| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
Мертвец надавил. Ким как раз выдернул кинжал, неимоверным усилием слегка отогнул ладонь патрульного в латной рукавице, расширяя щель между ней и наручами. Вонзил кинжал прямо в щель и с силой крутанул.
Полностью отрезать руку ему не удалось, зато он почти перерубил кость. Мертвецу не хватило оставшейся части, чтобы удержать меч, перчатка просто повисла на остатках мышц и сухожилий. Меч при этом так и остался зажат в мертвых пальцах.
Патрульный схватил Кима левой рукой за плечо и сжал. Вор сразу почувствовал, что еще немного — и большой палец сломает ему ключицу. Согнув руку с кинжалом, Ким из последних сил, почти вслепую, вогнал острие в щель между перчаткой теперь и левой руки мертвеца. Качнул вправо-влево и сразу почувствовал, как ослаб нажим пальцев врага. Качнул еще раз, и вторая рука у мертвеца безнадежно повисла.
Патрульный застыл в недоумении. В магию, что подняла мертвеца и заставила его двигаться, явно не входили такие понятия, как пнуть врага, ударить его лбом или прочие приемчики, коими изобиловал арсенал Кима.
Поэтому после заминки мертвец просто попер на Кима, пытаясь навалиться на него грудью. Ким легко ускользнул в сторону, выдернул спиногрыз, перехватил его обратным хватом и вонзил кончик в глаз патрульного, прямо из-за спины. До затылка он не достал, но это и не было целью. Воспользовавшись мечом как рычагом, он нажал вниз, заставляя голову мертвеца наклониться вперед, и тут же вогнал кинжал в образовавшуюся щель на затылке врага. Как и в предыдущий раз, защита позвоночника не помешала ему добить своего последнего врага.
Рем вложил меч в ножны. Он честно расправился с медлительным патрульным, пока Ким прыгал вокруг остальных. Правда, при этом существенно ухудшил качество брони своего противника.
— Оттаскиваем прямо за угол, в проход, и бросаем, — сказал Рем. — Нет времени.
Ким выдернул спиногрыз и кинжал из многострадальной головы теперь дважды и окончательно мертвого противника, с легким шелестом вбросил их в ножны и успел подхватить тело, прежде чем оно упало.
— Схватки в тесных переулках — моя стихия, — скромно признался Ким. — В тесноте, с ножом... даже немного взгрустнулось.
— Да, я заметил, что твоя. Надеюсь, взгрустнулось тебе только немного, а не то ты окончательно загрустишь к концу сегодняшнего дня.
Ким кивнул. Поводов для ностальгии у него, скорее всего, будет еще достаточно. Дальше прятать тела патрульных они продолжали молча.
В этом занятии они оказались равны — каждый утащил по два трупа упокоенных.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
Мертвец атаковал. Сила избранного, вложенная в удар, была такова, что Виктору нечего было и думать о блокировании. Он подставил под удар даже не меч, а посох, но в последний момент шагнул в сторону, так, что меч слуги Затворника скользнул вдоль посоха, не причинив вреда ни магу, ни дереву.
Избранный чуть провалился вперед из-за того, что его удар ушел в пустоту, и маг помог ему, мечом не ударив, а лишь толкнув его в спину. Чтобы не упасть, мертвец сделал еще шаг вперед, потом еще, и маг оказался у него за спиной.
Виктор все больше смотрел на мир иначе, чем другие, даже его друзья. Он не напал, имея великолепную возможность атаковать со спины. Потому что не видел, куда можно нанести смертельный удар, а тратить силы вхолостую не хотел. Зато он видел другое — пока мертвец двигался, он разглядывал его латы, крепления, каждую заклепку, удерживающую железо на теле мертвеца, дополнительный горб, укрепленный вдоль спины и призванный обезопасить избранного от излишне ретивых живых.
Под горой произошло еще кое-что, помимо встречи с демоном. Виктор к тому же стал чувствовать движение горных пород. И иногда видел саму суть вещей.
Он ударил в самом конце, когда мертвец вновь обрел равновесие и начал поворачиваться обратно к магу. Ударил не мечом, а рукояткой меча по сочленению двух латных пластин и сразу отскочил в сторону, избегая очередной атаки избранного.
Вокруг четверо его друзей кое-как, но справлялись с гвардейцами, поэтому у него сейчас была одна цель, один враг — избранный.
