с укрываемых наступающими сумерками улиц.

До Праздничной площади удалось добраться без всяких проволочек, счастливо миновав назойливое внимание вездесущих, многочисленных патрулей. Остановились на противоположной стороне улицы напротив входа в небольшой ресторан с табличкой "только для немцев" на освещенной яркой гирляндой, стеклянной витрине. Возле него у бровки тротуара стояло два легковых автомобиля и мотоцикл.

— Он здесь — Малышев повернувшись спиной к задувающему по зимнему холодному, промозглому ветру прикурил сигарету — черный "Опель -Кадет". Водителя что — то не видно.

— Водила похоже вон, возле мотоцикла ходит, ноги разминает — пробормотал Вахрамеев.

Действительно среднего роста, крепкий фельдфебель, несмотря на холодную погоду щеголяющий без шинели неторопливо прогуливался по тротуару шагах в десяти от "Опеля". Вот он остановился и перебросился парой фраз с водителем, четырехдверного кабриолета — мерседеса.

— Второй водила тут явно лишний — Егор недовольно поморщился — ну да ладно, разберемся. Значит так как только объект выходит из кабака и подходит к машине вы его "пакуете". Я кончаю фельдфебеля, прыгаю за руль и сразу по газам. Главное за город вырваться, там наши должны прикрыть.

— Черт — ругнулся Карасев — патруль нарисовался. Похоже по нашу душу идут.

— Не вовремя — буркнул Малышев — спокойно, не дергайтесь.

— MilitДrpatrouille. Ihre Dokumente — подошедший лейтенант небрежно козырнул в ответ на приветствие, требовательно уставился на вытянувшегося по стойке "смирно" Малышева, сопровождающие его четверо солдат грамотно расположились вокруг перекрывая пути к возможному бегству и не перекрывая друг другу сектора стрельбы.