Он снова заставил противника потерять равновесие и ударил в еще одно место прямо на латах, потом еще. Только после десятка ударов стало понятно, что Виктор не просто развлекается. Часть доспехов начала разваливаться прямо на глазах.
— Ненавижу вашу магию, — произнес избранный, сдирая с руки болтающийся наруч.
— Ни капли магии, мертвый, — ответил Виктор и ударил еще раз, на этот раз заставляя разболтаться наколенник. Видно было, что часть доспехов закреплена прямо на теле мертвеца, вбита, соединена скобами прямо с его костями. Но даже это не помешало магу избавлять воина от его доспехов, возможно, впервые за долгое время.
В какой-то момент избранный остановился. Выпустил меч, оставив его висеть на надетой на руку петле. Взял шлем обеими руками и содрал его с головы, похоже, вместе с частью затылка. И после этого снова взялся за меч:
— Что это меняет, книжник? Я и без доспехов воин. А ты никто, со всеми своими фокусами.
Лицо мертвеца совсем не было тронуто тленом. Оно отличалось от живого только бледностью кожи, давным-давно не видевшей солнца. Но, видимо, ритуал перерождения был не намного лучше, чем прохождение через ворота некроманта. Все лицо воина было испещрено тонкими шрамами, которые, очевидно, так и не зажили к моменту его смерти. Тонкие короткие красные черточки, сделанные чем-то очень острым, складывались в какой-то узор. Чужеродный узор, настолько чужеродный, что он даже казался красивым. Что-то значащим. И особенно это красное плетение выделялось на бледном, почти белом лице мертвеца.
— И в доспехах, и без, — произнес Виктор, делая шаг навстречу, — ты давно мертвец. Я лишь могу восстановить реальность, которую ты нарушаешь своим присутствием.
Избранный замахнулся, но Виктор оказался быстрее. Его меч вошел в тело врага прямо над горжетом, под подбородок. Мертвец сам насадился на него, двигаясь вперед.
Маг чуть ослабил руку, державшую оружие, и избранный упал на колени. Склонившись над ним, Виктор шепнул:
— Наконец-то ты обретаешь мир. Очень надеюсь, что ты рад этому.
Избранный еще не ушел. Он поднял глаза и встретился с глазами мага. В его взгляде читалась только ненависть, ненависть не только к магам, но ко всему миру. Виктор с силой провернул меч, и глаза мертвеца потухли. Казалось, потух даже кровяной узор на его лице.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
*
— Думаете, почему так легко учить основы магии некроса? Да потому что это истинный путь, а истинный путь всегда легок. Почему, думаете, нас ненавидят остальные маги? Да потому что эти немощные старики боятся взглянуть за черту, где обитают боги. Где будете обитать и вы. Да, вам многому надо научиться, многое надо знать. Но главное — вы можете расти, узнавать новое, и делать это намного, намного быстрее, чем если бы захотели разжигать банальные огоньки, как делают это обычные маги. Как будто магия — это набор ярмарочных фокусов.
Рем вошел. Теперь он не остановился, давая возможность войти и остальным.
Затворник сидел на простом стуле с высокой деревянной спинкой, а вокруг него прямо на полу стояли на коленях девять некромантов. Абсолютно круглое помещение усыпальницы освещалось только свечами.
Шесть каменных саркофагов размещались от стен к центру. Крышка одного из них, по правую руку от Рема, была слегка отодвинута, но остальные оказались намертво закупорены.
Между саркофагами с останками королей стояли мертвецы. Много и только гвардейцы. Гробы располагались на высоких постаментах, поэтому над крышками были видны только головы мертвецов. Лишь один проход оставался свободен — тот, по которому они шли.
Рем обвел помещение внешне равнодушным взглядом. По его оценке, латников было больше трех десятков.
Вдоль стен лежали штабеля полностью вооруженных мертвых воинов. Без доспехов, практически голые, но с оружием, трупы лежали в статисе, ожидая своего часа.
Что не понравилось воину больше всего — это два скелета каких-то крупных животных, возможно, рыси и медведя, сидящие по обе стороны от стула. Рем не ожидал, что дело дошло и до животных, не только до оживления людей. "Фантому это точно не понравится", — подумал он.
Рем начал забирать чуть левее, чтобы иметь возможность обойти Затворника и быть за спиной у некромантов. Самозваный король поднял глаза от своих учеников и улыбнулся:
— И наши ряды будут множиться. Вот, смотрите, пришли те, кто предпочел бессмертие и мощь бренному и жалкому существованию в живых телах. И не просто предпочли, а прошли тяжелейшие испытания, чтобы быть вместе с нами.
Рем не прерывал Затворника. Он мог, конечно, его немного разочаровать по поводу своих личных предпочтений, но пока тот говорил, отряд финалистов медленно расходился по комнате, занимая места поближе к некромантам. А король, увлекшийся своей речью, похоже, даже не замечал, что вновь прибывших никто не сопровождает.
— И пусть им не дано управлять энергией живого и мертвого, видеть суть вещей, иметь возможность возрождать и карать, но скоро... скоро они будут с нами. Им осталось пройти лишь одно, самое последнее испытание.
Тот самый избранный, который привел их от арены к лестнице с ловушками, сделал шаг вперед. В склепе находились только два его собрата, остальные были простыми гвардейцами. Но даже их троих было вполне достаточно, чтобы Рем почувствовал себя неуютно. Никто в усыпальнице не вызывал у него такого чувства опасности, как они.
Конечно, были еще маги, некроманты, но чувства воина не позволяли при всем желании трезво оценить угрозу с их стороны. Конечно, на уровне сознания он понимал, что Затворник в этой комнате самый опасный из всех, но рефлексы заставляли воина реагировать прежде всего на избранных. На тех, чей меч может оказаться быстрее, чем его.
Избранный сделал шаг вперед и, практически перебив своего собственного короля и создателя, спросил:
— Где ваши сопровождающие?
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
**
Избранный оставил Аль'Шаура на попечение трех гвардейцев — чему воин был только рад, он едва успевал отбиваться от множества атак — и переключил свое внимание на Виктора.
Шагнув в его сторону, он заставил мага отступить назад, к лестнице:
— На меня никогда не действовала магия, знаешь, книжник? Именно поэтому я так понравился моему королю. На меня она не действовала на живого, не действует и на мертвого. И что ты с этим сделаешь?
— Я это проверю, — слегка улыбнулся Виктор.
Он отбил посохом первый выпад рыцаря и вместо заклинания начал бормотать стишок, полюбившийся ему с детства:
Судьба-кружевница
Плетет свои сети,
Кто первым смирится —
Огонь или ветер?
Ветер возник из ниоткуда, так же, как и огонь. Пламя окружило пару — рыцаря и мага, а ветер подул изнутри, из центра возникшего круга, отклоняя сполохи пламени от них наружу.
Виктор продолжал бормотать, улыбаясь:
Свела воедино
И небо и пламя
Судьбы паутина
Под алое знамя.
Пламя, повинуясь порывам ветра, начало закручиваться в сложные узоры, которые, казалось бы, невозможно создать из обычного огня. Оно поднималось все выше и в какой-то момент заслонило рыцаря и мага от остальных.
Одна ли дорога
Ведет их друг к другу?
Огонь-недотрогу
И зимнюю вьюгу?
С этими словами Виктор отступил еще на шаг назад. Огонь, отклоняемый пламенем, чудесным образом не тронул его, полностью окружив рыцаря. Полыхнул в последний раз, сомкнувшись вокруг мертвеца. Пламя оказалось настолько раззадорено ветром, что, когда оно опало, даже доспехи рыцаря оказались оплавлены. Внутри же них не осталось ничего. Вместо пламени пришел мороз, как будто восстанавливая нарушенный баланс сил природы. Изморозь покрыла сталь доспехов, и они начали крошиться прямо на глазах.
Но это было еще не все. Виктор дочитал свой стишок:
Вплела судьбы в сети
Богиня-шутница,
Не сломит их ветер,
Не выжжет зарница (стихи: Алина Илларионова)
В склепе резко похолодало. От жара пламени в одно мгновение не осталось и следа. Маг вобрал в себя энергию, всю силу, которую ему смогли отдать старые стены королевского замка, пусть и оскверненные предателем. Как будто он оказался рядом со своей башней и обрел всю энергию, которая она накопила для него за долгие годы. Избранный для него был лишь ступенькой, встав на которую, он получил доступ к башне.
А стихотворение — ключом к запертой двери.
Теперь он был готов.
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
* * *
39
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
|
